Слово

- Всё кончено, Билл, - старина Джо выплюнул на землю ком мерзкой вязи из слюны и пыли и навёл на противника револьвер. – Ты сам выбрал свой путь. Уйди по-хорошему и оставь мой город в покое.

Солнце припекало, и камень под ногами раскалился, обжигая кожу даже через сапоги. У Билла же, замершего напротив Джо в шаге от обрыва, не осталось и сапог, а оттого он перебирал босыми ногами, и едва сдерживался, чтобы не зашипеть.

- Ещё чего! – ответил он, и голос сорвался в пронзительный визг. – Это моя земля! – он нервно посматривал на другую сторону каньона – туда, где проходила железная дорога. Он ждал – по глазам было видно, ждал, когда же раздастся гул идущего поезда. Понимал, что это уже не поможет – но всё же ждал.

- Они не придут, - спокойно сказал Джо.

- Что?!

- Они не придут. Головорезы мистера Эванса, которому ты продал наш город за эту несчастную горстку золота. Люди шерифа взяли их на подъезде к Дуранго. Поезд задержали, а твоих новых друзей увели под конвоем.

Глаза Билла расширились. Удивление. Недоверие. Испуг.

- Всё кончено, - повторил Джо. Палец сам собой взвёл курок. – Уйди сам, и я оставлю тебе твою жалкую жизнь, ведь, чёрт возьми, когда-то ты был мне другом!

Билл прекратил сучить ногами. Сощурился, глядя на запад – туда, где заходило палящее солнце. Снял простреленную в двух местах шляпу.

- Нет.

Сказал спокойно. Ровно. Сухо.

Джо вздохнул. Он знал, что так и будет.

- Умри же здесь.

Не было предсмертного крика, звука ломающихся рёбер и плеска воды от упавшего вниз тела. Только выстрел раздался оглушительным хлопком, отразившись горным эхом.

Старина Джо подошёл к лошадям – своей и Билла. Погладил чёрного мустанга, потерявшего хозяина, по крупу, и взял под уздцы. Затем вскочил на Грозу, и они втроём направились вниз по горной тропе. Они шли домой.

Но не домом были заняты мысли Старины Джо. Он смотрел вдаль, на железную дорогу. Дорогу, по которой шла новая эпоха – эпоха господства денег, власти и золота, эпоха, в которой честь, револьвер и добрый жеребец уже не будут стоить ничего. Они уже идут к ним, те люди, что несут за собой это страшное время. И не остановят их ни горы, ни шериф Мёрдок, ни он сам, Старина Джо. Они придут. Обязательно придут.

Но не сегодня.

Сеня Морозов, более известный в писательских кругах как Джон Доу-младший, оторвался от экрана и перевёл дыхание. Вообще-то он никогда не перечитывал свои работы, которые уже выложил в сеть – раз уж он счёл её законченной, то и возвращаться к ней незачем, лучше потратить время на новый рассказ, а может быть и роман, но…. Но в этот раз он всё же перечитал написанное. И был несказанно удивлён. Ведь всё то, что было сказано в новой рецензии, было правдой.

Борясь с наваждением Сеня открыл текст недавней рецензии от некоего Макариарти, публиковавшего свои отзывы с хештегом «мегаэкспрессив».

Прочитать данный роман меня побудила недавняя рецензия от моей подруги – всем вам известной Thursdaymorning, которая написала о тексте, что он настолько плох, что она даже пожалела о том, что начала обозревать книги. Я воспринял это как вызов, я подумал тогда: «Эпоха без кино уже началась, возможно теперь настала эпоха без книг?»

И знаете, я ошибся. «Закат в Сильвертоне» – пожалуй лучшее, что я прочитал за последние года два или даже три. Роман буквально пропитан духом вестерна, и, если бы не тот факт, что книга опубликована на русском литсайте – я бы в жизни не догадался, что автор не американец, выросший на фильмах и книгах про ковбоев и индейцев.

<…>

Но даже не это самое ценное. Да, сюжетно концовка с единственным выстрелом на обрыве выглядит очень эффектно и очень много говорит о Старине Джо, как о персонаже. Но гораздо ценнее метафора глобализации, закопанная в недра этого текста. Он раскрывает эту проблему…

Всё, казалось, так и было. Да и разве не это мечта любого начинающего писателя – получить хвалительный отзыв от знаменитого обзорщика с самой большой аудиторией на сайте, после которого библиотеки начинают разлетаться как горячие пирожки? Сколько времени Сеня убил, пытаясь набрать хотя бы десяток-другой читателей на свою нетленку, а тут за один день сто с лишним лайков, а библиотек так и вовсе перевалило за три сотни! Да такими темпами он может коммерческий статус оформить, не отходя от кассы! Но тогда почему, почему он не прыгает от счастья, а только сидит и морщит лоб?

