Слово офицера

Суриков буквально ворвался в оружейку, чтобы тут же налететь на бледного от волнения Валерку Рехштайнера - ефрейтора его отделения, который в броне и с шлемом под мышкой метался туда-сюда в ожидании командира.

- Ты где был?! – набросился на сержанта закадычный друг.

Приложив ладонь к считывающему устройству и дождавшись от замка короткого «ТРЯМ», сержант снял с рамки ЗБИШ, который все имперцы называли просто «Чемодан».

- Валера, помоги мне внутрь залезть, - обратился Суриков к товарищу запрыгивая в броню. - Сам же знаешь опаздываем!

Рехштайнер удерживая за плечи ЗБИШ дождался когда сержант просунет руки в рукава и подключит питание, после чего умная материя перестала падать на пол удерживая себя в вертикальном положении.

«Доброе утро Геннадий Алексеевич. Напоминаю, что через девять минут пятьдесят три секунды у вас начнётся практический выпускной экзамен», – сходу заявил ИИ ЗБИШа говоривший в этой модели женским голосом и прозванный курсантами Академии Клавой.

- Без тебя знаю, дура, - буркнул Суриков подхватив согнутым указательным пальцем каплю крови предательски скатившуюся из носа. Сержант было подумал, что Валерка не заметил произошедшее (на КПП-то свой в доску Славка Кильдишев стоял), но ошибался.

- ЭТО ЧТО ЕЩЁ ТАКОЕ? ОТКУДА КРОВЬ! – завопил ефрейтор. – ДА У ТЕБЯ СИНЯК НА СКУЛЕ! ТЫ ЧТО ПОДРАЛСЯ?! ПОДРАЛСЯ ПЕРЕД ЭКЗАМЕНОМ?!

Пристёгивая наплечники и потуже затягивая пластины динамической брони на груди Суриков осадил товарища:

- Хватит орать! Чего ты паникуешь?!

- Причём тут паника?! – блеснув карими глазами ещё больше возмутился Валерка тем не менее помогая прицепить к бёдрам командира сервоприводы. – Это для ребят самый главный экзамен в жизни! Ты понимаешь, что можешь их подвести?!

- Чего ты преувеличиваешь? – ловко пристегнув джамперы позволяющие совершать прыжки, Суриков разогнулся и умоляюще взглянул на товарища. – Клянусь тебе Валерка, я плохого ничего не сделал! Наоборот даже! Ты же меня знаешь!

- Ты опоздал. А экзамен ПВЭП сегодня принимает Фомина.

- КТО?! Да иди ты! – схватив шлем, сержант надел его на голову и прижав подбородок к груди самостоятельно застегнул замок на затылке, однако не выдержав и пары секунд, распахнув забрало, спросил: - Серьёзно? Герой Коперника-3? Настоящий камер-полковник здесь у нас?

- Куда уж серьёзнее, Гена? – покачал головой Валерка, направляясь к выходу. - Понимаешь теперь почему я волнуюсь?

- Конечно понимаю, - подхватив короткоствольный плазменный карабин «Мародер», которыми теперь вооружали отряды истребителей роботов, Суриков, не помня себя от радости побежал за товарищем. Парень забыл уже и о страшной драке на улице в которую влип по случайности, и про лезвия ножа, чиркнувшего ему по локтю, ведь о таком шансе он и мечтать не смел. Сама Фомина! Эта та которая с графом Бестужевым и Акелой-Салтыковым, пилот сражавшийся с фобосами на Копернике-3… ЭТО ЖЕ ПРОСТО ВОСТОРГ КАКОЙ-ТО!

- Майор и господин Карамзин не знали о её прибытии, а она как снег на голову! – продолжал рассказывать Валерка покинув оружейку и не забывая отвечать на приветствия дневальных мимо которых они шли на пути к экзаменационной арене то и дело вздёргивая руку к виску. – А всё потому что Яна Андреевна в попечительском Совете состоит.

- Угу-угу, - Суриков уже успокоился и расставлял мысли по полочкам. Не зря же он месяц ночами не спал, работал. В голове парня созрел план. - Выдохните барон, я уже здесь.

- Наглец ты, - беззлобно бросил через плечо товарищу Рехштайнер мысленно признавая лидерство Геннадия с которым отделение не проиграло ни одного командного первенства за четыре года.

