Случай на вокзале

Дальневосточная война - советско-китайский вооружённый конфликт, произошедший в 1929 году после захвата китайскими войсками контроля над Китайско-Восточной железной дорогой, являвшейся совместным советско-китайским предприятием. В результате Красная армия уверенно разгромила противника. Двадцать второго декабря Хабаровский протокол положил конец этой малоизвестной войне…

Размеренный стук уезжающего поезда эхом отражался от стен вокзала и вписывался во всеобщую какофонию шума, который стоял на станции. Топот сапог солдат, цокот женских каблучков, брань и зазывающие крики уличных торговцев смешивались в единое целое. Простым людям, приезжим крестьянам, или горожанам с окраины, всё это казалось диким. Здесь не было той тишины и спокойствия, которые извечно ценились жителям пограничья Империи. Пусть и империя теперь называлась Союзом. Пусть и Императора заменил Верховный Совет. Пусть страна была растерзана гражданской войной и окружена врагами. Но несмотря ни на что все вокруг уважали и побаивались раненного Русского Медведя. «Русский Медведь» это конечно метафора. Она была, наверное, больше обидной. Она подчеркивала неуклюжесть и злобу. Себя же все окружающие видели как подобие благородных хищных птиц и волков. Ну а в отличии от благородных стервятников Союз сплотил все нации и народности в новую великую страну. Эта новая страна в равной степени принадлежала всем, кто принял новую молодую власть. Граждане Востока СССР в это верили…

А в сознании простых граждан, после победы Рабоче Крестьянской Красной Армии в гражданской войне, укоренилась одна справедливая мысль. Страна по прежнему необъятная и готова бросить вызов всему миру. Значит настоящая Держава, с большой буквы. Знамя цвета крови народа боровшегося за свободу и равенство для всех, невзирая на расу происхождение и достаток, знали и уважали на всех континентах.

События предыдущей войны доказали волю к жизни и решительность советских граждан. К сожалению Гражданская была далеко не последней войной. Были и другие. Вооруженные конфликты больше всего ощущают на себе жители той части страны, которая ближе всего находиться к театру военных действий. Отсюда и усиленные патрули на улицах городов и усиленная активность преступных элементов повсюду, где власть даёт слабину.

Первое жители этих мест и не заметили. Те, кто постарше из местных видели и не такое. Помнили они, как в этот город атаман Калмыков привел Японцев и Американцев. Старые люди тогда плевались или испуганно молчали, видя как по главной улице, маршировали чужеземные солдаты. Помнили они сколько разной военной формы можно было видеть на улицах и в кабаках. Интервенты, белогвардейцы, чехославаки… Простой русский мужик в этом городе видел за последние десять-одиннадцать лет столько солдат с разных частей света, что родным советским солдатам, патрулирующим город, были даже рады. Отрадно было видеть СВОИХ военных в городе, а не чужих.

Что касается второго… Слабину Советская власть не давала никому. Она твёрдой рукой наводила порядок в этих краях. Это было продиктовано по большей части зверствами новоявленных атаманов и просто откровенных бандитов, пользовавшихся смутой, чинящих разбой на дорогах и сёлах. А после того как Красная Армия их всех извела, или прогнала за границу, у людей появилась хоть и сложная, но МИРНАЯ жизнь.

И даже самые древние старики, ещё хранившие в сердце наивную веру в царя-наместника Господа на земле, отдавали дань уважения стройным колоннам в серых шинелях… с красной звездой на плече. Или на новомодном головном уборе. «БУДЕНОВКЕ». Очень парадоксально, что буденовка формой имитировала конический шлем древнерусского витязя, исконного защитника земли Русской. И именно советские солдаты атеисты защищали Святую Русь от иноземных захватчиков и обезумевших бандитов, которых казалось, сам сатана учил чинить беззаконие на этой земле. А православные белые генералы привели сюда чужеземцев. Простой люд был несведущ в политике и привык не верить громким словам. Народ видел только поступки. А из поступков выходило, что враги православия и цареубийцы, палачи русского дворянства и враги демократии-солдаты Красноармейцы, были единственными защитниками земли русской и народов бывшей империи. Никто кроме этих солдат в странной форме, без погон и вычурных аксельбантов, не мог встать на защиту Родины. Только они прогоняли интервентов и били разнуздавшихся псов атаманов, для которых грабежи и убийства стали смыслом жизни. Так и вышло, что в сознании крестьян и рабочих последними защитниками Империи стали те, кто эту империю и разрушил.

Прошло три месяца после того как молодой Союз одержал очередную победу. Жители города Хабаровска впервые за последние шестнадцать лет улыбались на улицах. В четырнадцатом, второго августа горожане и крестьяне ближайших поселений узнали, что их мужчины уйдут на «Славяно-немецкую войну». Патриотично настроенные мужчины, юноши и мальчики под бравые кличи шли бить войска Кайзера Вильгельма в огонь первой мировой войны. После Великой Революции пришел Брестский мир. Для многих он был позорной капитуляцией. Но только не для семей вернувшихся с фронта солдат. Но почти сразу у этих семей мужчин отняла новая война. Гражданская.

Город видел уличные бои, видел расстрелы. Видел парады японцев и американцев на своих обезлюдевших улицах. Город Хабаровск видел много боли. Но последняя война была другой. Красноармейцы разгромили войска Гоминьдана. И не просто победили, а именно поставили жирную точку в притязаниях империалистов на интересы РСФСР на Дальнем Востоке. Советские солдаты настолько умело воевали, что война на этот раз не докатилась до Хабаровска. На его улицах могли гулять без опасности погибнуть от шальной пули, дети… Дальневосточная столица была благодарна своим войнам.

В двадцать девятом году молодая Рабоче Крестьянская Армия в конфликте на Китайско-Восточной железной дороге разгромила противника.

Хабаровск, как и все города России, устал от войны. Устал нести потери…

Людям хотелось мира, покоя и порядка. А что является первым признаком порядка? Правильно. Первый признак порядка в городе это советский милиционер, в идеально сидящем кителе, на широких плечах.

И осознавая это, Рома Егоров, не спеша, вышагивал в милицейской форме по вокзалу. Его каблуки выбивали мерный ритм от плитки мостовой.