Существовало одно «но». Это была рецензия не на его роман. Нет, Сеня действительно написал роман под названием «Закат в Сильвертоне», и его главным героем и правда был старина Джо. Вот только…. Только Сеня ясно, как в белый день, помнил, что его роман заканчивался перестрелкой в баре, в которой главный герой на манер Джеймса Бонда побеждал в одиночку целых сорок вооружённых до зубов человек, а потом, забрав с собой невесту Билла, уезжал из города, направляясь в закат. И уж точно он не вкладывал в свой роман никакой метафоры глобализации!

Воспоминания в его голове никак не сходились с фактами. Как будто в дурном сне.

Сеня обновил страничку с рецензией, и увидел, что внизу появилась горстка новых комментариев. Самым первым из них стоял комментарий от той самой «Thursday morning», которая разнесла его книгу в пух и прах у себя в отзыве, настолько расстроив Сеню, что он даже на сайт несколько дней не заходил. Да и зашёл то ведь сейчас только за тем, чтобы снести свой профиль вместе с нетленками к чёртовой матери и податься в музыку – не зря же ему пару лет назад подарили гитару, на которой он, правда, так и не научился играть. Зашёл, а тут вот это. Новая рецензия, куча лайков и библиотек и сонм новых подписчиков.

Сеня, предчувствуя поток желчи, собрался с духом, и прочитал текст комментария:

Макар, я всё понимаю, - писала Thursday morning, очевидно, теряясь в недоумении ещё больше, чем сам Сеня, - но где там про глобализацию? Причём здесь местная разборка из-за девушки, которая ведёт себя как перекати-поле, и глобализация? Да и финал там был совсем другой. Ты точно ту книгу читал? И это уж точно не образцово показательный вестерн.

Конечно, критика не бывает приятной – по крайней мере так всегда думал Сеня, не забывая, однако, в своих собственных разносных отзывах ставить пометку «без негатива». Но сегодня он был больше согласен с ней. Только ведь текст его собственного романа никак не вязался со всем этим.

«Диво, да и только», - подумал Сеня и свернул вкладку литсайта.

Встав из-за заложенного бумагой стола – в основном счетами от коммунальщиков и банка, требовавшими уплаты с тех пор, как его уволили из отдела продаж в местной фирме по производству оргтехники, и уволили ведь за то, что он писал роман на рабочем месте! – он пошёл на кухню и заварил чай. Если, конечно, пакетик, который использовался на восьмой раз, можно было назвать чаем. Или на девятый?..

Из писателей он уходить, к слову, уже передумал – после такого-то успеха! Его требовалось развивать, глядишь, и правда коммерческого дадут! А потом-то деньги точно рекой хлынут, вот эта дура Оксанка локти себе пообкусает! Надо только сначала разобраться, что же, чёрт возьми, творится…

Всё, что происходило, не давало Сене покоя. В то, что всё происходящее, это сон – а именно такая мысль первой пришла ему в голову, когда он впервые увидел количество привалившей к нему за это время новой подписоты – уже слабо верилось, чересчур детально было всё вокруг. Даже чай вот такой же мерзкий, как будто настоящий, а уж вкусы сон точно исправил бы. Что ещё это могло быть? Он сошёл с ума и потерял память, начисто забыв, что переписал роман? Да ну, бред какой-то. А может быть это соавтор всё переделал? Стоп-стоп, Сеня! Осади! У тебя же никогда не было соавтора, и ты всегда боялся, что твои, без сомнения гениальные, идеи украдут и выдадут за свои, а ты останешься в стороне! Что же чёрт возьми творится?!

Телефон пискнул, и на треснувшем экране, который он уже полгода хотел заменить, но все никак не находил денег, появилось сообщение. От Оксаны.

«Не может быть? – подумал Сеня, открывая диалог. – Она же бросила меня два года назад! С чего бы ей писать?!»

