Скользящий по кромке

Пролог

Патрульный УАЗик остановился напротив арки.

— Чего там? — старший наряда подался вперёд, пытаясь понять, что смутило водителя.

— Да куча какая-то непонятная. Вроде бы шмотки. Чего им посередине дороги валяться?

Снаружи уходящий под арку проезд освещался единственным фонарём. На границе отбрасываемой контрфорсом тени пятно на асфальте выглядело и вправду кучей каких-то тряпок.

— Жмурика нам тут ещё не хватало для полной радости, — процедил сквозь зубы сержант. — Ладно. Пойду, посмотрю.

Пассажирская дверца хлопнула. Полицейский выбрался из авто, перешёл на другую сторону улицы, включил карманный фонарик и направил его на «пятно». Секунд десять он молча разглядывал валяющиеся на мостовой предметы женского гардероба, потом досадливо сплюнул и двинулся обратно к машине.

Уже шестую неделю на инструктаже перед выездом на патрулирование до них доводили: «На севере и северо-востоке столицы орудует опасный маньяк. Перед убийством он раздевает своих жертв догола...» И хотя кучи бесхозных вещей находили на улицах гораздо чаще, чем трупы, все подобные случаи приходилось теперь отрабатывать по полной программе.

«Барнаул. Двадцать два пятьдесят, — проговорил сержант в рацию. — Код сорок шесть... Да. Ещё одна партия. Улица Клинская, напротив Грачёвского парка... Что?.. Понял. Обследуем...»

— Семёныч, прижмись, — приказал он напарнику. — Дворы пойдём проверять...

Согласно ориентировке, трупы мужчин и женщин (на сегодняшний день их насчитывалось уже полтора десятка), изувеченных и растерзанных, находили, как правило, в нескольких сотнях метров от их одежды.

Зачем преступник так делал и как умудрялся при этом не оставлять никаких следов, криминалисты терялись в догадках, а опера́ из убойных отделов, чтобы найти хоть какую-нибудь зацепку, рыли землю в режиме двадцать четыре на семь, но видимых результатов это, к несчастью, не приносило. Маньяк оставался не пойманным, общественность негодовала и ужасалась, начальство било кулаком по столу и рассылало грозные указивки, а многочисленные всезнайки из соцсетей патетически вопрошали «Доколе?!», привычно обвиняли во всех грехах полицейских «лампасников» и с плохо скрываемым удовольствием объявляли очередной «срочносбор» на дроны с искусственным интеллектом, как на единственную надежду в поимке «Московского потрошителя».

Простой ППСник проблемами сетевых гуру не заморачивался. За десять лет службы он много чего навидался: и хулиганства, и пьяных разборок, и бытовой поножовщины, и наркоманских притонов, и идиотских выходок очередных городских сумасшедших... Однако то, что сержант обнаружил сегодня в сквере напротив через пятнадцать минут после разговора с дежурным, заставило его сперва посереть лицом, а затем пожалеть, что всего час назад он успел наспех перекусить бутербродами и запить их чаем из термоса.

«Барнаул... Двадцать два пятьдесят... — удерживающие рацию пальцы тряслись, как с похмелья. — Код сорок шесть... Грачёвский парк. Расчленёнка... Похоже, что женщина... Да. Без одежды... Есть, никого не пускать. Ждём опергруппу...»

Глава 1

Сегодня вечером Лариса, наконец, согласилась зайти ко мне в гости. Три недели подряд я окучивал эту недотрогу и скромницу и, честно признаюсь, уже и не чаял добиться успеха.

Нет, ни конфет, ни цветов, ни тем более бриллиантов я ей не дарил — девушек, посещающих тот фитнесс-клуб, где мы, собственно, и познакомились, даже крутыми тачками и круизами на Мальдивы не удивить. Зато харизмой и обаянием — запросто. Сходить на пару в кино, посидеть в ресторанчике, прогуляться по улицам... Стандартный набор для «просто знакомых», пусть и интересующихся друг другом, но не предполагающих чего-то матримониального, с обязательствами любить до гроба и всё такое.

Матримониального мне в своё время хватило с лихвой. Одноклассница Анька положила на меня глаз ещё в школе. Девка она была вполне симпатичная, фигура отпад, в сексе богиня, вот только с мозгами проблема такая, что кого хочешь достанет. Пунктик у неё имелся — чтобы мужик был только при ней и точка. И никаких, блин, полутонов. Никакого, мать её, равенства, собственного пространства и личной ответственности.

