Skyforge. Бессмертный.

Элион, некогда сияющий мир, сотканный из эфира и божественной воли, теперь стонал под натиском бездушной стали. Армия механоидов, порождение чуждой, безжалостной логики, неумолимо продвигалась вперед, сметая все на своем пути. В эпицентре этого хаоса, стоял Аватар Интегратора – воплощение его безграничной мощи, призванное стереть Элион с лица бытия.

Битва была яростной, но тщетной. Даже самые могущественные защитники Элиона, боги и бессмертные, не могли противостоять холодной, расчетливой силе Аватара. И вот, в момент, когда надежда почти угасла, бессмертные из пантеона АСП уничтожили Аватар. Но это было не поражение. Это было рождение.

Из останков своего воплощения, словно из пепла, восстал сам Интегратор. Не просто аватар, а сущность, воплощение абсолютного порядка, лишенного всяких эмоций. Его присутствие было подобно вакууму, высасывающему жизнь из самого мира. Боги Элиона, те, кто веками правил этим миром, кто был его сердцем и душой, выступили против него. Флавий, с его технологической мощью, Астерий, мудрец-аскет, Герида, хранительница знаний, Протей, бог океанидов на Элионе, и, наконец, сама Ианна, богиня-воительница, самая сильная из Совета богов.

Но даже их объединенная мощь оказалась ничтожной. Интегратор не просто уничтожал их физические тела. Он проникал в их эфирные оболочки, в самые основы их бытия, стирая их из самой ткани реальности. Боги исчезали, их свет гас, оставляя лишь пустоту. Элион терял своих хранителей, своих творцов, своих защитников.

Отчаяние охватило оставшихся. Совет богов, последний бастион Элиона, собрался в своем священном зале. Лица их были бледны, в глазах читалась невыразимая скорбь. Они знали, что их время подходит к концу.

— Мы не можем победить его силой, — прошептала Ианна, ее голос был едва слышен.

Флавий, чьи руки все еще дымились от последней схватки, кивнул.

— Он стирает нас. Не просто убивает, а аннигилирует.

Астерий, чье эфирное тело мерцало тусклым светом, добавил:

— Если мы не остановим его, Элион станет пустым местом. Без нас, без жизни.

Тогда Герида, чья мудрость была столь же глубока, как и ее сила, предложила отчаянное решение.

— Есть только один способ. Мы должны использовать все, что у нас есть. Весь эфир Элиона. Мы должны сжечь его, чтобы погасить его пламя души.

Это означало жертву. Не только их жизней, но и всего, что они создали, всего, что делало Элион живым. Это означало уничтожение самих себя, чтобы спасти мир от полного забвения.

Совет богов принял решение. С тяжелым сердцем, они обратились к самому сердцу Элиона, к его эфирному ядру. Они начали собирать, концентрировать, направлять всю энергию в интегратора.

Интегратор, почувствовав это, повернулся. Он двинулся к источнику этой энергии, к месту, где боги готовились к своей последней битве.

Когда Интегратор приблизился, боги начали действовать. Ианна, с криком, полным боли и решимости, направила всю свою сущность в поток эфира. Флавий, Астерий, Герида, Протей – каждый из них вложил в этот концентрированный поток всю свою силу, всю свою жизнь, все свои воспоминания. Это было не просто высвобождение энергии, это было самопожертвование в чистом виде.

Эфир, собранный и усиленный их жертвами, ударил по Интегратору. Это был не удар, а всепоглощающее пламя, которое не сжигало, а стирало. Интегратор, столкнулся с хаосом чистого бытия, с энергией, которая была больше, чем просто сила. Он пытался сопротивляться, пытался анализировать, пытался найти логическое решение, но его сущность была неспособна понять и принять эту жертву.

Пламя эфира охватило его. Оно не причиняло боли, оно просто аннигилировало. Интегратор, который стирал богов и бессмертных, сам был стерт. Его безликая форма растворилась, его холодная логика угасла.

Но цена была ужасающей. Вместе с Интегратором, вместе с его угрозой, исчезли и боги. Весь эфир Элиона, который они использовали, для своего существования, был исчерпан. Боги и бессмертные, которые питали этот мир своей энергией, были сожжены дотла. Их свет погас навсегда.

Когда последний отблеск эфира рассеялся, на Элионе воцарилась тишина. Не было больше божественного присутствия, не было больше бессмертных хранителей. Остались только смертные.

