Смуглый

История из цикла Империя https://author.today/work/series/11238

Борис Франкович вообще был странным. Человек закончивший Инженерную военную академию, полный ветеран, участник битвы за Коперник-3 прозябал на линкоре «Корсаков» всего лишь начальником технической службы. Да ему бы не майором быть, а как минимум генералом. И не болтаться в космосе, а на Земле преподавать.

Впрочем, «сороконожки» (так называли рембригады шагоходов на флоте) были чрезвычайно довольны, что их обожаемый начальник оставался верен себе. И всё же каждый раз, когда Борису Франковичу делали выгодное предложение сердце у каждого, замирало. Почти все, кто служил под руководством майора выбились в большие начальники. Ещё бы такая школа! Раз за разом, не теряя надежды, они упорно стремились уговорить своего учителя сменить место службы. Даже лично на линкор прилетали. Эдакие герои, в орденах.

«Как можно остаться без дяди Бори? Если он уйдет, то что? «Корсаков» без него не «Корсаков». Да он в свои шестьдесят ещё ого-го! - как-то в сердцах заявил командир линкора адмирал Бунин. Именно с лёгкой руки Никиты Александровича весь экипаж, все две тысячи человек, называли майора по-родственному, по-домашнему.

Борис Франкович не обижался, ему, кажется, наоборот это нравилось. Дядя Боря, так дядя Боря. Почему нет?

Каждое утро ровно в шесть часов утра он спускался на Четвёртую палубу и попивая чай с лимоном из термоса, обходил свои владения. Сначала наведывался в бокс Ночной смены, где, не говоря не слова доброй, отеческой улыбкой смотрел на усталых, вымотавшихся ребят, затем долго глядел в обзорный экран на котором кроме чернильной темноты космоса ничего и не было, и уж только потом проводил планёрку. Усаживался на свой потёртый, поцарапанный раскладной стул, поднимал на лоб очки (которые сами по себе были диковинкой) и негромко напевая себе под нос просматривал в планшете колонки технических заданий, запросы и рапорта о проделанной работе.

«Сороконожки», рядами усаживаясь напротив командира прямо на пол, всё это время терпеливо ждали. Если всё было в порядке, то дядя Боря как ни в чём не бывало продолжал тихонечко петь песенку про трудолюбивых муравьишек:

В чаще леса на полянке появился бугорок,
Кто проснулся спозаранку? Кто построить это смог?
Это целая команда - муравьиная семья,
Что-то носит неустанно прямо с самого утра.

Если же тучи хмурились, начальство было недовольно их работой или просто ожидался аврал, он закручивал крышечку своего термоса и каждый раз вздыхая говорил:

- Что ж, сынки. Придётся поработать. На нас надеются.

И они работали. И делали всё как надо. А как же по-другому? Служба.

Протяну тебе ладошку, забирайся поскорей,
Отдохни ты хоть немножко, муравьишко, муравей,
Муравьи без промедления чудом трудятся весь день,
Даже утром в воскресенье поработать им не лень.

Не многие знали, что Борис Франкович был когда-то женат, но после смерти дочери развёлся и в брак больше не вступал. Да и отпуск предпочитал проводить на корабле. Иногда, очень редко, он всё-таки отлучался из «дома», чтобы посетить Коперник-3 и положить цветы на мемориал «Последней линии».

Был ли он одинок, замкнут? Нет. Семьёй майора были поколения «сороконожек», служивших и трудившихся под его руководством на борту линкора.

* * *

Как-то утром ночная смена подняла всех техников по внутренней связи по тревоге. Случилось небывалое! В шесть утра Борис Франкович не спустился вниз.

- Уже шесть сорок две, а господина майора всё нет! – покраснев от волнения трындел поручик Марковских – начальник Ночной смены.

- Может его адмирал к себе вызвал? – нервно ломая пальцы обратился к капитану Усову секунд-поручик Недокушев.

- Да нет, - помотал головой Остап Львович. - Мы потихоньку проверили. Не вызывал.

- А отпуск у него когда? – мололи чушь другие.

Беспокойство, смятение становились материальными и казалось вытяни вперёд пальцы и сможешь ощупать их.

- А может просто нездоровится? – спросил прапорщик Фролов протирая руки ветошью которая и в двадцать четвёртом веке в космосе была незаменима.

Сказанное набухающим грозовым облаком зависло в воздухе над головами десятков галдевших, перебивавших друг друга техников.

Усов и Недокушев не сговариваясь рванули к лифту, чтобы подняться в апартаменты Бориса Франковича где они ранее никогда не бывали, и только Фролов, раздражённо махнув на них рукой, направился к интеркому, чтобы связаться с медицинской службой.

Динь! – створки лифта неожиданно раскрылись перед самым носом офицеров и из кабинки почёсывая в седом затылке вышел их любимый «дядя Боря».

Облегчённый вздох прокатился по Четвёртой палубе. Техники тут же обступили командира.

- Господин майор, а мы уже забеспокоились!

- Как же так?!

- Мы вас потеряли!

- Борис Франкович, у вас всё хорошо?

Тот в свою очередь немного удивившись бушевавшей в его «царстве» панике, произнёс:

- Да всё хорошо. Просто проспал. А будильники я ставить не привык. Правда проспал. Сам в шоке. Сон снился, обычно не снятся никогда, а тут…из прошлого.

«Сороконожки» обменивались взглядами всё ещё полностью не успокоившись.

- Господин майор, а расскажите!

- Пожалуйста!

- Очень просим!

- Ну пожалуйста!

Глаза майора блеснули на смуглом лице, и он со счастливой улыбкой оглядел довольных техников:

- В общем ничего особенного. О том, как я встретил Виталия Константиновича на Новой Гаскони. Тогда он был ещё капитаном и возглавлял «Корсаров», прибывших к нам с секретной миссией. Вы наверняка обо всём этом в учебниках читали.

«Сороконожки», словно по команде прекратив разговоры, усаживались на пол приготовившись слушать командира. Тот и вправду рассказчиком был отменным.

Пожав плечами, словно удивляясь, что прошлое его может быть интересно кому-то ещё, майор продолжил:

- Я был ещё совсем мальчишкой. Правда тогда меня звали не Борис, а просто Бруно.

ГЛОССАРИЙ:

Бруно – (с германского) смуглый, бурый.

Блин, столько народу читает ну хоть кто-нибудь бы денежку бросил.

Можно отблагодарить, проголосовать рублём за продолжение!