Сквозь снег и огонь

Я сижу на мягкой траве у самой кромки реки, пытаясь отдышаться. После побега из рабства сердце будто рвётся из груди — так быстро я не бежала… я даже не помню, когда в последний раз бежала настолько отчаянно.
Рядом тяжело дышит — скорее от жары, чем от усталости — кервасс. Огромное существо, с человеческим торсом и лошадиным телом, полностью, от головы до копыт, покрытое густой сероватой шерстью. Похож на кентавра… только гораздо более звериный.

— Слабые вы, эльфы, — бурчит он.

— Кто бы говорил, Фростар, — улыбаюсь я.

— Это всё ваша жара, — фыркает он и, взмахнув хвостом, направляется к реке.

Я наблюдаю, как он опускается на передние колени и осторожно черпает воду ладонями. Такое огромное, трёхметровое создание — и так удивительно изящно пьёт.

— Чего смеёшься? — хмурится он, заметив мою улыбку.

— Да так… — смотрю в голубое небо. — Куда теперь?

— На север. Домой, — отвечает кервасс, не прекращая пить.

— Сначала сбежим от ланиастров.

— Угу. С этим я согласен, — нехотя поднимается он.

Мы продолжаем путь. Я прислушиваюсь — эльфийские уши улавливают каждый звук, — а Фростар то и дело принюхивается, проверяя, нет ли за нами погони.

Платье на мне зелёное, в нескольких местах порванное — неудачно зацепилась за гвоздь, перепрыгивая через забор. Ткань тянет, цепляется, и я всё время поправляю её, надеясь скрыть рваную дыру.

— Что ты всё копошишься? — раздражённо бросает Фростар. — Зачем вам вообще эти тряпки? Лето же. Ходи без них.

— Ты не понимаешь. Для эльфийки ходить без одежды — неприлично.

— Неприлично… — он фыркает. — Я круглый год хожу так и жив.

— Ты — кервасс. А я — эльфийка. Почувствуй разницу.
У тебя шерсть — я показываю на его пушистый бок — всё прикрывает. Мне такое не дано.

Кервасс только фыркает — спорить с ним бесполезно. Он идёт впереди, виляя лошадиным хвостом, как обычный жеребец. Я замечаю, что он старается обходить ели — с его ростом легко задеть нижние лапы ветвей. На рогах у него уже скопилась смесь смолы, хвои и шишек. Он смешно трясёт головой, сбрасывая эту шапку природы прямо под копыта.

— Что ты медлишь? — Фростар оборачивается, замечая, что я снова отстала.

— Устала…

— Всё же слабые вы, эльфы, — качает головой он. — Мне жарко, а не устало. А ты всё жалуешься.

Он резко разворачивается ко мне, хватает, словно котёнка, и сажает себе на спину. Я вскрикиваю — не ожидала. Его шерсть колется, но приятно тёплая. Приходится держаться за короткую гриву, чтобы не упасть.

— Спасибо, — тихо говорю я.

Он только фыркает.

Я невольно обнимаю его за плечи.

— Не надо нежностей. Я тебе не пони, — вздыхает Фростар.

— Ты тёплый, — улыбаюсь я.

Он будто хочет оттолкнуть меня — но не делает этого.

Постепенно, убаюканная жарой, ровными шагами и теплом его шерсти, я чувствую, что глаза слипаются. Его запах — смесь леса, травы и чего-то родного — обволакивает и уносит в сон.

Фростар чувствует, что я прижалась сильнее, и его шаг становится мягче. Он фыркает, но без раздражения.

— Эльфы и их слабости… — бормочет он, но голос его почти ласковый.

Я засыпаю на его спине — впервые за долгое время чувствуя себя в безопасности.

Просыпаюсь на моху. Рядом Фростар лежит в лошадиной позе, но глаза его не закрыты — он всё время оглядывается. Заметив, что я проснулась, он поднимает голову.

— Выспалась? — спрашивает.

— Немного.

— Хорошо. Значит, ночью дежуришь ты, — фыркает он и устраивается поудобнее.

Я создаю вокруг нас защитный барьер — простое заклинание, почти не требующее маны.

Когда солнце исчезает, лес погружается в сумерки. Где-то вдалеке кричит козодой, пугающе и пронзительно. Фростар спит неспокойно, его уши всё время подрагивают. У кервассов они не острые, как у нас, но подвижные.

Мне холодно. Я поджимаю ноги, но холод не уходит. Наконец, не выдерживаю — пододвигаюсь ближе к Фростару и устраиваюсь у его тёплой спины. Он сопит, но не просыпается.

Сон накрывает меня снова.

Утром его тень ложится на мои глаза. Фростар стоит, нахмурившись.

— Ты заснула, — рявкает он. — Нас могли поймать!

— Но… не поймали же, — зеваю я.

— Повезло. Но свободу дают не удача, а осторожность.

Он фыркает и отходит, как раздражённый жеребец.

Позже, когда настроение его немного смягчается, он идёт к молодой сосенке, откусывает верхушку и хрустит ею, будто свежим огурцом.

— Что ты так смотришь? Вкусно же. Сладко. Хочешь?

— Нет, спасибо.

— Как хочешь, — он переключается на следующую сосну, громко чавкая.

Я отворачиваюсь и нахожу куст черники. Присев, начинаю есть ягоды.

— Это еда? — возмущается Фростар. — Этим не наешься! Сосну поешь.

— Мы… не едим такое.

— А зря, — хрустит он веткой. — Сладко, питательно.

— Ягоды вкусные.

— От ягод не насытишься.

Приходится только вздохнуть.

Мы двигаемся дальше. Тишина. Ни намёка на погоню. Только ветер, шепчущий где-то над вершинами деревьев.