СМЕРТНАЯ КАЗНЬ: США и Япония

ПРАВОВАЯ РЕГЛАМЕНТАЦИЯ И ПРАКТИКА

ПРИМЕНЕНИЯ И ИСПОЛНЕНИЯ СМЕРТНОЙ КАЗНИ

Уголовное право Японии представляет собой довольно редкий по сравнению с другими развитыми странами симбиоз континентального и общего права. Так, Уголовный кодекс представляет собой модель романо-германской системы, а так называемые специальные уголовные законы главным образом отражают влияние англосаксонской системы права 1.

До середины 60х годов XIX века основным источником права считались «Сто законов 1742 года», которые содержали нормы материального и процессуального права. Их составители руководствовались конфуцианским принципом «Народ не должен знать законов, а лишь подчиняться им» и концепциями древнекитайского права, согласно которым неизвестность грядущего наказания удерживает от совершения преступления сильнее, чем точное знание определенного наказания» 2.

Вестернизация японского права началась в самом начале эпохи Мэйдзи.

В 1880 году были приняты составленные по французскому образцу Уголовный кодекс и Уголовно-процессуальный кодекс. В начале ХХ века усилившееся влияние немецкого права привело к реформированию уголовного законодательства, завершившемуся принятием в 1907 году нового Уголовного кодекса, который с определенными изменениями и дополнениями действует и в настоящее время (в редакции Закона № 91 от 17 мая 1995 года).

После второй мировой войны это процесс получил новый импульс - к влиянию романских правовых систем добавилось, а затем стало все больше конкурировать с ними англо-американское влияние. Все более очевидная ориентация японского законодательства на западное право ставит вопрос о том, в какой мере и насколько глубоко Япония претерпела трансформацию и восприняла идеи права в том виде, в каком они известны на Западе. Для анализа уголовной политики и, в частности, для анализа практики применения наказания за наиболее опасные преступления этот вопрос приобретает особый интерес.

Французские ученые Р.Давид и К. Жоффре-Спинози отмечают, что скопированное по западному образцу японское право, в сущности, регулируют лишь незначительную часть общественной жизни. И хотя нравы японцев постепенно эволюционируют (особенно в крупных городах и в молодежной среде) и приближаются к моделям поведения в буржуазном обществе, состоящем из свободных индивидов, все же японское общество и по своим нравам, и по своей структуре еще далеко общества европейского. У большинства японцев до сих пор еще очень живучи прежние нравы и образ мышления. «Критический дух развился слабо, и конфуцианская идея иерархического порядка, базирующаяся на самой природе вещей, продолжает существовать. Индивидуализм никогда не имел в Японии крепких корней. Социальные структуры и либеральный дух, которые предполагаются кодексами европейского образца, лишь в незначительной степени существуют в японской действительности…Применение современного права наталкивается на мистический сентиментализм японцев, больше любящих поэзию, чем логику, и довольно равнодушных в силу самой их истории к идеям свободы и человеческого достоинства»1.

Поэтому копирование западного законодательства, вызванное потребностями развития экономических отношений, изначально не имело целью изменение образа жизни людей; наоборот, оно сосуществовало с желанием сохранить традиционные японские ценности и нравы. Более того, как бы не было вестернизировано японское право, его применение все равно будет ощущать на себе живучесть и традиционных принципов.

В ст. 31 Конституции Японии ( принята 3 ноября 1946 года) содержится указание на то, что «никто не может быть лишен жизни… иначе как в соответствии с процедурой, установленной законом» 1. Влияние Основного Закона США на подготовку и содержание японской Конституции известно и обусловлено сложившейся политической ситуацией после капитуляции Японии в 1945 году. Это, однако, не мешает политической и юридической элите страны иметь свое собственное понимание и интерпретацию смысла статьи 36 Конституции, запрещающей « применение жестоких наказаний». Суть его сводится к тому, что лишение жизни преступника предусмотрена ст. 31 Конституции и, следовательно, если все установленные законом процедуры соблюдены, то противоречия Конституции нет. Во всяком случае,

в практике Верховного Суда Японии (в отличие от известных решений Верховного Суда США) не было ни одного решения, в котором бы смертная казнь рассматривалась как наказание, противоречащее Конституции.

Уголовный кодекс Японии предусматривает возможность назначения смертной казни (сикей) за совершение 12 преступлений. К их числу относятся: организация вооруженного мятежа (ст.77 УК); сговор с иностранным государством с целью побудить его к военной агрессии против Японии (ст.81); пособничество внешнему нападению (ст. 82); умышленный поджог, а также разрушение взрывом или затопление жилого помещения ( ст. 108, 117, 119 УК); действия, вызвавшие железнодорожную катастрофу или потопление судна, разрушение или повреждение транспортных средств и путей сообщений, повлекшие гибель людей (ст. 126, 127); отравление водопровода (ст. 146); убийство (ст. 199); ограбление (разбойное нападение), повлекшее гибель потерпевшего или сопряженное с изнасилованием (ст. 240, 241). При этом лишь в ст. 81 УК Японии (сговор с иностранным государством…) смертная казнь упоминается как безальтернативная мера наказания; во всех остальных случаях речь идет о смертной казни как мере альтернативной – наряду со срочным или бессрочным лишением свободы.

Наряду с УК в систему японского уголовного законодательства входят, как уже отмечалось, и так называемые «специальные законы», развитие которых идет более динамично (ныне их более 30). Смертная казнь в этих законах предусмотрена за 5 составов преступлений (нарушение правил контроля за взрывчатыми веществами; за насильственный захват воздушного судна; за действия, создающие опасность для воздушного транспорта; за убийство на дуэли; за убийство заложника) . ЛЕПЕШ+ карта ? ГОД???

В соответствии с Законом 1948 года об ответственности несовершеннолетних смертная казнь не может быть назначена лицам, совершившим преступления до достижения 18 лет (ст. 51). Кроме того, уголовно-процессуальное законодательство предусматривает отсрочку исполнения смертного приговора в отношении беременных женщин, а также душевнобольных лиц (ст. 476, 479 УПК).

Согласно ст. 11 УК Японии, смертная казнь (shikei) приводится в исполнение через повешение. В этой же статье говорится о том, что до исполнения приговора осужденный содержится в тюрьме.

Что касается помилования осужденных к смертной казни, то порядок его применения не составляет каких-либо исключений и регламентируется общими для всех осужденных нормами уголовно- процессуального кодекса, а также ведомственными инструкциями Министерства юстиции. Эта довольно сложная процедура отличается строгой централизацией и особым контролем со стороны Министерства юстиции. На первоначальном этапе обращения осужденных с просьбой о помиловании рассматриваются тюремной администрацией, а затем на основании ее рекомендаций и ходатайства прокурора направляются в Центральный совет по помилованию; в случае одобрения этих материалов в совете, они направляются министру юстиции, а затем – на рассмотрение Кабинета министров. Окончательное решение о помиловании утверждается и объявляется от имени императора. Хотя формально каждый осужденный к смертной казни имеет право на обращение с ходатайством о помиловании, однако фактически этот институт не работает. За последние 60 лет акты о помиловании таких осужденных издавались всего три раза, причем, последний раз – 30 лет назад .

Законодательная регламентация института смертной казни в Японии этим, собственно говоря, исчерпывается. Поэтому наибольший интерес представляет сама практика применения этой меры наказания, выработанные этой практикой правила и принципы, и, наконец, сложившиеся на этой основе тенденции. Между тем проследить динамику формирования такого рода общих требований, принципов или типологических решений, в отличие, скажем, от широко комментируемой судебной практики США, в научной юридической литературе или в официальных документах Министерства юстиции или Верховного суда Японии практически нельзя.

Единственным и потому широко цитируемым источником является решение Верховного Суда от 8 июля 1983 года по делу Нагаямы, в котором были впервые сформулированы подходы к назначению наказания в виде смертной казни: «Следует сказать, что при действующей системе законодательства, сохраняющей смертную казнь, допустим выбор и этой кары – когда сделан вывод о поистине тяжкой ответственности обвиняемого и о неизбежности крайней меры с точки зрения как равновесия между преступлением и наказанием, так и общей превенции, после совокупного анализа характера преступного акта, его мотивов и обстоятельств (особенно упорства и жестокости в способе убийства), тяжести итогов (особенно числа потерпевших в результате убийства), чувства ущерба у оставшихся родных, социального воздействия, возраста преступника, его криминальной биографии, обстановки после преступного акта и других элементов ситуации» 1. Назвать перечисленные факторы рода делам критериями или принципами принятия решения по такого рода делам, очевидно, нельзя, хотя приведенная формулировка дает определенное направление мысли.