Несмотря на свои неполные восемнадцать лет Рома уже понимал многое. Понимал он и ответственность перед народом и страною. Хотя конечно это романтичное чувство играло в нём немного исковеркано. Он видел себя сейчас в центре этого вокзала. Солдаты только вернувшиеся с Китайской войны и работяги, спешащие с вахты домой были для него только фоном. Он ощущал себя, с подростковой наивностью, рыцарем октябрьской революции, несущим идеи Великого Ленина на своём участке вокзала.

Как ни странно хмурые военные, с добротой улыбались, глядя на напыщенного мальчишку в милицейской форме, строго смотрящего за порядком на вокзале. Даже те военные, прошедшие бои в Китае, которые были ровесниками милиционера.

И Рома встретил свой час для подвига. Помимо сидящих на лавках посетителей вокзала он увидел её. Стройная фигура высокой женщины, сложив рупором ладони кричала.

Постовой в первую очередь обратил внимание на девушку, а только потом на то, что она кричала. Она была одета в черные сапожки и серое платье понизу распахнутого синего пальто. Её красивая фигура вытянулась в полный рост и кричала.

Как ни странно на её крики отреагировали быстрее милиционера окружающие. Девушку обступили несколько женщин, проводниц поезда и несколько мужчин, одни из которых были одеты в военную форму, а в одежде других угадывалась роба железнодорожных рабочих.

Когда женская фигура скрылась от взора постового за спинами небезучастных граждан, Роман пришёл в себя и подбежал поближе.

Увидев его, окружающие расступились и неожиданно властный голос прозвучал в его ушах:

-Вы где шляетесь, постовой? Мужчина сорок лет на вид, черные, не чищенные хромовые сапоги и белогвардейский китель из английского сукна. Серый, порванный вдоль и поперёк. Рост метр шестьдесят пять. Славянин. Лысый. Сумку украл! Только что! Сумка женская, черная.

Подросток, в милицейской форме, даже не понял, что ему говорили. Так всё быстро проорала девушка. Он подметил. что ей было уже около тридцати, но в этом случае возраст не играл роли, из-за длинных красивых волос, перекинутых на плечи…

Постовой взял себя в руки.

-Да поспокойнее гражданочка, не верещите,- твёрдым голосом произнёс милиционер, поправляя слегка большую по размеру портупею. Он сам удивился своей мужественности в голосе.

Он продолжил, доставая блокнот: - По порядочку давайте? Постовой милиции Егоров ваши документы пожалуйста и что случилось?

Девушка вдруг замолчав, странно посмотрела на него.

-Елена Троянская меня зовут, документы украли. Только что. На вашем вокзале.

Её тон ввёл в ступор Рому и он попытался уточнить что то, но она его перебила.

-Я сотрудник НКВД. У меня документы украли. Только что. Постовой Егоров или помогите или проводите к начальнику милиции.

Егоров вдруг решил проявить бдительность.

-Если вы сотрудник то предъявите пожалуйста документы.

-Да ты что идиот?

Рома сообразил и ответил:- Простите. Давайте пройдём в дежурную часть. Мы вам поможем.

Девушка выдохнула и махнула рукою, мол пошли. Некоторые из окружающих солдат понимающе кивнули девушке, некоторые сквозь зубы побранились.

По дороге в дежурную часть, Рома пропустив девушку вперёд, любовался её походкой. Любая из вокзальных вертихвосток, позавидовала бы…Низменные мысли Постового прервал окрик девушки.

-Где ваша дежурная часть?

-Прямо идите.

-Прямо стена Егоров.

-Простите, я проведу вас.

Девушка промолчала. И пошла за неуклюжей фигурой в кителе милиционера.

Они не успели дойти до Пункта Милиции. Граждане уже сообщили, опередив постового о происшествии на вокзале. Навстречу постовому и потерпевшей вышли четыре фигуры. Они были одеты в такую же форму, как и Рома, но она им была по размеру и по плечам. Да и плечи были не в пример шире, чем у постового.

-Товарищи здравствуйте. Я следователь из Москвы. Москвина Оксана Кирилловна. Следую в Вяземский. У меня сумку украли. Там деньги и мои личные документы.

-Что то кроме удостоверения важное пропало?-спросил высокий мужчина в черной шинели с красными петлицами. Зеленая окантовка петлиц выдавала в нем сотрудника уголовного розыска.

-Да ничего важного. Сама конечно виновата, приеду домой получу взыскание за утрату удостоверения,-неожиданно тепло улыбнулась девушка,-Вы мне главное в Вяземский ваш добраться помогите. Там собирается комиссия по преступлениям Китайских военных. Они на КВЖД железнодорожников наших убивали…

-Знаю, эти сволочи много чего натворили. Наши ребята вас могут хоть сейчас отправить. Вам когда нужно быть в Вяземском?

-Через три дня. Я планирую послезавтра поехать. А пока есть пару дней связаться с моим руководством и сделать временные документы.

На хмуром лице сыщика появилась улыбка в ответ на теплый и приятный голос девушки. Конечно утрата паспорта и служебного удостоверения это грубый дисциплинарный проступок и влетит следователю Оксане по первое число…Но с другой стороны оперативник работал уже давно и знал что плохих ситуаций и взысканий не бывает только с теми кто не работает. Мужество девушки, которая проехала через всю страну, чтобы помочь местным органам госбезопасности в тот трудный период вызывало уважение. Личного состава в милиции Хабаровска катастрофически не хватало. Многие ушли на фронт добровольцами и так и не вернулись. Многие погибли от рук белогвардейских недобитков. В Москве это знали. О потерях в личном составе в столицу регулярно слались сводки.

И то что Оксана, несмотря на всю опасность, прибыла в Хабаровск говорило о её профессиональных качествах. Тем более, Дальний Восток сейчас после войны с Китаем, отгремевшей в прошлом 1929 году, был на особом контроле у партии и абы кого сюда бы не прислали.

Рома , потупив голову, стоял в стороне и слушал как оперативники и девушка обсуждали происшествие. Они явно нашли общий язык. Стало ясно, что к следователю Москвиной, почему то назвавшейся Роме Леной, с непонятной фамилией Троянская, подсел рецидивист. Он был одет неряшливо, на руках имел татуировки определенного характера. Воспользовавшись её невнимательностью, похитил сумочку.

Андрей Мигов, тот самый высокий мужчина, в форме уголовного розыска, оказался временным главой милиции на вокзале и прилегающей территории. Он не привык к руководству над своими товарищами, но за счет своего авторитета среди подчиненных, его приказы выполнялись мгновенно. -А Ромку нашего вы извините Оксана Кирилловна. Он не опытный ещё. Да и что вы от простого постового ждете.-услышал Егоров и покраснел еще больше.