- Положим на землю «Медоеда» и нам… точнее мне, всё простят, - раздалось в ответ ефрейтору из-за чего тот споткнулся на месте и замер посреди коридора.

- «Медоеда»?! – удивился Валерка и по губам его расползлась ехидная улыбка. – Ну лёгкого, ну среднего мы сделаем, ребята готовы, но «Медоеда»… фантазёр ты всё-таки.

* * *

В имперских ВС Империи тяжёлых шагоходов не было. Просто потому что были они не нужны. Слишком медленные, слишком тяжёлые, слишком дорогие в обслуживании. Это у Конфедерации, Синдиката и Порты была любовь к гигантомании у Его Величества же наоборот. Лёгкие и средние боевые роботы прекрасно выполняли поставленные задачи, а для уничтожения ходячих батарей противника с пилотом внутри имелись другие средства обходящиеся намного дешевле и в производстве, и в эксплуатации. Правда тут стоило, наверное, уточнить, что средняя машина средней – рознь, потому как пришедшие на смену БШНП-4 («Барсук») которые много лет верой и правдой прослужили Империи, «Медоеды», на поле боя благодаря своей маневренности, прочности и безотказности легко уделывали даже японские «Годзиллы».

По виду «Медоед» напоминал БШНП, но был совсем другим шагоходом и в плане характеристик, и в плане вооружения. Не известно было ни об одном факте потери этой машины ВС Империи в ходе сражения.

В общем большие шагоходы император не любил, а вот специальные отряды по их уничтожению создал. И попадали туда лучшие из лучших. Сдавшие экзамен сразу получали звание подпоручика и направлялись в гвардейские соединения о чём многим молодым курсантам приходилось только мечтать.

ОТДЕЛЕНИЕ ИСТРЕБИТЕЛЕЙ ШАГОХОДОВ ПРИСТУПАЙТЕ К СДАЧЕ ЭКЗАМЕНА! ПЕРВЫЙ ЭТАП! ВРЕМЯ ПОШЛО! – раздалось над головами солдат замерших посреди арены. Никаких макетов зданий, рвов и валов тут и в помине не было. Ровная поверхность посыпанная белым песочком. Во-первых, экзаменатором надо было рассмотреть всё происходящее в подробностях, а во-вторых: «справитесь здесь, в голом поле, справитесь и во время боя» - говорил их инструктор поручик Сморкалов. Другими словами: тяжело в учении – легко в бою.

Сначала на поле вышли два тридцатипятитонных «Дуэлянта». Шагоходы управляемые настоящими боевыми пилотами попытались согнать пехотинцев-истребителей в группу и поразить из скорострельных пушек и крупнокалиберных пулемётов. Когда их план потерпел крах понадеялись на скорость машин, что было их главной ошибкой. Суриков был отличным командиром отделения – лучшим в Академии, он заранее знал как поведут себя пилоты-ветераны. Его подчинённые словно по команде без паники взяли в кольцо сначала один шагоход, расстреляв его дружными залпами из жутко тяжёлых, но смертоносных карабинов (все попадания пришлись в кабину «Дуэлянта» - самое уязвимое место в конструкции), а затем то же самое проделали со вторым. На всё про всё отделению понадобилось рекордные три минуты.

Наверняка руководство за крепкими стенами, по ту сторону бронестёкол, было впечатлено результатом так как даже начало второго этапа объявили с задержкой.

Пара «Бомбардиров», каждый на двадцать пять тонн тяжелее эвакуированных роботами-тягачами лёгких машин, вооружённые ПТУРСами, огнемётами для близкого боя, и плазменными пушками, были настоящими хищниками. Они и на арену вышли не торопясь словно заранее уверенные в своей победе.

Каково же было удивление пилотов когда отделение истребителей танков под руководством Сурикова распалось на четыре группы по три человека в каждой. Каждым шагоходом занялись шесть человек. Всё было просто и одновременно сложно. Пока первая тройка стараясь не попасть под огонь «Бомбардира» использовала любую возможность для атаки, в том числе и бросая на землю под металлические конечности специальные ДНТ-гранаты призванные нарушить работу гироскопов машины, вторая тройка, используя джамперы (предварительно повредив огнемёт), запрыгнула на корпус стальной громады закрепив в уязвимых местах ВПДД (солдаты называли эти пирозаряды «Огневушки-поскакушки») уничтожила машину. Сочетание кислоты, разъедавшей броню и химического состава прожигавшего её, действовало безупречно. Кстати, используемые ВПДД придумал дед камер-полковника Фоминой, принимавшей сейчас у них экзамен, ещё в эпоху службы в ЧВК «Беннигсен».