Если говорить о процессуальном порядке рассмотрения уголовных дел о преступлениях, наказуемых смертной казнью, то надо особо подчеркнуть, что в этом отношении отмеченный выше процесс вестернизации обошел японское правосудие стороной.

Во-первых, такого рода дела, как уже отмечалось, не рассматриваются судами присяжных, которые были упразднены еще 60 лет назад. По мнению японской аболиционистской организации «Форум 90», представившей доклад о положении дел в этой сфере первому международному конгрессу против смертной казни в 2001 году и Парламентской Ассамблеи Совета Европы, отсутствие суда присяжных делает систему правосудия в Японии TOO SOLID and RIGID, и потому необходимо эту систему сделать открытой для общества. !!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

Во-вторых, в Японии нет обязательной процедуры автоматической проверки обоснованности смертного приговора, которая действует, например, в законодательстве абсолютного большинства штатов США, где применяется эта мера наказания. В-третьих, процессуальные права обвиняемого в ходе рассмотрения такого рода уголовных дел максимально ограничены – он не имеет права выбора адвоката и не имеет права отказаться от адвоката, которого назначило обвинение; на стадии апелляции права осужденного ограничиваются еще в большей мере. Осужденный, в отношении которого апелляционная инстанция оставила приговор в силе, уже не имеет права ходатайствовать о пересмотре дела (власти рассматривают такое ходатайство как способ уклониться от исполнения приговора). В то же время права обвинения, наоборот, безграничны. Даже если апелляционный суд постановил, что осужденному вместо смертной казни следует назначить, например, пожизненное лишение свободы, прокурор имеет преимущественные права для отмены такого решения. В 1998 году, например, прокуратура настояла на отмене таких решений апелляционного суда по пяти уголовным делам 1.

Длительный период проверки обоснованности смертных приговоров и, соответственно, многолетнего пребывания осужденных в «очереди смертников» вовсе не исключает возможности необоснованного обвинения и судебной ошибки. При всей закрытости информации, касающейся практики вынесения и исполнения смертных приговоров, достоверно известно лишь о четырех случаях, когда в 80х годах власти освободили ошибочно осужденных, которые содержались в «очереди смертников» от 28 до 34 лет.

Несмотря на широкое представительство смертной казни в санкциях уголовного закона, на практике она по сравнению с другими странами всегда применялась весьма редко, а в последние 15 лет ее применениеносит единичный и потому, скорее, символический характер. В абсолютном большинстве случаев такие приговоры выносились лишь за убийства с особой жестокостью или нескольких лиц, а также за разбойные нападения, связанные с гибелью потерпевших или изнасилованием.

По данным японского исследователя Кимико Ооцука, с 1847 по 1991 гг.,

т. е . за полтора века, к смертной казни были приговорены 872 осужденных, в т. ч. за 235 - за убийства ( 27% ) и 603 (69 %) -за разбойные нападения и изнасилование. Если в довоенные годы число смертных приговоров колебалось в пределах 12 -16 в 1939-1942 гг., и до 30 - в 1943-1944 гг., то в первые годы после войны оно резко возросло. В 1948 году таких приговоров было вынесено 116; в 1949 – 55; в 1950 – 62; в 1951 – 44. К середине 1960х годов в стране выносилось от 12 до 37 , а с 1970х – до 10 смертных приговоров в год 1.

По данным судебной статистики, с 1957 по 2000 гг. в качестве окончательной меры наказания смертная казнь была назначена 341 осужденному. Причем, 135 из них эта мера была назначена только за первые пять лет - в 1957-1962 годах 2. В последующие годы масштабы применения смертной казни стали все более заметно снижаться. За такой же пятилетний отрезок уже в 1992 – 1997 гг. эта мера наказания, по данным судебной статистики, была применена к 28, а в 1997 - 2001 гг. к 16 осужденным. (В 1997 году такие приговоры были вынесены 3 осужденным; в 1998 году -7; в 1999 году – 5; в 2000 году в связи с отмечаемым по призыву ООН 50-летним юбилеем со дня принятия Декларации прав человека смертные приговоры в стране вообще не выносились, хотя моратория на их применение в Японии не объявлялось; в 2001 году – был вынесен 1 смертный приговор).

Здесь следует отметить, что и у различных исследователей, и в официальных статистических материалах, публикуемых в разные годы, показатели вынесенных в Японии смертных приговоров имеют бросающиеся в глаза расхождения и потому не всегда сопоставимы. Так, по данным судебной статистики, в 1989-1996 гг., например, зафиксировано 32 смертных приговора; по данным Петры Шмидт – 45, а по данным японского ученого Коичи Хамаи, - 37. За 1992-1997 гг. по данным судебной статистики, было вынесено 28 смертных приговора; по данным П. Шмидт - 33 , а по данным К. Хамаи, который ссылается на статистический отчет
прокуратуры, - 24 приговора. Если же использовать данные международных правозащитных организаций, то получим несколько иные, но в любом случае, более высокие показатели.

Дело в том, что ежегодно публикуемые статистические отчеты судебных органов, прокуратуры, а также суммарные отчеты Министерства юстиции не учитывают и в силу определенного временного лага не могут учитывать фактического изменения того или иного числа приговоров в ходе продолжающихся апелляционных процедур, когда смертный приговор заменяется длительным или пожизненным лишением свободы. Между тем в публикуемых в последующем статистических обзорах воспроизводятся данные предшествующего года или даже нескольких лет, не учитывающие таких изменений. Причем, механическое воспроизведение годовых данных сохраняется даже тогда, когда в статистических отчетах, например, прямо указано, что имеются в виду лишь смертные приговоры, вынесенные судами первой инстанции. Другими словами, такие приговоры попадают в статистику как «окончательные», хотя, на самом деле, мера наказания в последующем подлежала изменению..

С другой стороны, некоторые расхождения в рассматриваемых данных

связаны и с субъективным фактором, вытекающим из завесы секретности, традиционно окружающей практику применения смертной казни в Японии .

Так, в национальных отчетах за 2000 год, например, указано, что смертных приговоров не выносилось, а по данным «Международной амнистии», в начале года было вынесено три таких приговора. Сказанное касается и официальных данных о числе казней, которое, как постоянно отмечается в обзорах «Международной Амнистии», на самом деле, может быть выше 1.

Другое дело, что поскольку речь идет о статистических фактах, действительно единичных, отмеченные расхождения не меняют положения дел. В последние 10 - 15 лет тенденция к сокращению практики применения смертной казни в Японии становится все более очевидной.

Таблица № 7

Динамика смертных приговоров и казней в 1960-2002 гг.

ГодыЧисло убийствЧисло смертных приговоровЧисло смертных приговоров за убийствоЧисло казней1960 2,648 12 0 391961 2,619 29 5 61962 2,348 12 3 261963 2,283 12 7 121964 2,365 12 3 01965 2,288 16 6 41966 2,198 14 6 41967 2,111 6 1 231968 2,195 15 4 01969 2,698 9 3 181970 1,986 9 2 261971 1,941 4 0 171972 2,660 4 3 71973 2,048 4 4 31974 1,912 6 3 41975 2,098 5 2 171976 2,111 4 3 71977 2,031 9 5 31978 1,862 6 4 31979 1,853 7 0 11980 1,684 9 4 11981 1,754 2 1 11982 1,764 11 5 11983 1,745 5 2 11984 1,726 6 3 11985 1,780 9 4 31986 1,676 5 2 21987 1,584 6 3 21988 1,441 10 7 21989 1,308 2 2 21990 1,238 2 0 01991 1,215 3 1 01992 1,227 1 0 01993 1,233 4 2 71994 1,279 8 2 31995 1,281 11 0 31996 1,218 1 0 71997 1,282 3 2 41998 1,388 7 5 61999 1,265 5 3 32000 1,289 0 0 02001 1,340 10 5 3

Если эти данные разбить на более короткие временные интервалы, скажем, в пять лет, то получим такую картину:

Диаграмма № 3

Динамика смертных приговоров в 1960 – 2000 гг.

