Случай в парке

... В этот тихий осенний безмятежный вечер, когда воздух кажется тонким и прозрачным, и еще достаточно светло и стемнеет еще нескоро, вдоль Большой Алексеевской улицы шла пара. Никита степенно шел рядом с девушкой с озорными глазами. Глядя на нее, казалось, что еще немного, и она сорвется с места и побежит, раскинув руки, как в детстве. И будет представлять, что она парящая птица.

Никита встретил ее сегодня совершенно случайно. Девушка выбирала себе сувенир в лавке. Поздоровались, немного поговорили, и Никита пригласил девушку прогуляться. Вчера он зашел в гости к бывшему товарищу по гимназии, и увидел девушку. Красивая, с точеными чертами лица, с фигурой такой, что, когда она входила и выходила из залы, все молодые люди оглядывались на нее. Она прекрасно знала об этом и знала, что крутые повороты ее бедер, ее взгляды искоса и чуть снизу, волнуют почти всех мужчин.

Вела себя она немного снисходительно, как же из самой губернии, из самой Перми приехала в гости. Хотелось лично пообщаться с провинцией, чтобы потом было что рассказать. Однако она не ожидала здесь встретить довольно неглупых молодых людей, у которых имелось свое мнение по поводу современной политики. На Никиту она обратила свое внимание после того, как он довольно интересно рассказал про свою поездку в Екатеринбург, конечно, без шокирующих подробностей. Наоборот, он даже посмеялся над собой и братом.

Навстречу шли пары как взрослых, так и сравнительно молодых. Мужчины с большим интересом заглядывали в глаза Лизе, так звали девушку из Перми, а женщины смотрели искоса и загадочно на Никиту.

Раскидистые ясени и старые тополя желтели своими листьями. Тихий ветерок освежал раскрасневшиеся лица. Романтический сезон года. Это не весна, когда энергия кипит, изливается и настоятельно требует выхода. Сейчас все деятельно готовится к зиме. Небольшая грусть, легкая печаль и смутные сожаления в душе, все это веет над осенней землей.

Но все это никак не относилось к Лизе. Она весело смеялась, шалила, как ребенок, подначивала Никиту. Она шутливо говорила, - а на что ты способен ради женщины?

Никита осторожно отвечал. Ему не нравилось, что девушка превосходно владеет ситуацией. Однако не мог, а скорее не хотел вести себя по-другому. Он поддался ее женскому обаянию, и, пожалуй, в этот момент даже был влюблен в нее. Лиза это инстинктивно чувствовала, и ее женская интуиция подсказывала, что долго это не может длиться, и надо пользоваться этим быстротечным временем.

Они дошли до Береговой улицы и свернули направо и скоро дошли до небольшого парка. Пара прошлась по дорожкам и убедилась, что все беседки были заняты. С трудом Никита нашел свободную в конце одной из дорожек и пригласил Лизу. Руки его немного подрагивали, он ничего не мог с ними сделать. Казалось, с чего бы это, а вот поди ж ты…

Может быть в воздухе, а может быть именно в этой особенной местности протекала сейчас волна, которая затуманивала сердца и души людей, и они всецело отдавались ей, будто смутно чувствовали, что стремительно наступают чрезвычайно трудные времена. Никто из них не знал этого, но, возможно, ощущения неизбежного настигали их и постоянно тревожили, разбавляя романтику ветреной осени.

В беседке они сели на деревянную скамейку и на несколько секунд замерли. Какая-то маленькая птичка выводила свои последние песни. Наверно, прощалась с летом и с беспокойством ждала долгой зимы.

Разговор первой начала Лиза. Она спросила Никиту, - а ты почему не на войне?

Никита ответил, что у него бронь. Его учреждение занимается поставкой армии на фронт необходимых материалов, и поэтому всем служащим дали бронь. Он же не мог рассказать девице из купеческой семьи, о том, что везде существуют интриги, и практически любого чиновника завтра могут отправить на фронт буквально завтра.

Они замолчали и прислушались. По дорожке кто-то шел, хруст песка под тяжелыми шагами отчетливо слышался из-за кустов. Никита напрягся, по вечерам уже начали пошаливать. И городские власти в газете неоднократно предупреждали об опасности ночных прогулок.

Из-за густых кустов появилась высокая грузная фигура. Блеснула кокарда на фуражке. Городовой подошел к беседке, пригляделся, приложил руку к фуражке и немедленно удалился. Никите даже показалось, что он подмигнул.

Никита попытался подвинуться к Лизе, но та с шуткой отодвинулась. Он снова сделал попытку, она уже с удивлением сказала, - не поняла, ты как-то не так себя ведешь. Ты что думаешь, что я…

А что Никита мог сказать. Хотя и был он симпатичным молодым человеком, большого опыта с девушками у него не было. Не считать же женщин в Екатеринбурге, с которыми они веселились с братом Вольдемаром.

- А какой ты представляешь настоящую женщину? - неожиданно спросила Лиза.

Никита задумался. Какая она настоящая женщина? Как мама? Пожалуй, нет. Она слишком зависит от папаши.

