Сказки на ночь

И мира всего ему мало,

А мир этот — ягодный торт,

Его он от края до края

Обходить вновь и снова готов.

Медвежьи лесные повадки

Улыбку убрать не дают,

Надежда в тех песнях и сказках

Медведю давала уют.

Зверька того знали в лесу и

Дружили — к лицу прижимали

Шишки дарённые, те — как ни странно —

Были полны и семян, это к ним прижимались

Те звери.

Как ни крути, а в лесу всем медведям открыты все двери.

Медвежонка не видели день, ну и ладно,

Медведя не страшно оставить на день у себя,

Но что всё-таки странно,

Пришёл он в другой день — немного подавлен,

Его пожалели, хромал он на лапу.

Не то чтобы сильно хромал он на лапу,

И лапу не жалко ему, если честно,

Желал, чтобы кто-то обнял — чтобы сам он растаял,

Весенние мысли оставили нечто

Такое, за что вновь и вновь он

Искать для себя готов нечто иное.

*

*

*

А у стаи на подбор все,

Все волчата просто клоны,

Лишь один любил кричать, что

Быть таким же не готов он.

И поэтому любил волк

Уходить с друзьями в поле,

Там цветов витал тот запах,

Что другим вдыхать уж больно,

Но волчонок приходил,

И вникал с той болью в то,

Каково всё ж быть любимым.

И пусть он вовсе не один,

Это стало быть, не важно,

Если чувство есть, что жизнь

Проживаешь ты напрасно.

Вперёд бежишь, кого-то оставляешь позади,

И с таким трудом теперь становится идти,

Когда ты знаешь,

Где свернули волки за спиной,

Когда ты понимаешь,

Что они уже не за спиной.

Ты лишь моргаешь,

Но морганьем горю не помочь.

«Так не моргай» — ответишь грубо,

И всё же в стае будешь ты, но разве там уютно?

*

*

*

Пёсель: «гав»,

«Привет, я рад тебя увидеть.

Жаль, что овцы слишком близко вооон к тому обрыву»

Жил да был тот пёс, который

Любит вкус воды солёной

Или пресной, не понять его совсем мне,

И было бы так интересно петь с ним песни

О нелёгкой.

Но доволен всем, и овцы близ стоят,

И дует бриз, а он сдувает пыль с овец,

И всё за пса, ну правда, без конца такое будет?

Как поле для ромашки — не конец,

Концом не станет псу вся жизнь такая.

Но

Однажды

Дважды пьяной

И весной

И чистой ванной

С милой фразой на хвосте

Прогуляться на обрыве

Заглянула той овце

Та мысль, та и эта —

Поэтессы,

Если честно,

Неизвестно,

Но возможно,

Та же мысль

У овцы той

Безмятежной

Появилась всё же на хвосте,

И упала та овца с обрыва,

Об уходе возвестив лишь тех,

Кто обзавёлся день назад пресейвом.

Всегда давалось псу всех сплачивать легко,

Но думать даже не настолько далеко,

Не дальше поля,

И в мыслях не было, ведь пёс и так всем был доволен.

*

*

*

Любой докажет —

Было правдой —

Что у каждого во взгляде

Так сквозит желанье стать тем,

Кто останется на веки

В чужих во взглядах человеком.

А лисе лисой быть плохо,

Ту, которую встречал

Говорила, что не столько

Ей хотелось бы молчать,

Сколько верить, говоря, в свои слова:

«Я не та, и ты не тот, но то моя вина».

Выходила на охоту,

Повторяла каждой мыши:

«Неужели тебе плохо?

Подхожу к тебе, не слышишь?»

Колобка встречала, но

Отпускала, говоря, что сыроват,

И сама она на дне, но это дно —

Не дорога в леденящий душу ад.

Рыжий цвет подходит ей и кружат ей

Подруженьки

Головоньку,

Но если так подумать, то сама она

С ружьём

На изготовку.

