Случай в зоопарке

Не было бы этого заседания, где все, от судьи до свидетелей, пытались сохранить строгие выражения лиц, при этом еле сдерживая себя от хохота, да и вообще, дела бы этого не было, из-за которого вся следственная группа ржала в курилке, когда никто не видит, если бы не алкоголизм.

Васька называл себя не иначе как кипер. Именоваться просто смотрителем в зоопарке, он на отрез отказывался, считая себя выше этого пошлого звания. Злопыхатели, особенно те, кто метили на его место, утверждали что ни разу не видели этого щупленького, лысого старичка с глазами на выкате, и красным носом, трезвым. В отличие от них, люди неравнодушные, с добрыми сердцами, утверждали, что он всегда соблюдает норму, и ни разу еще не валялся ни в кустах, ни под забором, и потому заслуживает доработать до пенсии.

В тот день, как обычно, Василий опохмелился с утра, и отправился чистить вольер с орангутаном, основным своим питомцем, потому как тушканчиков, еще одних своих подопечных, он серьезными зверями не считал, и уделял им времени ровно столько, сколько надо было, для того, что бы подмести, налить в поилку воды, и насыпать в кормушку зерна.

Орангутан — это совсем другое дело. Орангутан, он последняя ступень от примата, к человеку, с ним и поговорить можно. Орангутан серьезный зверь, и потому заслуживает уважения, а уж банан, купленный на сдачу от бутылки водки и карамельки, заслуживает и подавно.

Основательно почистив вольер, и наполнив кормушку, Василий выдал обезьяне принесенное с собой тропическое лакомство, и сел, как обычно на декоративную корягу жаловаться подопечному на жизнь. Он всегда так самозабвенно погружался в это действие, что напрочь выпадал из реальности, окунаясь в собственные обиды, и не замечая ничего, что вокруг происходит, особенно после того как делал несколько глотков из горлышка.

Как не закрыл за собой дверь в этот раз в клетку, всегда аккуратный в этом вопросе Васька, осталось загадкой. Как утверждал на суде подследственный, давая показания: «Бес, переодевшись Бахусом попутал. Вот те крест больше некому.»

По зоопарку, в тот день, гуляла пожилая пара, слегка за пятьдесят.

Молодящаяся женщина, крашенная блондинка, в строгом, элегантном костюме, такая: «Леди лёд», и невысокий мужичок, интеллигент, с залысинами в седой голове, в очках увеличивающих вдвое серые глаза, и вполне опрятно, но не броско одетый в серый костюм.

Они шли по аллее поросшей невысокими березками, и выясняли отношения. Их тихому переругиванию никто не мешал, так как утром в зоопарке посетителей обычно немного.

— Катенька, ну нельзя же так, — мужчина с трудом подбирал слова, не зная как помягче донести до супруги свои претензии. — Вспомни какими мы были горячими в молодости.

— Тема, — женщина взяла мужа под руку. — Это было в молодости. Тогда я еще не знала что такое усталость и цефалгия (головная боль). Тогда у нас не было других забот, кроме как любить друг друга.

— Сейчас у тебя слишком уж часто болит голова, — буркнул обиженно мужчина.

— Возраст Темочка. Возраст. Что поделать, я уже не молода, — вздохнула Катерина.

— Для меня ты все еще та студентка журфака, — он приобнял ее за плечи. — Такая же желанная.

— Я тоже тебя люблю, но сейчас не время, — она отстранилась.

— Почему для меня, у тебя никогда нет времени, ты свои чувства, выказываешь мне раз в два месяца? — Он недовольно нахмурился.

— Ну ты же знаешь, что у меня столько работы. Бизнес выпивает из меня все соки. Подрядчики, заказчики, клиенты… Я вечером с ног валюсь, а ты про любовь. Эгоист, — она даже покраснела от возмущения.

— Эгоист?! — вспылил он. — Жизни второй у нас не будет, я уже давно не мальчик. Придет срок и только вспоминать былое останется. И захочется, а никак…

— Ну ты у меня еще о-го-го. — примирительно рассмеялась женщина.

— Я то может и о-го-го, да только вот тебе этого давно уже не надо, — он обиженно отвернулся.

— Ну потерпи милый. Квартал закончится, отчеты сдам, полегче станет, и наверстаем, — улыбнулась многообещающе Катерина.

— Свежо придание, да верится с трудом, за кварталом полугодие, а там и отчетный год. Все как обычно, — вздохнул Артем, и еще что-то хотел добавить, но тут раздался голос из громкоговорителя.

— Уважаемые гости нашего зоопарка, и обслуживающий персонал. Из вольера приматов сбежал орангутан. Соблюдайте спокойствие. Он не опасен. Однако лицам женского пола, просьба немедленно покинуть территорию. У обезьяны давно не было самки, и он может вести себя неадекватно. Озабочен он немножко. Приносим свои извинения за доставленные неудобства. Приятного отдыха.

— Бред какой-то. — Хмыкнул Артем.

— Что-то мне не по себе. Пойдем-ка домой милый. — Катерина встревоженно оглянулась и побледнела. По дорожке, прямо к ним, неслась огромными скачками, пуская слюни, здоровенная коричневая обезьяна.

— На дерево! Быстрее, — мужчина бросился к росшей у пешеходной дорожки березе, а женщина не долго думая к другой. Страх и не такое вытворяет с людьми. Они буквально взлетели по веткам и затаились, едва дыша, в зеленой кроне.

Орангутан подбежал сначала к дереву с Артемом. Посмотрел внимательно вверх, отрицательно мотнул головой, и тут же, прыгнув к дереву с женщиной, быстро начал карабкаться по стволу, сверкая похотливыми глазами, и вожделенно сопя.

— Милый! Помоги мне! Спаси! Скорее!!! — закричала Катерина с ужасом смотря на приближающуюся угрозу, пытаясь залезть повыше, и протягивая руки к мужу.

Артем отрицательно мотнул головой, спрыгнул с ветки, отряхнулся, расправил костюм, и уже уходя, обернулся, ехидно прокомментировав:

— А вот ты теперь и расскажи ему, что уже не молода, и на отчеты свои пожалуйся, на загруженность на работе попеняй, да про усталость и больную голову не забудь…