-Да не жду я подвигов от этого молокососа. Я за одиннадцать лет в следствии всяких видала. Просто он же должен был понять всю важность и немедленно доложить.-Рома слушал эти слова и понимал, что на самом деле не он причина этого разговора. Видя как Мигов и следовательница, из Москвы смотрят друг на друга, даже ребёнку было понятно, что им просто нужна тема для разговора.

-«Конечно,-подумал Егоров,- Она сразу испытала к Андрею симпатию. Он герой Гражданской войны. Опытный. Да и внешность…Если не знать что оперуполномоченный уголовного розыска Мигов из крестьянской семьи, то можно подумать что он из бывших…Князь какой ни будь. Это благородное лицо с утонченными чертами и широкие плечи… Куда уж мне тощему до него,- рассудил постовой.»

В это нелегкое время все смешалось. Армии иногда приходилось заменять милицию. Неспокойные улицы прифронтового города приходилось патрулировать и лётчикам и артиллеристам. Как и милиционерам приходилось воевать. Мигов Андрей не так давно вернулся с фронта. В составе кавалерийской дивизии он брал Чжалайнор. В той операции, лихой советский военный захватил штабной обоз врага и зарубил в рукопашной китайского военноначальника. А после опять вернулся на скромную службу в вокзальную милицию.

Нельзя было не отметить, что следователь Москвина тоже была невероятно красивой девушкой. Андрей и Оксана разговаривали о случившемся происшествии, но одновременно любовались друг другом. Их разговор продлился ещё некоторое время. Романа пожурили за недостаточную бдительность и отправили дальше патрулировать вокзал. Постовой Егоров попытался что то сказать Оксане, но она зло его оборвала и пошла в сопровождении старших милиционеров в дежурную часть вокзала. Рома хотел обратиться, к кому ни будь из товарищей, но получил звонкую оплеуху. Уходя Москвина со злорадством, улыбнулась и проговорила: - Все самые лучшие кадры еще с войны не вернулись. Не ругайте этого лопуха. Лучше уж сопляк постовой, чем никого.

Сказать, что Рома обиделся, значило, что ничего не сказать. И конечно не оплеухе. Это было скорее по отечески. Его ценили в отделе. И Рома слышал как уходя, его начальник защищал молодого сотрудника и расхваливал. Не оскорбили его и слова «лопух» и «молокосос». Милиционеры, работающие на улице привыкли и к выражениям покрепче. Самое обидное для постового было, что сейчас эта красивая девушка относиться к нему негативно. Егоров поймал себя на том, что испытывает ревность. Выросший в нелёгкое время гражданской войны, парень из рабочей семьи, и сам не понимал, что возможно испытал самое высокое и трепетное чувство в своей только начинавшейся жизни. Любовь с первого взгляда.

А пока Рома понурив голову, брёл подальше из дежурной части, личный состав милиции вокзала станции Хабаровск был поднят по тревоге. Егорова это уже не касалось. Он отстоял свою смену. Из за недостатка постовых он работал за троих и Мигов его отпустил. Андрей знал Егорова давно и обещал со временем взять его к себе в уголовный розыск. Рома был благодарен Мигову, но не спешил домой.

Он наблюдал как опытные оперативники, что то бурно обсуждали. Постовые новой смены, в спешке пройдя инструктаж и получив приметы, быстрым шагом направились на маршруты патрулирования. Телеграф передавал ориентировку вора на ближайшие пункты милиции. Это все напоминало муравейник. Уже даже были доставленные лица с криминальным прошлым, которые могли быть причастны к краже Оксаниной сумки. Казалось, для Хабаровских милиционеров было делом чести помочь Московской гостье.

Постовой же развернулся и пошагал прочь. Его путь лежал за вокзал. Он, на ходу закуривая папиросу, медленно прошел мимо снующих милицейских и воинских патрулей, вяло отдавая приветствие. Прошел мимо компании смеющихся молодых людей с тубусами и портфелями. Наверняка студенты. Будущие инженеры железнодорожники или учителя. Закончивший начальную школу Рома им позавидовал. Они были его ровесниками и могли себе позволить студенческую юность. Советская власть обеспечивала всеобщее образование населению. А кому то нужно было ходить на ночные дежурства и ловить преступников. На образование времени не оставалось…

Куря и думая об Оксане, Рома прошел вдоль двух домов и зашёл в покосившееся строение. Его путь занял несколько минут. Но это был не его дом. Погладив, большую сторожевую дворнягу, постовой прошагал через коридор и прислушался. Из за двери доносились женский смех и пьяный мужской голос.

-Вдали показались

Красные роты…

Ружья в атаку!

Вперёд пулемёты!

Рома заслушался и скривился, голос был раскатистый и мелодичный. Белогвардейская песня, несмотря на красоту исполнения у молодого стража Коммунизма и идей великого Ленина, вызвала раздражение.

-«Всё таки эта недобитая контрреволюционная личность слишком много себе позволяет»,-подумал закатив глаза Рома.

Он потянул ручку двери. Было не заперто. Милиционер окинул взглядом тесную комнатушку. На него посмотрели с удивлением три глаза. Три. Два принадлежали молодой смуглой девушке, явно цыганке. Её длинная цветная юбка очень бросалась в глаза. Она скорчила гримаску на симпатичном личике и отвернулась, явно раздраженная, что их прервали. Цыганка спешно поправила, наполовину снятую рубашку, закрывая грудь и плечи.

Рома тактично отвернувшись, тихо пропел:

-Смело мы в бой пойдём,

А я останусь…

С частью хозяйственной

Я не расстанусь…

Раскатистый смех был слышен и на улице. Он принадлежал мужчине в годах, сидящему на одном диване с цыганкой. Мужчине было уже за пятьдесят. Его коротко подстриженные волосы обрамляла седина. Одет он был в тщательно выглаженный серый китель, на широких плечах сверкали золотые полковничьи погоны старой царской армии.

У полковника не было обеих ног и чтобы от смеха не упасть с дивана, он схватился одной рукою за подушку, а второй за талию своей спутницы.

-Илларион Михайлович, простите что ворвался. У меня дело к вам.

