Снайпер в развалинах Сталинграда

Майорские погоны с Никитина сняли совсем недавно. Получилось так, что при ликвидации Гейдриха - чтоб ему в аду смолы кипящей полно было - Виталию пришлось нештатно импровизировать. Непосредственный напарник Йозеф Габчик, с которым Виталий очень не хотел идти на дело из-за излишней бесшабашности того, имел в руках английский «Стэн». И формируй для задания Никитин себе команду сам, то в ней не было бы ни славящегося своими отказами автомата, ни излишне ретивого Габчика. Хотя он парень, в общем-то, был неплохой, даже добрый. Увы, но командиром группы был не майор Никитин - снайпер, диверсант ВС РФ и служащий Департамента Контроля Межреальности МО РФ.

И когда все закрутилось, то ликвидация шефа германской СД Гейдриха пошла не так, как планировалась — «Стэн» Габчика банально заклинило в самый ответственный момент. Никитину пришлось брать инициативу на себя и все менять на ходу. И бросать по цели гранату, что запланировано не было. И получилось так, что уклоняясь от выстрела шофера немецкого главаря, гранату Никитин кинул неточно. В итоге был легко ранен сам и сразу пришлось вступить в перестрелку. Гейдрих тоже был ранен осколками гранаты и потом сдох в больнице - т.е. хоть так, но цель задания была достигнута. А чехословацкой группе из четырех бойцов, в которой Виталий был вторым после командира Адольфа Опалки, удалось уйти и укрыться в церкви св. Кирилла и Мефодия в Праге. Позже к ним присоединились еще парни и… Кто-то выдал их. И все подозревали, что - Карел Чурда. Потом их обложили немцы, было несколько часов боя и они погибли все… [1]

Ну, как «погибли все». Никитин не погиб. Его родной конторе в последний момент удалось эвакуировать, а немцам подкинули «свежий» и переодетый труп одного из ВСУ-шников подобранный где-то на СВО. В дыму и пыли внутри церкви открыть портал и быстро провести рокировку было не так уж и трудно. И эвакуировали только Виталия, а остальных нет, т. к. из всех семерых сотрудником ДКМ МО РФ был Никитин. Остальные были хроноаборигенами и до кучи натуральными чехами и словаками — бойцами, неожиданно, английского диверсионного подразделения. Майора Никитина внедрили к ним еще там в Англии и он должен был негласно контролировать ход ликвидации. Т.е., если что-то пошло бы не так, то сам бы этого Гейдриха и доликвидировал.

Честно говоря, подготовка группы у англичан была аховой. Такое впечатление, что они набрали в нее просто бедовых парней, крепких физически и некоторые из них не были даже обстрелянными. Учили их хреново, буквально как смертников. Сразу скажем, что работай Никитин сам по Гейдриху один, без них, то результат был бы стопроцентным и вряд ли его обнаружили бы. Максимум, что могли бы найти — место откуда он выстрелил и не более того. И то ему зачли бы за досадный брак, почти провал.

Но, командование сказало отработать именно так, по сути, «лечь» под англичан и, по всей видимости, специально, чтобы обеспечить максимальную громкость акции. А может, чтобы глубже внедрится в английские диверсионные силы.

С максимальным шумом им удалось. Немцы лютовали, Прага стояла на ушах, из Берлина неслись громы и молнии. А парни, в итоге, все равно погибли. Да и вряд ли им удалось бы уйти, даже если бы этот злополучный «Стэн» не заклинил. Все как-то было спланировано поверхностно, продумано плохо. В общем, тухлая была командировка.

Да еще и в звании Никитина по ее результатам наказали. Был майор, а стал капитан. А потому что не обеспечил, не довел, не прикрыл. Да хрен там обеспечишь, доведешь и даже прикрыть никак с таким, мягко говоря, «творческим» подходом к делу у этих чехословаков [2]. Им хоть кол на голове теши — без толку говорить и убеждать, что не надо так делать, как они хотят.

