Сказки это всё…

Компания устроилась за столиком одной из бесчисленных забегаловок, расположенных в культурной части острова. Пока ждали заказ – заговорили о том, что у кого нового случилось, ведь далеко не каждый день удавалось собраться всем вместе… Да будем честны – даже не каждый месяц.

Мира сидела вместе со всеми, слушала болтовню друзей, старалась поддерживать разговор… Хотя… Не друзья они ей были, скорее так – приятели, люди, с которыми можно иногда встречаться, проводить время, делать вид, что каждый из них дорог ей хоть немного… А на самом деле… Исчезни они все хоть завтра – сильно ли она огорчится?

Девушка вздохнула. Устроившиеся рядом две девушки несколько старше Мирославы, щебетали про собственную личную жизнь, делясь ощущениями и эмоциями. Сплошные: «А он что?» «А ты что?» «Вот он козлина!» И ведь сколько Мирослава знает этих девиц, у обеих ничего не меняется. Каждая любовь как до гроба, и каждый бывший обязательно – козлина. А девицы-то, обе – чисто ангелы во плоти, да уж.

Разговор был настолько скучным, привычным и не интересным, что Мира, открыв планшет, погрузилась в информацию из сети. Тоже, мягко скажем, просеивание песка крупным бреднем, но в социальной сети все-таки удавалось найти хоть что-то, заслуживающее внимания. Не научиться чему-то полезному, так хоть развлечься. Но сегодня все шло наперекосяк, и полностью погрузиться в виртуальный мир Мире не дали. Эля, маленькая, хрупкая, с короткой стрижкой и задорными глазами, зорко следила за тем, чтобы товарищи по застолью общались друг с другом, а не сидели в сторонке, скучая:

- Эй, вылезай-ка из планшета. Мы сюда пришли друг с другом общаться, а не в гаджетах сидеть.

Мирослава подняла глаза от текста, который несколько мгновений назад читала, смерила Элю недовольным взглядом и поинтересовалась:

- А что еще делать, если мне не интересно козлин обсуждать?

Света, услышав знакомое слово, заметила ехидно:

- Может быть это потому, что у тебя нет личной жизни? Завела бы себя парня…

Мира изобразила на губах фальшивую улыбку, и ответила, слегка передразнивая приятельницу:

- Может быть, это потому, что мои парни – не козлины, а вполне себе нормальные? – Мира и правда считала, что парни ей встречались хорошие, милые. Кто ж виноват, что она такая нестандартная, и увлечения у нее не те, и ночные клубы она предпочитает спокойному вечеру с хорошей книгой.

- Настолько нормальные, что во множественном числе? – Конечно, главная специалистка по «козлинам», Марго не смогла не укусить ту, что считала хоть кого-то из парней и мужчин нормальным. Мира ехидно хмыкнула:

- Ну да. Самки же всегда ищут лучшего самца для продолжения рода.

Никого она специально не искала. Идея знакомства и попытки отношений всегда принадлежала представителям сильного пола, и ни один еще не тронул ее сердца настолько, чтобы Мире хотелось приложить усилия и удержать парня любой ценой. Есть – хорошо, нет – тоже неплохо. Хаять же разочаровавшихся в девушке «бывших» было не в ее привычках. Как и в принципе обсуждать свою личную жизнь с приятельницами.

- Слушайте, ну что вообще может быть интересного в чужих мужиках? Серьезно, лучше бы книжку почитали… - Увидев некоторое непонимание в глазах части компании, Мира поправилась: - Или хотя бы сериальчик посмотрели. От того, что вы на десятый раз перемоете кости своим козлинам, - девушка произнесла это слово с явной насмешкой, - ничего в жизни не изменится.

Эля резко заметила (этот спор об общности и индивидуальности был у них не первым и даже не десятым):

- Не нравится то, о чем говорят девчонки – так предложи свою тему для разговора. Только такую, чтобы не только одной это было интересно.

В этом-то и проблема. За последний несколько лет ее интересы очень сильно изменились. Как и интересы других членов компании. В результате имеем то, что имеем – вроде и собраться вместе хочется, и говорить друг с другом не о чем. Хотя, может быть, это только ее, Мирославы, проблема. Девушка с надеждой посмотрела на Элю, хотя в глубине души догадывалась, что здесь она помощи в установлении взаимопонимания тоже не дождется:

- Например какую тему для разговора, Эль?

Девушка раздраженно дернула плечом. Ей эти постоянные споры с Мирой тоже уже как-то поднадоели:

- Ну, не знаю… Расскажи, как дела на работе, например, раз личная жизнь для тебя табу…

Мирослава безразлично пожала плечами:

- Нуууу, ребят… У меня не такая работа, чтобы в ее обсуждении имелся хоть какой-то смысл. Деньги платят – и ладно. А больше-то и рассказать нечего… И, опять же… Мне это может и будет интересно, а вам?