Привет! Слушай, дружище, выручи, пожалуйста, срочно нужны деньги, у мамы инсульт случился. Скинь, сколько сможешь, вот на этот номер карты…

Дальше Сеня читать не стал – мать у Оксаны умерла ещё до того, как они начали встречаться. Да и денег у него она просить никогда бы не стала, потому что как никто другой знала, что у него их не водится. Сеня нажал на уголок экрана и выбрал опцию «пожаловаться». Вот и всё. Теперь взломщика заблокируют, и он никого не успеет развести.

Взломщика…

От пришедшей в голову мысли он поперхнулся чаем и ещё несколько минут кашлял. Ну, конечно! Как он сразу то не понял?! Конечно же, его взломали! А теперь используют его доброе имя в своих грязных целях!

О том, какие могут быть у злоумышленников грязные цели, Сеня раздумывать не стал – не до того ему было. Он опрометью бросился к компу и заблокировал профиль, отписав службе поддержки, что его взломали…

Неспокойно этой ночью было в кабаке мистера Дэвиса, том самом, что стоял на Флит-стрит тотчас за зданием окружного суда. Всю ночь там раздавался хохот, гомон, звуки песен, кто-то бил посуду, и даже несколько раз слышен был шум драки. Вот и в тот самый утренний час, когда судья Барнс, по своему обыкновению приходивший в храм справедливости раньше всех, шёл мимо этого кабачка, из него вышло двое мужчин, оба со свежими следами нешуточной драки на подпитых лицах, а вслед за ними показался и сам кабачник в сопровождении двух воротил вида самого угрожающего.

- И чтобы больше я вас здесь не видел. Запомните их лица, господа! - сказал он, обращаясь уже к воротилам. - Запомните и знайте, что эти двое посмели оскорблять честь и достоинство её величества, а этого не терпят в моём заведении.

И показав хулиганам свой, тщедушный на самом деле, кулачок, тем не менее возымевший не слабый эффект, ведь сопровождался полубеззубыми наглыми ухмылками воротил, кабачник вернулся внутрь. Затем, грозно зыркнув на прощание, удалились и вышибалы.

- Карта! – воскликнул один из побитых хулиганов. – Карта там осталась! Слышишь, пёс, что ты натворил?! Из-за твоей нелепой болтовни о политике мы остались без карты.

- Не кричи так, Джек, - ответил его товарищ по несчастью, потирая ладонью разбитый затылок, - сейчас что-нибудь придумаем.

И тут надо бы судье Барнсу ускорить шаг и направиться прямиком к зданию окружного суда. Да, если бы он тогда знал, к каким последствиям приведёт его нерасторопность, то он точно так и сделал бы. Но тогда он этого не знал, а будучи человеком от природы любопытным, напротив, замедлил шаг и хотел понаблюдать, чем же дело закончится.

Но понаблюдать не вышло. Мужчина – тот самый, с разбитым затылком – подошёл к нему и сказал:

- Доброе утро, приятель, тут такое дело, - мужчина говорил с выраженным акцентом, сразу выдававшем в нём иностранца, но кого именно – понять было сложно, - хочешь чуть-чуть подзаработать? У нас тут сумка в кабаке осталась, висит на стуле у барной стойки, а в ней кое-какие наши вещи, которые нам очень нужны. Может сходишь и заберёшь её, а мы с оплатой не обидим.

Его товарищ, настоящий англичанин, всем своим видом показывал, что втягивать в их дело третьего человека – плохая идея. Но первый, судя по всему, был у них главным, и мало прислушивался.

А судья Барнс… а что судья Барнс? В деньгах нужды он не имел, но зато имел большое любопытство. Оно то и заставило его согласиться.

Сеня остановился и свернул документ. Прошла уже неделя с тех пор, как правки кого-то неизвестного привели его к успеху и теперь он, восстановив доступ к аккаунту и сменив все пароли, какие только можно сменить, готовился заливать на сайт новую приключенческую повесть про кладоискателей. Собственно, сейчас он её и вычитывал, пытаясь выловить всех блох, вроде опечаток и пропущенных запятых – денег на корректора у него не было.

Ещё раз пробежавшись глазами по тексту первой главы, он открыл окошко литсайта и нажал на кнопку добавить. Несколько минут настроек отображения – и вуаля, на главной странице сайта в виджете «новые поступления» красовалась картинка полумрака пещеры с сияющим сундуком внутри и подписью: «Джон Доу-младший – Загадка сокровищ капитана Реджертона».

