Снова за старое

- Ты уверен?

- Да как тебе сказать? – призадумался я, с сомнением смотря на поросшую ряской затхлую воду болота.

Спокойная вода, тихая: ни рыба не плеснётся, ни змея не проплывёт, даже мошкара не вьётся, - животные старались обходить это место стороной.

Люди раньше тоже сюда не захаживали, поэтому мы с волчицей и выбрали этот край для проживания. Вокруг на многие километры дикий лес, с востока наш дом прикрывало болото, единственное человеческое жилище – старое зимовье охотников, промышляющих в этих местах дичью и пушниной. Но с ними у нас сложились довольно тёплые отношения.

Несколько лет мы с Кирой жили тихо, никого не трогали, и вот, сегодня, когда девушка в очередной раз обегала нашу территорию, наткнулась на гуляющих без всадников лошадей, экипированных по-походному. Куда делись люди, Кира выяснила быстро, после чего в панике прибежала ко мне.

Паника волчицы понятна: мало того, что путешественники умудрились потонуть в нашем болоте, так оба принадлежали к славной организации Охотников. И что-то мне подсказывало - в такую глушь они забрались не ради праздного любопытства.

Да, иногда с Кирой мы позволяли себе устраивать дикую охоту, но людей никогда не трогали, - в лесу хватает оленей, кабанов и прочей живности для удовлетворения гастрономических потребностей и развлечений.

Промысловики о нашей второй сущности не знали, выдать не могли: живёт себе пара отшельников в глухом лесу и, что с того? Если только по пьяни проговорились, а кто-то понимающий услышал.

Какова вероятность, что двойка Охотников просто проезжала мимо?

Лошадей пришлось пустить на мясо – близко к себе они не подпускали. И пока Кира разделывала туши, я копался в вещах бывших коллег.

За семь лет ничего не поменялось, у меня даже ностальгия разыгралась и, неожиданно сильно захотелось навестить Ллойда. Жив ли ещё мой первый наставник?

Пару дел, которые попросил выполнить Арслан, мы с Кирой уладили в течение первых двух месяцев с момента, как спустились с пиратского корабля в тихой неприметной бухте на северной окраине Западного берега. В этот раз плавание прошло куда спокойнее: нас ни разу не попытались убить, так, приставали пару раз к волчице.

Свою ошибку морские сорвиголовы поняли, как только капитан начал недосчитываться личного состава, - Кира попросту выкидывала приставал за борт, не стесняясь делать это на глазах у ошарашенных матросов. Кого-то успевали вытащить, кого-то нет. Я в её развлечения с пиратами не влезал, лишь незаметно прикрывал спину.

Закончив дела, мы немного поездили по стране, после чего поняли: жизнь в городе или в деревне – не для нас. Не уживается волчья пара среди людей, нам слишком тесно в человеческих рамках. Да и человеческие законы почему-то тоже против нас. Любопытные соседи – это отдельная тема, - сколько раз приходилось из-за них быстро сниматься с только-только обжитого места. Не стоит так же забывать про Охотников и волшебников, - это не Гюнешли улке, где о них никогда не слышали, а магия «под запретом».

Вначале Кира противилась отшельнической жизни, - волчице попросту было скучно, но постепенно она нашла в этом свою прелесть: нам больше не приходилось таиться, отпала необходимость скрывать свои эмоции и желания, мы обрели свободу, к которой так давно стремились.

К сожалению, пришлось окончательно и бесповоротно забыть о малышке Ай, Кира оказалась весьма импульсивной и ревнивой особой во всём, что качалось меня.

Впрочем, я сам такой по отношению к волчице. Ни один раз мы дрались, всерьёз дрались, да так что приходилось восстанавливаться по нескольку дней.

Так что я написал Арслану письмо, объяснил ситуацию и попросил и дальше приглядывать за подкидышем.

Судя по тому, что в один из дней метка Арслана больно ужалила руку, письмо до адресата дошло.

Спустя полгода я получил и бумажное подтверждение - раз в месяц я выбирался в ближайший город Верши, закупал продукты, которые не может дать лес, а заодно, пусть и очень редко, передавал и получал почту. Что самое печальное: от Ллойда ответной весточки, так и не получил.

В письме Арслан предлагал вернуться в Гюнешли улке. Бо-бо, ставший вместо меня посланником Великого уджбея Востока, с работой справлялся, но, когда работы было мало? Лишние проверенные руки не помешают.

К тому же по мне скучали Лия и Мерием, а вот Ай замкнулась в себе, стала очень тихой и нелюдимой.

Вряд ли малышка обижалась на то, что я бросил её, боюсь, детское сердечко затаило куда большую обиду. Арслан нарушил своё обещание ждать подходящего момента для рассказа о моей сути и о том, кто убил её семью. Зная Арслана, он мог рассказать и о том, чей я выполнял приказ.

