Смерть поэта

Смерть поэта

Действующие лица:

Полковник - действующий полковник спецслуж.

Жена - жена и бывшая муза поэта

Муза - действующая муза поэта и по убеждению жены - любовница

Меценат - поклонник творчества поэта поддерживавший его в начале карьеры

Издатель - владелец издательства, имеющий эксклюзивный контракт на публикацию всех произведений поэта

Дживс - человек с невыразительной внешностью, выполнявший роль домоправителя в особняке поэта.

Акт 1

Гостиная большого особняка. Посередине стоит большой круглый стол. В углу дымится камин. Два огромных окна с наглухо закрытыми шторами. Рядом с гостинной за закрытой дверью небольшая курительная комната. За столом сидит шесть человек. Причем они сидят не равномерно. Пятеро как-бы с одной стороны стола вместе, а напротив них сидит один. Мужчина. Лет 40-55. Короткая стрижка. Темный костюм и черная водолазка. Очки в золотой оправе. Сидит практически неподвижно. Сосредоточенно изучает людей, сидящих напротив. Четверо из них ведут себя очень суетливо - перешептываются, придвигаются или, наоборот, отодвигаются от стола или друг от друга. На лицах разнообразнейшая гамма чувств. От ужаса и наполненных слезами глаз полненькой блондинки до холодного торжества и надменной улыбки высокого сухопарого мужчины в неприятного цвета пиджаке. Пятый сидит немного в стороне от них. Не двигается. Нарочито безразличен к происходящему.Общее у них одно - они все с каким-то страхом и при этом с надеждой посматривают на одиноко сидящего мужчину. Создается полное впечатление что он главный здесь и сейчас.
Полковник - Хотел бы я сказать “Добрый вечер”, но боюсь погрешить против истины. Для хозяина этого дома, уважаемого Ильи Станиславовича этот вечер точно не добр. Да и для как минимум одного из присутствующих в этой комнате тоже, скорее всего. Меценат - Что вы хотите этим сказать, милейший? И заодно скажите, пожалуйста почему нас не выпускают отсюда ваши излишне, с моей точки зрения, старательные и не очень, с той же самой точки зрения, воспитанные сотрудники. Полковник- Только то, что сказал. Владелец особняка, как нам всем хорошо известно был параноиком. Поэтому соорудил в доме потайную комнату-убежище. Это информация не то чтобы сильно афишировалась, но вы все об этом, безусловно, знаете. А вот то, что он поставил там несколько камер прямой трансляции не знал никто, кроме меня. И доступ к этой трансляции был только у двух человек - у него и у меня, соответственно. Так вот, судя по тому видеоряду который я получаю, Илья Станиславович сильно шатаясь и держась за грудь в районе сердца, зашел в эту комнату - Полковник посмотрел на наручные часы - один час и 12 минут назад. Дверь автоматически закрылась. Постояв буквально несколько секунд, наш общий знакомый упал и лежит неподвижно все это время. Ключей доступа в эту комнату он мне не предоставил. Так что на повестке дня два вопроса. Первый - есть ли у кого-нибудь из присутствующих код доступа или ключи от вышеупомянутой комнаты? Это было бы замечательно, так как мои специалисты говорят, что взломать ее займет несколько часов. И второй - выяснить не является ли кто-нибудь из присутствующих виновником того, безусловно плачевного физического состояния в котором находится наш уважаемый хозяин.Пухлая блондинка попыталась что-то сказать, но не преуспела и зашлась в рыданиях.Сидящая на максимальном отдалении от нее брюнетка, с похожей фигурой, состроила презрительную гримасу и сказала:

Жена (ехидно) - Слабоваты музы стали. Нервные слишком.

Блондинка возмущенно вскинулась засверкала глазами и явно хотела сказать что-то резкое, но в очередной раз не справилась с эмоциями и опять зашлась в истерическом плаче.

Жена (удовлетворенно) - Что и требовалось доказать

Полковник - А вас я попрошу отложить выяснения отношений до момента, когда это не будет мешать следствию.

Меценат встал и начал не спеша прогуливаться по салону. Полковник с неким интересом наблюдал за его перемещениями. Наконец Меценат остановился прямо напротив Полковника и спросил:

Меценат - А на каком собственно основании вы начали следственные действия? Даже, если то что вы говорите правда, то нет никаких доказательств, что Илья пострадал от чьих-то действий. Да и с какой стати кому-нибудь из присутствующих здесь причинять ему вред. Я, как известно, являюсь давним его поклонником и поддерживал его задолго до успеха и известности. Уважаемый Сергей Викторович, издатель и промоутер нашего хозяина, как никто другой заинтересован в его, скажем так, работоспособности. А наши милые дамы искренне привязаны к Илье. Возможно у них есть некоторые разногласия друг с другом, но причинять из-за этого вред нашему общему другу? Не думаю, что это возможно. Может ему просто с сердцем плохо стало. Или он в очередной раз немного переборщил с… Так сказать, допингом. В любом случае, думаю у вас нет права, да и необходимости, вот так вот, явочным порядком задерживать всех присутствующих здесь.