***

И через неделю после возвращения Виталий написал рапорт о расторжении контракта с ДКМ МО РФ. Долгов у него перед ними не было, с их стороны ему выплатили все причитающееся буквально на следующий день после возвращения, плюс он дал соответствующие подписки. И в выборе места работы более ограничений не имел. Ну, кроме того, что, согласно подпискам, не мог работать в иностранных компаниях и за рубежом. Так что и «Вагнер» ему накрылся, если там потребуются командировки хотя бы в ту же Африку. Впрочем, пока денег и так хватает, а там подумает. Устроится, например, сторожем в какой-нибудь детский садик. Тихо, мирно, спокойно…

Но тут взбрыкнул генерал Громыкин — руководитель всея ДКМ МО РФ. Уж как он в Никитина прям вцепился! Понимал, что кадр тот собой представлял особо ценный, опытный и отпускать его такого со всех сторон профессионального и замечательного просто грешно. Но он не считал, что, при всей его ценности, Виталий не заслуживал того, как со ним обошлись. Сами засунули к тупому и невменяемому английскому офицерью, которое требовало действовать так, но не иначе, а наказали его. Об этом он Громыкину и сказал прямо в лицо. Вежливо сказал, спокойно. Никакого скандала — зачем?

— Капитан! Я попрошу… Ты понимаешь, что твои претензии яйца выеденного не стоят?

— Какие претензии? Зачем? Я просто увольняюсь, расторгаю контракт и не тащу обиду вовне. И о подписках помню. Реальные причины расторжения контракта я высказал вам лично. Повторяю: вам лично! А в заявлении написано просто «по желанию стороны контракта», т. е. меня, и указан пункт контракта, где прописаны условия его расторжения. В чем проблема-то, товарищ генерал?

— Ты нам нужен!

— Но я не хочу с вами работать. Найдите другого ликвидатора. Классных снайперов вон по всему фронту СВО полно. И работайте с ними. Да, что я вам советую-то? Вы сами все знаете!

Никитин разговаривал, конечно же, нагло, но ведь мысленно уже был за воротами. Т.е. ему все равно уже было про субординацию и прочее безразлично.

— По условиям контракта у меня есть семь дней на согласие.

— Подожду, не вопрос. Семь дней тоже денег стоят.

***

Спустя три дня генерал Громыкин стоял перед Президентом и усиленно потел. Тот распекал его за вот эту неаккуратную, даже грубую работу с одним из лучших исполнителем Департамента, т. е. с Никитиным. Президент никак не мог понять зачем нужно было обходиться с человеком так!!!

— Чья была идея использовать Никитина таким образом?

— Моя…

— Никитин в курсе, что его биохимические параметры и психологическая карта в числе одинадцати подходящих для подобных операций?

— Никак нет, до него это не доводили. Просто предложили контракт и он согласился.

— То бишь вы и тут накосорезили…

— Мы… Я то есть… Я не счел нужным информировать его об этом. Посчитал, что знание о его собственной уникальности может вызвать в нем ненужную гордыню и привести к непредвиденным последствиям.

— Мда… Кто ваш заместитель?

— Майор Ким.

— Майор Ким значит…

— Так точно!

— Имя отчество майора Кима?

— Роман Викторович.

— Пишите рапорт, сдайте дела полковнику Киму и поступайте в резерв Министра обороны. На все про все трое суток.

— Простите, но Ким — майор.

Президент нажал кнопку селектора…

— На завтра, на семнадцать часов вызови ко мне нового руководителя ДКМ Кима Романа Викторовича и его сотрудника капитана Никитина Виталия Александровича. И да… Ким сейчас в звании майора, но с сегодняшнего дня он полковник. Генерала Громыкина отправить в резерв Минобороны. Оформи там все приказы…

— Слушаюсь…

***

На следующий день оба они — Ким и Никитин — сидели в приемной Президента России и тот стоя передо Виталием (сидящим!) говорил:

— Сообщу вам, Виталий Александрович, что мне очень досадно, что мои подчиненные допустили такую оскорбительную для вас, Виталий Александрович, нелепость. И прошу вас принять мои личные извинения за действия и бездействия подчиненых мне государственных служащих в лице генерала Громыкина и полковника Кима. Сообщу вам так же, что прекрасно понимаю вашу обиду и сам не стерпел бы в такой ситуации. И готов немедленно приказать полковнику Киму, со вчерашнего дня руководителю ДКМ Министерства обороны по соглашению сторон расторгнуть с вами контракт. Однако, у меня есть личная к вам, Виталий Александрович, просьба отказаться от расторжения контракта. И могу объяснить почему…

— Почему? — тихо спросил Виталий, уже понимая, что расторгать контракт не будет. Если уж сам всенародно избранный Президент России просит его, всего лишь капитана, не расторгать контракт, то в этом есть нечто крайне важное для Родины. А Родина для Никитина слово было не пустое!