Несколько дней после прочтения письма я хандрил, потом смирился. Прошлого не вернуть, а вот вернуться в Солнечную страну в свете появления Охотников, предложение заманчивое.

В любом случае нужно уезжать. Скоро Охотников хватятся, тогда не отбрешишся, что они сами потонули в болоте, а не ты отгрыз им головы.

Тем более в болоте они потонули не сами - у нас там живёт болотница. Милая тварь, хоть и с ужасным характером. Кира сначала аж пеной исходила, всё требовала, чтобы я извёл мерзость, потом девушки каким-то неведомым образом сдружились.

Меня болотница побаивается, но у нас с ней договорённость: она не трогает промышляющих здесь охотников, а я не трогаю её. Про других людей договора не было, вот и развлеклась наша соседка.

Болота у неё обширные, силы тёмная накопила много, без помощи волшебника на неё лучше не ходить – погубит, как это случилось с Охотниками. И мне было их не жалко. Совершенно. Нас жалеть парни не стали бы.

Уезжать не хотелось, поэтому, и я, и Кира сознательно, до последнего, тянули с отъездом. К концу недели случившееся казалось уже не таким опасным для наших шкур, Кира даже осторожно предложила никуда не уезжать.

- Мы же не знаем действительно ли они приехали из-за нас, - в очередной раз, за ужином, начала нудеть волчица.

- И даже если мимо проезжали. После их пропажи кто-то точно сюда сунется и найдёт нас, - без энтузиазма парировал я. Кира и сама это понимала, но ей очень не хотелось терять свой дом. Мы вложили в него душу.

Да, он был небольшим и неказистым, даже зимовье промысловиков выглядело настоящим дворцом по сравнению с нашей хижиной. Но это был наш дом, построенный нашими руками.

Скотину мы не держали, подаренных Арсланом лошадей продали, как только более-менее обустроили хижину, - толку от них никакого, а где-то держать, чтобы не замёрзли – зимы здесь лютые - ухаживать и кормить надо. Всё наше хозяйство отграничивалось несколькими рядами грядок, на которых Кира выращивала зелень и привезённые из Гюнешли улке пряные травы.

Кое-что шло нам на стол, что-то уходило торговцу из Верши в счёт продуктов, которые я у него закупал. Денег Арслан дал много, у меня самого были кое-какие сбережения, к сожалению, расходы без дохода рано или поздно оставляют кошелёк пустым, а желудок голодным.

На обустройство уютного логова мы потратили много сил и средств, и теперь предстояло всё начинать сначала, но это лучше, чем всю оставшуюся жизнь бегать от Охотников или сидеть на коротком поводке у волшебников.

К концу недели, когда тянуть с отъездом стало непростительно глупо, я посадил Киру перед собой, и мы обстоятельно поговорили. В основном решали, куда податься. Вещи, которыми мы всё-таки (благодаря запасливости волчицы) умудрились обрасти, несмотря на робкие протесты Киры, было решено оставить. Сжечь вместе с хижиной, дабы не оставить Охотникам никаких следов.

Кира плакала, смотря, как пылает хижина. Мне самому было горько наблюдать, как в огне исчезает наше с волчицей короткое счастье.

Напоследок мы сходили к болотнице, попрощались, а заодно попросили не высовываться в ближайшее время. Остатки разделанных лошадиных туш так же скинули ей в болото, она не возражала, наоборот, порадовалась.

Больше делать в месте, которое мы с трепетом называли домом, было нечего. Обратившись, подхватили в пасти заранее собранные сумки с минимум вещей и, огибая болото с севера, побежали на восток. Там далеко, в тысячах километров, нас никто не ждал, однако Форт не то место, где отказывают тёмным тварям в убежище. Даже если Ллойда уже нет среди живых, его детище обязано жить. Тёмные твари зубами и когтями должны вцепиться в шанс жить нормально. Пусть по суровым законам, навязанным Охотниками и волшебниками, зато, не боясь увидеть за спиной обезумевшую от ненависти толпу с вилами и факелами.

И что печальнее всего: люди порой куда опаснее нашего брата, их жажда жестокости и ненависть друг к другу ничем не объясняется, она просто была, есть и будет. Но, они же люди, а мы твари и этим всё сказано. Сразу становится понятно кому жить, а кому умереть.

Ночи мы с Кирой проводили в пути, днём отсыпались, устраивая надёжные лёжки подальше от людей. Иногда княжну тянуло на комфорт, и тогда мы выходили к какой-нибудь одиноко стоящей на дороге таверне или гостинице, обращались людьми, и несколько дней просто отдыхали, после чего продолжали путь. Спешить нам было некуда.

На одном из таких «отдыхов» я разговорился с главой вставшего в той же гостинице обоза: после работы на Арслана найти крючочки, цепляющие души торгашей, было проще простого. Узнал последние новости, немного удивился, и спросил позволения присоединиться к обозу.