Итак, за последние 40 лет ХХ столетия в Японии было вынесено 305 смертных приговора. При этом, сравнивая те или иные годовые показатели, не трудно заметить, что практика вынесения таких приговоров, во-первых, носит хотя и спорадический, но, так или иначе, единичный характер. В самом деле, в 1983 -1995 гг., например, смертные приговоры были вынесены 0,5- 0,7 % всех осужденных за убийство и разбойные нападения. При этом доля убийц здесь была в 3 раза меньше и, следовательно, можно считать, что вероятность смертного приговора за убийство не превышала 0,2%. Во-вторых, очевидный разброс этих данных отражает не столько (во всяком случае, не только) общественно опасный характер совершенных деяний, сколько является результатом рассмотренной выше практики «судебного усмотрения».Такая практика, в конечном счете, направлена на максимальную дифференциацию ответственности и индивидуализацию наказания.

Этот вывод подтверждается и ретроспективным анализом статистики, относящейся к более раннему периоду применения рассматриваемой меры. Так, с 1947 по 1983 гг. судебная статистика зафиксировала 828 смертных приговоров; из них в 95 % только за совершение двух названных видов преступлений. При этом 69,2 % смертных приговоров было вынесено виновным в совершении разбойных нападений и 25,8 % - виновным в совершении убийств. Это, на первый взгляд, неожиданное соотношение в разные годы сохранялось и в судебной практике последующих лет, хотя пропорции менялись в зависимости от продолжительности периода наблюдений. В 1960 -2000 гг., как видно из данных статистики, лишь 110 из 305 смертных приговоров, т. е. 36 %, было вынесено виновным в совершении убийства.

Таблица № 8

Практика вынесения смертных приговоров

за убийства и разбойные нападения 1 в 1989 -1998 гг.

Годы /Число осужденных

ВсегоЗа убийствоЗа разбойные нападения198922-19902-2199131219921-119934221994826199511-1119961-119973121998752

Как видно из приведенных данных, из 42 смертных приговоров в 14 случаях они были вынесены виновным в убийстве и в 28 случаях - за разбойные нападения. Итак, смертные приговоры в разные годы виновным в совершении разбойных нападений выносились в 2,5 - 3 раза чаще, чем виновным в совершении убийств. В итоге, можно предположить, что такого рода либерализм в отношении убийц связан со значительной долей ситуативных проявлений, ибо известно, что роль ситуативных факторов в механизме таких преступлений достаточно велика. И, наоборот, разбойные нападения наказывались, как правило, более сурово (чем убийства), поскольку, помимо смерти потерпевших, судьи учитывали, что движущей силой таких преступлений являлись заведомо низменные и наиболее порицаемые в обществе корыстные мотивы.

Дальнейший анализ позволяет представить вероятность вынесения смертного приговора за совершение каждого из двух названных видов преступлений. Понятно, что в разные годы - в зависимости от числа осужденных за указанные преступления и числа вынесенных смертных приговоров – вероятность именно такого исхода судебного процесса имеет различную статистическую значимость. Кроме того, учитывая, что судебная статистика фиксирует лишь приговоры судов первой инстанции, а апелляционные процедуры по такого рода делам длятся в среднем не менее 6-8 лет, вполне допустима перспектива снижения риска смертного приговора в ходе его обжалования. И, наконец, следует учитывать, что в 90х годах, например, в течение нескольких лет смертные приговоры за убийство вообще не выносились, а в самые последние годы большинство из них было вынесено лишь по делу печально знаменитой секты «Аум Синрекё».

Взять, например, данные статистики за 1996 год, когда было осуждено 25,453 преступников. Среди них осужденные за убийство составляли 588 (2,3 %), причем, ни одному из них смертного приговора не выносилось. Что же касается 38 осужденных за указанные виды разбойных нападений (0,15 %), то эта мера наказания была назначена лишь одному из них1.

За четыре года - с 1994 по 1997 гг.- в Японии, по данным статистики, было совершено 3,060 убийств и 153 разбойных нападения; за эти же годы было вынесено 24 смертных приговора, причем, лишь 4 - за убийства.

Если весь период наблюдений - с 1960 по 2000 гг.- разбить на четыре равные части, то можно достаточно отчетливо представить и практику применения смертной казни в целом, и тенденции ее применения в отношении виновных в совершении убийств.

Таблица № 9

Практика вынесения смертных приговоров

за убийство в 1960 -2000 гг.

ГодыЧислоУбийствОбщее числосмертныхприговоров

Число смертных приговоров за убийство1960-197025,140146401971-198019,60058281981-199016,01658291991-200012,6004313

Во-первых, как видно из приведенных данных, последовательное снижение числа смертных приговоров шло на фоне все более очевидного сокращения числа убийств. Во-вторых, доля смертных приговоров за убийство в общем числе таких приговоров в разные периоды заметно менялась (в первые 10 лет она составляла 29 %; в 1971-1980 гг. – 51%; в 1981- 1990 гг. – 50 %; в 1991-2000 гг. – 30 %), что напрямую не отражало изменений ни в динамике убийств, ни в динамике разбойных нападений. В итоге, можно отметить отсутствие какой-либо корреляции между динамикой убийств и рассчитанными показателями вероятности вынесения смертного приговора за убийство.

Теперь сравним практику японских судов с положением дел в США.

Диаграмма № 4

Число смертных приговоров в Японии и США

в 1980 – 1999 гг.

Как видно из диаграммы, в 1980 - 1990 гг. в США было вынесено в 40 раз больше смертных приговоров, чем в Японии. Если же суммировать данные двух последних десятилетий (1980-1999 гг.), то по числу осужденных, которым был вынесен смертный приговор, США «превосходили» Японию уже в 50 раз – (5, 623 соответственно против 110).

Если же говорить о тенденциях, то в США особое внимание привлекает период 1994 - 1999 гг., когда на фоне последовательного и притом весьма значительного снижения убийств (почти на 60%), число смертных приговоров не сокращалось - в среднем ежегодно выносилось 260-270 таких приговоров 1. В Японии же число убийств по сравнению с 1980-1989гг. сократилось на 21%, а число смертных приговоров за убийство снизилось более, чем в 2 раза.

Проведенные нами расчеты показывают, что в середине 1990х годов, когда применение смертной казни в США возросло особенно резко, вероятность вынесения смертного приговора за убийство составляла 1,78 %; в 2000 году, когда впервые за последние 10 лет число смертных приговоров снизилось с 270 до 155 2, она составляла 1, 5 %, что в 8 раз превышало риск смертного приговора за убийство в Японии. Очевидно, что столь значительная разница в жесткости наказания никак не соответствовала отмеченным тенденциям в динамике этих преступлений в обеих странах.

Начала XXI века ни в указанное соотношение, ни в практику вынесения смертных приговоров в Японии каких- либо ощутимых изменений не принесло. В 2001 году из 37,418 осужденных за преступления, предусмотренные Уголовным кодексом, в Японии было вынесено 10 смертных приговоров, что составило 0,02% от всех назначенных мер наказания. Впервые после 1993 года было вынесено одинаковое число смертных приговоров осужденным и за разбойные нападения. При этом из 747 осужденных за убийство к смертной казни были приговорены 5 осужденных (0,6%); 5 смертных приговоров было вынесено и при рассмотрении 1480 уголовных дел в отношении виновных в совершении грабежей и разбойных нападений (0,3%). Однако здесь следует сделать принципиально важное уточнение.

Судебная статистика Японии не выделяет, как уже отмечалось, в отчетности разбойные нападения, а указывает лишь общее число грабежей, куда включены грабежи, повлекшие гибель или изнасилование потерпевших. В правоприменительной практике последних 40 лет количество таких преступлений измеряется, как уже отмечалось, двузначными цифрами (см. график № 1 и таблицу № 7). Поэтому, зная число таких преступников, осужденных к пожизненному лишению свободы, не трудно подсчитать, что, на самом деле, вероятность вынесения смертного приговора при совершении таких преступлений намного выше, чем за грабежи в целом; по нашим расчетам, она составляет не менее 10% - 15 % и, следовательно, она, как уже было отмечено, во много раз выше, чем при осуждении за убийство (0,6%).