И ружьё это — тот самый рыжий цвет,

Им выстрелит когда-то кто-то в небо,

Он повторит за всеми, но не мной; его ответ:

Какая всё же ты красивая.

Считаю, никакого «либо» нет.

Какая всё же ты красивая…

*

*

*

—Белка — ты лиса.

—Нет, реалистка.

—Какая разница,

Умей крутиться.

Вероятно, белки любят прятать что-то где-то

И на всё у них для всех других на это вето

Не дождётся белка чертового лета

Так думал я, пока не спрятался под ветками.

Белка агрессивная,

И сколько б не косился я,

Она спешит в дупло.

Я думал, что я спрятался,

Моргнул на радость и

Заметила она.

Почему у белок жизнь одна лишь?

У котов их девять.

У одних и у других ведь лапки,

На что теперь надеяться?

Почему у кошек девять жизней?

У белок ведь одна.

Лапки и у тех и у других я вижу,

Но всем на это наплевать. Однако

Если с белочкой сравнить,

То коту не победить,

И потому ему те жизни и даны,

Что б уравнить

Все шансы,

Но они

Не так малы,

Коли встречу удалить

Но даже так,

Издалека

Под ветками коту жить нелегко.

И стало быть, тот кот дурак,

Но будет жить он так же всё равно.

*

*

*

Горностай, увы, не знает,

Почему он так зовётся,

«Разукрашивай всё в красный,

Засыпающая Осень».

И подруга разукрасит,

Превратит зелёный в жёлтый,

Легче прятаться, а значит,

Не идти не на рожон —

Не быть ему и горностаем.

В горы лезть и быть в них асом,

Краем глаза замечать,

Где добыча запищит,

Затем

Лишить

Её всего.

Но зачем горе мелькать во снах его?

И эта мысль ни за что не станет этим сном.

Но если имя есть, то есть резон

Во имя имени лезть на рожон,

«Пардон», конечно скажет горностай,

Но он

Всех правил и не знает.

Жаль.

Лезет в гору,

Прятаться тут негде,

И подруги нет здесь, чтобы жизней вору

В листиках скрыться от грёбанного света.

И камни полетели, кто кидает — непонятно,

Зверь лишь помнит воду, красные в ней пятна.

И проснувшись вечером у речки,

Принесённый к берегу лишь чудом,

Верил только в осень впредь на веки,

В божественное верил почему-то.

А осень лишь шепнула:

«ты — листва,

Моя на жизнь твою прекрасная весна,

Прекрасным ведь настолько ж не бывало,

Прекрасное моё ты покрывало".

*

*

*

Жил да был чёрный кот, и ему

Всё казалось, что его не поймут,

Только это те бредни, которые

И новыми, будто и старыми

Назвать ему будет всё ж странно.

Никто до конца никого в совершенстве

До пуха на шерсти, ни умного и ни глупца

Ни за что не сможет понять. Если честно,

Имеет тут место и факт, что конечно же

Всё это мысли простого кота.

Пусть и чёрный, примерит он белый,

Он смелый, рассеянный часто, но разве всё это

Такая проблема?

И несмотря на неудачи, видит кот кого-то рядом,

Ошизел ли, или это его тень?

А в ночи тогда уж просто взгляд его обманывал,

Волновал, показывал тот день,

Когда сойдёт в реальность отраженье,

Окутает его реальным сном,

Запахи проникнут в его тело,

Прежде словно был он не котом.

Он был овцой, возможно,

Стригли не по часу, крайний справа,

«Очередь».

И правда в том, что очень

Коту хотелось славы,

Словно белый кот он,

И словно он внимателен.

Полупризрак депрессует,

Ведь молчит и словно ждёт,

Что кот станцует перед ним.

Но тот всё ищет, не найдёт,

Где эта будущая смерть его,

Так ждёт с ним встречи сильно.

Заметил кот:

«Взаимно всё, взаимно.

И раз взаимно, то и ты ищи меня"