Поколебавшись, торгаш согласился.

Киру такое решение не обрадовало, но узнав причины, спорить волчица не стала. Наоборот заинтересовалась. Не каждый день по всей стране устраивают облавы на волков.

И не только на волков.

Как рассказал торгаш: в последние несколько месяцев нечисти, а конкретно оборотней, расплодилось настолько много, что, и Охотники, и волшебники уже сбились с ног отлавливая и уничтожая тварей. Людям советуют не путешествовать по одиночке, не желательно оставаться одному даже в деревнях и городах, - нападения были в том числе и там. И не только в полнолуние...

Связано ли это с появлением Охотников рядом с нашим домом? Может мы зря развели панику?

Я решил так: если Охотники целенаправленно занялись поиском оборотней, рано или поздно нас всё равно бы обнаружили.

Главу обоза звали Мишэнь Огорь, он был доверенным лицом уважаемого Торгового Дома «Руссо», и сейчас направлялся в одно из представительств Дома, расположенное на северо-востоке страны, в стенах крупного города, стоящего на берегу реки Даэра. Какое-то время нам было по пути с обозом, потом торгаш уходил севернее, а наша дорога вела дальше на восток.

Нам выделили место в одной из замыкающих повозок, - понятное дело, не бесплатно. Кормёжку и ночлег в гостиницах, где останавливался обоз, так же оплачивали из собственного кармана.

Денег было не жалко, мне очень хотелось увидеть тех, кто нападает на обозы и путников, и чутьё подсказывало, что на обоз Огоря нападут обязательно, в противном случае не было смысла плестись вместе с медлительными телегами. Проще и быстрее самим пробежаться вдоль дороги, однако куда более рискованнее - Охотники и волшебники не дремлют и прибьют пару оборотней, не задумываясь.

Кира лишь закатывала глаза и скептически фыркала, видя какой охотничий азарт охватил меня, я же был уверен, что это важно.

Но дни проходили, а на обоз никто не спешил нападать. Кира откровенно скучала, девушке не помогали даже купленные в одной из гостиниц потрёпанные книги, кажется, что-то любовно-возвышенное. Мне хватило нескольких прочтённых через плечо волчицы строк, чтобы отчаяться.

Постепенно начал угасать и мой азарт. Через два дня мы разойдёмся с обозом, время было потрачено впустую.

Под вечер, когда сгустились сумерки, а до очередной гостиницы оставалось не больше полутора километров, всё резко изменилось.

Мы с Кирой почувствовали их одновременно, спустя несколько секунд из вставшего по обе стороны от дороги леса, раздался долгий, полный злобы вой. Песню тут же подхватил второй голос, третий…

Прежде чем твари заткнулись, я насчитал пятерых.

Княжна ощетинилась, моя «шерсть» тоже встала дыбом, по коже пронеслась волна дрожи и бросило в пот, но я переборол трансформацию. И Киру удержал.

Рано. Ещё рано.

Обоз встал, лошади испуганно заржали, люди, знающие о кровавых нападениях оборотней, заметались в панике. Часть погонщиков схватило немудреное оружие: ножи, кнуты, часть спряталась под телеги. Охрана приготовилась драться за свою жизнь. Огорь орал громче всех, пытаясь отдавать людям приказы, - глава обоза переживал за груз. Его не слушали - здесь бы свою шкуру спасти.

В голове обоза внезапно поднялась новая волна паники: крики, лязг оружия, яростный вой и рык. Охрана немедленно бросилась туда, словно на нас напасть не могли. Кира была готова сорваться следом, спеша поучаствовать в драке, но тут оборотни вышли и на нас.

Двое, в холке с молодого бычка, поджарые, с длинными лапами, крупными лобастыми башками и зубастыми пастями. Шкура у обоих ободрана и свисает клоками, в некоторых местах видны мышцы и белесые бока костей, вокруг пасти хлопья жёлтой пены, глаза горят лютой злобой и неживым зеленым огнём.

Если эти ребята и были когда-то оборотнями, сейчас из них сделали чудесных вурдалаков.

Один на полном ходу проскакал мимо, полностью проигнорировав нас с волчицей, и с энтузиазмом набросился на погонщика повозки, в которой мы имели удовольствие ехать. Второй сверкнул своими неживыми глазёнками, рвано зарычал и прыгнул на Киру.

За подругу я не боялся, уж она-то сможет постоять за себя, поэтому занялся первым вурдалаком.

Вурдалаки ничем не уступают в скорости живым, порой и превосходят - а живой оборотень это созданная самой матушкой природой машина убийства. Тот, кто додумался сделать вурдалаков из них - демонов гений!

За те несколько секунд, что я потратил на оценку обстановки, вурдалак умудрился вспороть погонщику живот, убить запряженную в повозку лошадь и теперь спешил к следующей добыче. Я успел перехватить тварь в нескольких сантиметрах от испуганного погонщика повозки, едущей перед нашей.