-Постовой привет, говори,- улыбнувшись сказал белогвардеец,-только побыстрее, у меня свидание,- подмигнул он единственным глазом девушке. Та улыбнулась мужчине в ответ и приобняв, поправила медаль на его груди.

С этим человеком Роману было и сложно и просто одновременно. С одной стороны Илларион Квасовский был убежденным противником Советской власти. Будучи офицером Колчаковской армии воевал против трудового народа и был, как точно знал постовой, повинен в гибели многих честных красноармейцев. Но только гибели красноармейцев в бою. И это была другая сторона этого человека. Во времена интервенции Хабаровска полковник Квасовский выступал против расстрелов пленных коммунистов и ранил на дуэли японского офицера, который избил русского крестьянина в порту. Также Квасовский во всеуслышание осуждал интервенцию Дальнего Востока России странами Антанты. За что и не получил своих давно заслуженных генеральских погон от Колчака. Зато был сослан на передовую. Впрочем Квасовского как боевого офицера старой армии это только обрадовало.

Именно эти случаи и спасли полковника. Когда после артобстрела окопов белой армии, Квасовский остался на позиции, его подчиненные погибли, а он лишился ног и глаза. Наступающие красноармейцы нашли изувеченного офицера…Ходили слухи что приближенные Верховного Правителя России специально отправили на гибель неугодного полковника.

Советская власть не боролась с калеками и не охотилась на ведьм. У неё было много других задач. Бороться с неграмотностью и голодом, например. Поэтому покалеченный полковник, брошенный своими и не нужный врагам, жил в маленькой комнатушке около вокзала. Совсем рядом от отделения милиции. Были конечно и допросы и проверки. Но офицер, проведший всю Гражданскую на передовой, не мог ничего рассказать органам госбезопасности о чем то значимом. А из за увечий смог избежать ссылки или тюрьмы.

Единственное что не смогли отнять у Квасовского ни Советская Власть, ни война, ни увечья - это любовь женщин. Роман удивлялся как к этому уже не молодому, искалеченному мужчине липли девушки.

-Китель свой старый, английский, кому продали? У нас кража.

-А с чего взял что продал?

-В описании на груди отверстия, как от орденов. В аккурат как у вас. Английский. Такие только белое офицерьё носило. А вы у нас единственный тут…целый полковник бывший.

-Я не бывший…Это страна у меня бывшая.

Рома не стал ввязываться в спор.

-Поможете?

Квасовский, протянул руку, постовой передал ему недокуренную папиросу. Тот затянулся и сказал :

-Я вчера ходил, - офицер грустно усмехнулся, - на вокзал, продавал свечи. Китель свой старый выкинул. Его Худяка подобрал. Пьяный как черт был.

-Худяка значит…спасибо.

Постовой уже собирался уходить, но его окликнул Квасовский:

-Когда меня расстреливать придёте христопродавцы?

Милиционер снял фуражку и опустил голову. Вздохнув произнёс:

-Вы нас господин полковник простите ради Бога и партии…Ну нет у вас совести. Патроны все на китайский фронт ушли. Нет лишних. А вы все канючите. Подождите, как страну поднимем так вас и расстреляем. Органы вас уведомят.

-Юмор у тебя милиционер хороший. Черный.-рассмеялся белогвардеец.

Рома оставил на столе несколько папирос и два коробка спичек, а потом молча вышел. Квасовский был очень горд и если помогал, то ничего не просил. А если не хотел помогать, то бессмысленно было его подкупать или пугать. Но хоть он и враг, постовой испытывал к нему симпатию и уважение. Несколько папирос для старого солдата не будут лишним, учитывая дефицит в молодой республике. А большего у постового и не было.

Рома усилил шаг. Перекинувшись словами с встречными знакомыми, он заглянул за памятное дерево. Когда то Егоров с напарником и лучшим другом Витей брал здесь банду самогонщиков. Витя так и остался где то в далёком Китае командовать кавалерийским эскадроном на войне. Самогонщиков давно разогнали. А дерево, большой старый тополь, остался. Как остался и старый бандит Худяка. Он, как и обычно спал на своем любимом месте. Худяку ловили за кражи и хулиганство и Императорские полицейские, и ополчение Временного Правительства, и белогвардейцы с интервентами…А потом и молодая Рабоче Крестьянская Советская милиция…Все без исключения, после положенных процедур, с брезгливостью отпускали мелкого воришку.

Худяка тревожно сопел, оглашая всё вокруг перегаром, даже и не подозревая, что теперь отвечать придётся по всей строгости закона. Обокрасть красавицу Оксану, московского следователя, это не пирожок стащить. Воришка кутался в серый, грязный английский китель и подложив под голову женскую сумочку спал.

…

Ночь еще не успела накрыть железнодорожный состав, остановившийся на станции. Крупный мужчина, куривший трубку, что то вещал, стоя на деревянном поддоне. Его слушали, сев полукругом, около двадцати мужчин. Одеты все были в крестьянские рубахи и теплые кафтаны. На ногах у каждого сверкали новые хорошие сапоги. Посреди них стояла большая тренога, на которой висел котёл огромных размеров. От котла шел смешанный с дымом, приятый аромат мяса со специями. Рядом на другом костре запекалась картошечка в мундире. На скатерти, разложенной прямо по земле, лежало несколько буханок хлеба и овощи, по большей части лук и помидоры.

Этих людей называли «мешочниками». Они занимались скупкой, перевозкой и перепродажей дефицитных товаров, преимущественно зерна. «Спекулянты», как окрестила их новая власть. Они скупали за еду золото и ценности у обескровленных от войны и интервенции граждан и покупали на эти ценности еще больше еды. А потом опять продавали эту еду тем же советским гражданам еще дороже. Очень предприимчивые люди. Зато они не знали голода и даже могли позволить себе вооруженную охрану. С такой охраной не могли иной раз совладать ни малочисленные милиционеры на станциях ни мелкие банды. А Большая часть Красной Армии еще не успела вернуться с Китайской войны. Спекулянтам и ростовщикам было самое время зарабатывать деньги.

Несколько случайных обитателей станции, с завистью ловили запах готовящегося мяса. Мешочников никто не любил. Но сделать ничего было нельзя. Даже если бы на станции находилось пару милиционеров, они бы не справились с полусотней вооруженной охраны, которой располагали спекулянты. Не было на станции и телеграфа, чтобы позвать дежурный Красноармейский разъезд.