Именно из-за этого, не пройдя на бюджет в престижную Бауманку, я не стал поступать туда же на платный, решив, что лучше уж в армии годик перекантуюсь, чем останусь один на один с этой чокнутой, уже распланировавшей нашу будущую «счастливую» жизнь и не дававшей мне даже в мыслях вырваться из её жарких и удивительно цепких объятий...

Решение оказалось правильным. За год, пока я тянул армейскую лямку в мотострелках, моя прежняя пассия нашла себе новую жертву и даже не поленилась — когда я вернулся, сообщила об этом лично. Совершенно «случайно» встретила меня, выносящего мусор, возле подъезда, вся расфуфыренная, на «мерине» с личным водителем, сунула в руки бумажную фотку, где мы, типа, вместе на выпускном, и грозно предупредила. Что, мол, если я снова начну преследовать её, такую несчастную, с очередным предложением круто потрахаться за гаражами, то её нынешний хахаль быстренько прикопает меня на какой-нибудь свалке и так укатает бульдозерами, что даже карьерные экскаваторы, если понадобится, не отроют.

Каюсь, я в тот момент едва удержался, чтобы не поинтересоваться в ответ: «А если я предложил бы тебе перепихнуться по-быстрому не за гаражами, а в бане, ты б согласилась?»

Хвала небесам, что в реальную речь эти мысли не воплотились, а не то бы... Нет-нет, ни громилы-водителя, ни Анькиного ухажёра я ничуть не боялся. Отвык от такого с детства, лет с десяти, когда впервые сошёлся в драке до кровавых соплей и треснутой челюсти с одним говнюком, что был здоровее меня в плечах и старше по возрасту. Опасался я, и не без причины, совершенно другого. Что моя бывшая — дамы, они, как известно, такие непостоянные — снова захочет назначить меня своим главным в жизни мужчиной.

Подобного «счастья» мне было и даром не нужно, так что я просто пожал плечами, запихнул в мешок с мусором нашу совместную фотографию и двинулся дальше, к стоящим в конце двора контейнерам ТБО...

— Слушай, Лёв! А ты действительно живёшь вон в том комплексе? — взявшая меня под руку Лара кивнула на возвышающийся за ближайшими зданиями небоскрёб.

— Ага, — не стал я отнекиваться. — На четырнадцатом этаже. Место хорошее, и от нашего клуба недалеко.

— Надо же! А я-то всё думала, почему ты пешком всё ходишь. А оно вон оно что...

После такого признания я мгновенно почувствовал, что поднялся в её глазах сразу на несколько пунктов. А вот она в моих... Хотя, какая фиг разница? На долгий роман я с ней не рассчитывал. А уж на что-то большее, так и вообще... смазливых девиц в столице хватает, а жизнь коротка. Чем больше окучишь, тем лучше...

К слову, на всех приходящих в гости прелестниц моя стометровая студия производила неизгладимое впечатление. Дизайнерская отделка, мебель в стиле хай-тек, куча IT-прибамбасов и, самое главное, на чём я, правда, старался внимание не акцентировать, практически полностью выплаченная ипотека. Для моих двадцати девяти вполне себе достижение, причём, без родительской помощи, каких-либо мутных схем и откровенного криминала. И бизнесом я при этом, в формальном смысле, не занимался. Просто работал. Просто делал то дело, к которому лежала душа и которому в моей альма-матер учили на совесть...

— Нам туда? — спросила Лариса, когда мы прошли через арку и остановились перед закрытой калиткой. Территория комплекса ограждалась забором и абы кого туда ночью и вечером не пускали.

— Сейчас откроем, — потянулся я в карман за брелоком.

Внезапное чувство опасности пронзило спину десятком невидимых игл.

— Берегись! — отшвырнул я в сторону спутницу и, крутнувшись на месте, принял предплечьем летящий сверху кулак.

Мысль, что вместо руки по башке могла прилететь арматурина или палка, пришла мгновением позже, но ни на что особо не повлияла. Резкий удар под дых заставил напавшего на меня сначала сложиться вдвое, а затем, после локтя в затылок, уткнуться мордой в асфальт. Из пальцев придурка вывалился кирпич. Ага! Значит, всё же не кулаком. Запомним...

— А-а-а-а! — от истошного визга Ларисы у меня едва уши не заложило.

Это она молодец. Самое лучшее, что могла сделать в такой обстановке.

Откуда сбоку из-за кустов на нас вынеслись ещё трое.

Первого я оприходовал ударом пятки в лобешник. Эффектно, красиво, но не слишком разумно. Поскольку второй в этот миг рванулся к Ларисе.

— Беги! — заорал я ей что есть мочи и прыгнул ногами вперёд, пытаясь остановить хитрована.

Остановить получилось — достал его фактически на излёте, влетев в коленные чашечки. Однако и сам при этом брякнулся копчиком на бордюр.