КАЗНИ+++ВСТАВИТЬ ИСТОРИЮ 2-7 век КОЕН с. 703

Сегодня это трудно представить, но еще в середине Х1Х века в Японии ежегодно казнили по 550 - 800 человек. По данным П. Шмидт, в 1868- 1872 гг. было казнено 3, 975 осужденных; в 1873 – 1877 гг. - 2,722. Резкое сокращение числа казней началось лишь с 1878 г., когда за пять лет в стране казнили 601 осужденного, или в среднем – по 120 осужденных в год. Спустя еще 20 лет, т. е. к началу ХХ века, число казней сократилось в три раза и составляло в среднем 58-50 казненных за год 1.

К началу 1960х годов этот показатель снизился еще в три раза, а затем динамика казней стала отражать последовательную тенденцию к снижению, причем, с начала 70х годов ежегодно казнили уже по нескольку человек.

По нашим подсчетам, из 305 смертных приговоров, вынесенных в 1960 -2000 гг., их реальное исполнение за этот период имело место в 269 случаях, причем, больше половины всех казней приходятся на период с 1960 г. и до середины 1970х годов, когда интенсивность казней была значительно выше, чем в последующие годы. Если с 1960 по 1974 гг. в стране казнили 189 осужденных (в среднем по 12 человек), то в 1975- 1990 гг.– 47 осужденных. С 1990 по 1992 гг. в стране де - факто существовал мораторий на казни, а с

1993 по 2000 гг. казнили 13 осужденных . На приводимой ниже диаграмме показано как складывалась динамика казней в этот период, если его разбить на отрезки в пять лет.

Диаграмма № 5

Динамика казней в Японии в 1960 -2000 гг.

Сравним распространенность и динамику казней в Японии и США за последние 20 лет ХХ века. Вот как масштабы исполнения смертных приговоров в этих странах выглядят графически.

График № 3

Число казней в Японии и США в 1980 -1999 гг.

Не трудно заметить что, если в 1980 -1989 гг. число казней в Японии было ниже, чем в США в 7 раз, то в последующие 10 лет это разрыв резко возрос - по этому показателю США уже опережали Японию в 11,5 раз. Если же рассматривать эти показатели на более коротких интервалах, то разрыв будет еще более значительным. Этот разрыв, далее, возрастет еще больше, если сравнивать число казненных за убийство, ибо в Японии, как было показано выше, число смертных приговоров убийцам в 2-3 раза меньше, чем осужденным за разбойные нападения, наказуемые смертной казнью, тогда как в США эта мера наказания в 99 % применяется лишь к виновным в совершении убийства при отягчающих обстоятельствах. С учетом этого момента следует отметить, что, в отличие от масштабов вынесения смертных приговоров, показатели числа казней в обеих странах достаточно точно отражают указанные выше значительные различия в распространенности и динамике убийств.

Что же касается отмеченных выше значительных различий в практике вынесения смертных приговоров, то они корреспондируются не только с числом казней, но и с числом осужденных, которые содержатся в тюрьмах в ожидании исполнения смертного приговора. Так, в 1990-2000 гг. в США было вынесено в 50 раз больше смертных приговоров, казнено в 11,5 раз больше, а «очередь смертников» в 70 раз больше, чем в Японии.

«Очередь смертников» (Death Row). С послевоенных лет число вынесенных в Японии смертных приговоров постоянно превышало число приговоров, приведенных в исполнение. В условиях любого цивилизованного общества (если отсутствует ситуация военного времени, тоталитарного режима, диктатуры военной хунты и т. п.) такое несоответствие вполне понятно и оправдано, ибо чем шире предусмотренные законом возможности апелляционных и надзорных процедур, тем больше должно быть гарантий вынесения обоснованного приговора. Это тем более важно для рассматриваемой категории приговоров, поскольку речь идет о наказании, которое, помимо всего прочего, является необратимым.

Исходя из этого, законодательство устанавливает особые процедуры, регламентирующие утверждение смертных приговоров и порядок приведения их в исполнение. Прохождение всех этих процедур требует значительного времени. Предполагается при этом, что наряду с максимальными возможностями проверки законности такого приговора у осужденного сохраняется надежда на его замену более мягким наказанием либо в высших судебных инстанциях, либо в порядке помилования, которое, впрочем, практически не применяется.

Окончательное решение судебных органов об оставлении в силе смертного приговора не означает, как уже отмечалось, что прямой путь на виселицу идет непосредственно из зала суда. Основанием для приведения такого приговора в исполнение является приказ министра юстиции, но его изданию предшествуют длительные бюрократические процедуры. Сначала министр юстиции направляет дело в Департамент уголовных дел, в ведении которого находятся вопросы исполнения наказаний (Keiji-kyoku), где изучаются материалы уголовного дела и проверяются все необходимые документы. Затем дело поступает в Секретариат министра юстиции, где изучается вопрос о возможности пересмотра дела, отсрочки исполнения приговора или применения помилования. Если оснований для таких решений не найдено, готовится проект приказа об исполнении приговора, который визируется всеми департаментами министерства (kian-sho) и вновь поступает к министру юстиции. В самый последний момент перед изданием приказа проверяется физическое и психическое состояние осужденного.

В соответствии со ст. 475 УПК Японии, после того как подписан приказ, приговор должен быть приведен в исполнение в течение шести месяцев, но в реальной действительности ожидание казни растягивается на долгие годы. Если в 1982-1989 гг. средний срок ожидания казни составлял 7 лет и 7 месяцев, то с 90х годов этот период стал намного более длительным.

Выбор времени (даты) казни для того или иного осужденного и самого отбора осужденных, вообще говоря, дело случая, совпадения случайностей или, по словам П. Шмидт, «вопрос судьбы» 1.

Временной разрыв между вынесением смертного приговора и приведением его в исполнение образует так называемую «очередь смертников», годами ожидающих казни. Понятно, что чем больше этот

разрыв, тем больше «очередь смертников». В тюрьмах США, например, (кстати, именно там появился этот невеселый термин «Death Row») к 2000 году содержалось 3527 «смертников», а продолжительность их пребывания в ожидании казни в среднем составляла почти 12 лет 1.

До середины 70х годов - в зависимости от числа вынесенных смертных приговоров и интенсивности приведения их в исполнение – в тюрьмах Японии в ожидании казни ежегодно содержалось 60 -70 осужденных. Затем

число таких осужденных стало заметно снижаться: 1975 году - 41; в 1980 - 26; в 1985- 26; в 1990 - 46. С середины 90х годов их ежегодное число хотя и возросло, но заметно стабилизировалось: в 1995 году -54; в 1996 - 53; в 1997 - 52; в 1998 - 59; в 2000 году - 54; в 2001 году -53 2.

Таковы официальные данные. По данным «Международной Амнистии», в тюрьмах Японии в 2001-2002 гг. содержалось 110-118 таких осужденных ; к началу 2003 года, по данным «Международной Амнистии», в ожидании казней в тюрьмах содержалось более ста осужденных, причем, 57 смертный приговор уже был утвержден Верховным Судом и, следовательно, они могут быть казнены в любой момент 3.

Как уже отмечалось, «очередь смертников» в Японии в 70 раз меньше, чем в США. Другое дело, продолжительность ожидания казни. В США, как уже отмечалось, в 1999 – 2001 гг. этот период в среднем составлял 11,5 лет; в 2002 году он сократился почти на год 1. В Японии же сохранился особый, более длительный, а в психологическом отношении куда более тяжелый для осужденных порядок ожидания и исполнения казни, который долгие годы служит предметом острой критики со стороны национальных и международных правозащитных организаций.