Со второй машиной проблем тоже не возникло.

ШЕСТЬ МИНУТ, ДВЕНАДЦАТЬ СЕКУНД! – сообщил диктор. – ПОЗДРАВЛЯЕМ ВАС КУРСАНТЫ. ЭКЗАМЕН ОКОНЧЕН!

Вот только истребители с арены не ушли, а выстроившись в линию повернули головы в сторону ворот из которых появлялись машины. 17-е отделение пожелало получить высший балл.

* * *

Когда непобедимый «Медоед» покачнулся и упал на бок, всё руководство Академии соскочило на ноги. Даже её начальник генерал Карамзин славившийся своим хладнокровием.

- Немыслимо! Выпускники повредили самую секретную и самую лучшую нашу машину! – произнёс старик Бенкендорф бесшумно поаплодировав мальчишкам-курсантам. Иван Александрович прилетел на Жуков вместе с Фоминой с Коперника-3 где гостил последние два месяца.

- Виктор Кузьмич, - откашлялась камер-полковник, развернувшись к группе военных с золотыми погонами. – Я могла бы поговорить с командиром отделения наедине в этом кабинете?

Женщина в отличии от её коллег не была шокирована или слишком удивлена произошедшим. Она знала, что ранее или поздно это случится. Неуязвимых машин не бывает так же, как и неуязвимых людей. Просто к каждому нужно подобрать свой ключик.

- Да конечно, камер-полковник. Я сейчас отдам приказ.

* * *

Выдохнув воздух через сжатые зубы и поправив чёрный берет на голове (Гена успел переодеться и заклеить пластырем кровоточащий порез на руке) сержант постучал в дверь.

- Да-да, войдите.

Яна Андреевна Фомина несмотря на свои семьдесят пять выглядела на пятьдесят. Фигура не лишилась гибкости, движения уверенности, тонкая талия после рождения двух детей на месте, даже волосы цвета красной меди, собранные на голове в стильную причёску, не потеряли блеска. Вот только веснушки после сорока девяти куда-то пропали о чём она искренне жалела. Два вертикальных узких шрама спускавшихся по щеке от правого глаза недвусмысленно намекали на имплантат.

- Сержант Суриков командир 17-го отделения истребителей шагоходов прибыл…

- Молодец сержант, - перебила парня женщина, сделав маленький глоток горячего молока с мёдом из кружки-термоса. - Высший балл. Хвалю, восхищаюсь и упомяну тебя на ежемесячном совещании Генерального штаба, а это уже кое-что. Хорошо? А теперь давай поговорим с тобой как офицер с офицером. Подпоручика заработал честно. Что ты сделал с машиной?

Суриков нахмурил лоб, встопорщив светлые брови, но не ответил.

- Четыре минуты, пятьдесят семь секунд, Гена. Это не случайность, ты знал, что нужно делать.

Дверь открылась и за спиной Сурикова замер офицер Комитета в фуражке, плаще и с серебряным погончиком штабса на плече.

- Я не скрываю. Я просто соображаю как объяснить, - выпалил молодой офицер. В общем третья бабка даёт зазор. Небольшой, сантиметра три с половиной, иногда даже меньше. Когда цепь в ходовой проворачивается она прижимается вплотную к корпусу изнутри и приподымает пластину брони. Еле заметно.

- Почему бабка? – удивилась Фомина сразу догадавшись о чём идёт речь. - Это ты так называешь цепи ходовой «Медоеда»?

- Верно. Техники её так окрестили из-за треугольного узора. Словно платочек или косынка на голове старушки. Раньше такие на Земле носили жители деревень.

- Так, я поняла. Но я сама воевала на этой машине. Броню к чёрту сбивает, а конечности двигаются нормально.

- Яна Андреевна, тут всё дело в том, что создаётся камера для взрыва, - сглотнул ком в горле парень, бросив взгляд за плечо. – Да, она очень прочная, но повреждение усугубляется весом, скоростью и маневренностью машины. После взрыва цепь внутри рвётся, и ходовая ломается.