Полковник - У меня есть официально зарегистрированное обращение Ильи Станиславовича Лещина о том, что по его мнению, его жизни угрожает опасность. И в качестве возможных агрессоров перечислены почти все здесь присутствующие. Причем только здесь присутствующие. То есть в списке только четыре имени. Интересное совпадение не правда-ли?

Практически одновременно звучат несколько реплик:

Жена - Вот скотина!

Меценат (с показной горечью в голосе) - Человеческая благодарность порой принимает такие причудливые формы.

Инвестор - А кого не хватает в списке? Просто интересно.

Полковник кивает в сторону Дживса. Меценат и Инвестор понятливо кивают головами, Муза не обращает на этот диалог внимания, а вот Жена смотрит на Дживса с очень большим интересом, как бы оценивая. Дживс, казалось, вообще не обращал внимание на происходящее вокруг.

Меценат - Но как вы сами заметили недавно - Илья был параноиком, так имеет ли смысл придавать этому заявлению слишком большое значение? И был ли Илья под воздействием, скажем так, допинга, когда писал это заявление?

Полковник - Ну во-первых мне интересно, почему вы применили по отношению к Илье Константиновичу глагол “Был”. Вы абсолютно уверены в его смерти? У вас есть для этого основания? А во-вторых, еще раз повторяю - это официально зарегистрированное обращение. Хотя, честно говоря, я не присутствовал в момент написания этого заявления. Но я не могу не обращать на него внимание, более того, я просто обязан провести расследование по факту обращения.

Меценат - Кончайте свои полицейские штучки - уж если меня задержали по обвинению в убийстве кого-то, то я говорю о нем в прошедшем времени. Так мне проще психологически смириться с несправедливым обвинением. Да, я его не убивал, но он в принципе мертв, поэтому у полиции есть хоть какие-то основания меня подозревать.

Полковник - Вас пока не задерживали, и даже если задержим, то формулировка будет -”за покушение на убийство”. А вы, я смотрю, решили на полицейские штучки ответили психологическими.

Меценат - Кто на что учился, любезнейший, кто на что учился.

В этот момент Муза наконец-то смогла, хотя бы частично, справиться с эмоциями и заговорила:

Муза- О чем вы говорите! Как вы можете сейчас… Сейчас самое важное код от комнаты. Он должен быть ещё жив… Ему нужна помощь… Нужно вскрыть эту чёртову комнату! Кто знает этот чертов код!?

Полковник - Этот чертов код мог знать только тот, кому Илья доверял почти как себе. Как вы думаете, это мог быть кто-то из присутствующих?

Жена немного истерически хихикнула, Муза огорченно помотала головой, Меценат и Издатель практически идентично поморщились. И только слуга остался абсолютно неподвижным никак не реагируя на происходящее в комнате.

Полковник, обращаясь к Дживсу - скажите, пожалуйста, может вам известен этот код, или ещё что-нибудь. Вы вообще осознаете что происходит?

Дживс медленно и задумчиво покивал головой и ответил очень высоким голосом, почти фальцетом.

Дживс - Да, осознаю. Нет, код мне не известен. И ключей у меня от этой комнаты нет. Насколько я знаю, от нее вообще ключей не существует, только код. Но, я не уверен, никогда не был внутри этой комнаты и ни разу не присутствовал при открытии этой двери. Что-то ещё я может быть и знаю, но не имею представления что именно может быть вам интересно или необходимо.

Все это он проговорил, оставаясь неподвижным и глядя в район грудной клетки Полковника, а когда закончил говорить, то перевел взгляд обратно в бесконечность.

Полковник встал со своего место и подошёл к Слуге, встав практически над ним, рассматривал его несколько секунд, а потом заговорил тоном, которым обычно разговаривают с маленькими детьми.

Полковник - Мне необходимо знать все, что поможет мне понять, что произошло в этом доме полтора часа назад. И особенно то, что позволит мне узнать нужна ли Илье Станиславовича немедленная помощь или.., скажем так, мы можем уже не торопиться или же можно не торопиться в принципе и его нынешнее состояние связано с приемом, как выразился наш друг, допинга, и Илья скоро встанет пойдет писать очередное гениальное стихотворение.

Дживс - Я не знаю, что из той информации, которая есть у меня может вам помочь. И потом…

В этом месте слуга вдруг резко встал, заставив Полковника отшатнуться, и посмотрел ему прямо в глаза.

Дживс - Вы ведь не можете утверждать, что мой работодатель мертв.

Полковник - Нет, это, как раз,то, что я хочу выяснить.

Дживс - Тогда все пункты о соблюдении мною полной конфиденциальности, касающейся всего происходящего в этом доме и прописанные в моем договоре имеют силу. Соответственно, я ничего не могу вам сообщить.