Довольный собой, Сеня выключил компьютер и лёг спать. Завтра его ждал трудный день – половина повести была уже готова, но вторую всё ещё надо написать, а он всё ещё не имел понятия, как закончит её. Но долго лежать и смотреть в потолок в этот раз не пришлось – уже скоро его сморил сон.

Сеня плакал. Он валялся в постели и рыдал, проклиная себя, свой роман и свою бездарность. Графоман. Да, он точно графоман. Ведь никому, абсолютно никому не нравилось то, что он пишет.

Раньше он ещё как-то справлялся со всем этим. Сжимал зубы и писал снова и снова, надеясь, что хоть следующая его работа точно кому-то понравится. Но нет. Не случилось. Он потратил на этот долбанный роман год. Целый год! Сидел, штудировал историческую литературу, читал Майн Рида и Кормака Маккарти, насматривал вестерны, «Долларовую трилогию» Серджио Леоне вообще засмотрел до дыр! И писал, писал, писал. «Закат в Сильвертоне» - это то, что должно было сработать! Обязано!

Но вместо этого первая же рецензия, которая пришла на него, оказалась кромешным мраком. Его детище разнесли в пух и прах, просто камня на камне не оставили. И, как будто мало было этого, так и рецензия была не от абы кого, а от самой Thursday morning. Даже на самом сайте она имела внушительную аудиторию, не говоря уже о её группе в ВК и каналах в Telegram и YouTube, где она просто зашкаливала. Теперь о пользе от таргетированной рекламы можно было забыть – а ведь он влил в неё последние деньги!

Он выкрикнул какое-то слово – сам сразу же забыл какое, но точно знал, что ругательное – и ударил кулаком по подушке.

И вдруг услышал писк нового сообщения…

- Тьфу! – сказал Сеня, просыпаясь. – Приснится же какая-нибудь ерунда.

Он сел в постели и уставился в одну точку, фокусируя взгляд. Потёр заспанные глаза, посидел ещё несколько минут, и только потом встал, потому что во рту у него точно кто-то умер и даже успел разложиться – настолько мерзотно ему было.

Умывшись, почистив зубы и кое-как наспех позавтракав, Сеня врубил компьютер и уставился в экран. Клик. Клик. Клик.

Пипидастры. Ему срочно нужны были пипидастры, чтобы исполнить танец безудержной радости. На экране красовалось письмо от администрации сайта. Одобрена! Его заявка на коммерческий статус была одобрена!

Не выдержав, он всё-таки вскочил со стула и сплясал некое подобие лопотухи, но ударившись мизинчиком об угол стола взвыл от боли и пришёл в себя. Вернувшись на рабочее место – не забыв при этом помянуть парой обсценных эпитетов – Сеня принялся настраивать профиль. Быстренько перевёл «Закат в Сильвертоне» на платную основу и уже собирался также поступить с новоиспечённой, хотя, если говорить по чесноку, недоиспечённой, пока, повестью, оформив подписку, но одёрнул себя – надо дать ей разогреться, не надо отнимать у неё читателей на самом старте. Кстати, что там с повестью, и с читателями, надо глянуть…

Видит Бог, такого Сеня не ожидал. Словно Талия и Мельпомена, игнорировавшие его долгие годы, наконец повернулись к нему лицом, и даровали ему не только удачу, но и благосклонность. ТОП 1 по прочтениям за день. Порядка трёхсот лайков. И тысяча библиотек! Тысяча! Он ни на одной, даже самой популярной книги на сайте, не видел таких цифр! И ведь он даже рекламу ещё не запустил!

В комментариях творилось какое-то лютое обсуждение. Все и каждый норовили поделиться своим мнением по первой главе будущего бестселлера – а то, что «Загадка сокровищ капитана Реджертона» таким станет ни у кого не было и капли сомнений.

Просто Вау! Дэйв и Хью просто ходячая харизма! Такой комедийной парочки я не видел уже давно! Буду с нетерпением ждать новых глав!

И снова Макариарти. И снова это выбивало его из колеи… Почему? Да потому что никак они не могли быть комедийной парочкой. Это же два законченных головореза!

Вверху загорелась плашка нового сообщения, и Сеня перешёл туда, так и не прочитав самый последний комментарий от Thursdaymorning, писавшей:

Ничего необычного. Скучно. Не понимаю всеобщего ликования вокруг этой персоны.

В меню сообщений отображался новый чат.

