Слово империи

— Черви! — раздался крик снаружи. — Воздушные черви!

Следом за этим динамики прохрипели голосом старпома:

— Тревога первого уровня!

Капитан отбросил книгу и встал. Черви? Здесь? Сейт возьми это небо, а ведь до города осталось всего ничего… Но слишком уж спокойным вышел рейс, что-то обязано было пойти не так.

Он склонился над интеркомом, ткнул в кнопку и прокричал:

— Говорит капитан. Пулемёты наизготовку! Проверить люки, закрепить снасти в грузовом отсеке!

Говорить это, конечно, было не обязательно — команда опытная, все и так знали, что делать. Сверкающие дула пулемётов были нацелены на приближающихся червей ещё до того, как капитан спустился в рубку. И пусть пулемётов было всего два — всё же «Небесный клинок» являлся судном торговым, а не военным — за их состоянием Лойд следил сам.

Поодиночке черви никогда не появлялись, даже малыми группами нападать не рисковали. Лишь когда собирался настоящий рой, они начинали проявлять агрессию.

— Сколько их там? — спросил капитан Лойд у старпома, мельком глянув на пилотов.

Последние вели себя, как обычно. Ни следа паники ни у первого, ни у второго.

— Средний рой, ближе к малому, — ответил старпом, не отрываясь от бинокля. — Порядка пятидесяти особей, как я вижу. Разрешите взять на себя подготовку к бою?

— Разрешаю, — отмахнулся капитан, вглядываясь в облака. — Поднимаемся ещё на триста плетров, там этим тварям будет труднее. Всем подготовиться, надеть кислородные маски.

— Так точно.

За стеклом, пусть и довольно далеко, уже виднелось копошение вытянутых белых тел. Каждое — длиной от трёх до шести плетров, но издали они казались совсем крошечными. Впрочем, расстояние быстро сокращалось.

— Грэйвс! — крикнул Лойд.

— Да, капитан? — обернулся старпом.

— Готовь пушку. Картечный снаряд.

— Остался всего один, капитан.

— Исполнять.

— Так точно.

Когда Грэйвс скрылся, капитан вернулся к себе в каюту, достал из оружейного шкафа огромное ружьё, зарядил его и направился к задней гондоле по узкому закрытому мостику под брюхом дирижабля. Мимо машинного отделения, мимо грузового трюма и кают экипажа. Там он кивнул матросу, сидевшему за пушкой, и взял рацию.

— Говорит капитан. Грэйвс, пулемёты готовы? Приём.

— Готовы, капитан, — прозвучал голос старпома, слегка заглушённый помехами. — Приём.

— Стрелять только по моей команде. Как поняли? Приём.

— Вас понял. Приём.

— Конец связи.

Лойд всмотрелся в копошащийся клубок червей. Сейт их разберёт, как эти твари летают без крыльев. Этого никто, кажется, не знал. Но капитан хорошо понимал, что сделают с его кораблём черви, если не развеять рой. Сам по себе дирижабль пусть старый, но надёжный, и как грузовая лошадка не раз показал себя с хорошей стороны. Но уходить от погони с набитыми под завязками трюмами — дохлый номер. Это лишь вопрос времени, когда рой настигнет их. Лойд, конечно, был уверен, что они смогут отбиться, но при этом он потеряет много людей, загубит корабль, да и сам не факт, что останется в живых.

— Вот это да! — раздался в рубке радостный возглас. — Настоящие киллитаки! А почему меня не позвали?

Капитан закрыл глаза и вздохнул, потом повернулся к вошедшему мужчине и как можно спокойнее проговорил:

— Господин Винбуллер, вернитесь в свою каюту. У нас чрезвычайное происшествие.

— Да, я слышал! Настоящие киллитаки и так близко к Паксу! Это же такое везение!

Эмрис Винбуллер, парень лет двадцати с небольшим, азартно улыбался, приглаживая растрёпанные волосы.

«Пьяный он, что ли?», — брезгливо подумал Лойд.

— Да вы не переживайте, — поспешил добавить пассажир, — я вам не помешаю. Наблюдение за охотящимся роем — это прямо-таки моя мечта! Я обязательно включу это в свою книгу!

— Господин Винбуллер… — В голосе капитана послышалось рычание. — Я настоятельно советую вам вернуться в каюту. У меня не будет ни времени, ни возможности уберечь вас от нападения.

— Да мне и не надо! — Тот замахал руками. — Я сам о себе позабочусь! Не волнуйтесь, капитан, я в полной безопасности.