— Ситуация в том, что ваш организм идеально подходит для научных изысканий по перебросам из реальности в реальность со смещением во времени. Вас таких на сегодня известно одинадцать. Вы — десятый. И это очень важные для России и ее могущества в мире научные изыскания. И мы не можем разбрасываться такими людьми, как вы, максимально подходящими для этих изысканий. Я лично прошу вас отказаться от расторжения контракта и продолжить работу. Не только как Президент России, а чисто по человечески.

— Я согласен не расторгать контракт… — ответил Виталий, уже прекрасно понимая, что про майорское звание можно не намекать, оно будет возвращено, просто педалировать пока ничего не надо.

***

А после Никитину дали отпуск. А еще бы не дали. И сорок пять суток ничегонеделания прошли скорее нудно, чем эмоционально. Трудно раскрасить эмоциональный мир человека, который в жизни получил такую дозу адреналина, что ее и нечем было перекрыть. Любой экстремальный отдых с якобы эмоциональными встрясками вызывал у него лишь насмешку. После того боя с танками, после Сирии, или аварийной посадки в Чечне в горах. После буквально детективной операции с графиней Стенбок [3] в 1906 году в Швеции. После вот только что операции по ликвидации Гейдриха в 1942 году в составе группы английских диверсантов чехословацкого происхождения. Поэтому он больше всего хотел просто ничего не делать, ни о чем не думать, тупо расслабляться в прямом смысле этого слова. Без какого-либо пьянства. И лучше всего для этого подходила простая поплавочная рыбалка.

И он уехал на Селигер, заныкался на одном из его островов и провел на нем тридцать дней из сорока пяти. И больше спал, да сидел на берегу забрасывая раз за разом удочку.

Удивительно, но ему не надоело такое однообразное времяпровождение [4]. Рыба ловилась исправно, много, но столько было не надо. Раз в три-четыре дня Виталий оставлял себе хороший экземпляр и разноображивал довольно скудный пищевой припас больше заключавшийся в разного рода дошираках и консервах типа «Завтрак туриста».

В один из последних дней отпуска Никитин каким-то буквально профессионально-звериным чутьем заметил слежку за собой. При том, что остров находился метрах в пятистах от материка. У него имелся с собой хороший бинокль и, спрятавшись в палатку, он смотрел на противоположный берег, высматривая кто ж там такой любопытный. Оба раза это были рыбаки с удочками. «Либо приглядывают, либо ограбить хотят, либо параноиком становлюсь» так он подумал на этот счет. Уже вечером стало ясно кто это такие — обычные воришки.

Когда дело клонилось к темноте, а Никитин умывшись залез в палатку спать, ему послышался тихий плеск весел. Взяв на всякий случай документы в гермомешочке и нож, он тихо и незаметно выскользнул из палатки и спрятался в кустах неподалеку. К острову подплыла надувнушка и из нее на берег высадились три парня. Тихо и окружая ее они подкрались к палатке и вдруг…

Ба-бах!!! Ба-бах!!! Ба-бах!!! Сработали аж три светошумовые гранаты. Это было неожиданно не только для вечерних гостей, но и для него самого. Ведь он не ставил никаких мин, растяжек и, вообще, сюрпризов. И тут прям такое… хорошо хоть быстро сообразил и… В общем, Виталия ослепило и оглушило явно не так сильно, как пришельцев с того берега. И не с таким сталкивались, знаете ли.

Спустя минуты три, когда ослепленные и оглушенные незваные гости истово наматерились не пойми на кого, послышался шум лодочного мотора и к берегу причалила большая надувнушка. Из нее высадились пятеро бойцов с автоматами. Виталий, сжимая в руке нож, затаился за деревом. Но высадившиеся действовать начали так, будто его здесь и не было. Они моментально положили гостей носом в траву, а после старший крикнул в темноту:

— Входите Виталий Александрович, мы свои!

— Свои кто?

— От Романа Викторовича…

— И давно я под колпаком?

— Самого начала.

— А цветомузыка?

— В первую же ночь, пока вы спали, по деревьям развесли и замаскировали. Активация по радио от нас.

— И камеры тоже?

— И камеры тоже.

— Если бы я был не один?

— Указаний на этот счет не было, товарищ майор.

— Я капитан.

— Вы уже недели три, как снова майор, товарищ майор… Поздравляю! — улыбнулся командир группы захвата.

