Скрежет Иггдрасиля

Утро не началось. Оно просто случилось — как ошибка в расписании мира.
Сигурд проснулся в кабинете, который пах пеплом и пыльной бумагой. На стене висел огромный табель с надписью “Отдел учёта судеб”.
Ему показалось, что он работает здесь всегда, просто иногда забывает об этом на пару тысячелетий.

На столе лежала стопка заявлений. Все одинаковые. “Прошу пересмотреть мою судьбу”. Под каждым — подпись: Один.

Он потянулся к первому листу, но перо в руке зашевелилось, словно змея. Оно заскребло по бумаге само, выводя:
«Ты — ошибка в ветвях. Тебя не должно быть».

Сигурд убрал руку, но над столом уже сгущалась тень. Не божество, не человек — скорее, воспоминание о том, что когда-то было страхом. Оно шевелилось как мысль, потерявшая хозяина.

— Рабочее утро, — произнёс он, и звук его голоса развалился на части, осыпаясь пеплом.

Он встал.
Окно вёлось в никуда — за стеклом клубились корни Иггдрасиля, переплетённые с проводами и трубами. Где-то внутри древесины горел тусклый огонь — будто бы ядро мира плавилось от усталости.

Сигурд вспомнил: когда-то люди молились, чтобы судьбы были справедливы.
Теперь они просто подавали жалобы в его отдел.
И никто не отвечал.

Он взял другое заявление. Почерк дрожал, как старое заклинание.
«Если я повесил себя на дереве, чтобы познать мудрость, почему я снова живу здесь, среди канцелярских теней?»
Подпись та же — Один.

Сигурд ощутил внутри себя движение — будто бы кто-то повернул страницу его собственной жизни без разрешения. Он посмотрел на руки. Бумага медленно впитывалась в кожу, превращаясь в узоры, похожие на руны.

— Это ошибка, — сказал он сам себе. — Я просто клерк.

Но слово “клерк” отозвалось эхом, и из угла вышло существо, похожее на архивную пыль, скопившуюся в форме человека.
— Ошибка? — спросило оно. — Ты — корректировка. Каждое столетие система исправляет себя. Кто-то должен быть лишним.

Сигурд попытался отступить, но пол сдвинулся. Бумаги зашуршали, складываясь в огромную папку с надписью “Сигурд. Закрыто”.

Он понял: это не место работы. Это место, где мир чинит свои мифы. Где богов списывают за устаревание, а людей — за несоответствие легендам.
Его самого, возможно, уже не существовало — кроме как в отчётах.

Тень приблизилась и мягко коснулась его лба.
— Не сопротивляйся. Всё должно быть на своём месте.

Он хотел закричать, но вместо звука изо рта вылетели буквы. Они рассыпались на полу, складываясь в новую фразу:
«Вечность утверждена. Исправлений не требуется».

Сигурд упал в кресло. Перьевая змея снова скользнула в его руку.
Он подписал последний лист.
Теперь на всех документах стояла подпись Сигурд Одинсон.

В коридоре что-то тихо щёлкнуло — мир обновил версию.
Утро снова не началось.