Подняться смог только на адреналине.

Руки и ноги ватные, черепушка гудит, словно колокол...

Да уж... игру «Отскреби себя от асфальта» я кое-как выиграл, но всё остальное...

Сверкнувший фонарным отблеском нож вошёл мне справа под рёбра. А после ещё. И ещё...

Там наверху, наверное, удивились, что я не рухнул ни после второго удара, ни после третьего, и даже нашёл в себе силы врезать противнику в челюсть, а дальше сделать три шага вперёд и упереться руками в стену... Которая в ту же секунду стала вдруг мягкой, как вата. Податливой, будто падшая женщина. Зыбкой, словно туманное марево. Руки, а следом и тело провалились прямо в бетон, но догадаться, что всё это значит, я не успел. Боль и внезапно навалившаяся чернота выбили из головы остатки сознания...

* * *

Из небытия я вернулся рывком. Будто бы кто-то резко толкнул меня в спину, щёлкнул невидимым тумблером, и я неожиданно понял, что снова могу дышать, слышать, моргать, чувствовать запахи, шевелить затёкшими пальцами... Вот только картинка перед глазами пока расплывалась...

Зрение сфокусировалось секунд через десять, и я с удивлением обнаружил, что сижу перед своим подъездом на лавочке. Ночью. Один. В ветровке и джинсах. Но почему-то в одном ботинке.

«Чёрт! Меня же ножом пырнули!» — шарахнуло молнией по мозгам.

Я машинально ощупал себя под рёбрами. Ветровка в том месте оказалась и вправду прорвана и изрезана, как и футболка. А вот на коже ни ран, ни шрамов не обнаружилось. Чисто, как у младенца. И не болит ничего... Неужели привиделось? Но почему тогда одежда вся в дырках?.. Да, похоже, ещё и в крови засохшей... Или эта кровь не моя?..

Ох, ё! Там же ещё Лариса была! Я ж её в гости сегодня позвал...

Я вскочил на ноги и огляделся. Никакой девушки поблизости не наблюдалось.

Странно...

А, может, её и не было?.. Или была?..

А если была, то где и когда я её потерял?

Увы, но чего-то конкретного память по этому поводу не сообщала.

Помнилось только то, что сегодня я, в самом деле, намеревался кого-то к себе привести. Какую-то даму. С совершенно понятными целями.

А, может, в списке контактов глянуть?

Я сунул руку за пазуху... пошарил в карманах...

Ни телефона, ни денег, ни карты, ни документов. Вот же... попал, так попал!.. Обчистили, блин, сограждане дорогие, пока в отключке валялся. Хорошо хоть, ключи от квартиры не спёрли и код от подъезда помню...

Код, набранный на домофоне, оказался корректным. Замок щёлкнул. Дверь отворилась.

Консьерж в подъезде отсутствовал. Вообще, ожидаемо. Они у нас вечно: то есть, то нет, но плата за их содержание взымается регулярно.

Лифт, слава богу, работал. Тащиться по лестнице на четырнадцатый этаж желания не было.

В собственную квартиру, хвала небесам, я проник без проблем. И внутри она оказалась точно такой же, какая и ожидалась. А то ведь, пока катился на лифте, в голову чего только не лезло. Провал-то ведь в памяти образовался? Образовался. Вопрос: почему? Что было со мной в тот период, когда он случился?..

Первым делом я скинул с себя все шмотки. Прямо у входа, на пол. Потом надо будет в стиралку закинуть... или выбросить, бомжи будут рады.

Душ принимать не стал. Просто умылся, надел свежие треники и футболку и пошёл разбираться, что у меня с деньгами, аккаунтами в сетях и облачными хранилищами. А то ведь, кто знает, в чьи руки попал мой исчезнувший телефон вкупе с банковской картой и пропуском в «закрытую зону»...

Полчаса с ноутом и планшетом пошли на пользу. Карту я заблокировал, пароли сменил, банковский счёт проверил («лишних» транзакций не было), старые хранилища прошерстил и открыл парочку дополнительных, куда перекинул все наработки по теме, над которой трудился. В открытой части она называлась «Роевые иерархические структуры орбитальных объектов». В закрытой имела шифр «Якотан» и курировалась тремя различными ведомствами.

Формально ни я, не мой шеф отношения к ним не имели. Договор между нашей конторой и НПО имени Лавочкина шёл по программе «частно-государственного партнёрства», поэтому к оборонным секретам под грифом «Особой важности» мы вроде как допущены не были. Ключевое здесь, конечно же, «вроде как». Информационное прикрытие подобных работ осуществлялось, как правило, с огромным запасом. Многоуровневое и многослойное, никакому ДжеймсБонду не по зубам — вырвут и в глотку обратно вобьют, по самые гланды.