Произнеся эту фразу, он расфокусировал свой взгляд и сел на своё место, превратившись обратно в безразличную ко всему происходящему статую.

Полковник, вернулся к своему месту, сел и с интересом посмотрел на Дживса. Потом обратился когда всем присутствующим:

Полковник - Кто-нибудь раньше слышал голос этого человека? Я впервые! Кстати, скажите, а уход за садом тоже входит в ваши обязанности?

Дживс кивнул.

Полковник - То есть, в принципе вас можно назвать как дворецким, так и садовником?

Дживс, чуть помедлив кивнул. Потом укоризненно посмотрел на Полковника и покачал головой. Это сопровождалось смешком Издателя и беззвучным возмущением Музы.

Меценат - А вы я смотрю шутить изволите.

Полковник - Не совсем. Я видите ли проверял насколько мой уважаемый собеседник знаком с нашей культурой. Все таки садовник или дворецкий - убийца, это чисто европейский и северо-американский тренд. Так что сейчас я хотя бы знаю, что мой визави, если и не вырос в нашей культурной среде, то по-крайней мере очень неплохо о ней осведомлён. Кстати, милейший, Илья никому из нас не говорил как вас зовут, или хотя бы как к вам можно обращаться.

Дживс, после длительной паузы - Зовите меня Дживс.

Полковник, Меценат и Издатель одновременно улыбнулись. Женщины остались индифферентны к фразе Слуги.

Меценат и Издатель практически хором:

Меценат - А от скромности он не умрет.

Издатель - Ну да, музам образование ни к чему. Внешность - все что нужно.

Муза - Ну почему сразу внешность. Что из того, я красивая? У меня не может быть быть других достоинств? Илья любил меня не из-за внешности. Главное - это мои чувства к нему и, что, наверное, важнее, к его творчеству.

Жена - Ну по-крайней мере в одном мы с тобой совпадаем голубушка, я тоже уверена, что твоя “красота” не причем. Остальное без комментариев.

Муза вспыхивает, вскакивает со стула и открывает рот для ответной отповеди.

Полковник - Еще раз напоминаю, что все выяснения отношений я прошу перенести на то время, когда здесь не будет проходить следствие по убийству.

Меценат - То есть мне нельзя это называть убийством, а вам можно?

Полковник - Я сократил фразу. Мне нужно было остановить то, что могло начаться между нашими очаровательными дамами. Имелось в виду - покушение на убийство.

Издатель - Ага. То есть уже точно известно, что имело место какое-либо воздействие со стороны, приведшее к, как вы там изволили выразиться, “безусловно плачевному физическому состоянию”

Полковник - Очень хорошая память. Поздравляю.

Издатель - Профессиональная деформация знаете-ли. Давайте не будем менять тему.

Полковник - В силу своей профессиональной деформации я любое происшествие рассматриваю в первую очередь как проявление чьей-то злой воли, и только доказав обратное, соглашусь поверить в случайность, совпадение или просто плохое здоровье жертвы. И по поводу смены темы. Мы обсуждали нашего молчаливого друга. То, что я сейчас скажу, скажем так, не предназначено для распространения за пределами этой комнаты. Наш уважаемый Дживс появился в городе два года назад. Он приехал вместе с Ильёй из его обычной поездки за вдохновением. Илья попросил меня закрыть глаза на полное отсутствие у Дживса документов и оформить ему вид на жительство на любое удобное для меня имя. Также он пообещал, что вышеупомянутая персона, никогда не покинет этот особняк без моего разрешения и не будет контактировать ни с кем, кроме посетителей и курьеров. Надо отдать им обоим должное, эти условия ни разу не были нарушены. Но в данной ситуации мне нужна дополнительная информация о вас. Кстати, очень интересно, что мне, МНЕ, так и не удалось узнать кто вы на самом деле. - Обратился он к Дживсу.

Тот с усмешкой посмотрел на Полковника, пожал плечами и вернулся к своему обычному отсутствующему выражению лица. Тут у Полковника звонит телефон, он вытаскивает из кармана трубку и отходит от всех на максимально возможное расстояние. В этот момент Меценат и Инвестор резко подходят друг к другу и шепотом обмениваются несколькими репликами, глядя на Полковника. Тот закончив разговор ясно слышной командой -”Исполнять”, возвращается к остальным. Постояв несколько секунд молча, как бы вспоминая о чем шла речь перед телефонным звонком, Полковник продолжает разговор.

Полковник - Вообще, я заметил, что практически все одолжения, которые я делал нашему хозяину, рано или поздно, так или иначе, но выходили мне боком. Я одинок в своих ощущениях?

Инвестор - Нет, господин полковник. Не одиноки. Я заметил тоже самое. Наверное, это свойство талантливых людей делать все максимально не вовремя. Вот и сейчас. У нас скоро должна была быть презентация его нового сборника. А теперь. - Огорченно машет рукой.