Эля недовольно поджала губы:

- Мира, да ты вообще ничего нам о себе не рассказываешь. А потом жалуешься, что тебе от наших разговоров скучно.

Мирослава начала понемногу раздражаться от этого бессмысленного спора:

- А знаешь, ну да, вот такая я скучная. Могу рассказать что-нибудь не о себе. Книгу вот прочитала интересную… Или, например - в сети пишут, что сегодня как раз Самайн – по кельтским верованиям, в эту ночь в мир выходит дикая охота, и людям небезопасно находиться вне дома. Лучшая защита от этого призрачного поезда – крепкие стены домов и огонь, горящий в очаге. Или хотя бы костер… Дикую охоту боимся? Костер будем разводить? – Мира сейчас даже не пыталась выглядеть серьезно, на ее губах появилась ехидная улыбка. Да, здесь все ее считали немного странной, как минимум витающей в облаках, и девушка не собиралась оспаривать чье-то мнение.

Приятели смотрели на Мирославу без особого понимания. Приземленные они, к чему им знать правила защиты от дикой охоты, если ее на самом деле не бывает?

Те, кто получше знали девушку, промолчали, мол «само пройдет». Маргарита же не удержалась:

- Мира, ну серьезно… Не бывает никакой дикой охоты, сказки это все. Начитаешься всякой фигни, а потом удивляешься, что твои интересы никто не разделяет.

Эля тут же вклинилась в разговор:

- Да не, Марго, вот тут ты реально не права. Мифы – они прикольные, правда. Но мы собираемся вместе хорошо если раз в полгода. Неужели за это время не произошло ничего, о чем можно было бы рассказать? И вот получается замкнутый круг: нам вроде как не интересна твоя жизнь, потому что мы знаем, что ты все равно ничего не расскажешь.

Мирослава вздохнула. Эля во многом права. Почему приятелям должна быть интересна она и ее жизнь, если самой Мире эта самая жизнь не интересна? И один день похож на другой, тянутся, тянутся, а начнешь вспоминать — и не вспомнишь, будто и не было ничего. Словно и не она прожила эти часы, словно не с ней случились все эти скучные события. Но вот… Себе отдавать в этом отчет — еще куда ни шло, а признаться другим, что словно и не живет, так, существует? Ну уж нет!

Девушка со вздохом поднялась со скамейки, выбралась из-за столика — благо предусмотрительно села почти с краю. Бросила негромко:

- Пойду пройдусь…

Кто-то спросил, не вполне понимая, что произошло, и почему вдруг Мира вскочила и уходит в неизвестном направлении:

- Мир, ты куда? Скоро уже еду принесут…

Не оглядываясь, Мира махнула рукой и крикнула громко, чтобы уж все услышали:

- Не хочется что-то есть.

Успела еще услышать фразу кого-то из парней, обращенную к Эле, не то укоризненную, не то насмешливую, Мире сложно было иной раз трактовать чужие интонации:

- Ну вот, обиделась.

Обида Мирославы к столь резкой реакции на сложившийся разговор никакого отношения не имела. Все было… Пожалуй, гораздо хуже. Иногда девушку, обычно добродушную, понимающую и необидчивую, словно заполняло собой изнутри что-то темное и злобное, толкающее на слова и поступки, о которых она потом неизменно жалела. Эти внезапные приступы злобности пугали девушку настолько, что она научилась их предчувствовать и заранее уходить куда-нибудь, подальше от людей, которые могут пострадать от ее внезапной перемены настроения.

Сейчас девушка направлялась в дикую часть острова, туда, где редко можно было встретить гуляющих людей, бегающих спортсменов и катающихся велосипедистов даже в летнее время, а уж осенью-то им тем более нечего делать. Шла быстро, сжимая кулаки, кривя губы в недоброй улыбке, радуясь, что никто ее сейчас не увидит, кроме, может быть, случайно встреченного любителя одиноких прогулок. День с утра был не по осеннему теплым и солнечным, казалось, конец октября хоть на несколько часов вернул людям так несправедливо быстро закончившуюся золотую осень.

Она сама со стороны себя не видела, а любой встреченный вряд ли сейчас узнал бы в этой высокомерной холодной красавице с идеально прямой спиной и презрительным взглядом самую обычную девушку Миру, с которой неизменно скучно было ее давним приятелям, ничем не примечательную, пусть и симпатичную внешне.

Мира знала, куда сейчас пойдет — на берег реки. Есть у нее одно излюбленное местечко, куда она приходила грустить, когда жизнь становилась совсем уж невмоготу. Она могла часами сидеть, глядя на воду, вроде бы ни о чем не думая, даже страдать устав, но в какой-то момент реальность начинала видеться иначе, и решение приходило как будто само собой, отступала грусть, Мира собиралась и возвращалась обратно: к дому, к людям, к своей жизни.

