Случайность

– Эй, Мася… Муся! Или как там тебя… Тьфу! Маруся! Покорми меня! – подбежав к порогу магазина, потребовал я.

Но толстая женщина в сером рабочем фартуке даже не обратила на меня внимания. Она лишь приложила сигарету к губам и жадно втянула в себя дым. Тяжело выдохнула и подняла голову к синему небу. Не знаю, что она в нем нашла – небо как небо, оно за вчера ни капли не изменилось!

– Ну Мару–у–с–я–я, – жалобно протянул я. Но женщина с выкрашенными в ядовито–черный цвет курчавыми глазами злостно игнорировала меня.

Я уже начал сердиться, и уже было решил воспользоваться своим главным оружием…

Как тут я резво отскочил – мимо меня прошел человек. В длинном пальто цвета асфальта и в ярких коричневых ботинках. Он явно куда–то спешил, раз ничего не видел вокруг себя и мог смести даже Марусю, если бы она стояла не на пороге магазина, а прям на его пути. Этот бесстыдник опрометчиво шлепал по лужам на тротуаре. Да как так можно… По лужам. Фу!

Тут я услышал, как хлопнула дверь, и резко повернулся – Маруся, будь она неладна, уже зашла в магазин. Я медленно подошел к двери и заглянул внутрь через ее прозрачную поверхность. Сразу заприметил витрину с колбасой, где красовалась моя любимая варенка. Ее широкий круглый срез не давал мне покоя уже который день.

Маруся деловито прошла за прилавок и, открыв дверцу витрины, принялась перебирать колбасы. Я широко раскрытыми глазами наблюдал за ней, и чувствовал, как внутри сворачивался в трубочку желудок.

Толстая рука Маруси опустилась на мою варенку, и ее пальцы крепко схватили ее. Мой желудок еще больше скрутило, и я лишний раз пожалел, что сразу не стал действовать нахрапом.

Женщина достала колбасу и понюхала ее. Взяла большой нож, серебристое лезвие которого опасно сверкнуло мне в глаза, и отрезала довольно толстый кусок. Следом впилась в него зубами и принялась жевать. Лицо ее сразу растянулось в довольной мине.

Меня раздирала обида. Да как так. Маруся сегодня не обратила на меня внимания. А раньше она довольно часто подкармливала меня. Я же не просил многого – даже небольшого заветренного кусочка было бы достаточно!

Маруся вдруг застыла с набитыми от колбасы щеками. Ее взгляд медленно перекочевал на меня. Я ненароком облизнулся.

– Кот! – прямо из–за двери расслышал я. – Что ты там делаешь?

– Есть хочу, – ответил я, но все равно знал, что она меня не поймет.

Маруся вылетела из–за прилавка, даже не прожевав еду. Открыла настежь дверь. Я перевел все внимание на заметно уменьшившийся кусок варенки в ее руке. Моих сил хватило, чтобы жалобно мяукнуть.

– Ну что же ты? Сразу бы сказал мне, что придешь, – уперев чистую руку в бок, произнесла она. – Я бы припасла эту колбасу для тебя…

Мне не понравились ее слова, но я виду не подал… Нужно было действовать хитрее…

Я приподнялся и поднял хвост. Замурчал и прислонился головой о толстую ногу продавщицы. Начал тереться об нее. Уж я был уверен, что это должно было подействовать…

Широкая ладонь опустилась на мою макушку и начала поглаживать меня. Я лишь замурчал еще сильнее.

– Ну вот, держи, – засмеялась Маруся.

С этими словами она бросила что–то передо мной. Я сразу отстранился от нее и дернулся к своей добыче. Быстро сжевал колбасу, кривясь от частичек пыли, попавших мне в рот с асфальта. Вот же Маруся… Могла бы и с руки покормить бы, ей бы не повредило.

Но мое негодование быстро утихало вслед наполняющейся сытости. Такой доброй порцией колбасы, которую не постеснялась отрезать себе Маруся, можно было бы наверняка накормить двоих таких, как она сама… Или же, одного меня.