Меценат - Ну вам-то что расстраиваться. Нам всем известно, что рукописи мертвых поэтов ценятся намного больше, чем живых.

Инвестор - Да причем здесь рукописи. Ты же прекрасно знаешь, что издание его стихов еле-еле себя окупало, основной доход приносили его выступления. И вообще, Илья за всю свою карьеру выпустил всего два сборника по 13 стихотворений в каждом. Он только два года назад согласился печатать свои стихи. Сейчас он заканчивал третий. Кстати, кто-нибудь в курсе он закончил наконец последние стихотворение? Мне он обычно говорил об этом в последнюю очередь. Не знаю почему. Из вредности, наверное.

Жена - Почему наверное. Естественно из вредности. Это вообще по-моему его жизненный приоритет. Если он может сделать что-то полезное для себя или что-то, чтобы навредить другому, он, не раздумывая, выберет второе.

Полковник (практически одновременно с женой) - Я неоднократно спрашивал его - почему именно 13 стихов должно быть издано и как он определяет для себя порядковый номер каждого стиха в сборнике. И он мне ни разу не ответил. А по поводу их порядка в сборнике вообще устроил мне истерику. Первый и последний раз за все время нашего общения. Может быть кто-то из присутствующих в курсе.

В комнате возникла долгая пауза. Все переглядывались и отрицательно качали головами. Казалось, никто не хотел говорить на эту тему. Наконец Издатель явно нехотя и тщательно продумывая каждое слово начал говорить.

Издатель - Количество стихотворений в каждом сборнике и исключительное право Ильи на их расстановку внутри сборника, а также определение точной даты печати сборника было оговорено в нашем договоре отдельно. Причем, это было первое требование Ильи. Более того, он согласился на некоторое уменьшение своих гонораров за издание, в случае неукоснительного исполнения мной этих пунктов. Что может сказать всем здесь присутствующим очень многое. Мы все в курсе… его исключительной бережливости, скажем так.

Жена - Ты хочешь сказать, что Илья фантастический жлоб. Как ты правильно заметил, все здесь присутствующие очень хорошо его знают. Так что засунь свои эвфемизмы себе в …

Полковник - Так, стоп. Мы все, конечно, знаем конечный пункт назначения, поэтому я не думаю, что стоит его озвучивать. И вообще, объясни,пожалуйста, что с тобой происходит - обратился Полковник к Жене - Ты никогда не была особо добродушным или участливым человеком, но сегодня я не услышал от тебя вообще ни одной реплики, которая не была бы направлена на развитие скандала. Это даже для тебя перебор. В чем дело?

Жена (истерично кричит) - Может быть в том, что мой муж лежит при смерти или мертвый в закрытой комнате. А мне говорят, что меня подозревают в его убийстве. Причем, не просто так подозревают, а согласно его собственному заявлению. И все это я должна переносить в присутствии этой…

Полковник - Это все понятно. Просто пойми, что я любое поведение, резко отличающееся от обычного вынужден рассматривать как косвенное доказательство вины.

Жена (беря себя в руки) - Я, конечно, понимаю что меня за глаза называют “Конь со стальными яйцами”. Но ты же догадываешься, что я, всё-таки, обычная женщина и в вышеописанной ситуации мое поведение просто не может быть обычным.

Полковник - Понимаю. И именно поэтому, я тебе это говорю, хотя по идее не должен бы. Я вообще по идее и что важнее, по протоколу, не должен вам ничего говорить. Только спрашивать. Но с учётом кто именно является жертвой, как мы все с ним и друг с другом связаны… Короче я решил не придерживаться протокола. Это моя услуга вам. В ответ я прошу вас собраться и помочь мне максимально быстро понять что здесь происходит. Иначе я могу передумать и тогда я стану, скажем так, очень неприятным в общении человеком.

Инвестор - Мы все понимаем и ценим, что в этой ситуации ты выбрал подобную модель поведения. Спрашивай, мы честно постараемся тебе помочь.

Меценат - Все здесь присутствующие очень хотят разобраться в том, что происходит. Я осознаю, что ты не можешь не принимать во внимание заявление Ильи, но все же надеюсь, исходя, в том числе, из твоего поведения, что ты понимаешь - никто из присутствующих не хотел причинить Илье вред. Мы все так и иначе зависим от него.

Муза (истерично)- Причем здесь все это? Почему вы все говорите эти бесполезные вещи? Код! Или Ключ! Где может быть ключ? И почему вы говорите, что займет несколько часов? Неужели так сложно выбить эту дверь?

Полковник - Выбить дверь не проблема. Проблема в том, что ни я, и никто из присутствующих не знает установил ли Илья на эту дверь какие-нибудь сюрпризы. Типа взрывчатки. Или распылителя какого-нибудь веселого газа. С учетом упомянутой ранее особенности его характера мои эксперты, мягко говоря, не могут отбросить эту версию. А если говорить напрямую, то наш штатный психолог сказал дословно следующее - “Я практически уверен что этот псих там накрутил что-то. Так что не суйтесь туда с силовыми методами вскрытия, а еще лучше вообще не суйтесь.”