В подтверждение этих слов он напялил на голову пробковый шлем, который до тех пор держал под мышкой, и уселся на привинченное к стене сидение.

Первым желанием капитана было вышвырнуть жизнерадостного исследователя из гондолы, но он совладал с собой и понял, что выходить из себя в такой момент не стоит. Научное общество отвалило неплохую сумму за одного-единственного пассажира с несколькими чемоданами. Можно разок и пойти им навстречу. В конце концов, это же не рубка. Кто знает, быть может, яйцеголовые снова выберут корыто Лойда для путешествия в колонии? Молокосос хочет остаться — что ж, его проблемы. Капитан не обязан быть его мамашей. Отвернувшись, чтобы скрыть раздражение, Лойд снова уставился в бинокль, бросив напоследок:

— Наденьте кислородную маску.

Рой приближался. Уже можно было отчётливо разглядеть отдельных червей. Их кольчатые белые тела сверкали на солнце. Черви никогда не останавливались, не замирали в движении, они постоянно двигались, извивались, сплетались друг с другом и крутились по спирали. Чем ближе они были к дирижаблю, тем сильнее сжимался клубок. Готовятся нападать, понял капитан.

— Заряжен? — спросил он, не глядя на матроса.

— Так точно, капитан.

— На изготовку. Целься как следует. Не забудь про упреждение. Стрелять только по моей команде.

Он снова взял в руки рацию, нажал на ней кнопку связи:

— Грэйвс, приём.

— На месте, капитан. Приём.

— Огонь из всех пулемётов сразу после выстрела из пушки. Ждёте, пока рой развеется, и сечёте червей, пока не опомнились. Приём.

— Вас понял. Приём.

— Конец связи.

Пушка — чёрная махина, длинный ствол которой пристально следил за роем — замерла. Руки матроса побелели на её рукоятках. Рой неспешно приближался. Сто плетров, девяносто плетров, восемьдесят… Матрос нервно глянул на капитана, но, увидев его решимость и спокойствие, не стал задавать вопросов. А Лойд не спешил отдавать приказ.

Рой приблизился ещё. Казалось бы, самое время стрелять, но капитан всё медлил. Он кожей чувствовал, что матросы сейчас задаются вопросом, какого же Сейта они не стреляют по мерзким тварям, которые вот-вот будут здесь. Но время ещё не пришло. Нужно, чтобы клубок ещё сжался. Он обязательно сожмётся.

— Готовность, — бросил он матросу.

— Так точно, — ответил тот сиплым голосом.

Пятьдесят плетров. Сорок. Черви были уже совсем близко. Уже почти добрались до хвоста дирижабля… И вдруг клубок сжался — сильнее, чем прежде, сжался раза в два — и решительно направился к задней гондоле.

— Огонь! — гаркнул капитан.

Пушка грохнула, выплюнув снаряд. Тот ворвался в гущу переплетённых белых тел и глухо взорвался, разметав рой по сторонам. Десятки червей полетели вниз, искромсанные осколками, часть вылетела под сопла двигателей, и воздушные потоки отбросили тварей назад, а те, что остались, замешкались и отстали. Их решимость пропала, они не могли вновь собраться в клубок — и тут застучали пулемёты. Подсечённые очередями, тела червей дёргались в конвульсиях и падали, теряя в воздухе опору.

Оба пулемёта без остановки стучали. Скоро они уже нагреются до такой степени, что даже перчатки не защитят руки стрелков. Но в долгой стрельбе нужды не было — рой рассеялся, большую часть червей перебили. Оставшиеся или метались из стороны в сторону, или бросались наутёк. Вскоре стало понятно, что клубок больше не соберётся.

Тогда капитан снял рацию и скомандовал прекратить огонь.

Пулемёты замолкли, черви исчезли. Повернувшись, Лойд увидел приближающийся город, развернувшийся на плато до самого обрыва. Дым, поднимавшийся из сотен труб заводов, нависал над крышами огромной чёрной тучей. Слева от города сверкала, извиваясь, река, чьё течение было перекрыто серой дамбой электростанции. Срываясь ниже по течению водопадом, река сверкала на солнце всеми цветами радуги и разбивалась о скалы внизу. Там, в пятистах плетрах ниже Верхнего города, виднелись приземистые домики Нижнего. По скалам между этими двумя частями города вились, словно птичьи гнёзда, выдолбленные в скалах ярусы Среднего города, или Стены. Между заселённой частью скал, правее, и водопадом слева располагалась портовая часть города. От неё тянулись к нижнему городу канаты, по которому вверх и вниз сновали грузы. Туда, в воздушную гавань Пакса, и держал путь корабль Лойда.