Мужик дрожал, как осиновый лист, уже успев напрудить в штаны. Всё, на что хватило его храбрости - выставить навстречу страшному монстру руку с коротким ножом – таким обычно режут на привалах хлеб, колбаску да сыр, и зажмуриться. Сама повозка была утащена обезумевшей от страха лошадью в кювет, да там и застряла – перепуганная животина что-то себе повредила, и теперь громко ржала, прося помощи.

Чуть дальше на неширокой лесной дороге, где едва-едва умудрялись разъезжаться два встречных обоза, случилась куча мала из повозок, лошадей и людей, и теперь весь этот балаган источал миазмы страха и смерти.

Подведя тело к той грани трансформации, когда уже не человек, но ещё и не зверь - в этой форме я быстрее и сильнее всего, - ухватил шустрого вурдалака за правую заднюю лапу и дёрнул назад.

Тварь издала низкий рваный клёкот, невероятным образом, словно у неё отсутствовали позвонки извернулась, и едва не снесла когтями половину моего черепа - едва успел увернуться. Острые чёрные когти оставили лишь несколько неглубоких царапин на щеке, - кожу в этом месте моментально запекло – когти и клыки вурдалака несут на себе смертельно опасный для живых яд.

Вурдалак без сомнений был быстрее меня, однако после омертвения, способность думать у тварей ограничивается парой заложенных хозяином команд, никакой инициативы. Обмануть его не составило труда.

Я рыбкой сиганул в кювет, под повозку, вынуждая тупую тварь последовать за мной. Выбрался с другой стороны, в два прыжка перемахнул повозку, и приземлился на хребет наполовину влезшего за мной под днище телеги вурдалака, ломая ему позвонок.

Кости затрещали, вурдалак взревел и дёрнулся в спазме, из-за чего тяжёлая повозка взбрыкнула, словно норовистая лошадка и опрокинулась на бок, утаскивая за собой заоравшую совсем не лошадиным голосом животину. Сбруя не выдержала такого напряжения и начала лопаться, освобождая несчастную конягу, но встать тот уже не смог, лишь безумно дёргал ногами и ржал.

Задняя часть вурдалака в это время просела вниз – с переломленным хребтом не побегаешь, будь ты хоть трижды нежить. Бью когтями в основание черепа - вурдалак замирает, будто налетел на невидимую стену. Сейчас он парализован, но это не продлится долго. Поэтому обхватываю ладонями голову твари и сворачиваю шею, едва не оторвав башку от тела.

Громко хрустнули позвонки, с противным чавкающим звуком порвалась кожа, сухожилия и мышцы, но даже после этого нежить всё ещё подаёт признаки жизни.

Мощный удар пяткой подкованного сапога, из рваного мыска которого торчат мои трансформировавшиеся пальцы с длинными когтями, дробит череп твари, уничтожая мозг, и только после этого вурдалак замирает. Мышцы ещё сокращаются, передние лапы судорожно дёргаются, но всё уже кончено.

Брезгливо вытираю сапог о рваную шкуру вурдалака и оборачиваюсь, проверяя как дела у Киры.

У волчицы всё хорошо. Её соперник ещё трепыхается, но шансов у него нет – Кира прекрасна и беспощадна в своей ярости. Даже я не рискую с ней связываться, когда она злится. Пусть я сильнее, но эта хитрая бестия знает кучу разнообразных уловок – где только научилась?

И она сильно разозлится, когда узнает, что мои намерения резко изменились. Теперь я собирался выследить вурдалаков и поговорить по душам с их хозяином.

Может и не разозлится, если сказать, что именно из-за них мы лишились дома?

Идея мне понравилась, я аж заулыбался от уха до уха и окрикнул княжну, уже откровенно издевающуюся над едва стоящей на лапах нежитью.

Кира одним ударом добила тварь и, возбуждённо сверкая глазами, подскочила ко мне, впившись в рот жадным поцелуем.

Я не был удивлён подобным поведением. Княжна хоть и обладала потрясающим самоконтролем, но иногда её всё-таки переклинивало, и тогда в девушке просыпался зверь.

Всего несколько раз Кира теряла контроль над собой и за те разы она никак не может себя простить: как по расписанию просыпается пару раз в месяц в холодном поту и со следами слёз на щеках.

В такие моменты её лучше не трогать - Кира не терпит к себе жалости. Зато её можно отвлечь.

Выбранный мною способ «отвлечения» пришёлся княжне по душе, и теперь она часто пользовалась им, как по делу, так и просто для нашего обоюдного удовольствия.

Что нашло на Киру сейчас – мне было непонятно, поэтому я прервал поцелуй и мягко отстранил девушку. Но стоило заглянуть в глаза волчицы и всё встало на свои места: Кира боялась.

