Скользящие сны в городе кораллов

Прозрачный купол коралловой лаборатории «искр» мерцал холодным синим светом. Лия стиснула зубы, ощущая знакомую волну тошноты, предшествующую подключению. Перед ней лежал нейроинтерфейс – не механизм, а живое переплетение биолюминесцентных волокон, пульсирующее в такт ее собственному сердцебиению. Симбиоз, напомнила она себе. Выживание. Не выбор, а необходимость.
Она надела устройство. Мир взорвался.
Боль была острой, как удар током по позвоночнику, затем сменилась оглушительным потоком. Течение. Не мысль, а чувство. Не образ, а многомерная карта ощущений: давление воды на сотни присосок, вкус планктона на километре вверх, ритм биения сердец целого города – К'хала. Разум Т'шара был не точкой, а океаном, где каждое щупальце несло свою нить сознания, сплетая решения из запахов, токов и вибраций. Лия ощущала себя песчинкой, уносимой этим мощным, чужим потоком. Сладостная эйфория обволакивала, зовя раствориться. Зависимость, пронеслось где-то на краю ее ускользающего "я". Она вцепилась в якорь линейной мысли: Миссия. Переговоры. Энергия.
"Т'шар." Ее голос в реальности был шепотом, но в потоке он прозвучал как четкий импульс на фоне хаотической симфонии. "Мы получили твой сигнал. Пульсации в энергосети. Они становятся… непредсказуемыми."
Поток сгустился, сфокусировался. Возникло присутствие – не образ, а совокупность ощущений: терпкий вкус меди, холод глубины, мягкое давление со всех сторон. Ответ пришел не словами, а волной: Неисправность. Старые каналы. Память камня. (Под камнем – ощущение древних, мертвых машин, человеческих реакторов).
"Старый код," – Лия вынуждена была сформулировать линейно, преодолевая сопротивление потока, который стремился выразить это через изменение давления воды в воображаемых трубопроводах. – "Системы управления энергосетью. Они написаны на языках, которые мы понимаем. Которые требуют… последовательности. А-Б-В. Ваши пульсации… они как джаз, Т'шар. Красиво, но сети нужна классика."
Поток заколебался. Чувство любопытства, смешанное с раздражением, как щупальце, наткнувшееся на острый камень. Линейность. Прямая линия в кривом мире? Пришло ощущение роста коралла – не по плану, а в ответ на течение, свет, соседей. Естественное, но хаотичное.
"Ваши технологии живые, гибкие," – Лия почувствовала, как ее собственные мысли расползаются, пытаясь охватить все аспекты сразу. Она с усилием собрала их в точку. – "Но фундамент – человеческий. Он ломается от слишком сложной… импровизации. Нам нужен патч. Стабилизирующая последовательность команд. Мы можем ее написать, но вам нужно… исполнять ее. По порядку. А-Б-В."
Ограничение? – поток стал холоднее, ощутимее давление глубины. Поток должен течь. Жизнь не линия. Пришло яркое воспоминание-ощущение: как их биовирус, нелинейный, адаптивный, каскадом поразил человечество, подчиняясь не плану, а мгновенным изменениям среды и геномов. Эффективно. Смертельно.
Лия вздрогнула, боль от интерфейса усилилась. "Не ограничение. Стабилизация. Чтобы свет в К'хале не гас. Чтобы наши реакторы, которые вы контролируете, не плавились." Она вложила в "поток" образ: гаснущие биолюминесцентные башни города, трещины в живых стенах. "Без энергии – гибнут и кораллы, и реакторы. Без старых кодов – нет новых патчей для ваших… живых машин. Мы взаимосвязаны. Как симбионты на рифе."
Наступила пауза. Не тишина, а сложное переплетение множества "обсуждений" в разуме Т'шара. Ощущались всплески сомнения, прагматизма, древней памяти о временах до Катастрофы, когда люди были хозяевами. Хрупкое равновесие. Пришло наконец.
Согласие. Патч. Но… – и поток принес ощущение чего-то острого, враждебного, направленного извне. Клинки. Их сталь кусается. Их мысль… прямая, как копье. Опасно.
