Сказъ о губернаторѣ и памятникѣ

«Сказъ о Губернаторѣ и Памятникѣ, Который Жилъ Своею Жизнью»

Глава I. Бронзовый Капризъ

Въ губернскомъ городѣ Бряхинскѣ, гдѣ чиновники спали съ перьями за ухомъ, а мужики молились на налоги, случилось диво: губернаторъ Титъ Терентьичъ Криводушинъ, проснувшись, обрѣлъ себя… памятникомъ.

Не абы какимъ — бронзовымъ, въ мундирѣ съ орденами, съ рукой, указующей въ никуда.

— Батюшки! — ахнула кухарка Арина, увидѣвъ его на площади. — Баринъ-то окаменѣлъ! Или это новый указъ?

Но Криводушинъ, хоть и бронзовый, мыслей не утратилъ. Пѣро въ кабинетѣ, ожидавъ подписи, вдругъ обмакнулось въ чернильницу и само начертало:

«Симъ объявляю: отнынѣ Азъ есьмь памятникъ прогрессу и самому себѣ. Приказъ считать устнымъ, ибо языкъ бронзы недвижимъ».

Глава II. Двойная Жизнь

Къ полудню выяснилось: когда губернаторъ — памятникъ, его тѣло исчезаетъ, а когда возвращается въ человѣчій обликъ — пьедесталъ пустѣетъ. Чиновники, дабы скрыть смѣшное, рѣшили:

— Днемъ онъ — статуя для народа, ночью — начальникъ для указовъ!

А Криводушинъ, въ бронзѣ, мысленно издавалъ распоряженія:

— Улицу Свободы переименовать въ «Проспектъ Вѣчнаго Моего Правленія»!

— Налогъ на тѣнь ввести — штобъ тѣни кланялись мнѣ!

— Всѣхъ куръ губерніи обучить пѣть «Боже, Царя храни!»

Но стоило ему стать человѣкомъ, какъ онъ забывалъ о своихъ указахъ и удивлялся:

— Кто это наваялъ тутъ истукана съ моей рожей?

Глава III. Бунтъ Тѣней, или Какъ Народъ Памятникъ Подковывалъ

Народъ, уставъ отъ налоговъ на воздухъ и обязательныхъ поклоновъ памятнику, взбунтовался.

— Скинемъ идола! — кричалъ мѣстный философъ-самоучка. — Онъ же насъ душитъ, даже когда спитъ!

Но какъ скинуть того, кто ночью оживаетъ? Хитрость придумалъ кузнецъ Прохоръ:

— Подкуемъ памятникъ на мѣстѣ! Пущай не сдвинется!

Ночью, когда Криводушинъ (въ человѣчьемъ обликѣ) пировалъ съ чиновниками, народъ приковалъ бронзовую статую цѣпями къ постаменту.

Утромъ губернаторъ, пытаясь превратиться обратно, застрялъ межъ двухъ формъ: голова — бронзовая, туловище — мясное.

— Что за безобразіе?! — оралъ онъ, стуча каменнымъ лбомъ по столу. — Я раздвоился!

Глава IV. Какъ Судить Того, Кто Самъ Законъ

Міровой судья в священном трепетѣ открылъ засѣданіе:

— Подсудимый… э-э… подсудимая бронза! Обвиняетесь въ самовластіи, безпочвенномъ налогѣ на тѣни и… и въ уродствѣ городского пейзажа!

Криводушинъ, получеловекъ-полустатуя, бубнилъ:

— Я — воплощеніе закона! А законъ, какъ извѣстно, имѣетъ два лица: одно — для подчиненныхъ, другое — для начальства!

Но тутъ случилось нежданное: памятникъ, коего со всѣми цепями и пьедесталомъ прикатили в залъ, ожилъ окончательно и заговорилъ:

— Граждане! Я — истинный правитель! А сей усатый уродъ — самозванецъ!

Публика ахнула: теперь ихъ было двое — мясистый губернаторъ и его бронзовый двойникъ.

Глава V. Вѣчная Власть

Нынѣ въ Бряхинскѣ два правителя:

— Деньми — памятникъ, требующій поклоновъ и налоговъ.

— Ночами — Криводушинъ, отмѣняющій указы статуи и пьющій за ея паденіе.

А народъ, научившись жить межъ двухъ золъ, шепчетъ:

— Лучше два тирана, чѣмъ одинъ — все равно оба безмозглые!

Философъ же, самоучка, вывѣлъ дуалістическую теорію экзистенціи власти во плоти и въ изваяніи, что была запрещена губернаторомъ и статуею единодушно.

Примѣчаніе:

Сей текстъ, яко кривое зеркало, являетъ: власть, даже раздвоенная, все равно смотритъ на подданныхъ свысока. А памятникъ, какъ извѣстно, — единственная форма безсмертія, доступная чиновнику, пока его не переплавятъ на колокола.