Служанка императора

17-й день 7-го месяца, год Дракона

Кажется, я больше не могу писать. Страх пробирает до костей, ледяная рука сжимает сердце. Я знаю слишком много. Слишком много, чтобы жить.

Все началось с шепота, затерявшегося в тишине императорских покоев. Мне едва минуло шестнадцать лет, когда впервые услышала его: секрет, который перевернул мою жизнь. Младший брат императора... он не был тем, кем казался. За маской учтивости и благородства скрывалось чудовище, жаждущее власти и крови.

Я видела, как он шёл по головам, и не боялся даже собственного брата, как его жена изменяла ему и родила от другого, как он плел интриги, чтобы получить власть над всей Японией. Я видела его, как он... нет, я не могу больше об этом писать.

С тех пор я жила в постоянном страхе. Моя жизнь превратилась в кошмар, где каждый шепот, каждый взгляд, каждый звук мог быть ловушкой. Я видела, как люди исчезали, как их тела находили в реке, как их имена вычеркивались из истории. Я знала, что и меня ждет та же участь.

Я не могу больше молчать. Я должна рассказать правду, пусть даже ценой собственной жизни. Я напишу все, что знаю, и спрячу этот дневник в надежном месте. Может быть, когда-нибудь кто-нибудь его найдет и узнает правду. Но я боюсь. Я боюсь, что они уже нашли меня. Я чувствую их взгляды на себе, словно лезвия, вспарывающие кожу. Я слышу их шаги, приближающиеся к моим покоям.

Я должна бежать.

18-й день 7-го месяца, год Дракона

Я сбежала. Но куда бежать, когда за тобой охотятся? Я прячусь в темных переулках, среди воров и нищих, надеясь, что они не найдут меня здесь.

Я вижу их лица во сне, вижу их глаза, полные ненависти и жажды крови. Я чувствую их руки, тянущиеся, чтобы задушить меня.

Я знаю, что моя жизнь скоро закончится. Но я не буду молчать. Я буду кричать, пока не лишусь голоса. Я буду бороться, пока не умру.

Я не хочу умирать. Я хочу жить. Я хочу увидеть рассвет, я хочу почувствовать ветер на лице, я хочу услышать пение птиц. Но я знаю, что это невозможно.

Я больше не верю в справедливость. Я больше не верю в добро. Я верю только в то, что все мы умрем.

Я пишу эти слова, зная, что они последние.

Прощайте.