- Трикстер, - прочитал Сеня ник вслух. Странно. Никогда такого не видел на портале. Да и среди ников читателей такой не мелькал. Хотя, поди запомни тысячу ников за раз…

В чате красовалось одно единственное сообщение. Одно единственное, если не считать следов удалённой переписки над ним.

Смотрю ты освоился. Даже удивлён столь быстрому взлёту. Признаться, сам не ожидал, что так выйдет.

«Сам не ожидал, что так выйдет», - повторил про себя Сеня. – «Он говорит так, будто знает, что произошло, хотя сам ожидал совсем другого!»

Так это ты всё подстроил?

Коротко мелькнули три точки, и всплыло новое сообщение.

Почти.

Пальцы коротко настучали по клавиатуре:

Что значит «почти»?

На секунду Сене показалось, что аватар, на котором красовался демон с красными глазами в глубине тёмного безликого капюшона и рядом треугольных жёлтых зубов, изменился – острые треугольники лишь на одно мгновенье сложились в злорадную ухмылку, но тут же наваждение пропало.

Ты сам всё сделал. Я лишь немного помог тебе. Слово за слово.

Сердце в груди колотилось так, словно он убегал от своры разъярённых псов. Сеня не понимал, что происходит, но только чувствовал, как нервы, и без того держащиеся на соплях и скотче, окончательно расшатываются.

Что именно ты имеешь ввиду? Я тебя не понимаю. Что за слово за слово?!

Но Трикстер уже вышел из сети. И больше в неё не заходил. Сеня несколько часов то и дело проверял чат, но точка над непрочитанным сообщением так и не собиралась никуда исчезать.

***

Прошло уже несколько месяцев. Трикстер больше не объявлялся. Он вообще казался сном. Как и всё вокруг. Известность. Тиражи. Деньги – у него появились деньги. Но всё это казалось ненастоящим. Выдуманным. Эфемерным. Вот-вот – и он проснётся. И всё исчезнет. И он просыпался – но ничего не исчезало. Кроме одного.

Тексты. Он писал тексты, писал каждый день десятки тысяч килознаков. И каждый раз проснувшись, он видел совсем не тот текст, что набрал вчера. Теперь он и сам стал замечать, что сюжеты становились всё лучше, стиль ярче и красочнее. Но это не радовало. Это было не творчество. Не так. Это было не его творчество.

И это терзало. Выводило из себя. Бесило. Кто-то игрался с ним и с его именем. Кто-то, кто не оставлял после себя следов, кроме вычищенного и выверенного повествования. Этот кто-то называл себя Трикстер – Сеня не сомневался в том, что это именно он. Но найти его не мог. Ведь уже на следующий день его профиль исчез. Как и вся переписка. Поиск по сайту ничего не давал – все упоминания «Трикстера» касались персонажей книг и фильмов, но никак не таинственного пользователя портала.

Сеня пробовал обращаться в службу поддержки. Но там ему отказали, аппелируя тем, что не в праве разглашать личную информацию, без согласия клиента. Он даже нанял хакера – и тот всё-таки сумел пробиться через защиту сайта, которая, вообще-то, по словам всё того же хакера, была настолько плёвой, что её мог обойти даже третьеклассник. Но и это ничего не дало – странно, но хакер утверждал, что на портале никогда не регистрировался никто с псевдонимом «Трикстер» - никаких следов.

Но Сеня точно помнил тот разговор. И это не давало ему покоя.

- Следующий, - прокричала медсестра, прерывая его поток мыслей.

Он встал и вошёл в кабинет.

В кресле сидел здоровый мужик вида самого недружелюбного – рыжие брови сошлись под высоким лбом, сонные глаза недобро смотрели исподлобья, пальцы всё время чесали неровную щетину – видно, что её обладатель привык быть гладко выбритым – а на мускулистых руках красовались «забитые рукава, впрочем, никак не связанный с той почти осязаемой агрессией на всё и вся, которую источал от себя врач.

- Фамилия? – вместо приветствия буркнул мужик.

- Морозов.

Врач просмотрел стопку карт и вытащил из неё тонкую тетрадочку с фамилией Сени.

- На что жалуемся? – продолжил он, не отрывая взгляда от карты.

- Вы знаете, доктор, у меня возникли некоторые трудности с глотанием. Я не могу проглотить твёрдые куски пищи, а ещё у меня стал пропадать голос….