Лия напряглась. Варг и его фанатики. "Они защищают нас. Пока мы платим технологиями." Пока мы не станем слишком "слившимися", – подумала она, но не стала передавать.
Они видят только врага. Не видят… течения. – Т'шар передал сложную эмоцию: смесь жалости, опасения и глубокого непонимания такой жесткой, негибкой веры. Огонь их веры может сжечь риф.
"Мы контролируем ситуацию с Клинками," – солгала Лия, чувствуя, как эйфория "течения" начинает сменяться изнеможением и усиливающейся болью. Интерфейс жалил, как тысячи игл. Она не могла больше. – "Патч будет готов через цикл приливов. Т'шар… я должна отключиться."
Течение прерывается. – Чувство сожаления, почти ностальгии по ее крошечному, линейному, но яркому сознанию в его океане. До следующей волны, Лия-Искра.
Связь оборвалась. Лия рванула с головы интерфейс, падая на колени. Ее вырвало. Тело била дрожь, а в голове стоял оглушительный звон – жалкая пустота после космического хора разума Т'шара. Физическая боль была ничто по сравнению с этой душевной ломкой, с жаждой вернуться в тот наркотический поток. Она сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Контроль. Линейность. А-Б-В.
За стеклом купола виднелись огни К'хала – прекрасного, чуждого, живого города осьминогов. И выше, на утесе, холодные огни поселения Клинков, где Варг проповедовал о "скверне моллюсков" и спасении через очищающий огонь. Два полюса хрупкого мира.
Лия поднялась, опираясь на стол. Рука дрожала. Патч надо было писать. Умиротворить Клинков. И снова погрузиться в этот болезненный, необходимый, меняющий ее разум поток. Граница между "человеком" и "симбионтом" была тоньше стен купола, и с каждым подключением она стиралась. Не было правильных ответов, только выживание в этом болезненном, взаимозависимом танце разумов у края экологической бездны. Она была Искрой, но огонь внутри нее горел все слабее, уступая место холодному, глубокому сиянию К'хала.
Цикл приливов прошел в лихорадочной работе. Лия, с темными кругами под глазами и нервным подергиванием в пальцах, писала патч. Каждая строчка кода давалась через боль – эхо "потока" искажало ее собственные мысли, требуя постоянной борьбы за линейность. Но еще хуже было давление снаружи.
Варг, лидер Клинков, стоял перед ней в куполе, его броня из переработанного пластика казалась чужеродной среди биолюминесцентных узоров. Его глаза, фанатично горящие, были устремлены не на нее, а на пульсирующий нейроинтерфейс.
«Ты купаешься в их скверне, Лия,» – его голос был низким, как гул двигателя. – «Но Господь терпелив. Ты служишь спасению нашего рода. Оружие, Лия. Ты знаешь, чего мы просим. Без него… наши стены не выдержат натиска дикарей с Равнин Ржавчины. А твой купол – тем более.»
«Оружие – это последнее, что нам нужно, Варг!» – возразила Лия, чувствуя, как подкатывает тошнота. – «Мы балансируем на лезвии. Патч для осьминогов…»
«Моллюсков,» – поправил он резко. – «Твари. Инструменты, вышедшие из-под контроля. Твой патч лишь укрепляет их хватку на нашей энергии. А оружие укрепит нас. Выбор прост, Искра: или ты даешь нам средства защитить и себя, и вас… или мы уходим. И оставляем вас вашим… симбиозам.»
Угроза была реальной. Без Клинков, их стальных мечей и фанатичной дисциплины, поселение Искр было бы сметено ордами мародеров или поглощено разрастающимися биотехнологическими джунглями осьминогов. Лия сжала кулаки, ногти впились в ладони. Предательство по отношению к Т'шару горело в ней кислотой, но выживание племени было важнее.
«Хорошо,» – прошептала она, голос сорвался. – «Чертежи биоплазменных эмиттеров. Старое охранное оружие лабораторий. Но только оборонительные модули!»
Варг усмехнулся, уголки губ поднялись в подобии улыбки, лишенной тепла. «Господь видит твой праведный выбор, дитя. Оборона… пока что.»