Они вышли из своих убежищ, из своих руин, и увидели мир, который был одновременно спасен и опустошен. И в сердцах людей не было больше надежды, которую дарила Ианна.

Элион выжил. Но он стал миром без богов. Миром, где остались только смертные. И теперь им предстояло самим найти свой путь в этом новом, пустом мире, мире, который они должны были построить заново, без божественного руководства, без бессмертной защиты. Мире, где их единственной силой была их собственная смертная воля.

Первые дни были наполнены растерянностью и страхом. Смертные, привыкшие к незримому, но ощутимому присутствию богов, чувствовали себя потерянными. Исчезли чудеса, созданные богами, исчезла та невидимая нить, что связывала их с чем-то большим. Но вместе с этим исчез и страх перед божественным гневом, перед непостижимыми капризами высших существ. Осталась лишь реальность, суровая и неизменная.

Постепенно, из пепла старого мира, начали прорастать ростки новой жизни. Смертные, лишенные божественной поддержки, обратили свой взор друг на друга. Они начали учиться полагаться на свои собственные силы, на свои собственные знания. Ремесленники, забытые в тени божественных деяний, вновь обрели свое значение. Ученые, чьи исследования часто считались второстепенными по сравнению с божественными откровениями, теперь стали главными проводниками в познании мира.

Появились новые лидеры, не избранные богами, а выбранные народом. Их мудрость была не в вечном знании, а в понимании нужд простых людей. Их сила была не в эфирной мощи, а в способности объединять и вдохновлять. Они строили города, создавали законы, развивали науки и искусства. Каждый шаг был трудным, каждый успех – заслуженным.

Но память о богах не угасла. Она превратилась в легенды, в сказания, которые передавались из поколения в поколение.

Элион стал другим. Он стал миром, где каждый рассвет был добыт собственным трудом, где каждый успех был результатом собственных усилий. Миром, где боги жили не на небесах, а в сердцах людей, в их поступках, в их стремлении к лучшему. Миром, где эхо забвения стало не напоминанием о потере, а стимулом к созданию. Созданию нового, своего собственного, мира, где смертные, наконец, стали хозяевами своей судьбы.

Смерть богов оставила зияющую пустоту, которую немедленно попытались заполнить алчные армии вторжения. Но смертные, лишенные божественной защиты, не сдались. Они объединились, создав Сопротивление – последнюю надежду на выживание.

В этот самый момент, когда отчаянная битва разгоралась на полях, где горгониды, ведомые своим ужасающим Аватаром Аконитой, сеяли смерть, в одном из забытых уголков планеты произошло нечто иное. Недалеко от грохота битвы, в тишине древних руин, медленно распался кокон из мерцающего эфира, словно гигантская жемчужина.

Из его сияющей оболочки, сгруппировавшись, словно пробуждающийся хищник, упал на землю бессмертный. Его звали Джек. Века, тысячелетия, он провел в этом эфирном плену, помещенный сюда самим Элаем, одним из древних богов, за дерзость – несогласие с его непреклонными правилами, за стремление к свободе мысли в мире, где царила догма. Джек сразу почувствовал отсутствие богов в мире и от ужаса у него пробежали мурашки по спине. Эфира на Элионе было так мало, что ему еле хватало, для существования.

— Как они могли довести мир до такого состояния?! — воскликнул Джек

Джек огляделся. Воздух был пропитан запахом пыли и чего-то… тревожного. Он почувствовал вибрации, далекие, но настойчивые – звуки боя. Что-то внутри него, что-то, что дремало веками, пробудилось. Не раздумывая, он отправился на зов, его шаги были бесшумны, словно он скользил по самой ткани реальности.

Когда он вышел на край поля битвы, зрелище, представшее его глазам, заставило его сердце, давно забывшее, что такое биение, сжаться. Группа смертных, изможденных, но несгибаемых, отчаянно сражалась с горгонидами. Их чешуйчатые тела, их каменные взгляды, их смертоносное оружие – все это было направлено на уничтожение этих храбрых душ. А посреди этого хаоса возвышалась Аконита, её фигура излучала ауру разрушения.

Джек, мастер теней, существо, чья жизнь была сплетена с самой тьмой, не мог смотреть, как смертных убивают. В нем вспыхнул гнев, холодный и безжалостный, как сама вечность. Он был частью этого мира, он был частью его истории, и он не мог допустить, чтобы история этих людей закончилась так бесславно.

