сладится

моя неделя. твоя неделя.

я помню как мы на кухне сидели

ты сказал хуево

я ответил мне тоже

спасаться нет. мы не бежим и не поможет.

снаружи однако всё было иначе

печаль то приходила то отступала

в последний раз мать сына вида‌ла

на вокзале его провожала

один мужик убил жену

не сладкая была‌ житушка

маленький мальчик под одеялом дрожал

пока над ним черти крадуться

мать его стонала в постельке

ах.

ах.

ах.

да.

удары об стенку.

громкий крик и стоны застыли.

парнишку тоже с минуты убили.

закрылись окна в родном магазине

от лильки мать убежала

чужая бабка по внукам страдала

хотя их в руках никогда не держала.

в парке мятеж и опять выступают

где-то свалили ленина

всех проклял старенький дед

в котором зла было немерено.

а помнишь как детстве дома у мамы?

так хорошо эх вот бы обнять

мать не восстанет с земли

ее задавила демократическая блядь.

за старой за молодой гонялись

словно

руки отсохли давно

не те чувства

и без эмоций

смеркается. умрёт чья-то дочь.

на погонах у генерала

руки лежали молоденькие

обнимая тело большого мужчины

мечтала что станет "родненькая"

не виновата она ведь

что выбрали её

что давно не стоит член на обвисшие сиськи

а у неё и грудь ничего.

от мужа ушла жена от жены ушёл муж

мне девчконка вчера не дала

а мне мама не купила "мертвых душ"

гоголь с неба досадой наполненный

перестал вести беседу с пушкиным

лесков рукой приобнял и по спине похлопал

"сладится".

не доведуться. однажды проснуться.

печаль ещё никогда не сгубила

сгубил алкоголь и простуда

кто кричал что надо носить валенки

а не слушать с пинком проститутку.

уеду и забудьте меня

вернусь вы примите меня

так больше не буду

погоречился и повенился

правда больше не буду.

сидел на кухне со мной чёрт

в окно мы с чёртом глядели

«все похоже на "последней день помпеи"

они бы так не сумели».

будем дальше смотрить?

давай.

пробежал мимо нас гоголь.

николай васильич, ну в самом деле.

давайка уже кончай.