Неожиданно кусты сзади тихо зашелестели и появились две фигуры. Одна скользнула к Лизе, другая к Никите. Почти одновременно, фигуры прижались сзади, обхватили предплечьями левых рук за горло обоих и правыми руками приставили ножи к спине с правого бока.

Грязное дыхание, и свистящий шепот, - деньги, кольца, цепки быстро сымайте. И чтобы ни-ни…

Никита глянул на Лизу. И куда делось скромное обаяние осеннего вечера. Сейчас страх, липкий навязчивый страх полз по непослушному телу. Мысли метались, - что делать? Отдать? Но как же… при девушке… Но ведь зарежут…

Лиза безуспешно попыталась дернуться, но фигура сзади уже громче сказала, - девка, не шали, а то дырка будет в боку и… все… - фигура беззвучно захохотала.

Никита постарался взять себя в руки. - Ну, отпусти немного. Дай деньги достать. Да и девушке тоже.

Один из грабителей перелез через деревянные перила беседки и сел рядом с Лизой. Нож он продолжил держать у ее бока. Все-таки они опасались городовых и поэтому торопились.

Грабитель, тот, который стоял сзади Никиты, ослабил давление на шею, и молодой человек начал шарить по карманам. Постепенно он успокаивался. Все-таки спасибо папаше, он умный и предусмотрительный человек, он заставлял по вечерам Никиту брать с собой нож. Вот и сейчас нож лежал в правом кармане, складной и приличный по размерам. Оставалось только достать его и попытаться искусно воспользоваться.

Ножом Никита владел неплохо. У них в сторожах был старый француз. Дряхлый, хромой, один глаз почти не видит, но ножом француз управлялся так, что запросто мог справиться и с несколькими нападающими. Француз научил Никиту правильно держать складной нож, говорил, что таким ножом лучше резать, а не колоть, и обучал многим другим вещам.

Никита полез в карман, но грабитель остановил его, - погодь, я проверю. И полез к карманам Никиты. Но в этот момент зашевелилась Лиза, - ты чего лезешь, я сама все достану! Грабитель отвлекся, и этого мгновения Никите хватило. Никита быстро сунул руку в карман, достал нож, и в то же мгновение резанул кисть руки, которая держала за горло. Грабитель машинально двинул своим ножом вперед, и Никита почувствовал, как что-то обожгло правый бок.

Рука, держащая Никиту, отдернулась, грабитель взвыл, и Никите удалось вскочить. Лиза тем временем возилась с карманами в своем синем жакете. Никита сделал короткий шаг и резанул раскрытым ножом слева направо по лицу грабителя, который держал Лизу. Послышался крик, и тот отпустил девушку. Никита резанул еще два раза по лицу грабителя и оттащил испуганную девушку.

- Твари, убивать таких надо! Мразь, на виселицу их! Руки, ноги отрубить и бросить собакам, - грязно ругался Никита и тащил за руку испуганную девушку. Она почему-то ожесточенно сопротивлялась. Ей было страшно. И боялась сейчас она уже не грабителей, а разъяренного, бешеного Никиту. Тот же, не соразмеряя силы, тянул и тянул девушку подальше от беседки.

Только спустя шагов пятьдесят, Лиза вырвалась из рук Никиты. Она смотрела на него и не узнавала. Такой воспитанный интеллигентный молодой человек и так ведет себя. Он такой же, как и те грабители, нисколько не лучше их, а может быть даже еще хуже. Он же готов был убить их.

А Никита, возбужденный произошедшим, продолжал возмущаться. Из него полезло воспитанное с детства полное пренебрежение простым народом. Он никогда не хотел понимать народ и входить в его положение. Он считал, что если заведено так испокон века, пусть так и продолжается. Крестьянам и рабочим работать, а чиновникам и дворянам властвовать над ними.

Никита совсем забыл о Лизе, а та по-своему остро переживала этот случай. Тело ее дрожало, она даже боялась представить, что могло произойти дальше. А ведь неоднократно предупреждали ее: не гуляй по вечерам, время опасное. Случаев, когда пропадали люди предостаточно. Нет, она добровольно пошла гулять, да еще с кем… Этот Никита - настоящий зверь. Он готов был убить их на месте. А они, скорее всего, несчастные люди. У нее стали чудиться перед глазами больные дети, которые горько плачут и слезно просят хлеба, и отцы вынуждены идти грабить, чтобы накормить бедных детишек.

Никита вдруг опомнился, подхватил Лизу под руку и потянул ее быстрее к выходу из парка. Та стала вырываться.

- Как ты не понимаешь! Там может появиться городовой, и нас начнут искать, - торопил Никита.

- А если кто-то из них истекает кровью, и скоро умрет? - возмутилась Зина.

- Если умрет, туда ему и дорога. Грабить не надо было, - пренебрежительно отозвался Никита.

- Какой ты жестокий, - начала вырывать руку Лиза, - да к тому же грубый дурак.

Никита даже задохнулся. Как это? Он спас ее, и она же называет его дураком. И зачем он связался с этой глупой, избалованной девицей.

Никита довел Лизу до Большой Алексеевской и посадил девушку на извозчика. Лиза холодно попрощалась с Никитой, и обиженные друг на друга, они расстались...