Мгновенно, словно призрак, сорвавшийся с цепи, Джек переместился к горгонидам. Его движения были настолько быстрыми, что казалось, будто он распадается на части и собирается вновь в другом месте. Он не стоял на месте ни секунды, его присутствие было мимолетным, но его воздействие – разрушительным.

Его легендарные серпы, выкованные из энергии демонов, сверкнули в полумраке. Они не просто резали – они рассекали саму сущность горгонидов. С одним ударом, с одним плавным движением, чешуйчатые тела врагов рассыпались в прах. Джек, мастер теней, был воплощением смерти, но сегодня он был на стороне жизни.

Горгониды, привыкшие к своей неоспоримой силе, были в замешательстве. Их ряды таяли с пугающей скоростью, а источник их гибели был неуловим. Они пытались уследить за ним, их глаза метались в поисках, но Джек был тенью, танцующей на грани восприятия. Он был везде и нигде одновременно, его присутствие ощущалось лишь как холодный порыв ветра, несущий с собой смерть для врагов.

Аконита, почувствовав, как её армия тает, издала рев, сотрясший землю. Её взгляд был направлен на источник этого хаоса. Она увидела Джека – фигуру, окутанную мраком, с серпами, источающими зловещее синее сияние. Впервые за долгие века Аконита почувствовала нечто похожее на страх.

— Кто ты, смертный? — прорычала Аконита, её голос был подобен скрежету камня. — Ты смеешь бросать вызов силе горгонидов?

Джек не ответил. Он лишь поднял свои серпы, их лезвия отразили тусклый свет. Его глаза, глубокие и бездонные, горели холодным огнем. Он был бессмертным, но не богом. Он был тем, кто видел рождение и гибель цивилизаций, тем, кто знал цену свободы. И он не собирался позволить этой новой угрозе уничтожить то, что осталось от мира, который он когда-то знал.

С новым приливом энергии, Джек ринулся вперед, его скорость была огромной. Он был воплощением забытой силы, эхом древних времен, пробудившимся для новой битвы. Горгониды, столкнувшись с ним, были обречены. Их тела не могли противостоять остроте его серпов, их магические щиты рассыпались под его натиском.

Смертные, наблюдавшие за этим зрелищем, были поражены. Они видели, как их враги, казавшиеся непобедимыми, падали один за другим. Они видели, как их спасает существо из легенд, существо, о котором они слышали лишь в старых сказаниях. Надежда, почти угасшая, вновь зажглась в их сердцах.

Аконита, в ярости от потери своих воинов, бросилась на Джека. Удары её змей были способны сокрушать горы. Но Джек был мастером теней, он был неуловим. Он уклонялся от ударов, словно призрак, его серпы мелькали, оставляя за собой лишь шлейф разрушения.

Битва между Джеком и Аконитой была схваткой двух древних сил. Это было столкновение порядка и хаоса, света и тьмы, но в этот раз тьма была на стороне жизни. Джек, ведомый своей собственной, непоколебимой волей, сражался не за славу, а за выживание. Он был эхом забытых времен, и его возвращение изменило ход истории Элиона навсегда. Отрубая змею за змеёй Акониты, он постепенно приближался к победе над ней. Наконец змеи Акониты были уничтожены. Джек в последний раз сблизился с аватаром Акониты и его серпы воткнулись в Акониту. В этот момент эфир, который Аконита использовала как источник своей силы, высвободился. Это был не просто поток энергии, а бушующий океан, который мог как созидать, так и разрушать. Джек, не колеблясь, открыл себя этому потоку. Он поглотил его, чувствуя, как его тело наполняется неведомой силой. Серпы выпали из его ослабевших рук, упав на пыльную землю. Джек опустился на одно колено, тяжело дыша. Непривычный, мощный поток эфира чуть не сжег его энергоканалы, но он выдержал. Он почувствовал, как стал немного сильнее, как его связь с этим миром укрепилась.

И тогда его взгляд упал на смертных. Они стояли в отдалении, их лица были бледны от страха и изнеможения, но в их глазах горел огонек надежды. Одна из девушек, с копной темных волос, выбившихся из-под повязки, осмелилась подойти.

— Как тебя зовут, спаситель? — ее голос дрожал, но в нем звучала искренняя благодарность.

Джек поднял голову, его глаза, казалось, светились изнутри.