Не за себя и не за меня. Её пугало то, что я мог бросить все дела, в том числе и её саму, и кинуться изображать из себя крутого Охотника.

В общем-то, я и собирался поступить именно так. Кира это поняла, но мои доводы всё-таки выслушала.

Говорить речами времени не было, я уложился в два десятка секунд, обрисовав ситуацию и перспективы. Меня уже потряхивало от желания начать действовать, однако без Киры в этом деле будет несладко.

Моя подруга была умной женщиной, недаром, что бывшая княжна - скривилась, конечно, словно обнаружила скунса в своём логове, но не отказала.

- Спасибо! – теперь уже я быстро и пылко поцеловал волчицу в губы и начал избавляться от порванной одежды.

Кира ещё раз поморщилась, достала из повозки наши сумки и тоже принялась сбрасывать с себя тряпки.

Мой план был прост: дать вурдалакам возможность закончить начатое и проследить за тварями. Не думаю, что их гнездо далеко. Единственное, что мне не нравилось это приблизительное количество нежити, которую я посчитал исходя из рассказов главы обоза о нападениях. Выходило, что «оборотней» было не меньше пары сотен и нападали они чуть ли не по всей стране, даже в королевский дворец пробрались прямо на ужин к королю.

Бредни, конечно, у страха глаза велики, а крестьянам только дай потрепать языком. Как обстоят дела на самом деле знает лишь тот, кто всё это организовал. Ещё верхушка Ордена или Круга могут быть в курсе, раз послали Охотников на поиски.

Смысла травить людей вурдалаками – никакого. Охотники быстро просекут истинную природу тварей, хватит и беглого рассказа очевидцев.

Если такие найдутся…

Смотря со стороны на то, что творилось на дороге, я понимал, что свидетелей конкретно сейчас не останется. Вурдалаки резали всё, что шевелится. Люди же в панике разбегались, не зная, что этим обрекают себя на верную гибель – любые «воскрешенные» из мёртвых создания плохо слышат и обоняют, но отменно реагируют на движение – так у них настроено восприятие. Их глаза способны уловить даже мельчайшее шевеление волосков на теле жертвы.

Ну, по крайне мере, так писалось в учебниках, по которым я учился быть Охотником.

А ещё у вурдалаков всегда есть хозяин, отдающий приказ. И чем приказ точнее, тем лучше его выполнит тварь.

Здесь, похоже, приказ убивать всех, кто движется по дороге и рядом с ней. Вряд ли кто-то конкретно наводился на этот обоз.

Другой вопрос – зачем это хозяину вурдалаков?

Мне на ум пока приходил только один вариант – кто-то проводит испытание своих творений.

И если это только опытные образцы, что же будет, когда хозяин выведет идеальную тварь?

Мы могли помочь погибающему обозу, но не стали. Так называемое меньше зло, чтобы предотвратить большее. Выследить и остановить того, кто выводит вурдалаков.

Закончив с упаковкой вещей и обращением, Кира подхватила клыкастой пастью свою сумку и с немым вопросом уставилась на меня.

Я превращался быстрее неё и уже с нетерпением приплясывал на дороге. Оставалось только указать волчице направление, и мы сорвались с места, исчезая в густом подлеске.

Всё это, от начала нападения до нашего побега, заняло не больше пары минут.

Ждать расправы над обозом тоже долго не пришлось. Нежить прошлась словно саранча, уничтожая всё на своём пути, и тех, кто попытался с этого пути уйти. Убежать удалось немногим, но и их твари быстро нагнали и убили. Люди слишком шумные и давно разучились прятаться. В живых остались только мы с Кирой, буквально застывшие в густой кроне старого дуба.

Что там застывшие! Мы сами стали частью дерева, разве что корой не покрылись. Мы же хищники – таиться, выслеживать и убивать заложено нам самой природой, или кто там нас создал.

Кто-то из вурдалаков всё же умудрился взять наш след, но лишь безрезультатно покружил вокруг ствола, издавая мерзкие хрипяще-сопящие звуки. Даже головы не задрал. Видать, не было этого заложено в тупую мёртвую башку.

Выждав для верности десяток минут, мы с Кирой отправились по следу.

По дороге я размышлял о том, что хорошо бы узнать точное количество тварей. С двумя-тремя насевшими одновременно мы справимся, но, если их будет больше – даже для оборотней жди беды. Соваться в их логово лично, без поддержки – не самая лучшая мысль. Вот если бы мы встретили Охотников и передали информацию о тварях им…

Но, по правде, встречаться с Охотниками и, тем более волшебниками не хотелось. Для нас с Кирой ничем хорошим это не кончится.

Несколько часов неутомимые твари держали направление ровно на восток: им было плевать, где бежать, будь то река или колючие кусты, - живые существа так не делают. Потом неожиданно, будто вновь почуяли добычу, или получили приказ, вурдалаки свернули на юг. Скорость они держали приличную, километров сорок за это время мы отмотали точно. Даже мы с Кирой, обладая дикой выносливостью, откровенно подустали.