Телефон на столе у доктора зазвонил. Тот возвёл очи горе, но всё же взял трубку.

- Данилов у аппарата. Нет. Ещё раз нет. Передай своему Ушакову, пусть топает в задницу, я не буду дежурить третью ночь подряд.

Положив трубку, врач не продолжил разговора с Сеней. Вместо этого он взял какую-то бумажку и скоро застрочил.

- Это направление к лору. Скажешь, что тебе после осмотра нужно сделать биопсию. Всё, - отрезал он, протянув Сене бумажку.

Из кабинета он вышел как оглушённый. Эту ночь он провёл, нервно пялясь в потолок, лишь под утро ухватив кусочек сна….

Я могу помочь тебе.

Странная фраза из уст того, кого ты даже не знаешь. Особенно, когда помочь тебе обещают с поисками собственного стиля, а главное, таланта к литературе. И тем более, когда помощь предлагает не писатель-мэтр, вроде Лукьяненко или Пехова, а никому неизвестный ноунейм, прячащийся за зубастой аватаркой и ником «Трикстер». Странная фраза. Странный ник. Странный тип.

Да, странный тип. Уже пару дней Сеня переписывался с этим странным типом, так вовремя ему написавшим, после краха его надежд. И ведь даже рассказывать ему ничего не пришлось, он всё как будто сразу знал. И про неудачи в писательском ремесле, и про безрезультатные попытки публиковаться на бумаге, и про бедственное финансовое положение. Странный незнакомец знал даже про Оксану, хотя уж об этом в местной авторской тусовке Сеня не рассказывал решительно никому. И он бы уже давно решил, что общается с маньяком-сталкером, если бы не та душевность, то взаимопонимание, которое проявлял собеседник. Да и все эти попадания… всё это можно было списать на случайность – неудачи в сетературе очевидны для любого, кто открыл бы статистику на его странице, про бумажные публикации – а какой автор не мечтает о них? Денежные беды есть у всех, а насчёт ухода девушки – на его страничке в ВК всё ещё оставались их совместные фото, и последнему было уже больше года, так что вывод напрашивался сам собой.

И чем же ты можешь мне помочь?

Сообщение едва успело прогрузиться, как сразу же прилетел ответ:

Я могу сделать так, что ты будешь писать настолько хорошо, что о рекламе можно будет забыть – она будет не нужна, люди сами хлынут читать нового гения современности.

Звучало чертовски соблазнительно.

Да ладно. Разыгрываешь меня, топчешься на самолюбии.

В ответ пришёл дующийся смайл, и вслед ему строчка.

Нисколько. Какой смысл мне издеваться над тобой?

Звучало вполне резонно. И всё же Сеня не доверял этому типу.

А какой резон тебе помогать мне? Такие услуги должны стоить бешеных денег.

Пара секунд, и пришло сразу два сообщения.

Я не беру денег.

Меня интересует другая валюта.

Признаться, Сеня был заинтригован. Он не верил странному собеседнику, но, чёрт возьми, хотелось узнать, к чему он ведёт.

И что же это за валюта?

Ответ не заставил себя ждать.

Слова. Ты заплатишь мне словами.

Лучевая терапия эффекта не дала, как не дала его и последовавшая за ним операция. Опухоль оказалась гораздо агрессивнее, чем кто-либо ожидал, но Сеня не терял надежды. Да, он утратил возможность говорить, но ведь возможность писать то у него оставалась.

Оставалась. И он писал. Строчил рассказ за рассказом, роман за романом. Он уже давно не замечал, как его тексты меняются – ему казалось, что он сам меняет их, сам пишет всё это, только словно кто-то диктует ему на ухо каждое слово. Мельпомена ли, Талия? – Сеня не разбирал. Да хоть сам Мефистофель. Главное – он писал, и больше не разочаровывался в том, что выходило из-под пера.

Как не разочаровывалась и публика. Макариарти уже успел собрать и возглавить фан-клуб имени Джона Доу-младшего, и даже Thursdaymorningсменила гнев на милость, признав, что он развивается и становится лучше, но по-прежнему намекая, что его «великость» немного-совсем преувеличена.

Вот и теперь Сеня, сидя в больничной палате, просматривал только что набранный им отрывок на ноутбуке и пытался отыскать пропущенных блох.