Осталось лишь пришвартоваться, и они в безопасности.

Воздушный порт располагался в западной части города, ближе к водопаду. Причалы, закреплённые с помощью косых опор и тросов, нависали над пропастью, и словно не замечая опасности, по ним сновали рабочие, разгружавшие торговые суда. Для малых кораблей на скалах стояли крытые ангары, но массивные грузовые суда оставались под открытым небом, пришвартованные с помощью толстых тросов. На самом верху, на одном уровне с Верхним городом и всей равниной, располагались причалы крупнейших торговых организаций. Ниже, уровень за уровнем, виднелись всё менее и менее впечатляющие причалы компаний помельче. Причал, на котором ожидали прибытия «Небесного клинка», располагался на четвёртом уровне сверху. Между уровнями сновали грузовые лифты, наполненные ящиками, бочками и тюками всех размеров, гавань была заполнена грузчиками, матросами, таможенниками и бандитами.

Дирижабль медленно и осторожно пришвартовался к пустующему причалу. Когда тросы закрепили, а двигатели выключили, голоса матросов стали стихать — люди покидали корабль, на котором пробыли последнюю неделю, чтобы вновь научиться ходить по твёрдой земле, посетить пару-тройку кабаков и борделей, выпить и потискать девиц, навестить семьи, у кого они были, и просто забыться на время.

Капитан не выходил из своей каюты, пока последний матрос не покинул судно. Он даже не вставал из-за стола. Закинув ноги на столешницу, он задумчиво поглаживал ружьё, лежащее у него на коленях. Он так и не убрал его после нападения червей — разрядил, но убирать не стал. Было что-то притягательное в холодной стали двух длинных стволов, в тёплом дереве аккуратного приклада. Капитан проводил пальцами по оружию и вспоминал былые приключения. Например, как ему пришлось отстреливаться от дикарей в диких джунглях Жо-жо. Там полегла половина команды — кто от стрел с каменными наконечниками, кто от лихорадки. Возвращаться обратно было трудно, работы у каждого матроса прибавилось минимум вдвое. Вот тогда Лойду не получилось отсидеться в каюте, пришлось садиться за штурвал, заменять первого пилота, навсегда оставшегося в джунглях… Но они ведь справились, верно? И сорвали хороший куш. Кто теперь скажет, что оно того не стоило?

«Мёртвые», — подсказал Лойду внутренний голос.

Однако этот голос капитан слушать не любил. Излишняя совестливость до добра ещё никого не довела. Об опасностях все знали.

Стук в дверь прервал размышления капитана.

— Да, — хрипло откликнулся он и откашлялся.

В каюту вошёл старпом.

— Жалованье всем выдано. Матросы отправились на побывку. Треть отказалась возвращаться.

— Сейт их побери…

— Работники «Лермонта» вместе с таможней осматривают груз. Стивенсон присматривает за ними.

— Хорошо. Но лучше, знаешь, сделай это сам.

— Слушаюсь, — кивнул старпом и замешкался.

— Что? — раздражённо спросил его Лойд. — Явились?

— Так точно, капитан. Не поднимаются, стоят на причале. Ждут, пока «Лермонт» закончит.

Лойд вздохнул.

— Да и Сейт с ними. Иди, Грэйвс. Проводи лермонтцев и свободен. Дальше я сам.

Самая мерзкая часть работы — общение с бандитами. Никакой рой киллитаков не сравнится с этими ублюдками.

Грэйвс взялся за ручку двери, но повернув её наполовину, он оглянулся на капитана и тихо спросил:

— Откуда здесь черви, кэп?

— А Сейт его знает… — процедил Лойд. — Свободен.

После того, как старпом вышел, капитан сунул руку под стол и нашарил там ящик с ромом. Самый прибыльный товар из того, что доставался ему законным путём. Лойд достал бутылку, глянул на свет лампы — прозрачная жидкость цвета тёмного янтаря — и достал из горлышка пробку.

С первыми глотками рома напряжение стало уходить. Напиток обжигал огнём, но оставлял во рту непередаваемый пряный аромат.

Дверь без стука распахнулась, и стоявший на пороге человек, окинув капитана взглядом, усмехнулся:

— Опять прикладываешься, Лойди?

— Роуч, — удивился тот. — Собственной персоной.