Продолжительность ожидания казни в современной Японии варьируется в пределах от 6 до почти 40 лет. В сентябре 2003 года в тюремной больнице умер 86-летний осужденный Ш. Томияма, ожидавший казни 36 лет. По данным «Международной Амнистии», в 2003 году старейшему осужденному, содержащемуся в тюрьме в ожидании казни, было 81год; другой осужденный 77 летнего возраста находится в тюрьме 41 год, из них 33 года он провел в ожидании казни; ныне, по крайней мере, 12 осужденных уже содержатся в «очереди смертников» свыше 20 лет 2.

И национальные, и международные правозащитные организации давно подвергают резкой критике условия, в которых содержатся «смертники». Согласно ст. 9 Закона об исполнении наказания, на осужденных, которым вынесен смертный приговор, распространяется тот же порядок содержания в тюрьме, что и на всех остальных лиц, содержащихся в тюрьмах. Однако на практике этот порядок не действует, а действуют специальные ведомственные правила Министерства юстиции. (В результате, доступа к осужденным не имеют не только адвокаты или члены семьи, но даже члены парламента). В Японии существует семь специальных тюрем для таких осужденных; они содержатся под круглосуточным наблюдением телевизионных камер в одиночных тюремных камерах, в течении многих лет не имея практически никакой связи ни с родственниками, ни с внешним миром, что, конечно, не может не влиять на их психику.

О предстоящей казни осужденные узнают, как правило, за два часа, причем, ни родственникам, ни адвокатам о дате и времени казни тюремная администрация никогда не сообщает (родственники осужденного узнают о его казни только когда их приглашают, чтобы выдать прах казненного). Министерство юстиции объясняет такого рода практику тем, что юридически оно не обязано информировать родственников и адвокатов осужденного о дате казни, а фамилий казненных не называются, чтобы не компрометировать членов их семьи в глазах общественности.

Об именах казненных, дате и методе казни в Японии никогда официально не сообщается; в лучшем случае министерство юстиции просто объявляет, что такого рода приговор суда приведен в исполнение. А в ответ на упреки в секретности информации о числе «смертников» и числе казней представители власти ссылаются на то, что министерство юстиции ежегодно публикует статистические отчеты, в которых указывается число казненных за предшествующий период.

Как уже отмечалось, выбор момента казни для каждого осужденного – дело случая, ибо отбор таких лиц для казни, чаще всего, носит произвольный характер. Обычно, казни совершаются рано утром в пятницу; это означает, что остальным гарантирована, по крайней мере, еще неделя жизни.

Сама процедура казни носит ритуальный характер. Осужденного под усиленной охраной приводят в специальное помещение, где находится буддистский алтарь, предлагают последнюю трапезу и дают некоторое время приготовиться к казни. Затем в надетом на голову капюшоне и связанными за спиной руками его подводят к люку виселицы…1.

Смертные приговоры в Японии приводятся, как правило, в исполнение в период парламентских каникул, в новогодние или в другие праздничные дни, например, в период буддистских фестивалей, когда никто из официальных лиц уже не может вмешаться в финальные процедуры. Парламентарии – аболиционисты не могут обратиться с соответствующим запросом к Министру юстиции, а адвокаты и родственники осужденного лишаются не только возможности последнего свидания, но и обращения с ходатайствами об отсрочке исполнения приговора или о помиловании. По мнению «Международной Амнистии», власти выбирают такие моменты для казни, чтобы не только избежать дебатов в парламенте, но и минимизировать общественный резонанс 1.

Власти Японии нарушают даже собственное уголовное законодательство, запрещающее, как уже отмечалось, казни душевнобольных лиц. 12 сентября 2003 года в Осаке был казнен душевнобольной Ш. Мукаи , осужденный за преступление, совершенное в 1985 году.

Рассмотрим теперь практику применения альтернативной смертной казни меры наказания, которой является пожизненное лишение свободы.

Таблица №

Практика применения пожизненного лишения свободы

в 1961 – 1986 гг. и в 1989 – 1998 гг.

Годы/Число осужденных

ВсегоЗа убийствоЗа грабежи и др. преступления19616917521966742747197138112719763611251981348261986318231989468381990178919913213191992341420199327918199445133219953782919963413211997335281998471334

По данным судебной статистики1, за 10 лет - с 1989 по 1998 гг.- судами первой инстанции к пожизненному лишению свободы были приговорены 352 осужденных. (В конечном счете, это число может быть меньшим - в зависимости от решений кассационных инстанций, смягчивших такой приговор; с другой стороны, этот показатель может меняться и в зависимости от того, какому числу осужденных при пересмотре дела смертная казнь заменили альтернативной мерой наказания).

Анализ данных, приведенных в таблице № !!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! ,

позволяет, во-первых, сделать вывод о том, что применение пожизненного лишения свободы с 1970х годов - по сравнению с предшествующим периодом - заметно сократилось 1. Во-вторых, в последние 30 лет масштабы и тенденции применения этой меры носят достаточно стабильный характер. За последние 10 -15 лет доля осужденных к пожизненному лишению свободы в общем числе всех осужденных (в среднем 25,5 тысяч в год) к различным мерам наказания ежегодно составляет 0, 14 % .

По данным судебной статистики, за 10 лет - с 1989 по 1998 гг.- судами первой инстанции к пожизненному лишению свободы ли приговорены 352 осужденных. (В конечном счете, это число может быть меньшим - в зависимости от решений кассационных инстанций, смягчивших такой приговорю; этот показатель может также меняться в зависимости от того, какому числу осужденных при пересмотре дела смертная казнь была заменена на альтернативную меру). Из них 29,5 % были осуждены к этой мере наказания за убийство и 70, 5 % - за ограбления (повлекшие гибель людей) и другие тяжкие преступления, предусмотренные УК Японии. Иначе

говоря, пожизненное лишение свободы за убийство применялось в 2,3 - - 2,6 раза реже, чем за ограбления и другие тяжкие преступления.

Данные судебной статистики позволяют, далее, рассчитать вероятность (риск) осуждения к этой мере наказания. В середине 90х годов среди всех осужденных за убийство ежегодно наказание в виде пожизненного лишения свободы назначалось лишь 2,2 %; среди осужденных за грабеж пожизненное лишение свободы за ограбления, повлекшие гибель людей, ежегодно назначалось 4,5%. Так, в 1996 году, например, из 588 осужденных за убийство наказание в виде смертной казни не было назначено ни одному из них, а 13 были осуждены к пожизненному лишению свободы 1. (В том же году из 771 осужденных за грабежи пожизненное лишение свободы было назначено 18).

В 2001 году судами первой инстанции к пожизненному лишению свободы было осуждено 88 человек, в том числе, 4 – за преступления, предусмотренные « специальными законами». Таким образом, среди 37,5 тысяч осужденных за преступления, предусмотренные УК, доля осужденных к пожизненному лишению свободы составила 0,22% . Из 84 осужденных 20 были признаны виновными в убийстве; 62 – в грабежах (разбойных нападениях), повлекших гибель потерпевших; 1- осужден за изнасилование; 1 – за умышленный поджог 2.

Что же касается доли убийц, осужденных к пожизненному лишению свободы, среди всех осужденных за убийство (747), то в 2001 году она составила 2,75% . Что же касается осужденных за грабежи, повлекшие тяжкие последствия, то их доля среди всех осужденных за грабежи (1480) составила 4,2%. Однако, на самом деле, вероятность вынесения приговора к пожизненному лишению свободы виновным в совершении таких преступлений значительно выше, поскольку, как уже отмечалось, среди всех осужденных грабителей они составляют меньшинство. По нашим расчетам, вероятность назначения такого приговора для указанной категории грабителей находится в пределах 20% -25% и, соответственно, в несколько раз превышает риск такого же наказания за убийство.

Итак, учитывая отмеченную стабильность судебной практики, можно считать, что, во-первых, вероятность осуждения к пожизненному лишению свободы за убийство (2,2% - 2,7 %) в Японии в среднем в 11-12 раз выше вероятности вынесения смертного приговора и, во-вторых, вероятность такого приговора за убийство в несколько раз ниже, чем при совершении грабежей, повлекших тяжкие последствия.

Сравнивая практику применения пожизненного лишения свободы за убийство, можно отметить, что в тот же период эта мера наказания в Японии применялась в 3 раза реже, чем в США. В 1996 году, например, из 259 осужденных за убийство окружными судами США пожизненное лишение свободы было назначено 17 осужденным (6,5%) .