Муза - Давайте я ее выбью. Я согласна рискнуть, если это может спасти Илью.

Полковник - Возможно вы и согласны рискнуть, но я не согласен. И потом, вы меня извините, но я сильно сомневаюсь в том, что физически сможете выбить эту дверь. А мои люди не готовы рисковать жизнью, ради достаточно призрачной надежды спасти жизнь Илье.

Муза (растерянно) - Но надо же что-то делать.

Полковник - Вы абсолютно правы. Поэтому давайте каждый будет заниматься своим делом. Саперы и хакеры вскрывать дверь, я буду опрашивать присутствующих, а присутствующие, соответственно, будут думать и вспоминать, что надо будет мне рассказать. Ну или наоборот, не надо.

Меценат - И сколько времени это может занять?

Полковник - К сожалению, сейчас я не могу ответить на этот вопрос. Возможно чуть позже это станет известно...

Раздается трель телефонного звонка, Полковник достает из кармана мобильный телефон и отходит в сторону от собравшихся около него обитателей дома. Говорит в телефон короткую фразу с вопросительный акцентом, долго слушает ответ, покачиваясь с носка на пятку. Потом буквально на несколько секунд замирает и говорит в телефон:

Полковник - Сейчас приду. Ничего не трогайте без меня. - Кладет трубку в карман и поворачивается к остальным - Поступила новая информация, мне надо сходить и все проверить. Скоро вернусь. Постарайтесь без меня не обсуждать происходящее в доме и не покидайте, пожалуйста, гостиную.

Полковник быстрым шагом покидает комнату, из двери, которую он вышел появляются два очень крупных и серьезных молодых человека. Они внимательно оглядывают комнату и переглядываются. Один из них становиться спиной к двери, перекрывая ее а второй проходит через комнату и принимает аналогичную позу около большого окна.

Гости начинают немного суетливо перемещаться по гостиной, то сбиваясь на небольшие группы, расходясь на пары. Исключение как всегда составляет Дживс, спокойно сидящий на своем месте. Все, кроме него испуганно поглядывают на сотрудников полковника, но те ни во что не вмешиваются и никому не мешают перешептываться или перемещаться по комнате.

Дверь открывается, в комнату заходит Полковник. Все оборачиваются на него и смотрят с ожиданием.

Полковник - Информация оказалась ложной. Пока никаких новых данных нет. Но мне хотелось бы пообщаться с некоторыми из вас один на один. Я буду использовать для этого курительную комнату. - Повернулся к Нимфе и сделал ей приглашающий жест рукой - Пойдем девочка. А для остальных действуют те же условия и что прежде.

Полковник с Нимфой заходят в курительную комнату и закрывают за собой дверь. По дороге Полковник делает жест рукой для одного из своих сотрудников показывая на дверь в курительную комнату, на ухо и на людей в гостинной. Тот кивает, тут же открывается большая дверь в гостиную, заходит еще один крепкий молодой человек и становится около входа в курительную комнату.

Курительная комната

Полковник - Я понимаю, что тебе сейчас трудно сосредоточиться, и все твои мысли только об одном, но все же постарайся ответить на мои вопросы. Возможно это не поможет открыть дверь, но рано или поздно дверь откроют и Илье нужна будет помощь.

Муза - Вы думаете что Илья ещё жив? Скажите правду. Пожалуйста!

Полковник - Я не знаю. Честно не знаю. Но очень надеюсь. Мне совсем не нравится мысль, что один из вас убил Илью. Я, конечно, честно буду расследовать эту версию, но … Поэтому, давай все-таки сосредоточимся на расследовании. Скажи, Илья говорил что-то о последнем стихотворении в сборнике или просто о дате выхода сборника?

Муза - Нет, вы же знаете, он никогда не говорил о таких вещах. Правда, судя по его эмоциональному состоянию он уже был близок к окончательной компоновке сборника. Он всегда очень нервничал именно на этом этапе. Я никогда не понимала этого. Он же писал… - Тут она вскочила и начала метаться по комнате периодически шлепая себя по губам и восклицая - Пишет… Пишет… Пишет - и в конце концов рухнула в кресло и зашлась в рыданиях. Полковник подошёл к маленькому круглому столику в углу кабинета и привычным движением налил в стакан воду из причудливого графина. Взял стакан и поднёс его Нимфе. Та схватила его двумя руками и стала жадно пить, проливая на себя воду. Выпив все до дна, она протянула стакан обратно Полковнику и попросила:

Муза - Можете дать мне ещё?

Получив желаемое, и допив и его тоже, она как то очень уютно свернулась в кресле и стала смотреть на Полковника, который вторично взял у нее из рук стакан, вернул его на место и начал неторопливо шагать по комнате изредка поглядывая на девушку.