Виктор вышел из вод озера, обтекая прозрачной, переливающейся бликами оранжевого и розового в свете восходящего солнца, водой, и Женя не поверила своим глазам. Ещё недавно болезное худое тело на глазах обрастало мышцами, кожа наливалась кровью, а на лысой голове отрастали шелковистые, крепкие тёмные волосы. Но главное – главное изменение ждало её в глазах. Ещё несколько секунд назад блёклые, бесцветные, безжизненные глаза, утратившие огонь жизни, теперь искрились тем самым огнём – от них исходило буквально осязаемое тепло. И главное – из них исчезла боль, обида, разочарование. Из них исчезла смерть.

Он вышел на берег и обнял её.

- Ты спасла меня, любимая. Ты, и твоя любовь.

Она прижалась к нему ещё сильнее, и ответила.

- Ты сам себя спас.

Оставалось только написать достойный финал – и такой уже имелся у него в запасе. Сеня поставил красную строку и уже стал печатать, когда понял, что пальцы попадают мимо клавиш. Усилие воли не помогло. В мыслях слова крутились одни, но руки набирали совсем другие, изливая на экран какую-то околесицу.

На следующий день всё повторилось снова. И на следующий за ним тоже.

Сеня не хотел этого принимать, но факт оставался фактом. Он больше не мог писать.

Слова. Ты заплатишь мне словами.

Сеня задумался. Всё это выглядело бредом. Но сыр манил.

И как же я расплачусь своими словами?

В ответ пришёл задумчивый смайлик.

Представь, что у тебя есть багаж слов на жизнь. И вот каждое слово, которое ты напишешь благодаря нашей сделке, каждое из этих слов будет обменяно на слово из этого багажа. Слово за слово.

После паузы пришло ещё одно сообщение.

Правда есть пара нюансов. Во-первых, поначалу ты не будешь принимать свой текст. Синдром самозванца, с этим ничего нельзя сделать. Но со временем это пройдёт. И во-вторых – ты забудешь наш разговор. Это необходимое условие контракта.

Внутренний голос твердил Сене, что это подстава. Что не стоит связываться с сомнительным типом, предлагающим неизвестно что, неизвестно на каких условиях. Но с другой стороны – мечта манила. Если вдруг всё действительно так, то эта сделка сулила ему счастье всей его жизни.

И он решился.

Я согласен.

Переписка схлопнулась, а память тут же подёрнулась пеленой.

«Слово за слово» - было единственным, что оставалось в его голове до последнего.

А затем пропало и оно.

Когда Сеня стал овощем, он так и не понял. После того, как метастазы в мозг отняли у него возможность писать, он сдался. Просто лежал в постели круглыми сутками, глядя в потолок, и потихоньку сходил с ума. И ведь и правда хотел лишиться рассудка, чтобы прекратить свою агонию в этом мире без слов. Мире, которому он ничего не мог сказать.

Хотя, почему же без слов? Слова всё-таки были. В его голове. Мысли – это ведь тоже слова. Только мысли ему и оставались – и Сеня думал, лёжа целыми днями на больничной койке. А чем ещё он мог занять свой больной мозг?

Он думал, и это стало его последним развлечением. Но и это становилось всё сложнее. Слова забывались, связи между ними ослабевали, а иногда мысли просто обрывались, уходя в никуда, и повисали в его голове.

Двое вошли в его палату – лысеющий профессор с какими-то стёклышками на носу – Сеня помнил, что они нужны, чтобы лучше видеть, но как они называются – слово никак не шло в голову. А он ведь чувствовал, что слово то простое, такое простое, что о его простоте даже не задумываешься, она сама собой разумеется. Да, слова, как мало он ценил их раньше…

Второй была молодая девушка в белом халате с фонендо… фонендо-что-то-там на плечах.

- Вот смотри, Рита, - сказал профессор, глядя на Сеню, - у нас с тобой очень редкий случай метастазов рака гортани в головной мозг.

Девушка кивала и что-то записывала, а профессор всё говорил-говорил-говорил… говорил много слов, слов, которые Сеня когда-то знал…. Когда-то, но теперь они стали новыми и непонятными. И с каждым предложением речь становилась всё причудливее и причудливее.

Внезапно Сеня почувствовал острую боль в голове. На короткий миг его сознание прояснилось.

- Сестра! – прокричала девушка, и он узнал слово.

Но затем, точно так же, как мир вспыхнул, точно так же он и угас.

Последнее, что успел подумать Сеня, перед тем, как навсегда утонуть во мраке, было:

«Слово за слово».