— Меня зовут Джек. У вас есть какая-нибудь пища? Я давно ничего не ел.

На его слова ответил молодой парень, его лицо осветилось облегчением.

— Конечно, у нас найдётся еда для человека, спасшего нас от верной гибели! Пошли с нами в убежище. Здесь опасно находиться днём, а ночью тем более. Ночью демоны выходят на охоту за людьми.

Джек кивнул, чувствуя, как усталость накатывает волной. Сейчас он был просто голодным путником, который нуждался в отдыхе. Он поднялся, опираясь на серпы, и последовал за смертными, оставляя позади поле битвы, где эхо его возвращения уже начало менять судьбу Элиона.

Они шли по искореженным улицам, где некогда величественные здания теперь зияли пустыми глазницами окон, а воздух был пропитан запахом пыли и страха. Убежище оказалось подвалом полуразрушенной библиотеки, где собрались десятки изможденных, но живых людей. Женщины и дети, старики и юноши – все они смотрели на Джека с благоговением и надеждой.

Ему предложили кусок черствого хлеба и флягу с водой. Джек ел медленно, наслаждаясь каждым глотком, каждым крошечным кусочком. Он чувствовал, как силы возвращаются к нему, как его тело, измученное битвой и поглощением эфира, начинает восстанавливаться.

— Ты… ты действительно победил Акониту? — спросил один из стариков, его голос был хриплым от долгого молчания.

Джек кивнул.

— Да. Но это не конец.

— Что ты имеешь в виду? — встревоженно спросила девушка, которая первой обратилась к нему.

— Это был всего лишь аватар. Через некоторое время Аконита опять создаст Аватар и отправит на Элион с очередным войском горгонидов.

В этот момент из темноты подвала послышался шорох. Несколько человек вздрогнули, но Джек лишь спокойно посмотрел в сторону звука.

— Демоны, — прошептал кто-то. — Они пришли за нами.

Джек встал, его тело напряглось. Он чувствовал присутствие существ, порожденных тьмой, их голод и злобу. Но теперь он был готов. Он чувствовал, как его силы постепенно возвращаются.

— Не бойтесь, — сказал он, его голос звучал уверенно и спокойно. — Я здесь. Я не дам им навредить вам.

Он шагнул вперед, навстречу надвигающейся тьме. Его серпы, которые он поднял с земли, снова засияли в его руках. Битва за Элион только начиналась, и Джек был готов встретить ее лицом к лицу, защищая тех, кто нуждался в его силе.

В глубине подвала, где воздух был спёртым и пахло плесенью, раздался низкий, утробный рык. Тени сгустились, обретая очертания чудовищных существ с горящими глазами и острыми когтями. Смертные закричали, прижимаясь друг к другу, их надежда, только что зародившаяся, вновь сменилась ужасом.

Но Джек не дрогнул. Он стоял между ними и надвигающейся угрозой, его силуэт, освещенный слабым синим светом, исходящим от его серпов, казался несокрушимой стеной. Он чувствовал, как эфир, который он поглотил, пульсирует в его жилах, даруя ему силу.

Первый демон бросился на него. Джек встретил его с яростью, его серпы взметнулись в воздух, рассекая тьму. Звук удара металла о хитин эхом прокатился по подвалу. Демон взвыл, отступая, его тело было рассечено надвое.

За ним последовали другие. Джек двигался с грацией и скоростью, которые казались невозможными для существа, только что пережившего столь изнурительную битву. Он был вихрем стали и света, отбивая атаки, уклоняясь от когтей и клыков, его серпы оставляли за собой кровавые следы на телах чудовищ.

Он чувствовал, как его тело отзывается на каждое движение. Когда последний демон был повержен, подвал погрузился в тишину, нарушаемую лишь тяжелым дыханием Джека и всхлипами спасенных. Он опустил серпы, чувствуя, как усталость вновь накатывает волной. Но это была другая усталость, усталость воина, выполнившего свой долг.

Девушка, которая первой обратилась к нему, подошла ближе, ее глаза сияли благодарностью.

— Ты спас нас снова, Джек.

Джек лишь кивнул, его взгляд был устремлен в темноту, откуда пришли демоны.

— Это только начало. Зло не спит. Придут другие.

Он знал, что его возвращение пробудило не только надежду, но и внимание тех, кто стремился погрузить Элион в вечную тьму.