-Стрелковая охрана путей сообщения!- нарушил идиллию громкий голос.

-Оружие на землю, руки на виду!-продолжил голос.

Спекулянты, привыкшие к нападениям мелких разбойничьих шаек, не растерялись. Укрывшись за вагоны и мешками с отгруженным товаром, вооруженные люди рассредоточились вокруг состава. Многие были вооружены лишь охотничьими ружьями, но на крыше вагонов имелись два обложенных мешками с песком пулемёта. Двадцать спекулянтов и почти полсотни наёмников залегли в землю. Некоторые из них были бывшими казаками, или военными. Поэтому в защитном построении угадывалась военная выучка. Несколько десятков сорвиголов, вооруженных хоть и разномастным оружием, могли с легкостью захватить две-три деревни, или маленький городок. Поэтому мешочники чувствуя свою силу, ответили несколькими выстрелами в воздух.

-Какие такие стрелки? Каппелевцы че ли? Незнаем никаких стрелков. Уматывайте к чертям!

Вожак спекулянтов лукавил и насмехался одновременно. Как раз с «каппелявцами» он бы легко договорился. Понятно. что они наткнулись на отряд советских войск. И что такое стрелковая охрана железной дороги тоже он хорошо понимал. Только судя по доносам подкупленных людей, не могло на этой станции оказаться больше десятка легковооруженных советских солдат. Неприятно конечно, но от солдатни они отобьются. А там будь что будет. Товар и деньги они просто так не сдадут на благо новоявленной власти.

На какие то мгновения повисла тишина. Потом воздух разорвал треск выстрелов. Пулеметчики на вагонах не успели сделать ни одного выстрела. Около тридцати залегших наемников ткнулись разом в землю. За считанные секунды отряд спекулянтов уменьшился вдвое. Из сумрака окружая их, со всех сторон вышли стройные шеренги в серых шинелях. Солдаты сжимали, вскинутые винтовки и медленно шли на врагов. Лишь только звучал выстрел, или кто-то пытался сделать резкое движение, солдаты делали залп. Еще около десяти или больше спекулянтов и их наемников взвыв упали, замерев в агонии.

Вожак, понимая, что произошло, поднял руки и выкрикнул:

-Сдаемся. Не стреляйте.

Сражаться с красной армией не входило в его планы. Должно быть это облава, или они наткнулись на возвращающуюся с фронта часть.

Молчаливые шеренги подошли вплотную. Раненных и разоруженных врагов отвели в сторону. Часть солдат деловито открывала вагоны мешочников. Там было зерно. Много. Также были ящики с овощами и табаком.

Солдаты с зелеными петличками на воротниках деловито закинули в каждый вагон, какие то бутылки и отбежали. Вагоны с провизией вспыхнули огнем.

Непонимающие ничего, выжившие спекулянты и наблюдавшие за боем издалека, советские граждане ничего не понимали. Это было не изъятием продовольствия у кулаков на благо трудящихся. Это было уничтожением.

-Что вы де…

Победители, деловито закалывали и рубили саблями пленных. Через полчаса отряд солдат, оставив после себя несколько тонн сожженной провизии и десятки изрубленных трупов, скрылся в опустившейся тьме.

…

Рома, поддерживая под руку, матерящегося рецидивиста завалился в помещение оперативного штаба. Аккуратно опустив Худяка на пол, он стер пот со лба. На его устремились многочисленные взоры сотрудников уголовного розыска и товарищей по патрульной службе. Но главное, что поставив нас стол кружку чая, на него с удивлением посмотрела Она.

Роман отряхнул форму, поправил портупею. После чего щёлкая каблуками хромовых сапог, положил на стол начальника Оксанину сумочку.

-Товарищ, временно исполняющий обязанности начальника Рабоче Крестьянской милиции вокзала города Хабаровска разрешите доложить?

Мигов улыбнулся и похлопал постового по плечу:

-Ну не юродствуй Ромка, как нашёл?

-Его благородие помогли.

-Точно, китель английский…Как я сам то не догадался. Поставки союзников, - Опытный опер только развел руками.

Рома набрался храбрости и посмотрел в глаза Оксане.

-Я не лопух. Я Советский милиционер. Вы меня очень обидели.

Девушка, вопреки ожиданиям, не бросилась проверять содержимое сумки.

-Ну я же не со зла…Простите меня товарищ постовой.

Рома еле сдерживая улыбку, развернулся на каблуках и направился к выходу. Маленькая победа. Теперь она будет смотреть на него по другому. Теперь она увидит в нем профессионала и возможно мужчину… Его догнал Андрей. Сердечно поблагодарил и похвалил. Мигов всегда защищал и наставлял Рому. А сейчас и гордился им. Шутка ли. Кража раскрыта по горячим следам в наикратчайшее время. Опер понимал, что из парня выйдет толк. Как не странно к постовому подбежала и Оксана. Она обняла его за плечи и чмокнула в лоб.

-Рома ну извини, стресс у меня был и я…

Голос посыльного прервал это благолепие. В зал ворвался сотрудник милиции в грязной форме и кавалерийских сапогах. Посыльный. Он огласил о срочном сборе всего гарнизона Хабаровской милиции. Речь шла о массовом убийстве. Андрей Мигов, Рома и Оксана, забыв о посторонних делах, слушали доклад. Исходя из последней директивы, совсем рядом, в Вяземском убили несколько десятков человек. Убиты с жестокой циничностью. Тела изрублены и изувечены. По словам очевидцев, сделали это люди со знаками различия Стрелковой охраны Путей Сообщения. А они подчинялись самому Дзержинскому. Убитые были бандитами, которые стреляли в красноармейцев. Об этом тоже говорят очевидцы. Но снимки с места происшествия, характеризуют жестокость подавления сопротивления. Откуда эти снимки взялись в Китайских газетах не ясно. Назревает международный скандал.

Милиции Хабаровска и всем имеющимся в городе частям и соединениям Красной Армии предписано перейти на особый режим несения службы.

…

Худяк корчился на полу и харкал слизью. Рома перевернул его на бок, чтобы тот не захлебнулся собственной блевотиной. Все были на ушах. Людей чтобы по штатному расписанию охватить все посты и объекты не было. Егорову, поскольку он сменился, досталось охранять и допрашивать преступника. Это было почти отпуском в нынешней обстановке. Все остальные без исключения сотрудники, погрузившись на автомобили и лошадей, отбывали на охрану правительственных зданий и в помощь поднятым по тревоге войскам.