— Да, в кои-то веки. — Бандит улыбнулся ещё шире. — Надо иногда и лично контролировать работу подчинённых, а то они могут отбиться от рук.

«Подчинённые» зашли в каюту капитана следом за главарём — двое мордоворотов с покрытыми шрамами лицами и длинными и сильными, как у горилл, руками. Молча встали по углам, никак не реагируя на шутку Роуча.

— Вот недавно у меня было, — продолжал тот, словно увлёкшись идеей. — Перестал я следить за одним управляющим. И что ты думаешь? Через пару месяцев он обнаглел и начал воровать.

— Я у тебя воровать не буду, — ответил Лойд, понимая, на что намекает бандит.

— Я в это, конечно, верю! — Роуч приложил руку к сердцу и сделал самое искреннее лицо, на какое был способен. — Но порой излишнее доверие может ввести человека в искушение.

Роуч снял котелок, почесал длинные, доходящие почти до подбородка, бакенбарды, и вздохнул:

— Чего расселся-то? Я тут зря, что ли, разливаюсь? Пошли.

— Разве «Лермонт» уже закончил?

— Закончил. Ой, да брось, Лойди, когда это меня пугали торгаши?

— С ними была таможня.

— А таможня меня когда пугала? — хохотнул Роуч. — Как ещё мы с тобой смогли бы вести дела, если бы таможня не была в деле? Пошли.

Лойд, разумеется, знал, что таможня вся куплена местными бандами. Роуч, как глава одной из двух небольших, но очень дерзких банд Верхнего города, был на короткой ноге не только с исполнителями, но и с офицерами. Причём далеко не с последними.

Власть бандитов в насквозь коррумпированном Паксе вообще, кажется, границ не знала. Такие, как Роуч, не дотягивали до уровня легендарной Мириам, королевы преступного мира Пакса, но вот последняя не вхожа была разве что в личные покои императора — да и то лишь до поры до времени. От таких людей в Верхнем городе спрятаться невозможно.

Лойд встал и подошёл к шкафу, в котором хранилось ружьё. Нажал на скрытую кнопку, и шкаф отъехал в сторону, открывая неглубокую нишу. Много здесь не спрячешь, но для груза Роуча много места и не нужно было. Низкий свинцовый ящик около плетра в длину и полплетра в ширину с ручками по бокам был тяжёлым даже для привычных к нагрузкам доковых грузчиков, но громила Роуча без видимых усилий поднял его в одиночку.

«Мех», — промелькнуло в голове у капитана.

Механические протезы, усиленный стальными конструкциями позвоночник или что-то ещё позволяло громиле таскать тяжести — наверняка Лойд не знал. Длинные рукава и перчатки скрывали руки, плотные рабочие штаны и кожаные сапоги — ноги. Даже голова была скрыта под капюшоном, оставляя видным только лицо. У капитана промелькнула мысль, что если бы жандармам действительно хотелось ловить запрещённых законом мехов, а не просто создавать видимость бурной деятельности, они бы осматривали всех, кто закутывается с ног до головы, делая невидимыми механические конечности. Конечно, при желании можно было бы распознать таких людей по особенным, скованным движениям, но это срабатывало только с самыми грубыми протезами. Те, что усилены магией, по плавности движений не уступали живым рукам и ногам.

Очевидно, бандиты Роуча обладали как раз такими, магически усиленными протезами. Впрочем, иного ожидать от авторитетного преступника и не следовало.

— Найди ты себе другое место для хранения грузов, — сказал Роуч, пока его подручный нёс ящик через каюту. — Близкое соседство с моими грузами может быть вредным. А я не хотел бы потерять столь исполнительного человека, как ты.

Лойд не спрашивал, какой именно груз перевозит Роуч, но и без того знал — это драконья кость. Запрещённая законами Брегонской империи, она в последнее время резко выросла в цене. Капитан не разбирался в магии, но, как и все, знал, что драконы вымерли ещё несколько тысяч лет назад, поэтому их драгоценная кость — ресурс весьма ограниченный и невосполнимый. Её, кажется, использовали маги, но для чего — слишком трудный вопрос для непосвящённых.

От магии держаться нужно подальше, Лойд это знал. Она плохо влияет на людей, убивает или меняет их. Поэтому драгоценный груз и хранился в свинцовом ящике с толстыми стенками. И именно поэтому Роуч шутил про опасное соседство с контрабандой.

— Что ж, Лойди, нам пора, — попрощался бандит. — Рад был тебя видеть, как всегда. С каждым годом ты всё больше напоминаешь папочку!