Речной бережок был не единственным местом Миры «для грусти», но одним из самых излюбленных. Добираться до него было относительно просто, а ненужных в такие моменты всяких встречных девушке ни разу не попалось. Только вот сегодня Мирослава собиралась не грустить, а прятаться. Пусть и говорят, что от себя не убежишь, наедине с одной собой переживать накатывающие приступы злобности было как-то… Спокойнее.

Она не дошла. Погода испортилась внезапно. Еще пять минут назад светило нежаркое осеннее солнце, было безветренно. Тихо, спокойно. Природа явно не разделяла бурления чувств Мирославы, да что ей было до человеческой букашки? Сейчас же солнце заслонили тяжелые, низко нависающие, давящие грозовые тучи, а налетевший ветер холодом пробирал до костей, несмотря на осеннюю плотную куртку и теплый свитер под ней — одевалась девушка все-таки по осенней погоде.

Первые капли дождя упали на голову и плечи девушки, коснулись запрокинутого к небу лица, словно слезинки стекли по щекам – и тут же грянул холодный ливень, в струях дождя трудно было дышать, и тело била дрожь, но Мира, казалось, вовсе не заметила разгула стихии – она смотрела вверх, в небо. Там, в грозовых облаках, неслась кавалькада всадников с бегущими по краям странного вида псами. Девушка слышала тяжелые, пронзительные звуки рогов, и даже стук копыт… Только откуда может быть стук, если они бегут… по воздуху?

Сознание Мирославы сейчас словно бы растворилось: одна ее часть искренне офигевала от увиденного, а вторая отнеслась совершенно спокойно: ну, дикая охота. Ну, по небу. Нынче такое время, имеют право. И именно эта Мирина часть так же невозмутимо наблюдала, как копыта коней касаются пожухлой травы, и звуки рогов разносятся над островом. Встретиться с дикой охотой для человека – к беде. Так почему же она сейчас не чувствует страха? Скорее, даже радуется этой встрече…

От приближающейся кавалькады отделился всадник на белом коне с синей гривой, и помчался в ее сторону. Этот всадник вполне тянул на прекрасного принца – белые, развевающиеся одежды, серебряные доспехи, волевое лицо, обрамленное волосами цвета пшеницы. Вот и белый конь в наличии. Мира меланхолично поправила себя, что у него не просто конь, а эквиски, и она – не столько ездовое животное, сколько боевой товарищ и друг (хотя поговаривали, что фейри является так же любовницей серебряного рыцаря, ши не видели ничего зазорного в том, чтобы позволять младшим феям согревать свою постель).

Всадник изящно сошел (буквально стек) с кобылы. Ездит без седла и узды – да и не позволит эквиски себя оседлать, как заурядную лошадь. Несколько шагов – и вот уже серебряный рыцарь подошел вплотную у дрожащей под дождем девушке. Поклонился легко и изящно. Голос его, глубокий и богатый интонациями, кажется, проникает в самое сердце:

- Я рад видеть пробужденную леди Мирану.

Фрейлина неблагой принцессы леди Мирана ответила рыцарю формальным придворным реверансом. Милый облик лорда ши не тронул ее, ведь она знала, какое сердце бьется под этими серебряными доспехами. Неблагой двор и сама владычица весьма ценили серебряного рыцаря за твердость духа, жестокость и изобретательность в пытках.

Отношения между ними двумя, как смутно помнила леди Мирана, были скорее формальными, но сейчас лорд ши просто не мог не выразить почтение встреченной пробудившейся сестре. Леди ши протянула руку, вложив свои тонкие, изящные пальчики в ладонь, закованную в латную перчатку:

- Я рада встретить собратьев в день смены правящего двора.

Рыцарь понимающе улыбнулся и поинтересовался:

- Леди ши желает остаться в мире Осени, или вернуться домой в холмы?

Женщина задумчиво помолчала. Леди ши нечего было терять в этом мире. Более того, даже человеческую девушку Мирославу в этом мире ничего не держало. Ни любимого дела, ни сильных привязанностей, здесь у нее не было ничего. Прихотливая улыбка появилась на лице феи:

- Я хочу вернуться домой, мой рыцарь. – Не ее. И вряд ли когда-то будет ее. Даже для неблагих фей этот светлый красавец слишком жесток. Но сегодня, в эту ночь, он будет ее рыцарем. Она так решила.

Тот понимающе кивнул:

- Что ж, желание леди ши понятно. Буду рад доставить Вас домой.

Лорд ши вскочил на кобылу одним движением, и, протянув руки, помог леди боком усесться впереди себя. Громко, пронзительно протрубили рога, и кавалькада дикой охоты двинулась, увозя проснувшуюся фею туда, где столь любимые Мирославой сказки станут простой обыденностью двора фей.