Рома ударил по щекам вора. Тот на мгновение пришел в себя.

-Где удостоверение?

-Ищите, вы же легавые,- ответил Худяк и закашлялся.

Рома позволил себе заглянуть в сумку. Там были деньги и проездные билеты. Оксаниных документов не было. Это и не удивительно. Так хранимые и ценные корочки Советского следователя, не представляли ценности для вокзального урки. Он никак не мог их использовать. Даже дамскую сумочку можно было продать или обменять на самогон. А удостоверение, похоже, было просто выкинуто за ненадобностью. Осталось выяснить куда.

Рецидивист явно умирал. А все врачи сейчас ехали с милицией на место происшествия. Рома не знал, как помочь при отравлении. Да можно лишь догадаться, что пил воришка. Отравление было явно спиртом, но что в этом пойле присутствовало еще, можно было лишь гадать. И это было не ново. Такой контингент часто так заканчивал. Но если он не найдет Оксанины документы до того как она с Миговым вернется с Вяземского то его победа будет не полной…Вряд ли Она похвалит его за найденную сумку.

Но как бы Роме не хотелось выслужиться перед Оксаной и Миговым присяга Советского Милиционера была важнее. А согласно закону сначала нужно было спасти богодула Худяку, а уже потом допрашивать и судить.

На дежурного надежды не было. Он принимал телеграммы и отвечал на бесчисленные звонки. Звонили со всех ведомств. С Наркомата обороны, Наркомата Путей Сообщения, ЧК и черт их разбери откуда еще. Помимо этого нужно было координировать наряды милиции и отвечать на сообщения о происшествиях. И конечно держать связь с Вяземским. Вооруженный отряд убивший спекулянтов по подозрению Мигова мог оказаться провокаторами. В Китае служило много белогвардейцев, ненавидевших советскую власть и переходивших то и дело границу.

…

Андрей, помимо того что был бывалым военным и лучшим милиционером в отделе, являлся коренным Дальневосточиком. Примерные пути отхода, якобы бойцов Стрелковой Охраны, он понял, как только получил сообщение. Он уже не сомневался, что это были провокаторы. Бандиты или белогвардейские недобитки.

Красноармейцы, семьи которых жили в голоде и нужде, могли в порыве ярости порубить спекулянтов. Даже всех под корень. Андрей и сам мог так сделать…Слишком свежа была память о бледной от голода матери, кормящей его и сестер черствым хлебом и гнилой картошкой. Он помнил, как в его деревни от голода умирали дети. В то время как такие «мешочники» процветали и жрали от пуза со своими покровителями из оккупационных войск…Мигову не было жаль спекулянтов от слова совсем. Но красноармейцы не жгли бы зерно. Его товарищи очень трепетно относились к еде. Мигов помнил, что когда они разбили Китайские войска, первое что сделала Красная армия, это была раздача китайским крестьянам еды из захваченных запасов.

Поэтому Мигов не сомневался что это были переодетые враги. Тем более как говорили свидетели, на петлицах солдат, казнивших мешочников, красовалась цифра «ЧЕТЫРЕ» на зеленых петлицах. Эта цифра означала части стрелковых подразделений Северных железных дорог. Например, в Архангельске, наверное можно встретить подобное…

На Дальнем Востоке охрана путей сообщения могла носить на петлицах цифру «двадцать два», означавшую принадлежность к Уссурийской ветке Железной дороги. Конечно Мигов мог ошибаться…Но он был почти уверен что прав. И не смотря на указания руководства надо искать не среди своих, а в окрестных лесах.

Конечно начальник оперотдела вокзальной милиции не мог взять командование над прибывавшими на место происшествия солдатами и милиционерами, стянутыми в Вяземский по тревоге. Начальства здесь скоро будет много и самого высокого. Прибудет Полномочный представитель ГПУ на Дальнем Востоке товарищ Дерибас Терентий Дмитриевич. Этот человек слыл профессионалом борьбы с подпольщиками и провокаторами. Принимал участие в подавлении вооруженных антибольшевистских восстаний, в том числе Кронштадтского и Тамбовского. Он должен будет выслушать и понять, где нужно искать провокаторов, пока они не скрылись. Требуется направить все силы на перекрытие путей отхода за Китайскую границу. Только туда мог лежать путь отряда «Стрелковой Охраны», если Андрей правильно их вычислил.

Связь с Вяземским была не надёжна и вряд ли сообщение Мигова будет передано в срок. Тем более что дежурная часть там сейчас также испытывала информационный шок. Были даже сообщения из столицы. Особый контроль. Нужно доложить лично, или время будет упущено.

Москвина, к удивлению Мигова высказала такое же мнение. Осталось лишь в кратчайшие сроки добраться до Вяземского. По нынешним дорогам выбор пал на лошадей. Андрей только диву дался, где столичная красавица обучилась так держаться на лошади.

Кроме новой соратницы, требовались еще люди. В дороге всякое могло произойти. У Мигова было много друзей, но мешкать было нельзя и он выбрал из тех кто был рядом.

Поэтому Андрей собрал самых доверенных людей. Следователя Москвину, потому что Оксана несомненно имела опыт, иначе её бы не отправили конечно, через всю страну на помощь, своим Хабаровским коллегам. Тем более военные преступления были по её части. Тем более, больше никого сейчас у него под рукой из следователей не осталось… Витю Горницкого, постового, прошедшего горнило Империалистической Войны. И конечно своего старого друга Дениса Сурикова, кавалериста в прошлом, сейчас пребывавшего коллегой Андрея, на должности участкового. Он вкратце объяснил им свои догадки и план действий.

Все как один поддержали товарища.

Четыре фигуры верхом, освещаемые заходящим солнцем, помчались по размытым, начинавшимся дождём, улицам Хабаровска.

…

Рома, преодолевая брезгливость, закинул стонущего Худяку на плечо. Благо тот был мал даже для молодого постового. Он со своим, сомнительным грузом, словно мешком, пошел быстрым шагом из помещения милиции. На удивленный возглас дежурного только махнул рукой, мол «всё потом объясню». Конечно, дежурный вмиг позабыл об этом. Сейчас были вопросы поважнее.

