Слеза Цветка

Небольшая комната. Из мебели - только: кровать, прикроватная тумбочка, стол, да стул, придвинутый к кровати. Окна закрыты. Шторы занавешены, не пропускают солнечного света. На тумбочке незаженная свеча. Запах лекарств и болезни, пропитал все вокруг.

На кровати безжизненно лежит девочка лет одиннадцати. Лишь вздымающаяся грудь говорит, о том, что она ещё жива. Иногда из груди вырывался кашель. Совсем юная, маленькая, ей столько всего нужно ещё увидеть, почувствовать, пережить. Прикована к кровати. Боль не отпускала из своих объятий. Глаза закрыты – спит. Сейчас видит прекрасные цветные сны. Уносится прочь от реальности, прочь от мира где есть страдания.

Несколько месяцев борется с неизвестной болезнью. Лекари так и не смогли поставить диагноз. Лечить её им было трудно. Пробовали разные методы, но когда понимали, что они не помогают - сдавались. Лишь один единственный, продолжил борьбу за спасение жизни девочки.

В комнату открылась дверь. На пороге стоял полноватый мужчина среднего роста. Одет в дорожный плащ и шляпу. Саквояж в его руке казался очень тяжёлым. Лекарь быстро прошел в комнату, на стол поставил саквояж и рядом положил плащ.

- Юноша, откройте окна, душно невозможно! Нужно проветривать, чтобы пациент смог дышать. Раскройте шторы, впустите солнечный свет. Вы не в склепе находитесь! - говорил лекарь бодро.

Со стула поднялся юноша, он вытер слезы рукой, прошел к окну. Выполнил указания лекаря. На улице светило солнце, оно сразу ворвалось в комнату. Тогда юноша смог хорошо разглядеть бодрого врачевателя и свою сестру. Пронеслись в голове слова: "Вы не в склепе находитесь!". Но чувствовалось именно, что в склепе. Сейчас его солнышко лежало в кровати готовое закатиться за горизонт жизни.

- Сейчас начну осмотр вашей сестры, не могли бы подождать за дверью, - мягко сказал лекарь стараясь выставить за дверь юношу.

- Но она спит!

- Сейчас разбудим её. Мне нужно осмотреть, у меня много пациентов, им тоже нужна моя помощь. Выйдите. Ждать придётся не долго.

Юноша послушался, вышел и закрыл за собой дверь. Только недавно держал её маленькую ручку в своей. Солнышко его всеми силами старается остаться здесь. Болезнь тянет на дно. Что может он сделать? Ничего! Остаётся стоять и ждать, и постараться отпустить когда придет время. Отпустить? Расстаться? Как это сделать, если все свое время жил только ради неё. Для чего тогда жить? Поэтому если чем-то можешь помочь, то неприменно помоги. Всё для неё.

Через какое-то время вышел лекарь. Он подошёл к юноше, сминая шляпу в одной руке и пытаясь устроить саквояж и плащ в другой. В глазах печаль. Очень сложно выносить приговор пациенту, ещё сложнее говорить его родным, что скоро все будет кончено. Ведь они всегда ждут чуда.

- Не томите, говорите! Она идет на поправку? - голос юноши дрожал.

- У меня плохие новости. Сделал все, что было в моих силах, но девочке осталось не больше пары дней. Пригласите - священника пусть отпустит ей грехи.

- Как вы сказали? Отпустить ей грехи? Какие?.. Какие могут быть грехи у такой крохи? Если она и родилась в грехе, то все вопросы к её родителям!

- Понимаю, такое слышать очень трудно. Священник подготовит её душу к лучшему миру. Порой нам нужна вера, чтоб двигаться вперёд, - тихо проговорил лекарь, протянув руку юноше.

Тот лишь отмахнулся. Отвернулся от человека, который хотел его поддержать.

"Сочувствие мне ни к чему. Все равно понять не сможет. Ведь это я теряю сестру, а не он", — подумал про себя юноша.

- Где найти баронессу? - спросил лекарь.

- В гостиной. Прямо по коридору и налево. Там спуститесь по лестнице и повернете вновь на лево. Она ожидает вас.

Лекарь откланялся и быстро удалился, оставив брата наедине со своими мыслями.