Полковник- А ведь я помню, как ты первый раз пришла на концерт к Илье. Маленькая, очень юная, стройненький. Вся такая воздушная прямо.

Нимфа - Вы знаете, мне очень страшно и стыдно это говорить, но мне иногда, на одно мгновение, одно страшное, но сладостное мгновение, хочется, чтобы он уже не вышел из этой проклятой комнаты. Страшно не потому что вы можете заподозрить меня в убийстве, а потому что это ненормально и неправильно желать смерти тому, кого любишь.

Она явно не слышала последней реплики Полковника и, судя по тому, что она все сильнее и сильнее раскачивалась, девушка двигалась в сторону настоящей психотической истерики. Полковник подошёл к девушке, взял ее за плечи и несколько раз очень сильно встряхнул.

Полковник - Достаточно? Или мне понадобятся ещё и несколько пощёчин?

Нимфа - (прикрываясь руками от возможного удара и очень испуганно) Нет, нет, не надо. Не бей меня.

Полковник отступает на несколько шагов от испуганной Нимфы.

Полковник- Я, вообще-то и не собирался - произнёс он очень напряженным голосом - он что бил тебя?

Нимфа -(опуская голову и очень тихим голосом) - Нет, что ты. С чего ты взял?

Полковник тяжело вздохнул и отошел от Нимфы на несколько шагов. Остановился и начал внимательно наблюдать за девушкой. Та продолжала сидеть в кресле съежившись и со страхом смотреть на мужчину. Примерно полминуты ничего не происходило, а потом девушка начала понемногу менять позу на более расслабленную, хотя взгляд при этом оставался напряженным и, даже, немного враждебным.

Полковник - Я еще раз задам тебе тот же вопрос. Он тебя бил?

Нимфа (смущенно) - С чего ты взял?

Полковник - С того что, такая физическая и психологическая реакция на возможное физическое насилие, которую я у тебя увидел сейчас, бывает только у тех, кто долгое время этому самому насилию подвергался. В начале нашего знакомства я никаких признаков того что, тебя кто-то обижал я не видел. А сейчас они присутствуют. Итак, третий раз - Илья тебя бил?

Нимфа - Ну понимаешь… Он творческий человек… Ему простительны некоторые слабости…

Полковник - Например бить слабую, беззащитную, искренне влюбленную в него девушку!

Нимфа - Ты пойми, трезвым он… никогда. Только если выпьет слишком много, ну или примет что-то для вдохновения, а оно все равно не приходит.

Полковник - Когда это началось?

Нимфа - Года два назад, наверное.

Полковник - Тогда же, когда появился этот Дживс?

Нимфа - Не знаю, не помню. Какое это сейчас имеет значение?

Полковник - Так, здесь мне все понятно. Продолжать этот разговор бессмысленно. Иди к остальным. И ничего не бойся.

Нимфа - Хорошо, я поняла.

Нимфа встала и пошла к выходу из комнаты, на пороге она остановилась, наполовину обернулась и сказала - “Мне все равно очень хочется чтобы он вернулся. Несмотря ни на что”. После чего довольно быстро покинула помещение.

Полковник прошелся по кабинету, немного подвинул кресло, огляделся и удовлетворенно кивнул. Потом открыл дверь и поманил рукой Инвестора. Тот зашел в комнатку, неторопливо огляделся, прошел к креслу, которое недавно поправлял Полковник и аккуратно сел в него поддернув брюки и положив ногу на ногу.

Инвестор - Чем я могу помочь тебе в расследовании?

Полковник - А Илье ты не хочешь помочь?

Инвестор - Илье я помочь не могу. Вскрывать двери я не умею, оказывать первую помощь, если дверь все-таки вскроют, я тоже не умею. Так что, все чем я могу тебе и ему помочь - это дать информацию, которая поможет тебе понять что происходит.

Полковник - Спрошу прямо. Если абстрагироваться от того, что все, находящиеся в доме люди, твои друзья или приятели или просто деловые партнеры, ты можешь придумать кто и зачем мог навредить Илье?

Инвестор - То есть, меня ты вычеркнул из списка подозреваемых?

Полковник (усмехаясь) - Я вычеркнул тебя из списка тех кто добровольно признается в убийстве.

Инвестор - Ты и без меня способен догадаться, что у всех присутствующих есть причина навредить Илье. Девочки хотят его убить по очевидному поводу, Мой коллега финансист, зато что, когда Илья поднялся, он не его выбрал своим агентом, а меня. Да и я, честно говоря, готов убить его за это же. Денег он приносит не так много, по-моим меркам, а нервы трепет, как все остальные мои подопечные вместе взятые. Но, как ты догадываешься, никто из нас не будет делать что-то предосудительное у тебя под носом. Мы же знаем как ты к нему относишься. Кстати, если об этом зашла речь, почему ты общаешься с Ильей? Он - человек, в высшей степени, сложный в общении. У нас всех не очень есть выбор. Кто-то в него влюблен, кто-то от него зависит, кто-то готов прощать все за возможность побыть рядом гением, а кто-то воспринимает все трудности общения с ним, как производственные проблемы. Ты, уж извини, не похож на большого ценителя изящной словесности, явно не влюблен в Илью, да финансовой выгоды из этого общения не извлекаешь. Так - на хрена?