Основной плюс такого сотрудничества: платили за это не просто много, а нереально много... По меркам среднего человека, конечно, а не футболиста элитного клуба или звезды эстрады.

Основной минус: при любом подозрении, не говоря уже о реальной утечке, такие, как я, попросту исчезали. Именно это до меня довели при первом же разговоре по существу. И на шутников те ребята с усталыми, но добрыми лицами (строго по классике) ни разу не походили.

То, что сегодня со мной приключилось, вполне могло оказаться тем самым случаем, когда протокол безопасности включался по полной программе и его нарушителя просто вычеркивали из реальности.

Ниоткуда вычеркиваться мне, ясен пень, не хотелось. Но если такую фигню в моём отношении всё-таки запустили, играть в эти игры стоило по своему сценарию, а не по чужому.

На то, чтобы установить закладки в системе «умного дома», повесить замки на важные ссылки и отправить кодовое сообщение «куда следует», ушло минут десять. Лишь после этого я вставил в планшет запасную сим-карту, влез в популярный мессенджер и просмотрел переписку последнего месяца.

Как и предполагалось, контакты Ларисы там тоже нашлись. Причём, не только контакты, но и фотографии. Судя по селфи и сообщениям, я с ней мутил уже три недели, но до постели мы пока что не добрали́сь. В определённом смысле рекорд — другие укладывались в койку быстрее.

Тем не менее, ничего удивительного я в этом не видел. Девица была и вправду зачётная. На такую и месяц потратить не жалко, а то и два. По крайней мере, на единственном видео в переписке я буквально залип. Прокрутил этот коротенький ролик раз двадцать, не отрываясь.

Что любопытно, я сам же и снял его в фитнесс-клубе два дня назад, втайне и, хм, со спины, а после отправил объекту съёмки, прикрепив внизу смайлик с сердечками вместо глаз и получив в ответ аналогичный — подмигивающий и дразнящий. И это само по себе говорило: наш долгий флирт подходил к долгожданному, устраивающему обоих финалу. Причём, с вероятностью почти сто процентов, это событие должно было случиться сегодня, сейчас, в этом доме, в этой квартире, на этом диване или, гулять так гулять, на столе, на полу, в душевой или вообще на каком-нибудь подоконнике, куда нас фантазия заведёт и, я абсолютно уверен, ещё и не по одному разу...

Вот только какого чёрта у меня обо всём об этом воспоминания все какие-то смутные? Как будто бы ничего и не было, а если и было, то словно и не со мной...

Написать что ли сообщение в чатик?

Не, ну а чё? Заодно и узнаю, ошибся я или нет насчёт сегодняшней встречи.

«Приветик! Ты где?»

Вообще говоря, беспокоить кого-то посреди ночи не самое умное, но, если верить планшету, чаще всего мы с Ларисой общались в мессенджере именно в это время.

Палец коснулся иконки, сообщение ушло адресату.

Я уставился на экран и принялся ждать.

Десять секунд, полёт нормальный... Тридцать, все системы работают... Минута двадцать... чот долго, блин...

От резкой трели дверного звонка я буквально подпрыгнул.

Управляющая «умным домом» панель засветилась, показывая картинку за дверью.

Нет, это была не Лариса. За дверью стояли трое, один из них в полицейской форме.

Я мысленно выругался. Как же не вовремя!

Хотя, если это наши «молчи-молчи», то всё не так уж и плохо. Если бы я, в самом деле, где-то проштрафился, настолько топорно они бы не действовали.

Звонок прозвенел ещё раз. Затем в дверь застучали. Настойчивые ребята.

Я выключил ноут, планшет, потёр кулаками глаза, чтобы казались заспанными, и почапал в прихожую.

— Что надо? — поинтересовался, зевая, в переговорник.

Вместо ответа к видеокамере поднесли раскрытую ксиву.

Надо же! Действительно, полицейские. Из местного РОВД.

Придётся впустить.

Индикатор мигнул. Дверь открылась.

— Гражданин Свешников? Лев Николаевич?

— Ну, я. Чем, простите, обязан?

— Мы можем войти?

— Входите, — пожал я плечами и отступил в сторону. И сразу же матюгнулся, узрев валяющиеся на полу окровавленные ветровку, джинсы и правый ботинок.

— Руки в гору! Лицом к стене!

От направленных на меня стволов неприятно засосало под ложечкой. Это же надо было так лопухнуться!..

— Задержан, — защелкнулись на запястьях наручники...