Юноша вновь вошёл в комнату. Прошел к окну, за ним, последние краски лета ослепляли яркими всполохами. От мыслей отвлёк шорох. Оглянулся. Девочка на кровати повернулась к нему. Увидев в её глазах узнавание, он быстро пересёк комнату, и сел на стул у изголовья. Она так похожа на маму, что порой ему становилось не по себе. У неё такие же черные волосы и карие глаза, когда вырастет неприметно будет первой красавицей в округе. Только понимал, с малышкой этого не произойдёт. Ей не суждено вырасти.

- Ты грустишь, - тихо проговорила девочка. - Помнишь поле, с большими цветами? Мы там часто играли в прятки в середине лета. Большие и круглые - я их очень люблю. Матушка запретила садовнику выращивать эти цветы, очень жаль. А я пробовала, в тайне от неё. Ничего не вышло. Наверно матушка поэтому запретила, потому что трудно выращивать. Тебе нравятся эти цветы?

- Мне по душе совершенно другие, - ответил юноша.

- Жаль не могу вновь их увидеть. Помню, как бегала босиком. Трава такая мягкая, бежишь как по ковру.

- Ты решила оставить меня совершенно одного? - неожиданно сказал он. - Забудь. Что-то нашло на меня просто. Отдыхай, как только поправишься мы вновь найдем твои любимые цветы.

Резко поднялся на ноги, чуть не опрокинув стул. Проглотил комок, который подкатил к горлу. Сложно сдерживать слёзы.

- Ты не будешь один, я всегда буду рядом, - слабая улыбка осветила на мгновение её лицо.

Говорила с трудом, делала большие паузы, и все равно он её понимал. Стоило ей начать, уже знал о чем пойдет речь. Может, когда сильно любишь вы начинаете говорить на одном языке, языке любви. Ведь мама всегда понимает своего ребёнка. Он вряд ли сможет воскресить в памяти этот язык. Слишком привязался к сестре. Только она дарила ему ласку и доброту, которую так жаждал получить от своей матери.

В коридоре встретились двое. Две противоположности, от столкновения которых, летят искры. Женщина посмотрела на юношу сверху вниз, на что он лишь фыркнул - к таким взглядам ему не привыкать. Она остановилась. На лице милая улыбка, которую можно истолковать по-разному.

- Бернард, мальчик мой, - ласково начала мама - ты в том возрасте, когда пора самому начать заботиться о себе и помогать семье. Осталось не так много денег.

- Что же ты хочешь?

- Отец зря вкладывался в твое образование. Скажу проще недалекий ты мой. Мне нужно, чтобы ты содержал нас. Докажи, что вложения в тебя были не зря.

- Правда меня так видишь? Вложением, которое должно себя оправдать? Словно кочергу приобрела, а не ребенка родила.

- Моё мнение ты услышал. Дом нужно содержать, он очень многого требует. Сын, начни приносить деньги, мы твоя семья, так заботься о нас!

Развернувшись пошла дальше. Было слышно, как шуршат юбки. На ней темно зеленое платье с белыми вставками. Подол расшит цветами чертополоха. На плечах накинут платок украшенный цветами подсолнуха. Волосы собраны в замысловатую прическу. Шею украшает колье из жемчуга.

"Как она это делает? Всегда знает в чем появиться. Только зачем так наряжаться в заброшенном доме? Скоро все станем призраками", - подумал он про себя.

Бернард крепко сжал кулаки. Нужно сдержать бурю, разразившуюся внутри. Она ушла, а в воздухе по-прежнему витал цветочный аромат, не давая мыслям успокоиться. Трудно назвать женщину, которая не любит своего ребёнка матерью. Ведь слышала приговор лекаря, но держится холодно, и отстраненно, как будто это её не касается. За священником, все равно послала.

Каждый из них испытывал боль. Только не могли рассказать или поговорить о ней. Люди переживают горе по разному. Она не могла любить сына, который стал подтверждением её брака с ненавистным для нее мужчиной. Бернард не желал понять мать, в силу своего эгоизма. Они оба запутались. Распутывать трудно потому оставили все так.

Маленькая девочка лежала в кровати, в полнейшей темноте. Находилась очень далеко. Перенеслась в мир где не было боли, там счастье кругом и не ругаются родные. Догорает фитиль у прекрасной свечи.