Сквозь время, или Ускользающая невеста

Тайга. Наше время


Она спускалась с пригорка с полной корзинкой грибов, весело напевая что-то под нос, когда среди ясного неба раздался громовой раскат. Девушка с удивлением подняла вверх глаза. Осеннее небо, без единого облачка, дарило чувство сказочной доброты. И вдруг опять громовой раскат. Вверх с криками взметнулись птицы. Небо огласили тысячи перепуганных голосов. Судя по шорохам, топоту и звукам ломающихся ветвей, зверьё тоже оказалось потревоженным. А в небесах раздался голос: «За сокрытие опасного преступника ты, человеческое дитя, предстанешь перед советом. На закате, через три дня, ты должна быть у священной пещеры!»

- Кто здесь? – в испуге прошептала девушка.

Ответа не последовало.

- Кто это? – уже громко закричала.

Тишина была ей ответом.

Со стороны поляны, на которой стояло её таёжное жилище послышался топот. И вот уже перед ней стоял огромный, по своим размерам, бурый медведь.

- Тише, тише, милая, - пробасил зверь. – Не бойся.

- Мишенька, - всхлипнула девушка и прижалась к тёплому доку зверя, - что это было?

- Это был Зов Совета. Они нашли нас! – ответил медведь.

- И что теперь делать? – всхлипывая прошептала она.

- Только подчиниться. – вздохнул зверь. – Тебе придётся идти.

* * * * *

Чуть зажмурившись от яркого солнца, девушкаа вышла на порог. С радостью вдохнула морозный воздух, улыбнулась ветру, проследила за полётом орла в вышине.

- Хорошо! – Ярина счастливо раскинула руки.

- Да уж, хороша… - послышался недовольный голос справа. – Куда так вырядилась то?!

Девушка грустно вздохнула.

- Миш, ты же знаешь… Я же не по тайге бродить. – опять вздох, полный горечи и сожаления. – Там так принято.

- Знаю я, знаю. – упрямо бурчал огромный бурый медведь, впрягаясь в странную повозку. – Всё знаю и помню. А всё равно, непривычно. Слушай, а может не пойдёшь, а?

Медведь посмотрел на девушку с затаённой надеждой. Хоть и понимал, что глупости говорил. Он помнил, как эта хрупкая девушка на себе его, раненного и почти без сознания, из последних сил втащила в портальный переход. Как потом уже здесь, в этом таёжном лесу отпаивала настоями и отварами, выхаживала. Выходила! На свою беду…

Два года уж прошло почти с тех пор. Тогда тайга была чуть припорошена снегом, а сейчас снега ещё не было, лишь по утрам лёгкий морозец прибивал траву. Осень!

- Ну как же я не пойду-то, Мишенька. А зов?! Они итак мне всех распугали. Ещё одного такого зова мои владения не переживут.

Зов… Да, зов это нечто… И поплыли видения…

Вот страшный, кровавый бой, в котором погиб весь его отряд. Бой, в котором он сам был тяжело ранен. Ничего не соображая, с трудом передвигая ноги, собрав всю волю в кулак, он продирается через колючий кустарник к виднеющейся впереди пещере, надеясь там скрыться от преследователей. Но сил хватает лишь прорвать стену из растений и ввалиться на поляну. Как подкошенный падает в высокую ароматную траву. Слышны крики. Всё, по следу уже идут. По пятам крадётся сама смерть. И тут из горной пещеры выходит совсем юная девушка с корзинкой в руках. Красавица что-то кричит на странном диалекте, но слов не разобрать. Речь ему не знакома.

Девушка что-то тараторит, пытается поднять на ноги. Затем замирает, прислушиваясь. Вдруг её лицо искажается гримасой ужаса. Юная барышня, и откуда только силы взялись, хватает его и пытается утащить в пещеру, из которой только что вышла. Уже находясь внутри пещеры, на грани потери сознания, ему удаётся рассмотреть странный синий свет. Становится очень холодно и нестерпимо больно.

В себя пришёл уже в этом мире. Медведем. Нет, ну тут то как раз всё предельно понятно, всё же вторая сущность. Но вот почему к первой доступа нет? Вот это вопрос. Сначала были непонимание и ярость. Потом осознание что случилось. Затем привыкание: к новому телу, таким там, в прошлой жизни, он почти совсем никогда и не был; к новой пище, всё же медведи не люди; к новой речи, точнее к тому, что с речью то не всё так гладко. Шоком было то, что в этом мире говорят лишь люди. Тогда пришло осознание, что поселиться придётся у своей спасительницы, во дворе, в статусе «домашней зверушки». Нет, он то пытался, по первости, поселиться в доме, но вышло откровенно плохо и неудобно. В итоге соорудил себе жильё во дворе. А заодно заработал кличку «мишка косолапый».