Откусив очередной кусок, я быстренько осмотрелся – не было ли поблизости других котов. Больше всего я опасался Мьямра – огромного кота с надкусанным ухом. Он был в полтора раза крупнее меня, не стеснялся пинать слабых котов и отбирать у них еду, если тем удавалось найти хоть что–то более–менее съестное. И это не взирая на то, что он был хорошим мышеловом и мог в любой момент найти себе закуску. Меня всегда удивляло, как он мог есть эту гадость вместе с шерстью и костями.

К счастью, кроме спешивших по своим делам людей, я больше никого не увидел. Даже Маруся, и та убралась себе обратно в магазин. Оно–то и к лучшему…

Покончив с колбасой, я медленно пошел прочь. Хотел прилечь и немножко отдохнуть. Больше всего мне нравилось отдыхать на лавочке в скверике неподалеку отсюда, и в этот раз я решил не довольствоваться меньшим.

С деревьев падали желтые листья, на тротуаре тихо темнели лужи. В ярко–голубом небе светило теплое солнце и дул легкий ветерок. От удовольствия я даже не заметил, как замурчал.

До сквера оставалось всего ничего… Пройти мимо пары магазинов, свернуть на перекрестке направо, да перейти дорогу вместе с людьми по помеченному месту… А там уже оставалось найти свободную лавку.

Я и не заметил, как с крышки стоявшего у стены дома широкого мусорного бака мне навстречу спрыгнул крупный кот. Мьямр.

– Оу… и кто это у нас такой счастливый? – донесся до меня его хриплый голос.

Я застыл. От былого умиротворения не осталось и следа. Казалось бы, даже солнце потускнело, а ветер стал заметно холоднее.

– О… Привет, Мьямр, – промурлыкал я, следя за тем, чтобы не дрожал мой голос. – Как дела?

– Я, вообще–то, тебе вопрос задал, – прорычал бурый в черную полоску кот, и сделал мне шаг навстречу.

Весь его насупившийся вид излучал тяжелую угрозу. Неужели Мьямр почувствовал колбасу?.. Так тут же с помойки несло, не передать. У него давно должен был притупиться нюх вообще, если он до сих пор не нашел способ как можно реже соваться в мусорные баки за едой… М–да… Судя по всему, с мышами тоже стало как–то туго.

– Я жду! – явно терял терпение забияка.

– Понял, извини… Я немного задумался. Да так, день хороший, ты не находишь?

– Ты мне зубы не заговаривай. От тебя, жалкого, так и несет холеностью. Что там тебе, перепало небось?

– Да я бы не сказал… – несмело начал было я.

– Молчать! – громко перебил меня громила, и его глаза недобро сверкнули. – Твой хвост тебя выдает! Раур, тебе не кажется, что ты слишком много на себя берешь? Ешь лучшую еду и не делишься с другом?

Если бы я был в другом расположении духа, я бы ему ответил, но сейчас меня одолевала сытая лень, и мне меньше всего хотелось вступать в перепалку. Я думал, что ему сказать… как тут по всему моему телу прокатилась волна горячей дрожи. Я мигом повернул голову и навострил уши.

Неужели… лай?

– Эй, наглец, что ты там увидел? – еще больше набычился Мьямр и сделал несколько тяжелых шагов навстречу. Казалось бы, его шерсть поднялась, и сам он стал еще больше и опаснее.

– Собака, Мьямр… – с ходу ответил я, бросив на кота короткий взгляд. Что–то меня не слишком впечатлил его вид…

– И?

– Не знаю, не видно, – тихо сказал я и еще раз осмотрелся.

Я не врал. Но почему тогда мне было так тревожно.

– На меня смотри! – потребовал Мьямр. – Как ты…

Его прервало громкое гавканье. Как тут из–за угла перекрестка к нам навстречу выбежал рыжий кот. Он как ошпаренный метнулся мимо нас, чуть не задев меня, и устремился прочь. Я широко раскрытыми глазами уставился ему вслед, и вдруг снова услышал гавканье.