Благо Худяка, полностью оправдывал своё прозвище и был не тяжел. Егоров со своим, прямо сказать не самым ценным и приятным грузом, про шел, прямо к дому своего классового врага. Открыв ногой, дверь он как мог аккуратно, положил на пол исходящего пеной из рта, Худяку. Квасовский и его подруга молча воззрились на стонущее тело. На немой вопрос полковника постовой произнёс:

- Я собственно не к вам ваше преосвященство. А к вашей даме.

Роман вкратце, сбиваясь, рассказал о том, что все фельдшеры в и врачи с вокзала и окрестных отделений убыли с дежурными группами за город на происшествие. Ждать было не когда, рецидивист мог в любую минуту распрощаться с жизнью. А Рома во что бы то ни стало, должен его спасти. Конечно, Рома утаил, что Худяку нужно допросить по поводу документов следователя из Москвы.

Полковник удивленно его перебил: - А мне то ты его зачем притащил? Я не доктор же голубчик.

-Так как же,-молодой постовой опешил от того что его не понимают,- ваша подруга цыганка. Они умеют гадать, колдовать…Может и травы какие лечебные есть?

Цыганка и полковник рассмеялись. Смех одноглазого калеки на фоне умирающего человека звучал жутко для милиционера.

- Я танцами и песнями на жизнь зарабатываю…Хочешь колыбельную ему спою?,- проговорила девушка,- а танцевать он и сам умеет, смотри как трясётся.

-Да как вам не стыдно. Не хотите помогать, так зачем же издеваться?,-в голосе юноши прозвучала бессильная злоба.

Квасовский же повысил голос :

-Ну во первых я не записывался в Красную Армию чтобы тебе помогать. Во вторых я такое отребье вешать на фонарях привык, а не лечить. В третьих я не отказал тебе и Любаша моя не ведьма, чтобы травами лечить покойников…

Полковник помолчав, проговорил :

-Давай так, я тебе лечу твоего нового друга, а ты достаешь мне пива три банки литровые…А то жару обещают…

Рому покоробило что для этого старого вояки жизнь человека оценивалась в три литра пива. Алкоголь в городе было найти не проблема.

-Так вы же не доктор.

-Ну?

Рома кивнул и пожал протянутую руку офицера.

-Ну ка поднеси его поближе,- распорядился Квасовский. А после того как Рома подтащил к дивану Худяку распорядился,- а теперь переверни его на живот и сядь на спину. Рома ничего не понимал, но сделал как велено. Люба, как оказалось, звали цыганку отошла к окну и с брезгливостью открыла окно. Худяка стонал, вывалив язык. Перегар умирающего бандита разносился по тесной комнате.

Квасовский помогая, руками перевалился с дивана. Культи, оставшиеся от его ног, закрывали идеально наглаженные, подвернутые брюки. Обхватив голову Худяки он показал Роме затылок больного и тоном заправского доктора разъяснил:

-Вот тут за мочкой уха находится нервный узел. Прикосновения к нему вызывают болезненные ощущения. Пена из рта идет обычно не от отравления алкоголем, а скорее вызвана эпилепсией. Припадок длится до нескольких минут и сопровождается спазмами. Обычно вставляют что то в рот чтобы человек не откусил себе язык или не захлебнулся рвотой. Я на фронте видел, как люди сжимали зубы в припадке так сильно, что они ломались.

-Вы делайте что то, потом лекции читать будете,-потребовал милиционер.

Полковник вздохнул: - Если бы ты сопляк, безродный так перебил меня лет пятнадцать назад…

Квасовский резко надавил большим пальцем на место, находящееся за мочкой уха Худяки. К Роминому удивлению, тот взвыл и заорал благим матом. Полковник, молча, отвесил тяжёлую оплеуху ожившему Худяке.

-Так он что притворялся?,-выкатил глаза милиционер.

-А что ему собаке не притвориться?,-пожал плечами белогвардеец. Люба уже помогала ему взгромоздиться обратно на диван.

Рома перевернул бандита на спину и схватил за грудки.

-Я просто хотел сказать, что если бы у него бы была эпилепсия, он прокусил бы себе язык.

-Я уже понял. Спасибо Илларион Михайлович. С получки с меня пиво как оговорено.

- Да заходи постовой. Весело в вашей этой милиции. В следующий раз сапоги попрошу,-услышал Егоров невеселую шутку офицера и ему стало его очень жалко. И без разницы что Квасовский враг.

Между тем злой, из-за потерянного времени, Рома загнал Худяку обратно в милицейское здание. На протяжение всего пути постовой молчал. Худяка попытался еще раз изобразить обморок, но Рома пинками вылечил его и загнал в камеру. К удивлению бандита милиционер зашел туда вместе с ним. Достав табельный наган, постовой направил его в грудь преступника:

-Поскольку военное положение не было снято после победоносной войны с империалистическим Китаем, за кражу документов сотрудника ОГПУ НКВД, Худякин Марат Рафикович признается белогвардейским шпионом. За связь с Колчаком приговаривается к высшей мере наказания. Расстрелу.

Рома и сам не понимал при чем здесь покойный Колчак, но от волнения ничего больше в голову не пришло.

-Да ты че начальник. Ты перепил что ли.-Худяка выглядел протрезвевшим и выпучив глаза смотрел на дуло револьвера, направленное на него.

-Пацан не надо,-голос Худяки перешел на хрип. Он отшатнулся, запнулся и упал.

-Тогда рассказывай, где документы следовательницы из сумки, которую ты украл.

-Я сидел около вокзала. Ну думал поживиться чуть чуть. Мне то пайку государство не платит. Думал к вахтовикам прибьюсь. Они народ щедрый…опохмелят. А может сами что уронят из кармана…И подходит ко мне опер ваш…Мигов и поясняет что нужно лопатник подрезать у бабенки на вокзале. Дал яиц десяток и картошки с полмешка…А если бы я не согласился обещал упечь в каталашку…У него много чего на меня есть…Ну еще и денег малеха отсыпал.

Рома не верил своим ушам. Но поверить приходилось. Вряд ли Худяка врал бы под страхом смерти.

-Мне надо было просто сумку украсть.А если она меня спалит Мигов ваш сказал ножом пырнуть её…Не насмерть… Документов там никаких не было. Опер ваш её…сумку… сам обшманал и мне отдал. Позови его, пусть всё сам расскажет, только не стреляй. Мне он сказал что вся милиция в курсе, сказал что если пьяным в дежурке притворюсь то он меня выпустит через три дня.