— О, как… Спасибо! Пожалуй надо еще на месяцок отпуск продлить. Глядишь и подполковника накапает…

— Да, замахивайтесь уж сразу на генерала, товарищ майор! — смеясь ответил командир группы…

— Ага! Надо ставить недостижимые цели и тогда…

— Ну, маршал тоже неплохо… Как цель. Только до зимы не успеете…

— Вот в этом-то и сложность… Но если бы не зима…

Ответом Никитину, свежеиспеченному майору, был дружный хохот всей группы захвата, которая прихватив задержанных и их лодку, удалилась восвояси…

***

Не будут простого майора негласно и так хитро охранять. Никитин сразу счел это именно охраной, а не слежкой. При слежке нет нужды охранять с применением спецсредств и задействовав аж целую боевую группу спецов.

Но это было, черт возьми, приятно.

И звание надо было отметить. И уже утром он достал из закромов фляжку коньяка и под вчера закопченого леща это дело и употребил. Кстати, копченых лещей у Виталия в момент попытки его ограбить было два. И он, чем, как говорится, смог отблагодарил бойцов группы захвата презентовав им большего. Парни поулыбались, вначале стали отказываться, но Никитинский уже майорский рык заставил их принять копчужку в дар. Старшим-то у них был капитан.

Ну, а на следующий день Виталий стал собираться, несмотря на то, что мог провести здесь еще дня три. Ну, что это за отдых за такой, когда за тобой так пристально наблюдают? Нет, спасибо, конечно, что от воришек защитили, но всему же есть пределы.

Кстати, три непрошенных гостя действительно оказались банальными воришками рассчитывающих поживиться его туристическим скарбом. Они наблюдали за ним в какой-то дешевый китайский бинокль целый день и по каким-то своим наитиям сочли, что его особа, как жертва, уж точно «вкусная», над брать, т. е. банально грабить. Попытка, в итоге, не получилось, а вот по сусалам они огребли.

И, что интересно, уже на базе их обоих проверили по всем биохимиям и психологиям и у одного неожиданно выявили предварительную пригодность для экспериментов по перемещениям во времени. А даже спрашивать проверять не стали. Просто учли авантюрность характеров и Ким распорядился проверить жуликов на пригодность. И этого кренделя, в итоге, взяли на заметку, пока еще ничего не предлагая. И негласно от его приятелей дали денег, но взяли страшные подписки, в т. ч. и о невыезде. И отпустили вывезя куда-то в сторону от базы. Остальных двоих вместе с ним тоже и так же отпустили. Но без денег и подписок. Пригрозив, что мол будут много болтать о приключении, то оно добром им не кончится. И все это Никитин узнал позже.

И был этот крендель — двенадцатым уником…

——————

[1] Никитин на свой лад описывает то, что реально произошло при покушении на Гейдриха случившееся 27 мая 1942 года в Праге и в этом повествовании и рассказе о ликвидации Гейдриха Никитин присутствует в образе Яна Кубиша, бросившего гранату. В реальности же все действительно закончилось тем, что через несколько дней немцы, проинформированные предателем, окружили семерых чехословацких диверсантов (помимо непосредственных четверых участников покушения с ними было еще трое) в церкви св. Кирилла и Мефодия и после многочасового штурма сумели захватить контуженного Яна Кубиша. Остальные застрелились сами не желая сдаваться врагу.

[2] Тем не менее, автор считает своим долгом извиниться за использование в таком ключе художественного вымысла имен чехословацких героев, ценой своих жизней осуществивших операцию по ликвидации Гейдриха «Антропоид». Вот их имена: Йозеф Габчик, Ян Кубиш, Йозеф Валчик, Адольф Опалка, Йозеф Бублик, Ян Грубы, Ярослав Шварц.

[3] Графы Стенбок — реально существующая фамилия русских графов шведского происхождения. В этом повествовании фамилия присутствует по случайному выбору автора.

[4] Автор и сам заядлый рыболов и даже бывал в подобной ситуации в 2009 году, когда после инфаркта родные отправили его в деревню и там ему приходилось ровно тридцать дней проводить время на речке с утра и до вечера. Это было нечто. Именно тогда автор чуть не забросил к чертям подальше эту рыбалку, но… Все нормально у него! Рыбачит, да еще и как! Только с тех пор из поплавочников перекрестился в спиннингисты… :))