Я резко развернулся. Казалось, земля стала уходить у меня из–под ног.

У того самого угла, из–за которого выбежал этот кот, сидела овчарка. Она что–то вынюхивала на асфальте и угрожающе виляла хвостом. Как вдруг она застыла и повернула к нам морду.

– Да понял я понял, – обратился я к Мьямру. – Только сейчас не лучшее время…

Казалось, тот вообще про меня забыл – все его внимание было поглощено собакой.

Овчарка гавкнула и бросилась к нам навстречу.

Я ринулся прочь. Во мне теплилась надежда, что псина все же заинтересовалась более крупным призом… Но оборачиваться я не стал. Для большей надежности мне хотелось найти хоть какое–либо дерево, но на этой стороне улицы как ни кстати не росло ни одного из них.

За спиной раздалось гавканье. И у меня душа ушла в пятки. Я как мог прибавил скорости, но это не спасло меня от преследователя – я слышал его все ближе и ближе. Тогда я резко свернул в узкий переулок и ловко взобрался на дерево на одну из крепких веток. Нервно замотал хвостом.

Добежав до моего убежища, овчарка подняла ко мне голову и принялась грозно гавкать. Ее хвост нелепо качался из стороны в сторону, но для меня это не выглядело смешным. Я вцепился когтями в кору дерева и зашипел.

Собака смолкла и поднялась на задние лапы, а передние положила на толстый ствол дерева. Но, к счастью, ей не было дано лазать по деревьям. Вскоре овчарка отстранилась от ствола и понюхала его. Повиляла хвостом и задрала ногу. Сделав свои дела, она устремилась прочь, высоко подняв хвост как заправский кот.

Я проводил ее позорный побег презрительным взглядом. Но подождал еще минут десять, опасаясь, что она вернется.

Но я только потерял время.

Спустившись с дерева, я медленно зашагал вперед. Люди особо не любили этот проулок, а потому их здесь практически и не было, как в общем–то, и асфальта.

По обеим сторонам от меня стояли дома, под окнами которых раскинулись пышные клумбы. Но не они заинтересовали меня – я заприметил скамью возле калитки небольшого кирпичного дома. Вот на ней и можно было отдохнуть.

Я подбежал к скамье и запрыгнул на нее. Походил по ней, выбирая удобное место и сел на все четыре лапы. Закрыл глаза от удовольствия.

Я не знаю, сколько прошло времени… Вдруг я остро ощутил, как что–то тыкалось мне в бок. Я открыл глаза и увидел небольшого человечка в синей пижаме. У него были лохматые серые волосы и не менее лохматая голова. Выглядел он ну уж очень странно.

Человечек тыкал в меня свои маленьким пальцем. А я смотрел на него, и мной все больше и больше одолевало недоумение. Кто это такой? Почему ростом немногим меньше меня? И ради святых котов, почему он тычет в меня пальцем?!

Тот словно бы услышал мои мысли и замер. Повернул ко мне голову. В его больших синих глазах сияла доброта.

– Ты кто такой? – буркнул я.

– Гоша, – без обиняков ответил человечек. – Стало быть, ты меня видишь?

– Вижу, вижу, – немного смущенно произнес я. – Зачем ты тыкаешь в меня пальцем? Ты малость не в своем уме?

Человечек улыбнулся.

– Я тут живу, – ответил он. – Это мой дом. А ты пришел ко мне без спроса.

– Вот и славно, – снисходительно произнес я. – Тут места много. Найди себе, где пожить. А мне не мешай. Я отдохнуть хочу.

– Я раньше тебя тут не видел, – проигнорировав мое хамство, произнес человечек.

– Еще бы. Я – свободный кот. Хожу где хочу, делаю, что хочу.

– Но такие как ты меня не видят, – сказал Гоша. – Это многое значит. Ты избранный.

Меня пробрало раздражение. Что за бред нес этот малый.

– Уйди, – я пихнул его локтем. – Не мешай. Пойди поприставай к кому–нибудь другому.Мне тут на солнышке полежать охота.

Для пущей убедительности я широко зевнул.