Новое подключение к Т'шару было адом. Боль от интерфейса слилась с болью предательства, создавая вихрь физического и морального страдания. Поток сознания осьминога встретил ее не любопытством, а… знанием. Холодным, как глубины океана.
Лия-Искра. – Имя прозвучало не как приветствие, а как констатация факта. Пульсации сети… стабилизируются. Твой патч… эффективен. Но за этими "словами" Лия ощутила нечто иное: вибрации в воде вокруг К'хала, образы Клинков, тренирующихся с новыми, органично-металлическими устройствами на окраине поселения Искр. Сталь и Поток. Опасное смешение.
«Т'шар, я…» – Лия попыталась собрать мысли, но поток Т'шара был неумолим. Он не ждал объяснений. Он знал.
Варг. – Имя пришло как ощущение острого шипа, ядовитого щупальца медузы. Его мысль… непроницаема. Прямая. Как смерть. Она не изгибается, не адаптируется. Она режет Поток. Пришло видение: город К'хал, его живые башни, погасшие, сморщенные. Варг, стоящий на руинах с факелом очищающего огня. Он – ключевой узел угрозы. Его надо… удалить.
Лия замерла. «Удалить? Т'шар, мы не убийцы! Мы ищем симбиоз!»
Симбиоз требует равновесия. – Поток стал жестче, напористее. Раковая клетка угрожает всему организму. Ее изолируют. Уничтожают. Ты понимаешь биологию. Это не убийство. Это… сохранение целого. Логика была безупречной и чудовищной. Осьминог не видел моральной дилеммы, только биологическую необходимость. Ты можешь приблизиться. Его защита… линейна. Предсказуема. Твой нейроинтерфейс… может быть оружием.
Ужас охватил Лию. Он предлагал ей использовать эту мучительную связь, этот дар-проклятие, как инструмент убийства. «Нет!» – ее мысленный крик исказил поток. «Это не путь! Мы найдем другой способ! Мы поговорим с ним, изолируем…»
Говорить с камнем? – Поток наполнился сожалением и разочарованием, такими же глубокими и чужими, как океанская впадина. Твой Поток… замутнен страхом. Линейной привязанностью. Ты не видишь целого. Устрани Варга. Или равновесие рухнет. Для всех. Связь оборвалась не плавно, а резко, как отсеченное щупальце, оставив Лию в пугающей, оглушительной тишине ее собственного разума, залитой адреналином и отчаянием.

Ночь была беспокойной. Ветер выл вокруг купола, неся запах соли и… гари. Лия не спала, чертежи эмиттеров лежали перед ней как обвинительный акт. Внезапно тревога пронзила поселение. Сирены Искр – жалкий писк по сравнению с гулкими горнами Клинков. На экранах мониторов замелькали сигналы вторжения с Равнин Ржавчины. Дикари. Много.
Лия выбежала наружу. Хаос. Клинки в своей угловатой броне строили баррикады у ворот. Грохот примитивных двигателей дикарей сотрясал землю. Варг, как скала, стоял на импровизированном командном пункте, его голос ревел команды. Он заметил Лию.
«Искра! Видишь? Мир – это сталь и кровь! Твои твари бездействуют, пока нас режут! Где твой Поток теперь?»
В этот момент один из биоплазменных эмиттеров, только что установленный Клинками, дал осечку. Зеленоватая энергия вырвалась неконтролируемо, ударив в группу своих же бойцов. Вопли смешались с ревом нападающих. Варг рванулся туда, его лицо исказила ярость предательства.
«ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛА, ТВАРЬ?!» – он повернулся к Лие, меч уже в руке. Его глаза обещали расправу.
И тут Лия почувствовала его. Не видела, а почувствовала. Т'шара. Он был здесь. Не физически, но его разум, его Поток, обволакивал поле боя, как туман. Он наблюдал. Оценивал. Ждал.
Сейчас. Ключевой узел. – Мысль пронзила Лию, холодная и неумолимая. Его ярость… делает его уязвимым. Открой ему Поток. Всего на миг. Мы сделаем остальное.