Уголовное законодательство Японии допускает, как уже отмечалось, возможность досрочного освобождения от отбывания пожизненного лишения свободы после отбытия не менее 10 лет. Однако на практике с середины 90х годов продолжительность отбывания этого наказания заметно увеличилась. Если в начале 90х годов, например, после отбывания 20 лет освобождались досрочно половина таких осужденных, то в 1998-2000 гг. около 90 % таких осужденных к моменту освобождения из мест заключения отбыли уже более 20 лет, причем, ни один из них не был помилован 2.

Означает ли сохранение смертной казни, что японские политики и деятели юстиции верят в эффективность этой меры? Скорее всего, на этот вопрос можно ответить отрицательно, ибо, как заметил английский исследователь Роджер Худ, «тот факт, что некоторые страны сохраняют смертную казнь, но редко, если вообще когда - либо казнят преступников, является доказательством их веры в символическую силу смертной казни для сдерживания или пресечения тяжких убийств»1. Смертная казнь издавна стала элементом национальной культуры, а от исторически сложившихся атрибутов общественной жизни в Японии отказываться не принято.

Тем не менее, в Японии – особенно с середины 90х годов - ведется довольно оживленная дискуссия вокруг проблемы смертной казни; у этой дискуссии свои «приливы и отливы», которые сопровождаются всплеском полярных воззрений в зависимости от особенностей конкретной политической или криминальной ситуации в стране.

В научных кругах единой позиции то же не существует. Сторонники отмены смертной казни опираются на гуманистические концепции, на

отсутствие эффективности общей превенции, а также на необратимый характер этого наказания в случаях возможных судебных ошибок.

Противники отмены этой меры наказания исходят из концепции справедливости. Среди них наиболее ортодоксальными взглядами отличается позиция известных японских правоведов Сугиямы и Вати, отмечающих, что «смертная казнь – это такое уголовное наказание, которое лишает преступника жизни и навечно запрещает его социальное существование. Оно стимулирует человеческий инстинкт сохранения жизни, обладает мощным потенциалом устрашения против преступных деяний, а вместе с тем позволяет рассчитывать на силу сдерживания и высоко эффективно в качестве общей превенции; однако это наказание не дает результата в воспитании преступника» 1.

Похоже, в научной полемике эта позиция пока еще преобладает, тем более, что японская уголовно-правовая доктрина до пор ориентирована на классические европейские концепции XVIII-XIX веков, противоречащими постулатам современного аболиционистского движения. Так или иначе, поскольку все аргументы «за» и «против» универсальны и давно известны, дискуссия ходит по кругу и в основном носит эмоциональный характер.

Умозрительный характер этой дискуссии связан и с тем, что специальных исследований эффективности применения смертной казни японскими криминологами практически не проводилось; здесь нет того массива научной информации по этой проблеме, который был накоплен в ходе многочисленных исследований в США, Великобритании, ЮАР и в других странах. Вероятно, объективной причиной такой ситуации служит отсутствие достоверных статистических данных о числе смертных приговоров и казней, которые позволяли бы судить о наличии или отсутствии влияния этой меры на динамику преступности в целом или хотя бы на динамику убийств. А из тех данных, которые известны, объективно можно констатировать лишь то, что в течение нескольких послевоенных десятилетий число смертных приговоров и казней постоянно снижается, а число убийств не растет.

Противники и сторонники отмены смертной казни интерпретируют этот статистический факт по-разному. Наиболее информированные ученые из числа сторонников отмены смертной казни, ссылаясь на исследования американских криминологов, высказывают предположения, что в Японии смертная казнь не оказывает сдерживающего влияния на преступность 2.

Среди немногочисленных эмпирических исследований можно назвать анализ факторов преступности, проведенный в 1992 году Мацумурой и Текеучи. Ученые установили, что ни количество арестов, ни казни не оказывают сколь либо существенного воздействия на уровень преступности, но зато безработица напрямую связана с ростом убийств 1. (Поддерживая этот вывод в принципе, нельзя все же не сказать о том, что единичный характер казней ставит под сомнение не только достоверность результатов, но и саму возможность расчета каких - либо статистических корреляций).

Сторонники смертной казни критически относятся к выводам Т. Селлина, Э. Саттерленда и других американских ученых об отсутствии корреляции между применением этой меры и динамикой убийств; они убеждены в том, что эти выводы никак не могут быть распространены на криминологическую ситуацию в Японии, условия которой существенно отличаются от условий США, а также от условий, в которых смертная казнь отменялась в Германии или в Италии. Угроза казни, по их убеждению, настолько важный фактор, что сам по себе удерживает потенциальных преступников от совершения преступления 2.

Власти Японии, по крайней мере, в лице Министерства юстиции и Верховного Суда решительно выступают за сохранение смертной казни, хотя время от времени демонстрируют готовность идти навстречу требованиям общественности о снятии завесы секретности вокруг практики исполнения смертных приговоров. Но правительство и министры юстиции меняются так часто, что спрашивать о выполнении обещаний уже не с кого. В декабре 1997 года Набухито Носако, член социал-демократической партии, входившей в то время в альянс с правящей либерально-демократической партией, направил официальный запрос правительству, в котором просил сообщить число казней, число осужденных в «очереди смертников, а также сумму расходов на проведение казней. Правительство, как обычно отказалось раскрывать детали положения дел, сославшись на то, что данные о числе казненных приводятся в ежегодных статистических отчетах Министерства юстиции.

С ноября 1989 по март 1992 года в Японии, как уже отмечалось, de-facto действовал мораторий на исполнение смертных приговоров. Причина такой ситуации, как отмечалось в японской печати, вовсе не была связана с принципиальными изменениями в позиции правительства или с реакцией на инициативы правозащитных организаций. Дело в том, что в этот период все три последовательно сменявших друг друга министра юстиции отказывались подписать приказы о приведении смертных приговоров в исполнение. И вовсе не потому, что они были убежденными противниками смертной казни, а потому, что просто «не решались брать на себя ответственность и лишать людей жизни, пусть и от имени государства» 1.

Однако их противники настояли на том, «личные мнения министров не должны приниматься во внимание» 2 и казни в Японии возобновились.

Особого внимания заслуживает анализ общественного мнения японцев.

Миф о превентивных возможностях смертной казни, о способности этой меры наказания устрашить и удержать от совершения преступления других потенциальных преступников издавна поселился в общественной психологии и в этом отношении общественное сознание японцев вовсе не является чем- то уникальным. Общественная психология, как известно, состоит из научных и ненаучных представлений, верований, заблуждений, она вбирает в себя и логику здравого смысла, и убеждения, явно противоречащие этой логике, и т. д. Но в любом случае, общественная психология является мощным рычагом общественной практики, она способна направлять коллективный разум и усилия в том или ином направлении, обусловливать эффективность или, наоборот, неэффективность государственного управления 1. Не зря Авраам Линкольн писал : «Общественное мнение –это главное. В согласии с общественным мнением можно сделать все. Без этого не добиться успеха. Тот, кто формирует общественное мнение, важнее, чем тот, кто издает законы».

История человечества многократно подтверждала справедливость такого суждения. Поэтому, зная преобладающие в обществе настроения, японские власти весьма вяло реагируют на любые призывы покончить со смертной казнью. Из наиболее массовых акций такого рода можно назвать, например, митинг противников смертной казни в 1992 году в Токио, на котором звучали призывы повсеместно отпраздновать 1000 дней, в течение которых Япония жила без казней (речь идет о существовавшем de-facto моратории на казни с 1989 по март 1992 года). Тогда за продление моратория выступали многие политические деятели и видные деятели уголовной юстиции, однако правительство, ссылаясь именно на общественное мнение большинства населения страны, игнорировало такие призывы и исполнение смертных приговоров в Японии возобновилось, причем, только за один год было совершено семь казней.