Рома уже ничего не понимал. Зачем герою войны мешать следователю, приехавшей из столицы заниматься военными преступлениями китайских военных. Он хотел что то скрыть? Он предатель? Но ведь он сейчас почти наедине с ней…Егоров в это не верил…Но мысль о том что эта красивая девушка подвергается опасности тоже жгла изнутри милиционера.

А Худяку могли и пристрелить при попытке к бегству например…Андрей Мигов, пользуясь своим авторитетом, мог сделать это без посторонних и никто бы уже никогда не раскрыл его…

«Андрей не предатель и Оксану я в обиду дать не могу, нужно догнать их и обьясниться»,-решил Егоров.

Заперев Худяку, Рома бросил дежурному: -Брат за Худякой глаз да глаз, приказ Мигова.

Поймав молчаливый кивок дежурного, постовой отметил его красные от бессонницы глаза. Не объясняя ничего постовой выбежал из дежурки. Лошади и автомобили все были на выездах, или в патруле. В гараже, куда забежал Рома, одиноко стояло трофейное чудо техники. Трофейный отбитый у Колчаковцев, еще в Гражданскую войну, мотоцикл. Он стоял на балансе Хабаровского отдела привокзальной милиции. Но использовался крайне редко. Лошадь была надежнее. На мотоцикле виднелись полу затёртые иностранные буквы «Wanderer». И год выпуска 1916. Он был уже стар и подарен белой армии союзниками в Гражданскую войну. Обслуживание и содержание в исправном состоянии держалось только на энтузиазме сотрудников милиции. Но Мигов в своё время научил Рому управлять этой старинной техникой. Как объяснял Андрей, мотоцикл имел 504-кубовый мотор и две скорости.

С ревом и клубом пыли ветхая техника понесла Рому вслед за Миговым и его людьми.

Рома не надел очки и ему приходилось прятать глаза от пыли и грязи. Одновременно он уверено вел своего железного коня, объезжая ямы и лужи.

Сколько заняла дорога. Милиционер не понял. От наплывавших мыслей молодая голова шла кругом. Размышления его прервали громкие хлопки и треск. Егоров не сразу понял что это выстрелы. Бросив мотоцикл постовой отбежал в сторону и продолжил путь вдоль дороги, прячась за деревьями и кустами.

Грохот выстрелов стих и постовой, выглянув из-за тополя увидел следующую картину…

Высокая фигура, в которой он узнал Андрея, отчаянно рубилась шашкой, отбиваясь от наседавших на него фигур. Фигуры были одеты в форму красноармейцев. Рядом с Миговым находились насколько тел врагов в крови. Мигов бился не один. По обе стороны от него было с два десятка мужчин, в гимнастерках без знаков различия. Многие носили гражданскую одежду, без намеков на принадлежность к органам правопорядка СССР.

Мигов и его сторонники сражались в рукопашную с красноармейцами. В ход шли штыки и сабли. Красноармейцев было примерно столько же. То и дело сквозь брань были слышны стоны и хрипы. С той и другой стороны падали убитые бойцы. Никто и не помышлял о сдаче, или переговорах. Рома ужаснулся. Кровь окрасила землю под ногами сражающихся.

Противники кололи друг друга штыками и душили руками. Посреди этого ужаса Рома увидел как Андрей заколов солдата в буденовке, вытащил из толпы женщину. Второй солдат попытался ему помешать, но Мигов увернувшись от штыка, разрубил саблей тому голову. Рома узнал в женщине Оксану. Она попыталась вырваться, но Мигов ударил ладонью её по щеке. Упав, та выхватила револьвер и направила его в оперативника. Один из товарищей Андрея успел среагировать и наотмашь полоснул её шашкой. Девушка со стоном замерла, истекая кровью.

У Ромы потемнело в глазах. Его наставник и старший товарищ рубил красноармейцев и бил девушку. Его перекошенное от злобы лицо смотрело на ту которая так запала в сердце молодого милиционера. Бой продолжался и Егорову не оставалось ничего иного, как вступить в него. Ужас повернуть оружие против своих пронзил постового. Но оставаться в стороне это тоже преступление. И по закону и по совести…Достав револьвер Рома сделал свой выбор. Закричав, он подобрав чью то упавшую из мертвых рук саблю, ворвался в гущу свалки боя. Наган был в левой руке, но на таком расстоянии он не промахнется. Два выстрела положили двух врагов.

«Как ты меня учил Андрей…»

Взмах сабли и еще один упал…Ромин бок пронзила боль…Неожиданная тупая боль…Темнота…Он совсем не был опытен в военных делах. Постовой не уследил, как за его спину прошел противник и загнал в его бок заточенный штык.

…

Бой кончился довольно быстро. Когда враги настолько ненавидят друг друга всегда так…Роман Егоров сидел на земле, держа одной рукою перевязанный бок, а второй держа дымящуюся папиросу. Он слушал. Слушал хриплый голос человека, истекающего ккровью, с которым служил рядом с самых первых дней в милиции. Человека, который учил его ловить преступников и ездить на мотоцикле…Человека, заменившего ему старшего брата, погибшего на войне. Он слышал его голос и смотрел на красивое, почти ангельское лицо девушки лежавшей на земле. На уголках губ её была запёкшаяся кровь.

-Мы её давно вели… Разведка вела конечно…не мы…Она на китайцев работала …Родители русскими были…Дворяне бывшие. О её приезде мне давно сообщили и дали указания. В Москве решили, что задержание нужно провести силами местной милиции. Если бы сюда стянулись оперативники из Москвы, или других ведомств то это могло спугнуть банду. Её сообщники уже дают показания. Цель группы скомпрометировать Советскую власть. Переодевшись в нашу форму, они зверствовали и убивали. А когда на место должны были прибыть руководящие лица НКВД, эта девушка и её сообщники должны были их уничтожить. Оксана…или как там её зовут…должна была взорвать бомбу в оперативном штабе…Товарища Дерибаса убить.. и других…

Рома слушал и боль в сердце перебивала боль в боку. Мигов похлопал его по плечу.

-Спасибо что в бою не подвел, я не ошибся в тебе дружище. И Родина не ошиблась.

Другие сотрудники милиции, оставшиеся живыми на этом не лёгком задании тоже курили и хлопали молодого милиционера .

Неожиданно стало легче….

Хабаровская милиция возвращалась с дежурства в родной город.