Это была уже откровенная издёвка. Отец Лойда попал в должники к Роучу, и именно эти долги пытался отработать контрабандой капитан «Небесного клинка». Его отец уже несколько лет, как умер, и не последнюю роль в его смерти сыграл постоянный страх перед законниками и бандитами. Лойда подмывало что-то ответить бандиту, но он промолчал. Он не сможет ничего ему сделать, в особенности в присутствии мехов, которые легко порвут капитана на части. В очередной раз придётся проглотить насмешки бандитов, чтобы неосторожное слово не увеличило и без того немалый долг.

Роуч усмехнулся, не дождавшись от собеседника реакции, кивнул и вышел. Последним каюту покинул второй головорез. Лойд снова взял бутылку и сделал несколько глотков из горла. Сердце у него колотилось от злобы, обиды и чувства собственного бессилия. Ничего, ничего, думал он. Когда-нибудь это всё закончится. Долги будут выплачены, бандиты от него отстанут, и он наконец-то сможет зарабатывать нормально. Может, даже купит себе приличный корабль. Как ни любил капитан «Небесный клинок», а всё же ржавому корыту давно пора было на свалку. Ничего, ничего. Когда-нибудь всё это закончится…

Лойд подошёл к круглому иллюминатору и приоткрыл его, впуская в каюту свежий воздух, в котором чувствовались запахи дыма и специй. Ром и специи из колоний составляли весь его легальный груз, и из окна капитан видел, как грузчики продолжают выносить тюки с корабля. Увидел он и Роуча с его друзьями — свинцовый ящик они положили в деревянный, покрупнее, и теперь мехи несли его вдвоём. Конечно, на грузчиков эти ребята по-прежнему походили не больше, чем жандармы на балерин, но простой деревянный ящик не так бросался в глаза. За деньги, что Роуч носил таможне, те закрывали глаза на многое, но если бы они заподозрили контрабанду драконьей кости, никакие взятки не помогли бы защититься от закона. Торговля драконьей костью — это косвенная улика, доказывающая, что ты поддерживаешь магов. А маги, как и мехи, в Паксе были вне закона.

Лойд не встречал магов, они встречались куда реже, чем мехи, особенно после известной Охоты на магов, которая прошла пару десятилетий назад. И всё же капитан был уверен, что и таковые в городе ещё остались. Пакс большой, в нём можно спрятать не то, что одного, а целую армию колдунов. Но капитана «Небесного клинка» это не волновало. У него и помимо магов хватало врагов и забот.

Вышел Лойд, когда уже совсем стемнело. Нетвёрдой походкой спустился по трапу на причал, кивнул охраннику и зашагал в сторону города. Один лишь раз бросил взгляд вниз — на уходящие в темноту отвесные скалы, освещённые огнями домов правее. Пьяный матрос, сидевший на деревянном ящике, окликнул было капитана, явно намереваясь затеять драку, но Лойд одарил его тяжёлым взглядом, и у того вмиг поменялись планы.

Миновав склады, где даже ночью не прекращалась работа и не останавливались машины, гружённые ящиками, мешками и бочками, капитан подошёл к стальной коробке огромного грузового лифта, теперь забитого под завязку какими-то коробками. Лифтёр как раз закрывал сетчатые створки, когда капитан прошёл внутрь.

— Эй, приятель! — одёрнул его лифтёр. — Не балуй.

Он кивнул в сторону громилы, скрестившего руки у дальней стены лифта. Тот нахмурился и заворчал, совсем как пёс.

— Спокойно, — бросил капитан раздражённо. — «Небесный клинок». Закрывай давай.

Лифтёр поджал губы, переглянулся с громилой-охранником, потом вздохнул и закрыл двери. Потянул за рычаг, и лифт неспешно пополз вверх. Лойд сел на ближайшую коробку, ничуть не заботясь о её содержимом, чем заработал ещё один неприязненный взгляд лифтёра, но вставать не спешил. Он крепко надрался у себя в каюте, и ноги его теперь держали совсем худо. Он даже не мог вспомнить, сколько именно выпил. Остановился он лишь когда стал утрачивать контроль над своими мыслями, и сожаления о никчёмности своей жизни бесследно растворились в алкоголе.

Приближение Верхнего города почувствовалось довольно скоро — воздух стал чище, свежее. Даже на складах Чердака пахло лучше, чем в лучших домах Среднего. Лойд планировал добраться до своей конторы на складах и уснуть прямо там, в тесном кабинетике, за столом, где совершались сделки разной степени чистоты.