А потом как гром среди ясного неба этот зов. Нет, собственно гром был. Точнее громовой голос, распугавший в округе всех зверей и птиц. И такие страшные слова: «За сокрытие опасного преступника ты, человеческое дитя, предстанешь перед советом. На закате, через три дня ты должна быть у священной пещеры!» Брр, до сих пор жутко. А от осознания в какую беду втравил ещё и стыдно, и мерзко.
Конечно как только в себя пришёл да язык выучил, так всё и рассказал юной спасительнице, ничего не утаил. Но время шло, его никто не искал… И они оба расслабились, успокоились. До открытия прохода время ещё было. Девчонка сказала, что проход сам собой открывается на три дня раз в три года. Так она его и протащила в этот мир… А теперь что?!

1.2

- Всё, решено, я с тобой пойду! Я виноват, мне и отвечать. Ты тут ни при чём. – пробасил медведь.

- Нет, Мишка, - покачала головой девушка – нет. Одна я на совет пойду. Нельзя тебе туда. Если пойдёшь, даже из пещеры не выйдешь. Знаешь ведь. А я… Мне они ничего не сделают, не из их мира я.

Тяжело вздохнул медведь. Камнем на душе ложились слова спасительницы, да делать нечего.

- Яриночка, садись, хоть до горного кряжа довезу. Уважь, спасительница… - и морду медведь состроил такую просительную, ну вот как отказать?!

- Ох, ладно, вези. – выдохнула девушка.

Дом заперла, да ключ схоронила. Хоть и глубоко в тайге стояла избушка, а всё равно боязно. Последним хозяйским взглядом окинула двор, будто прощаясь, махнула рукой мол «поехали» и села поудобнее.

Через четверть часа странного вида повозка, запряженная огромным бурым медведем, остановилась у откоса на ровной площадке. Вниз, отвесно обрываясь и сверкая на солнце слюдяными вкраплениями, шли скалы. На самом дне лениво протекала река. Нет это было не ущелье. Противоположный берег широкой реки уходил в горизонт зелёным таёжным лесом. Многовековые деревья настороженно шумели. Два берега суровой реки были так непохожи, и в то же время так близки. Девушка и медведь стояли на ровном плато. Вверх от которого, петляя среди камней, вела малозаметная тропинка. Ниточка пути, петляла, и огибала огромные валуны и вековые деревья, терялась где-то далеко. Там, наверху, невидимая отсюда, была пещера. Туда-то и направлялась не обычная парочка. Медведь освободился от упряжи, хмыкнул и повернулся к спутнице.

- Ну что же, пойдём. Знаю, что тут на сотни верст никого, а всё же провожу.

Девушка улыбнулась, погладив огромного зверя, запустила руки в густую шерсть.

- Спасибо, Миша.

- Микаэль, - чуть более глухо чем обычно рыкнул зверь, снова поправляя девушку. – Знаешь, я всё бы отдал за то, чтобы быть человеком. Чтобы иметь возможность защитить тебя не только от зверей, да случайного человека в этом мире… Чтобы пойти вместе с тобой, вместо себя… Зверь горестно вздохнул.

- Миш… Микаэль, мы обсуждали уже это. Прошу тебя, не надо.

Дальше они поднимались молча. Чтобы добраться до пещеры понадобился не один час. Когда путешественники вышли на поляну, упирающуюся в темный провал в скалах, солнце уже клонилось к вечеру.

- Ну вот и пришли, - с деланным энтузиазмом сказала девушка. – Дальше я сама.

Медведь опять горестно вздохнул. Всю дорогу наверх он клял себя. Видано ли, его, боевого офицера, сильнейшего мага, будет перед советом защищать юная девушка. Травница она, конечно, знатная, но ведь не маг. Да и с хитросплетениями его мира не знакома. Да и совет опять же… О нём ходило много слухов. Но что это, где это, когда это и как это всё происходит никто не знал. Страх за беззащитную перед ужасами его мира девушку сковал сердце мерзкой скользкой змеёй. Но достаточно было одного взгляда и становилось понятно, что она не отступит.

Из пещеры показался человек, а может и не совсем человек, завернутый в плащ с головы до ног, и кивнул.

- Пора. Прощай, друг мой. – девушка грустно улыбнулась. А в глазах блеснули слёзы.

- Я тебе дам «прощай», - взревел медведь, - никаких прощай! Буду ждать, здесь!

- Миш, не надо. – возмутилась травница, поправляя заплечную сумку. – Знаешь же, сам Путь открывается лишь раз в три года. А прошло только два. Если… Когда… Коли не выпустят, то сама я только через год вернусь.

- Знаю, - прорычал зверь. – Всё знаю. Эх, если бы я только тогда смог доказать. Если бы сумел сдержаться… Да чего уж там!.. Береги себя, Яриночка.