Это был приказ. Или предложение? Лия поняла – осьминоги не просто узнали о предательстве с оружием. Они спровоцировали атаку дикарей. Или направили их. Возможно, просто использовали момент. Граница между действием и бездействием для них была размыта.
Варг шел к ней, меч поднят. В его глазах горел очищающий огонь веры, направленный теперь и на нее. Лия увидела гибель своего племени. Гибель хрупкого мира. И увидела выход, предложенный из глубин – выход в бездну.
Она не думала. Она действовала. Схватив с пояса компактный нейроретранслятор, она нацелила его на Варга и активировала на полную мощность, послав не команду, а… приглашение. Приглашение в Поток.
Варг замер. Его лицо, искаженное яростью, вдруг стало пустым. Глаза остекленели. Он уронил меч. На миг в его сознание хлынул океан нечеловеческого разума – хаотичный, многомерный, непостижимо сложный. Для его линейного, фанатичного ума это был чистый, нефильтрованный ужас. Абсолютное отрицание всего, во что он верил.
Он издал нечеловеческий стон, хриплый и полный невыразимого страха, и рухнул на колени, схватившись за голову.
И тогда это случилось. Не атака дикарей. Не выстрел. Из земли рядом с Варгом, из самых камней, проросло нечто. Быстро, как в ускоренной съемке. Тонкие, светящиеся синим биолюминесцентные усики. Они коснулись его висков. Всего на мгновение.
Варг вздрогнул всем телом. Его стон оборвался. Он поднял голову. Ярости не было. Страха не было. Была… пустота. Глубокая, бездонная. И странное, нечеловеческое любопытство в глазах. Он медленно поднялся, огляделся на поле боя, на кричащих людей, на пылающие руины. Его взгляд скользнул по Лие без тени узнавания. Затем он повернулся и спокойно, почти грациозно, пошел прочь от боя, в сторону темных дюн. Его движения были странно плавными, лишенными привычной воинственной скованности.
Дикари, увидев падение своего главного врага и странное бегство Клинков, дрогнули. Их атака захлебнулась.
Лия стояла, как парализованная. Боль от интерфейса горела в висках, но она почти не чувствовала ее. Она чувствовала другое – тихое, удовлетворенное одобрение в Потоке, который медленно отступал, как отлив. Т'шар не убил Варга. Он сделал нечто худшее. Он стер его. Удалил ключевой узел угрозы, как обещал. Превратил фанатика в пустую оболочку, открытую для Потока, но лишенную всего человеческого.
На руинах баррикады, там, где упал Варг, уже пробивался крошечный росток светящегося коралла. Он пульсировал мягким синим светом, как первый камень нового, живого сооружения. Начало ассимиляции.
Лия опустилась на колени. Победа? Выживание? Она предала человека, доверившегося ей. Она предала осьминогов, пойдя на сделку с их врагом. И в итоге стала орудием в их непостижимой игре. Клинки, лишившись своего мессианского лидера, впали в панику. Искры были спасены от дикарей, но теперь стояли лицом к лицу с гораздо более могущественным и непредсказуемым "союзником".
Она подняла голову. Вдали, на фоне начинающего светлеть неба, маячила одинокая фигура Варга. Он сидел на дюне, неподвижно глядя на восходящее солнце – символ его утраченного бога. Его лицо было безмятежным и совершенно пустым. Разум, способный верить или ненавидеть, был выжжен дотла. Остался лишь сосуд, готовый принять иное течение.
Симбиоз оказался не слиянием, а поглощением. Мир не стал безопаснее. Он стал чужим. И Лия, с каждым подключением все глубже тонувшая в Потоке, понимала, что граница между искрой человечества и холодным сиянием К'хала для нее уже не существует. Она была мостом, перекинутым над бездной. Мостом, который рано или поздно должен был рухнуть, унеся с собой последние остатки того, что когда-то звалось человеком. Финал не был победой. Он был мрачным, необратимым шагом в новую, нечеловеческую эру, оплаченный кровью, предательством и потерей души. Город кораллов рос, а Искры горели все слабее.