Место, куда прибежали мёртвые оборотни, было мне знакомо: когда-то давно гонял в этих развалинах нетопырей.

Мелкие твари устроили в подвале уютное гнёздышко и с большим удовольствием вырезали у местных землевладельцев скот, потом окончательно обнаглели от своей безнаказанности и перешли на людей.

Когда-то здесь стоял богатый замок с высокими защитными стенами, башнями, донжоном и прочими прелестями дворянского жилища, сейчас это были самые настоящие развалины: из построек сохранилась лишь небольшая часть донжона и несколько пролётов стен, давно и густо поросших разнообразной растительностью.

Время не пощадило надземную часть замка, зато подвалы сохранились процентов на восемьдесят.

Помню, как сунулся туда преисполненный чувством долга и собственной значимости – я тогда месяц, как закончил обучение и стал полноправным членом Круга Охотников, море мне было, если не по колено, то очень близко к этому. И ещё лучше помню, как бежал без оглядки, спасая свою жизнь от разъярённых вторжением на их территорию нетопырей. Они хоть и мелкие - чуть больше обычной летучей мыши и днём, на свету, практически беспомощные, но в темноте, пусть даже это темнота подвала, чердака или пещеры - силы, скорости и кровожадности тварям не занимать.

Стая оказалась огромной, нетопыри живо расплодились на практически дармовых харчах, поэтому, несмотря на всю свою значимость целого Охотника, пришлось просить помощи.

После этого молодой и полный юношеских амбиций Охотник Грэмлин был отодвинут в сторону матёрыми псами Охоты и волшебства. Погонять нетопырей мне дали, но так, с краюшку и, чтобы не мешался под ногами.

Я не обижался, своими глазами видел, как стая рвёт на части даже опытных Охотников.

Один из наших всё-таки подставился и погиб, не помогло и вмешательство волшебников, попытавшихся подлечить умирающего, второй навсегда остался калекой: работать он уже не мог, но преподавать остался.

Сейчас опыта и возможностей у меня предостаточно, рядом верный соратник, которому можно смело доверить шкуру, однако лезть на рожон мы не стали. Ни мне, ни волчице не понравился тёмный и благоухающий трупной вонью провал в земле, куда нас привёл след запаха вурдалаков.

Другие ходы-выходы в развалинах когда-то наличествовали, я даже смутно помнил, где они располагались, но толку от этого знания сейчас ноль – их обвалили, чтобы нетопыри не улизнули во время рейда. После того, как развалины зачистили, волшебники обвалили и ход, через который мы заходили, дыбы больше никто тут не шастал и наложили поверх какие-то свои оберегающие чары.

Видимо, за столько лет чары ослабли и развалины старого замка неизвестного дворянина вновь стали прибежищем для тёмных тварей.

И их хозяев.

Сидеть без дела смысла не было, раз пришли, нужно действовать.

И всё же сразу лезть в провал мы не стали, решили для начала обойти развалины, проверить нет ли где более удобного хода. Хозяин или хозяева вурдалаков должны были озаботиться своей безопасностью, в их случае иметь лишь один вход-выход верх безрассудства. Охотникам достаточно взять с собой пару специально обученных собак и пройти по оставленному нежитью следу, как сделали мы с княжной.

К слову странно, что мои бывшие братья по оружию до сих пор этого не сделали.

Хотел бы я знать причины.

Как оказалась - делали, но след всегда обрывался. Мы с Кирой тоже вскоре в этом убедились. Однако, не будем забегать вперёд.

Вблизи развалин ничего обнаружить не удалось, никаких признаков жизни или не жизни. Тишь, благодать, журчание воды и довольное поквакивание лягушек в озере. Что странно. Человек по сути своей тварь ленивая, делать лишние телодвижения или далеко ходить не любит.

Получается, замок не конечная точка маршрута вурдалаков и именно здесь они «обрубали хвосты», а это значит придётся-таки лезть за тварями и смотреть, что из этого получится.

Не сейчас конечно. Приближалась полночь, мы устали, а Кира так вовсе с поисков вернулась злой - волчица проголодалась. Она, когда голодная, всегда злая. Я же, как всегда увлёкся и забыл про всё, кроме Охоты, даже не озаботился нашим пропитанием. Голод-то почувствовал только, когда княжна заявила, что с места не двинется, пока нормально не поест.

С собой у нас было немного вяленого мяса, так, пожевать во время скучной и однообразной езды на телеге, только не еда это для двух тёмных тварей. Кира меня за такой ужин сама загрызёт.

Этой ночью оказаться у нас на пути не повезло стайке рыжих оленей с короткими круто завитыми рогами. Их полуночная трапеза превратилась в кормёжку двух оборотней. Я присмотрел для себя довольно крупного для мелких оленей самца, Кира перекусила тонконогой самочкой, едва не сбежавшей из лап волчицы.