Но человечка это не смутило.

– Я видел многих твоих собратьев. Но они не такие как ты. Ты добрый, несмотря на то что уличный. И не зря пришел к нам.

– Я убегал от собаки, – произнес я. – По своей воле я бы вряд ли сюда зашел.

– Но тем не менее, ты здесь, – продолжал улыбаться Гоша.

Я нервно забил кончиком хвоста. Очень надеялся, что человечек все поймет и перестанет мне надоедать.

– Хотел бы я верить, что то, о чем ты говоришь – случайность. Но жизнь такова, что случайностей нет.

– Что? – удивился я и пристально посмотрел на человечка.

– Ну… Если бы ты не наелся колбасы и тебя бы не задержал кот, собака бы прошла бы мимо и не погналась бы за тобой, – ответил Гоша. – Знаешь… В этом доме живет старушка… Она очень одинокая.

– Но а я тут причем? – ничего не понимал я.

Маленький растрепанный человечек улыбнулся.

Тут за спиной раздался скрип калитки, и я машинально повернул голову.

На порог вышла бабушка. У нее были большие круглые очки, из–за которых ее глаза увеличились в два раза. И куталась она в потускневший, но пушистый рыжий халат. От неожиданности я поднялся на ноги и высоко задрал хвост.

– Котик, – расплылась в мягкой улыбке бабуля. – Что это ты тут делаешь?

Я не знал, что ей ответить.

– Может, молочка тебе?

– Мяу–у, – растерянно произнес я.

Бабушка исчезла за калиткой. А я сел и растерянно осмотрелся. Только вот тот, кого я искал, словно бы сквозь землю провалился!

Очень уж странный этот Гоша… Но при этом добрый и безобидный…

– Гоша? – несмело зачем–то позвал я.

Но тот не отозвался. И мне стало немного стыдно за то, что я так резко говорил с ним. Бабушка, с которой он делил один дом, оказалась не менее доброй, и уже наверняка наливала в миску молока…

Вскоре скрипнула калитка, и бабуля вышла за порог с миской в руке. Она положила ее на скамью, а сама села рядом. Пока я лакал, она ничего не говорила. Даже не гладила меня.

С тех самых пор внутри меня что–то поменялось. Я стал очень часто ходить по этому переулку и каждый раз искал взглядом Гошу… Но тот больше не являлся мне. А потом я стал замечать миску с молоком возле скамьи. Я приходил все чаще и чаще.

Вскоре я привык к старушке Марине Степановне. Она очень любила сидеть по утрам на скамье и думать. Мне очень хотелось знать, о чем именно, но та никогда не рассказывала. Наверняка считала, что я не пойму. Но это не так.

Я терся об ее ладони головой и мурчал, желая узнать о том, что же ее так волновало, и отчего она порой выглядела такой грустной. А она только опускала руку мне на спину и гладила, гладила. И грусть в ее глазах все таяла и таяла, пока не исчезала полностью. Мне нравилось, когда старушка выглядела счастливой…

А потом, когда с деревьев опали все листья и стало холодно, Марина Степановна пригласила меня к себе жить. И я не отказался. Она никогда не ограничивала мою свободу, но между тем, я всегда возвращался к ней.

Зимой я остался у нее насовсем. Даже не хотел далеко уходить от ставшего родным переулка. Но на самом деле мне не хотелось оставлять старушку одну… За все время нашего знакомства я сильно привязался к ней. Да и дома у нее тепло и сыто… Отказываться от такой роскоши очень глупо.

Иногда я вспоминал Гошу… Этого маленького растрепанного человечка нигде не было видно, хотя в глубине души я слабо чувствовал его присутствие. Думал о Мьямре и о том, как он переживал эту холодную зиму… Больше я его не видел, но весной, я уверен, наши пути еще не раз пересекутся. И если бы тогда собака погналась за ним… И он забежал бы в этот переулок, и забрал бы у меня Марину Степановну…

Тьфу! Даже думать об этом противно. Все–таки, Гоша правильно тогда сказал, что я избранный.

26.10.2021