- Как гусеница у танка?

- Сейчас у танков магнитные подушки, но да, похоже. Барабан наматывает на себя её остатки и тут уже всё в полевых условиях не починишь.

Полковник жестом подозвала Сурикова к себе и с минуту изучала его. Просто мальчишка каких много, разве что не по возрасту глубокая волевая складка на подбородке обращает на себя внимание.

- Откуда ты всё это знаешь?

- Дело в том, что мой отец прапорщик Суриков полный ветеран. Двадцать пять лет отслужил начальником цеха ремонта шагоходов на военной базе Нового Севастополя. Я знаю про них всё.

Подошедший к Фоминой комитетчик показал ей что-то на планшете.

- Прапорщик Суриков Алексей Игоревич ушёл в отставку ещё до появления «Медоедов» в войсках.

- Верно, - кивнул Гена. - Он их никогда не видел собственными глазами, хоть и желал бы. Но зато наизусть знал устройство «Барсука», а ходовые там схожи.

Тут полковнику сказать было нечего. Парень был прав. Ме-е-е-едленно допив молоко, она закрыла крышкой термос и взглянуло в окно на копошившихся возле поверженного «Медоеда» техников и орущего на них пилота. Лёжа на боку машина выглядела не так величественна как совсем недавно грациозно двигаясь по арене.

- Это так, - произнесла Фомина будто и не было пары минут молчания. - Но у «Барсуков» подобных проблем никогда не было. Вот чтобы вот так одним точным зарядом подорвать его…

- Не было потому как БШНП-4 легче, скорость меньше, а значит подвергается меньшим нагрузкам. По сути цепь рвётся не из-за взрыва… - с толикой отчаяния снова попытался объяснить Суриков.

- А почему бабка приподнимает лист брони давая доступ к внутренней конструкции?

- Инженеры спроектировавшие робот, чтобы сделать машину прочнее увеличили масштаб и вес цепи. Возможно барабан оставили того же размера, звено со временем смещается. Может быть всё дело в этом. Сколько-то лишних ньютонов натяжения и машина в опасности, - продолжал оправдываться мальчишка. - Я целый месяц пытался найти уязвимые места «Медоеда». В теории конечно, используя здравый смысл, логику, уязвимость предыдущих моделей. У меня имеются записи…

Комитетчик так и не сказав ни слова просто пожал плечами и развёл руками, а Фомина искренне рассмеялась, ведь она всегда чувствовала ложь, а сейчас и следа её не было.

- Надо же какой умник. Никогда не догадалась бы… А почему ты не пошёл в военные инженеры?

Парнишка понял, что угроза отступила и стёр капли пота на лбу тыльной стороной ладони.

- Нет, это не моё. Это отец любит всё чинить, а я люблю… не ломать нет, скорее разбирать.

Почему-то именно такого объяснения Фомина и ожидала.

- Хм, понятно. Не вздумай никому об этом рассказать и записи свои отдашь штабс-капитану. Понял?

- Я же не дурак, госпожа камер-полковник. Понятие о государственной тайне имею.

Пааааау! - из коммуникатора на столе разнёсся пронзительный сигнал и Фомина нажала кнопку приёма.

- Да, я слушаю.

- Госпожа камер-полковник… – раздался дрожащий голос молоденького адъютанта из приёмной, ещё никогда тому не приходилось разговаривать с легендами. - Не знаю, как сказать, но тут у нас полиция. Говорят, им нужно подпоручика Сурикова опросить…

- Набедокурил? – скорчив недовольную гримасу обернулась к Гене Фомина.

- Нет, - вдруг набычился тот. - Не смог пройти мимо. Я дал полицейскому слово офицера, что после экзамена дам объяснение.

- Офицера? – палец полковника отпустил клавишу приёма. - Так ты же сержант?

- Экзамен сдал. Значит уже офицер. Сами сказали.

На этот раз штабс-капитан сопровождавший Фомину тоже не смог сдержать улыбки.

- Наглец! Драка то хоть не из-за глупости была? – что-то шепнув на ухо комитетчику улыбнулась Фомина разглядывая умного мальчишку годившегося ей во внуки в чёрной форме с иголочки и в берете.

- Не из-за глупости. Слабого защитил…