Княжна пока её жевала всё время что-то недовольно ворчала себе под нос. Со стороны смотрелось умильно, только я не дурак говорить такое вслух. Женщины вообще существа странные, их реакцию сложно предугадать даже если ты их хвалишь, а уж если они тёмные твари...

К слову, с Кирой мы друг друга прекрасно понимали на любом языке, иногда вовсе без слов, хватало одного взгляда.

Поев, нашли укромный уголок в небольшом овражке, густо поросшим низким кустарником и устроили себе временное логово.

Кира быстро уснула, устроив свою лобастую башку у меня на шее, а я думал.

Думать в образе здоровенной уродливой твари очень удобно - глупые человеческие мысли не отвлекают, можно сосредоточиться на конкретной проблеме.

Через минуту Кира шумно выдохнула мне в шерсть, подняла голову и фыркнула прямо в ухо.

Я тихо заворчал и покорно закрыл глаза: спать, так спать.

Утром позавтракали оставшейся с ночи добычей, коротко посовещались и полезли в черноту провала.

Даже светлым утром под беззаботное пение птах от лаза несло гнилью, разложением и смертью. Ощущались лёгкие эманации магии. Шерсть на загривке сама собой становилась дыбом, стоило протиснуться в нору.

Первым пошёл я. Кира должна была спуститься только после того, как подам условный сигнал. Рисковать сверх меры её жизнью, я не собирался.

Волчица была иного мнения, я видел это по её глазам: ярким, диким, пылающим жаждой крови в предвкушении хорошей драки.

Как и думал, Кира очень сильно разозлилась на возможного виновника, лишившего нас уютного дома и счастливой беззаботной жизни.

Да, мы более чем странная пара с весьма странными отношениями, не можем иметь детей, как общих, так и на стороне, и порой готовы насмерть вцепиться друг другу в горло, но… наверное, это и есть пресловутая любовь. Друг за друга мы порвём кого угодно.

Напоследок я обернулся, поймал взгляд своей волчицы, в котором помимо воинственного огня, вспыхивали робкие искорки беспокойства, оскалил страшные клыки в ободряющей улыбке и начал спуск в провал.

Вурдалаками воняло, как будто кто-то из троицы сдох прямо тут, но нет, тварей видно не было. Я побегал туда-сюда по проходам подземной части древнего замка, убедился в отсутствии опасности, нашёл нужный отнорок, по которому ушли вурдалаки и позвал волчицу.

За столько лет подвалы претерпели неприятные изменения: многие ходы обвалились сами по себе, остальные, либо поросли толстым слоем паутины, либо были затоплены затхлой водой, где по щиколотку, где по колено. Нижние уровни подвалов затопило под потолок, что не удивительно – рядом с замком располагалось крупное озеро. Пока замок жил за хозяйством следили, сейчас здесь обитают только пауки, и изредка бегают вурдалаки.

Сначала запах тварей был чётким, но чем дальше мы шлёпали мокрыми лапами по воде, тем слабее становился след. В какой-то момент я провалился под воду с головой, после чего окончательно упустил вурдалаков. Хорошо проход только один и ровный как стерла, потеряться недолжны.

Пока отфыркивался, миновав глубокий участок, Кира имела наглость смеяться над незадачливым другом, потом вздохнула и с брезгливой гримасой на страхолюдной морде, сиганула в воду. Я тихо хмыкнул, ещё раз встряхнулся, подхватил пастью свою сумку, плавающую на поверхности мутной жижи, и пошлёпал дальше.

Сумки мы брали прочные, из нескольких слоёв толстой кожи, чтобы наши зубы не прорвали их при переносе, поэтому шанс, что вещи внутри остались сухими, был. Для меня это было дважды важно – в сумке, которую я тащил с собой, обмотанный промасленными тряпками, лежал двуствольный «Страж», кобура и две дюжины патронов. Как только вернулся, купил в первой попавшейся приличной лавке. На всякий случай. Не всегда следовало показывать свою звериную сущность, чаще проще достать ствол и многие проблемы как-то сами собой разрешаются.

Ход шёл под уклон и уровень воды постепенно начал повышаться. Кира, несмотря на то, что несла в пасти сумку, беспрестанно ворчала, раздражая меня неразборчивым бубнежом. Я сам уже был не рад, что полез сюда, но, не поворачивать же назад?

Похоже, я не ошибся с предположением - твари путали след. Если уж наш с Кирой нюх пасует в этих затопленных коридорах, что говорить про простых собак.

Через пару минут вышли к развилке с тремя ходами. Кто-то укрепил своды проходов толстыми балками, но было это так давно, что дерево успело прогнить от сырости, а скобы целиком покрылись рыжим налётом ржавчины. Выглядела данная конструкция весьма ненадёжно, идти дальше очень не хотелось. Тем более вода уже начала доходить до горла и частенько приходилось идти, задрав морды верх, чтобы не хлебнуть мутной вонючей водички.

