Скиталец

Глава 1: Катастрофа в Аэтроне

Храм Вечных Сфер, последний оплот сопротивления магов Аэтрона, пылал в аду магического огня. Стены из векового мрамора, усиленные защитными заклинаниями, которые создавались поколениями архимагов, теперь трескались под сокрушительными ударами темной магии Культа Безмолвия. Воздух гудел от концентрации энергии, смешиваясь с криками раненых и умирающих защитников святилища. Небо над храмом, обычно сияющее мягким золотистым светом трех лун, теперь пылало зловещими багровыми сполохами, отражающими битву магических сил. Арлин, архимаг элементальной магии и верховный жрец храма, стоял в центре главного святилища, его руки дрожали от напряжения, а лицо покрывали капли пота, смешанного с копотью и кровью. Он чувствовал, как древние камни под ногами вибрируют от мощи атак противника, каждая новая волна темной энергии оставляла трещины в ментальных щитах, которые он поддерживал уже несколько часов без перерыва.

В подземном святилище, куда вела потайная лестница за алтарем Создателей, царила суматоха. Младшие жрецы и ученики в панике метались между древними свитками и артефактами, пытаясь спасти хоть часть наследия предков. Воздух здесь был густым от запаха ладана, пыли и страха. Арлин, спустившись по ступеням, которые вибрировали от ударов сверху, приказал оставшимся верным магам начать подготовку к ритуалу межмирового переноса — запретной технике, которую не использовали со времен Войны Древних. Его голос, обычно спокойный и властный, теперь срывался на хрипоту, а в глазах читалась усталость, граничащая с отчаянием. "Они прорвутся через час, может меньше", — сказал он, глядя на трещины, поползшие по сводчатому потолку. "Ритуал — наша единственная надежда".

Кельвин, его самый доверенный соратник и друг детства, руководил расстановкой магических кристаллов по периметру ритуального круга. Его движения были точны и выверены, но в глазах читалась странная отрешенность. "Все почти готово, Арлин", — произнес он, не встречаясь взглядом. "Но цена... Ты уверен?" Цена ритуала была ужасна — жертвование большей частью собственной маны и фрагментом души, что означало бы вечные страдания и возможное безумие. Но альтернатива — полное уничтожение и победа Культа Безмолвия — была неприемлема. Внезапно мощный удар потряс храм до основания, с потолка посыпалась каменная крошка, а из верхнего святилища донеслись крики ужаса — защитные барьеры пали.

В хаосе, который последовал, Арлин не сразу заметил, как Кельвин отошел в тень за огромной статуей Создателя. Когда верховный жрец отдавал распоряжения о эвакуации раненых через emergency порталы, из тени метнулся кинжал, заряженный темной магией. Лезвие, выкованное из обсидиана Лунных вершин и зачарованное предательством, нашло свою цель — сердце верховного жреца храма, старого мага Альтериуса, который читал защитные мантвы у восточной стены. Умирая, Альтериус успел прошептать проклятие предателю, но было уже поздно. Кельвин вышел из тени, его лицо искажала гримаса боли и решимости. "Прости, друг", — его голос дрожал, но рука с окровавленным кинжалом была тверда. "Они обещали вернуть мне дочь... Живую." Эти слова повисли в воздухе, тяжелые, как похоронный звон. Арлин, ощутивший предательство как физическую боль, выпустил сгусток элементальной энергии, который превратил Кельвина в пепел, но урон был нанесен — ритуальный круг остался без ключевого мага.

Ситуация становилась катастрофической. Защитники храма, понимая неизбежность падения, создали живой барьер вокруг подземного святилища. Маги, воины, даже служители — все, кто мог держать оружие или читать заклинания, встали на пути захватчиков, покупая драгоценные минуты для завершения ритуала. Их крики, полные решимости и отчаяния, сливались с грохотом битвы. Арлин, оставшись с горсткой младших жрецов, начал ритуал, зная, что без Кельвина шансы на успешное завершение ничтожны. Он пожертвовал не только 90% своей маны, но и частью души, призвав древних духов храма о помощи. Кристаллы ритуального круга, не выдержав нагрузки, начали взрываться один за другим, ослепительные вспышки света смешивались с клубами дыма. Пространство вокруг изгибалось, стены святилища плавились, превращаясь в энергию. Последнее, что увидел Арлин перед тем, как потерять сознание от боли и истощения, — это улыбку Малангора, Верховного Жреца Культа Безмолвия, прорывающегося через последние защиты, его фигура, окутанная тьмой, искажала реальность вокруг себя.

Пробуждение было мучительным. Сознание возвращалось обрывками — сначала боль, пронизывающая каждую клетку тела, затем странные звуки и запахи. Арлин лежал среди обугленных руин на неизвестной планете, его роскошные мантии архимага превратились в лохмотья, а тело покрывали синяки и ожоги. Небо над головой было неестественно серым, без признаков знакомых созвездий или лун, лишь бледное солнце пробивалось сквозь плотные облака. Воздух пах озоном, радиацией и чем-то еще — металлом и гнилью, что заставляло содрогаться. Его магические резервы были почти на нуле, лишь слабый поток энергии теплился в глубине сознания, напоминая о былом могуществе. Тело отказывалось повиноваться, каждое движение вызывало волну тошноты и головокружения. Вдали слышались странные механические звуки — скрежет, гул моторов, перемежающиеся с криками невиданных существ, от которых кровь стыла в жилах. Первые капли дождя, упавшие на кожу, вызвали жгучую боль — дождь был кислотным, оставляя мелкие язвы на и без того поврежденной коже. С трудом поднявшись на локти, Арлин оглядел горизонт — руины, уходящие вдаль, странные сооружения, наполовину разрушенные, и полное отсутствие признаков жизни, кроме тех жутких существ, чьи крики доносились со всех сторон. Он понял с горькой ясностью — это не спасение, а лишь отсрочка неминуемой гибели, новая реальность, полная опасностей и боли.