Подписавший приказ о проведении первых трех казней министр юстиции М. Готода заявил в парламенте, что порядок и законность в стране не могут поддерживаться, если министр по личным мотивам будет отказываться приводить в исполнение приговор, вынесенный судом на основании действующего в стране закона. Сменивший М. Готоду в 1993 году А. Микадзуки подтвердил приверженность позиции своего предшественника. Хотя «это очень тяжело и больно с человеческой точки зрения», заявил новый министр юстиции, он будет уважать решения судей и намерен подписывать приказы о приведение в исполнение вынесенных ими смертных приговоров, ибо иной подход противоречил бы закону 1

Возобновление практики казней послужило сигналом для активизации противников этой меры. В 1994 году в японском парламенте была сформирована депутатская группа (иногда ее называют парламентской Лигой за отмену смертной казни), поставившая перед собой задачу установления в стране моратория на исполнение смертных приговоров. Требуя большей гласности, они вместе с правозащитниками настаивают на том, что открытость в исполнении смертных приговоров позволит общественности осознать архаичность наказания в виде смертной казни, что в условиях демократии эта мера должна рассматриваться как проявление воли информированного большинства населения страны. Однако деятельность этой группы, насчитывающей лишь 15% парламентариев, блокируется абсолютным большинством, которое составляют и, вероятно, еще долго будут составлять в парламенте сторонники смертной казни.

Более активной и потому известной в стране является деятельность таких аболиционистских организаций, как Национальная ассоциация юристов, японское отделение «Международной Амнистии» и «Форум 90». Именно активисты «Форума 90» подготовили документы и выступления для проведенного в 2001 году первого международного конгресса против смертной казни; основные положения подготовленного ими доклада легли в основу острой критики японского правительства на проходившей одновременно с конгрессом сессии Парламентской Ассамблеи Совета Европы. В качестве реакции на эту критику в мае 2002 года Комитет по законодательству японского парламента совместно с представителями ПАСЕ и Лигой за отмену смертной казни (ныне ее возглавляет Шизука Камеи) провел семинар, на котором обсуждались перспективы сотрудничества с целью установления моратория на казни.

Семинар, конечно, нисколько не приблизил такие перспективы, он явился всего лишь актом вежливости и формальным подтверждением желания японской стороны развивать сотрудничества с ПАСЕ. Единственно значимым моментом этого семинара стало выступление Сакаи Менда, который провел в тюрьме 33 года, в том числе, 6 лет в камере смертников до того, как в 1983 году он был оправдан и освобожден в связи с пересмотром уголовного дела. Менда стал, кстати говоря, первым, (но не последним) кто вышел на свободу после осуждения к смертной казни1.

22 ноября 2002 года национальная ассоциация юристов (НАЮ) совместно с парламентской Лигой аболиционистов представили в парламент страны (Diet) предложения и рекомендации, призывающие к проведению широких общественных дебатов по устранению секретности, окружающей все, что связано со смертными приговорами, и установлению моратория на казни. В подготовленных ими проектах решения парламента, в частности, предлагалось внести изменения в уголовное и уголовно-процессуальное законодательство, регламентирующее порядок рассмотрения и апелляции по делам о преступлениях, наказуемых смертной казнью, а также создать при правительстве страны специальный комитет по контролю за рассмотрением такого рода дел с участием представителей национальной ассоциации юристов и членов парламентской Лиги-аболиционистов.

ПЕРЕХОД

????????????Поэтому намерения европейских парламентариев заставить японское правительство отказаться от смертной казни, пока ещё выглядят чрезмерно оптимистичными. Когда же речь заходит о политическом давлении и прямых угрозах ПАСЕ, то такого рода попытки воздействие на парламент и власти Японии кажутся и вовсе наивными. Японцы народ исключительно вежливый и максимально улыбчивый, даже когда они решительно не согласны с партнерами, но это не та страна, с которой можно разговаривать тоном политического или, тем более, экономического диктата, не та страна, которую можно запугать потерей статуса – наблюдателя в Совете Европы. Португальцы открыли Японию для Европы еще в 1542 году, но, похоже, представления европейцев об особенностях психологии и культуры японцев за это время еще не в полной мере осмыслены.

Япония, как и США, голосовала против резолюции Комитета ООН по правам человека от 3 апреля 1998 года, призывающей к отмене смертной казни. Японское правительство подписало обращение к председателю комитета, в котором государства, сохраняющие смертную казнь, просили уважать глубоко укоренившиеся традиции правосудия. И, судя по всему, отходить от этой линии японские власти вовсе не намерены.

На пресс-конференции в июле 1996 года министр юстиции Японии Р. Нагао - первая женщина, подписавшая смертный приговор, сказала: « В нынешней обстановке, когда продолжаются совершаться ужасные преступления, подавляющее большинство людей заявляют, что они хотели бы, чтобы смертная казнь сохранилась. Я считаю, что должна выполнять свои обязанности, учитывая эти чувства населения » 1.

Власти Японии, как уже отмечалось, время от времени предпринимает определенные шаги с тем, чтобы информировать население страны не только о свершившихся, но и намечаемых казнях. Но здесь в основном сказывается не столько линия правительства, сколько собственные инициативы и личные качества постоянно сменяющих друг друга министров юстиции. ИО. Н. Железняк, впервые опубликовавшая в российской правовой литературе обстоятельную статью о различных аспектах применения смертной казни в Японии, приводит интересные сообщения японской прессы, отражающие хронологию выступлений четырех министров юстиции в период 1996-1998 годов. Впрочем, эти выступления вряд ли стоит оценивать как меры, направленные на снятие завесы секретности.
Так, в июле 1998 года министр юстиции К. Симоинаба не только признал факт состоявшейся казни, но и поделился чувствами, которые испытал, подписывая приказ о приведении приговора в исполнение. Он сообщил, что такой акт накладывает очень большую ответственность и он по нескольку раз изучал каждое конкретное дело , прежде чем поставить свою подпись под приказом о казни. Сменивший его на этом посту С. Накамура, вероятно, еще не успел войти в роль, когда в ноябре того же года заявил, что «не видит особого смысла в том, чтобы скрывать от граждан факт исполнения смертной казни, но окончательного решения по этому вопросу еще не принял и должен проконсультироваться в правительстве»»1. Похоже, такие «консультации» состоялись и подобных выступлений пока не было. Министерство юстиции по-прежнему иногда объявляет о состоявшихся казнях, но ни даты казни, ни имен казненных не называет

Вместе с тем сами международные правозащитные организации признают, что японское правосудие крайне неохотно идет на применение смертной казни 2.

Итак, и власти, и активные сторонники сохранения смертной казни твердо стоят на том, что японское общество еще не готово к отмене этой меры и нет никакой необходимости форсировать такую отмену потому, что, во-первых, она и без того применяется крайне редко; во-вторых, как показывают опросы, большинство населения страны выступает за сохранения этой меры наказания; в-третьих, к ситуации в Японии нельзя подходить с теми же мерками и аргументами, как, например, к ситуации в европейских странах или в США. К тому же, власти исходят из того, что еще очень многие государства применяют такую меру наказания, причем, за более широкий круг преступлений и в гораздо более широких масштабах.

Опросы населения по проблеме применения и сохранения смертной казни в Японии проводятся с 1953 года. Всего за эти годы университетами страны, редакциями газет, а также канцелярией правительства проведено около 30 опросов, различающихся по охвату опрошенных, возрастным группам, профессиональной принадлежности, а также по методике опроса 1. Что же показывают опросы общественного мнения?

Результаты опросов, проведенных в разные годы, существенно разнятся по числу сторонников и противников смертной казни, но во всех случаях преобладает поддержка необходимости сохранения этой меры. Наиболее высокий уровень такой поддержки был зафиксирован при опросе, проведенном газетой «Асахи» в 1982 году, - 76%; максимальный показатель противников смертной казни при опросе, проведенном Ассоциацией адвокатов в 1991 году, составил 45,8%. Один из последних опросов, проведенных канцелярией правительства в 1999 году, показал, что против сохранения смертной казни высказались лишь 8,8%, тогда как в поддержку этой меры - 76, 3% опрошенных.