Полковник - Хороший вопрос. А, главное, во-время.

Полковник встает с кресла и начинает неторопливо прохаживаться по кабинету. Инвестор напряженно наблюдает за ним.

Полковник - Все, что я сейчас скажу, не должно покинуть эту комнату.

Инвестор - Я понял.

Полковник - Я серьезно. Я бы никогда это не разгласил, но не вижу другого выхода. Поэтому я начал с тебя.

Инвестор вскидывается и хочет что-то сказать, но Полковник делает рукой пренебрежительный жест.

Полковник - Девочка не в счет.

Инвестор согласно кивает и устраивается в кресле.

Полковник - Ты помнишь первый сборник Ильи?

Инвестор - В каком смысле - помнишь?

Полковник - Последнее стихотворение.

Инвестор - Да, конечно. Эпитафия по пилоту.

Полковник - Не просто по пилоту. Там было указано точное имя-отчество и даже номер рейса, пусть и не полный.

Инвестор - Ну да, и что?

Полковник - А то, что именно в тот день, когда в типографии напечатали тираж этого сборника, разбился военный самолет. Что примечательно имя-отчество, номер рейса и направление полета полностью совпали с теми, что Илья написал в стихотворении. Рейс был секретным, поэтому об этом знает очень немногие. Когда об этом совпадении узнали у нас, ты можешь себе представить какая поднялась суета. Илью проверяли сразу три ведомства, но ничего не нашли. Никаких связей. Зато нашли несколько случаев когда его стихотворные пророчества уже сбывались. Тогда разработку перевели в спящий режим, в ожидании следующего сборника. А я пришел знакомиться с выдающимся поэтом современности.

Инвестор вскочил и начал метаться по кабинету.

Полковник - Когда я понял, что следующий сборник на подходе, тебе аккуратно подсунули нашу типографию. И мы получили текст сборника в ту же минуты, как ты привез его туда.

Инвестор - Кораблекрушение, там последний стих про кораблекрушение. Оно тоже…

Полковник - Да. Мы не успели предотвратить, но зато вертолеты вылетели за 20 минут, до того как с корабля пришел сигнал SOS. Благодаря этому мы спасли всех, кого можно было спасти.

Инвестор - То есть Илья может предсказывать катастрофы?

Вдруг Полковник прервался, сделал извиняющийся жест, вынул из кармана телефон и начал слушать, потом внезапно достаточно громко и агрессивно спросил:

Полковник - Теперь точно?

Инвестор, который в этот момент подошел к столику и начал наливать в стакан из графина воду вздрогнул и пролил часть воду на пол.

Полковник закончил разговор, положил телефон во внутренний карман и задумчиво посмотрел на Инвестора.

Полковник - Мои ребята попросили к ним подойти, они хотят что-то показать. Подожди меня, пожалуйста, вместе с остальными.

Полковник вышел в гостиную и быстрым шагом пройдя ее насквозь подошел к выходу из нее, взялся за ручку двери, открыл, потом повернулся и показал Инвестору, который как раз выходил из курительной к остальным собравшимся, жест обозначающий молчание. Дождался подтверждающего кивка и вышел из комнаты.

Все обитатели комнаты вопросительно посмотрели на Инвестора. Тот подошел к столику к алкоголем налил себе чего-то в стакан. Выпил залпом, посмотрел на всех и громко и истерично сказал:

Инвестор - Что вы на меня смотрите. Жест нашего общего друга и покровителя видели? Видели! Так что я буду молчать. Причем не только о том, о чем мы там говорили, но и в принципе, до прихода нашего доблестного следователя не произнесу ни одного слова. Во избежание. - Он налил себе в стакан еще порцию алкоголя, подошел к ближайшему стулу, отнес его к дальней стене и сел там.

Муза дернулась было подойти к нему, но к ней подошла Жена и что-то сказала на ухо. Муза дернулась и очень удивленно посмотрела на Жены. Ты небрежным жестом потрепала ее по голове и немного шатающейся походкой пошла к столику с алкоголем. Налила себе в бокал виски и выпила залпом. Потом повернулась к гостям.

Жена - Уважаемые господа и - она немного покачалась, собираясь с силами и подыскивая подходящий термин для Музы - и ты. На правах пока еще хозяйки этого дома, я предлагаю вам кров и стол на эту ночь. Так как мне кажется, что эти суровые мужчины, а также их не менее суровый начальник будут возражать если кто-то из вас соберется покинуть этот дом. Эй, как тебя там? Гостевые комнаты готовы?