Следует особо отметить тот факт, что во всех опросах, проведенных канцелярией правительства, уровень поддержки смертной казни всегда значительно выше, чем при опросах, проведенных университетами, адвокатами или средствами массовой информации. Так, при опросе, проведенном в 1994 году канцелярией правительства, уровень поддержки смертной казни составил 73,8%, а против ее сохранения высказались 13, 6%. Между тем, опрос, проведенный в том же году газетой «Асахи», дал совсем иные результаты - сторонники смертной казни составили 40,2%, а противники этой меры - 47, 2%. Высокий уровень поддержки смертной казни, который дают итоги опросов, проводимых канцелярией правительства, обеспечивается тривиальной постановкой вопроса и ответа, заведомо ущербных с точки зрения методики опросов («за» или «против»).

Другие организации, проводящие такие опросы, стараются детализировать суть вопроса и предлагают разные варианты ответов. Понятно, что предложение альтернативы само по себе дает другие, а главное, куда более достоверные итоги опроса. Эта элементарная для социологии, но абсолютна типичная ситуация для подобных опросов, проводимых в любой стране - чем выше социологическая культура опроса, тем достовернее его результаты 1. Однако половина всех проведенных в Японии опросов строилась именно на такой упрощенной и безальтернативной основе. Отсюда и значимость, и достоверность их итогов.

Между тем, опросы, проведенные с более детальной постановкой вопроса и, соответственно, с предложенными вариантами ответов, дают не только количественно, но, главное, качественно иную картину состояния общественного мнения по проблеме смертной казни. Основной результат этих опросов состоит в том, что и сторонники смертной казни, и противники ее сохранения, не хотят радикальных, а главное, и те, и другие, выступают против поспешных решений 2. Сторонники этой меры вовсе не за то, чтобы навсегда сохранить её; с другой стороны, противники смертной казни вовсе не хотят немедленной отмены этой меры, Японцы, как отмечает П. Шмидт, «народ суперконсервативный», и потому в обеих группах две трети, отвечая на вопрос о будущем смертной казни, высказываются именно за постепенную отмену этой меры наказания.

Именно это стремление к постепенности японцев и японских властей почти 200 лет назад отмечал известный русский мореплаватель и этнограф В. М. Головин, который провел несколько лет в японском плену. Он, в частности, отмечал, что правительство Японии «видят многие весьма важные недостатки в своем законодательстве…., но страшится переменить оное вдруг, а делает это постепенно и весьма медленно» 3. Это относится и к Уголовному кодексу 1907 года, и к Закону о тюрьмах 1908 года, и многим другим законодательным актам, в том числе, принятым в еще в XIX веке.

Отвечая на вопрос о причинах, по которым следует сохранить смертную казнь, большинство ее сторонников называют общую превенцию и необходимость возмездия; лишь 20% называют частную превенцию. Они боятся, что в случае отмены этой меры, возрастёт уровень насилия в обществе 2. Что же касается причин возможной отмены смертной казни, то в обеих группах большинство опрошенных называют вероятность судебной ошибки.

Интересные результаты дают ответы на вопрос о предпочтительности альтернативных мер наказания. По данным различных опросов, от 15% до 35% всех опрошенных выступают за пожизненное лишение свободы без права на досрочное освобождение; за пожизненное лишение свободы с правом на досрочное освобождение (напомним, что это вид наказания действует и ныне) – высказались от 30% до 65% . Причем, если противники смертной казни считают второй вариант достаточной альтернативой, то сторонники смертной казни в качестве альтернативы допускают лишь абсолютное пожизненное лишение свободы - без права на освобождение.

Из 24 опросов, результаты которых опубликованы, лишь в трех ставился вопрос, соответствует ли применение смертной казни ст. 36 Конституции. В среднем – по всем опросам - 35 % считают, что это варварская мера, нарушающая право на жизнь и противоречащая Конституции страны.

Еще одна сторона проблемы, которую вскрывают такие опросы, -отсутствие у общественности достаточной информированности о различных аспектах применения и особенно о процедурах, связанных с исполнением смертной казни. Вообще говоря, эта проблема характерна для итогов опросов, проводимых во многих странах (исключение составляют лишь США, где об этой мере дается на редкость максимально широкая информация), но для Японии она стоит особенно остро, т. к. любые сведения о числе лиц, ожидающих казни, и об исполнении смертных приговоров окутаны, как уже отмечалось, плотной завесой секретности. Японские ученые вообще считают, что отсутствие у населения страны информации об этих аспектах проблемы является решающей причиной тех результатов, которые дают опросы общественного мнения.

При всей значимости указанного фактора, поддержку смертной казни в общественном мнении Японии, конечно, следует связывать с иными причинами. Консервативное в целом отношение японцев к смертной казни - результат преступлений, совершенных членами секты «Аум Сенрикё», а также потрясших страну серии похищения детей. Особое место в криминальных событиях 90х годов занимает так называемая зариновая атака «Аум Сенрикё», когда в марте 1995 в токийском метро в результате отравления газом пострадало около 5 тысяч человек и 12 человек погибли. Поэтому большинство японцев с одобрением встретило смертный приговор террористам, а один из последних опросов общественного мнения в 1999 году показал высокий уровень поддержки смертной казни 1.

Последний взрыв общественного возмущения произошел в 2000 году после зверского убийства восьми учеников начальной школы, которое в одном из районов гор. Осака совершил душевнобольной Такума Мамору. После этого, как отмечалось в газете “Japan Times”, одобрения смертного приговора Такуме можно было считать практически единодушным 1.

Подводя итог, отметим, что в перспективе вряд ли можно рассчитывать на отношение к смертной казни на основе «типично японского консенсуса».

Более точной была бы констатация желания японцев пока еще сохранить статус-кво. С уверенностью можно сказать лишь одно: хотя ужасные преступления против детей и женщин время от времени вынуждает общество требовать виселицу для таких преступников, тем не менее, часто приводимое в печати мнение, будто японцы хотят навсегда сохранить смертную казнь, лишено всяких оснований. «Отменят ли власти Японии смертную казнь или нет, пишет Петра Шмидт, – это вопрос второй. Куда более важным является сохранение порядка, при котором системой наказаний правят настроения судей, министров и бюрократии из Министерства юстиции» 2.

Аболиционисты в Японии связывают перспективы отмены смертной казни в стране с позицией, которую займут США. Если бы, говорят они, США отказались бы от смертной казни, аналогичное решение было бы принято и правительством Японии. Но поскольку такая линия поведения США, по крайней мере, на обозримую перспективу практически исключается, к отмене смертной казни Японии, на наш взгляд, предстоит еще довольно долгий путь.

25-29 июня 2001 года в Страсбурге проходила Парламентская Ассамблея Совета Европы, которая решительно осудила позицию США и Японии по проблеме применения смертной казни. В Резолюции 1253 (2001) «Отмена смертной казни в государствах - наблюдателях Совета Европы» Ассамблея констатировала, что США и Япония нарушают свои обязательства по Уставной резолюции (93) 26 о статусе наблюдателя. Ассамблея потребовала, чтобы Япония и США безотлагательно ввели мораторий и приняли необходимые меры для отмены смертной казни, а также незамедлительно улучшили условия содержания осужденных, находящихся в ожидании казни, с целью смягчения последствий «синдрома камеры смертников». Ассамблея постановила (п. 10 Резолюции), что если к 1 января 2003 года не произойдет существенных сдвигов в деле выполнения ее требований, то будет поставлен вопрос о сохранении за Японией и США статуса наблюдателя в Совете Европы 1.

Последовавшие вскоре трагические события 11 сентября 2001 года кардинально изменили политическую ситуацию во всем мире и, могло показаться, сняли остроту проблемы смертной казни. Однако эти события, наоборот, добавили еще один весьма серьезный аргумент в пользу отмены смертной казни. И здесь нет никаких парадоксов. Речь идет о том, что применение смертной казни в США и в Японии стало препятствием для экстрадиции задержанных в других странах лиц, подозреваемых в терроризме. Между тем только в странах, Европы, задержаны десятки подозреваемых в причастности к событиям 11 сентября и принадлежности к террористическим организациям.

В резолюции 1349 (2003) от 1 октября 2003 года Парламентская Ассамблея Совета Европы вновь выразила свою озабоченность по поводу того, что Япония и США как страны-наблюдатели в Совете Европы нарушают свои обязательства продолжать «трансатлантический диалог» по проблеме применения смертной казни и прилагать усилия к ее отмене1.