Дживс встал, повернулся к Жене и ровным голосом ответил:

Дживс - У меня все и всегда готово. Включая ужин на шесть - Дживс немного запнулся и поправил сам себя - на пять персон. Если мне разрешат пройти на кухню, то стол будет накрыт через 20 минут.

Жена - Ну вот видите, готов у нас и кров и стол.

В этот момент открывается дверь и гостиную входит Полковник.

Полковник - Извини, дорогая, но боюсь что в роли гостеприимного хозяина придется выступить мне. Вы все задержаны по подозрению в убийстве Ильи Станиславовича Лещина. Прошу всех вас проехать со мной.

Муза - Он умер?

Полковник - Да.

Муза садится на стул закрывает лицо руками и начинает раскачиваться.

В этот момент раздаются странная трель,а потом шум за дверью. Дверь открывается и заходит еще один крепкий молодой человек и заносит на вытянутых руках небольшую коробку. Ставит ее на стол, потом подходит к Полковнику и шепчет ему что-то на ухо, кивая на коробку.

Дживс - Извините, вскрывать корреспонденцию входит в мои непосредственные обязанности. Разрешите мне?

Полковник - Вы знаете что внутри?

Дживс - Догадываюсь.

Подходит к столу, медленно вынимает из кармана небольшой складной нож, показывает его Полковнику, раскрывает и вскрывает посылку. Достает оттуда небольшую книжку, открывает и несколько секунд читает. Потом закрывает ее, поворачивается к Полковнику и спрашивает:

Дживс - Инфаркт?

Полковник - Ты знал?

Дживс - Да.

Полковник - Это же ты надоумил его печать эти стихи.

Дживс - Да.

Полковник - А как? Что ты ему сказал?

Дживс - Я показал ему те события, которые уже произошли и совпадали с его стихами. Сказал, что он может контролировать эту свою силу только если начнет издавать свои стихи, тогда будет исполняться только последнее тринадцатое стихотворение.

Полковник - А почему ты решил, что исполняться будут только тринадцатые?

Дживс - Потому что в каждом сборнике только одно стихотворение описывающие что-то плохое, что реально может произойти. И я внушал ему поставить именно его последним.

Полковник - Обращение от имени Ильи с тем, что его хотят убить, твоих рук дело?

Дживс - Да. Надеялся успеть убежать, пока вы будете этих допрашивать.

Полковник - Хорошо, здесь понятно. А теперь объясни мне - зачем ты сделал и кто ты вообще такой?

Дживс - Я тот, кто чувствует таких как Илья и избавляет мир от их присутствия.

Полковник - То есть ты внушил ему, что как только напечатают его пророчество о собственной смерти - он умрет. Ты был уверен что это сработает? Почему не убить его. Проще и быстрее.

Дживс - Убивать противно воле нашего господа. А так он убил себя сам. И да, всегда срабатывает. Они не могут жить с таким грузом на сердце. Они всегда сначала пытаются перестать писать, потом уменьшить ущерб, а потом...

Полковник (почти кричит)- Ну почему он не обратился ко мне?

Дживс - Я убедил его, что если он кому-то расскажет, особенно тебе, то остаток жизни он проведет в закрытой психушке в качестве подопытного кролика.

Полковник - Я так и не понял зачем ты это сделал? Он же был гением, он создавал потрясающие стихи и при этом мог предвидеть катастрофы и спасать жизни. Предвидеть, а не призывать. Он уже спас почти 300 человек. Зачем его убивать?

Дживс - Потому что такие он противны замыслу божьему. Те кому суждено умереть - должны умереть. Человек не должен знать будущее.

Муза (кричит) - Но он был человеком. Плохим ли, хорошим ли, но человеком. А значит творением божьим. А ты его убил.

Дживс - Такие как он творения не бога, но диавола. И наша задача избавлять землю от таких как он.

Полковник (устало) - Кто тебе такое сказал?

Дживс - Настоятель нашего монастыря. И я послушался его. Я идеальный Слуга, пока я служил хозяину этого дома - он не знал забот, я делал все, что должен был делать слуга. Но помимо этого, я еще и слуга божий. И его задание я тоже выполнил хорошо. Так как удел мой служить. Ибо верую!

Полковник (давая знак своим подчиненным задержать Дживса) - Нет ни одного человеческого изобретения на этом свете страшнее чем религия. Слепая сила, созданная только для того, чтобы держать людей под контролем и периодически рождающая вот таких вот монстров, задача которых уничтожать все, что хоть чуть-чуть отличается от серой массы. Высшие иерархи купающиеся в золоте и пороке, и при этом призывающие поститься и жертвовать. И миллионы и миллиарды несчастных оболваненных людей, верящих в то, что их единственная и неповторимая жизнь принадлежит не им. Они не думают, не проверяют, не анализируют. Они верят. И потому некоторые из них убивают, а остальные с этим согласны. Не люди - инструменты. В тот момент, когда на земле не останется ни одного религиозного человека - земля станет тем, чем она и являлась до прихода религии - раем.