Я уже подумывал сменить облик на промежуточную форму. Останавливало лишь то, что придётся, или идти, согнувшись в три погибели, или набивать шишки на лоб - слишком низкий свод был у прохода.

Мы с Кирой чуток порычали друг на друга, выясняя отношения и решая куда свернуть, после чего я устремил свои мокрые лапы в центральных ход.

Кира хотела пойти направо, я, как истинный самец – налево. Ход по центру стал компромиссным вариантом.

Спустя десять минут пришлось возвращаться – дорогу перекрыл завал. Снова ругаться с Кирой не хотелось, поэтому мы свернули в правый рукав коридора и спустя пятнадцать минут вышли в овраге на четверть залитом озёрной водой и густо поросшим камышом. Снаружи этот ход и не видно было - я пробегал здесь прошлой ночь: ни запаха вудалаков, ни следов их лап, вот и проглядел.

В своё оправдание могу сказать, что камыши разрослись настолько густо, что снаружи обнаружить ход, не зная, что он там есть, весьма сложно.

Лягушки, к слову, встретили нас недовольным из-за вторжения на их территорию кваканьем.

Волчица выплюнула сумку и, в раздражении попыталась схватить одну квакушку, но промахнулась – лягушка оказалась на удивление сообразительной тварью и живо упрыгала в камыши.

Время приближалось к обеденному, но останавливаться мы не стали и вернулись в подземелье. Оставалось проверить левый рукав коридора.

Увы, и здесь нам ничего не обломилось. Выход на поверхность в конце коридора был: крошечный лаз, ведущий в давно затопленную и брошенную нору то ли барсука, то ли другого мелкого хищника, но вурдалаки и здесь не проходили. Выходило, что мы пропустили какой-то хитрый лаз, либо вурдалаки попросту испарились.

До самого вечера два злых оборотня лазили по подвалам древнего замка, но вурдалаки, словно сквозь землю провалились. Ни я, ни Кира не чувствовали магии, которая могла бы скрыть от нас проходы, визуально лазы так же не просматривались, а простукивать все стены… нет уж, увольте.

Из подвалов мы вылезли мокрыми, голодными и не разговаривающими друг с другом. Я был упорным парнем, и хотел продолжать поиски, однако Кира сказала своё веское «нет».

Подумав, я всё же согласился с подругой. Что толку тратить время и силы на бесполезное занятие?

Искупнувшись в озере, я удачно словил огромную рыбину, едва помещающуюся в пасти, и пошёл с подарком, мириться.

Кира приняла дар, в знак прощения лизнула шершавым языком в нос, и с удовольствием слопала ужин, кокетливо намекнув, что даже такая большая рыба в единственном экземпляре для голодного оборотня лишь приятный перекус.

Я молча развернулся и отправился на рыбалку.

Ещё через час мы вновь бежали по лесу в сторону лесов Мэринга. Вурдалаков я старался выкинуть из головы, но эта загадка никак не хотела оставлять меня в покое, наверное, поэтому зациклившегося оборотня угораздило попасться в капкан.

Заднюю левую лапу резко сдавило, в момент выбив из головы всякие загадки.

Я взвыл, скорее от возмущения, чем от боли, и ласточкой полетел вперед, пропахивая борозду в земле и утаскивая за собой повисший на ноге капкан. Моё падение сопровождал лязг звеньев толстой цепи, которой капкан был примотан к стволу старого дуба.

Пробежавшая мимо Кира, затормозила, резво развернулась, и с ярко читающимся на морде удивлением, вернулась к павшему товарищу. Но стоило волчице увидеть капкан, и удивление сменилось яростью. Повезло, что поблизости не было никого живого, поэтому Кира выплеснула гнев на капкане, когда мы, разобравшись с механизмом, общими усилиями раздвинули дуги, и освободили мою лапу.

Восстановление заняло некоторое время, Кира как раз успела успокоиться, а я рассмотрел капкан.

Ничего необычного, самая примитивная ловушка на медведя, вот только не водятся в этих местах медведи. Вотчина мишек начинается далеко на севере.

Дальше мы передвигались куда осторожнее.

Предосторожность лишней не была, после капкана, в который попал я, ловушки начали попадаться довольно часто. А это значит, что проблемой расплодившихся вурдалаков всё же занимаются, и мы сейчас находимся в самом центре чьих-то охотничьих угодий.

Приметив небольшой овражек, я направил княжну туда, и заставил сменить облик. Сам тоже обратился. Лучше мы медленно пойдём по дороге, чем быстро отправимся на тот свет. У Охотников огромный опыт уничтожения оборотней и прочий тёмных тварей, то, что мы сейчас не чуем человеческого запаха, не является убедительным доводом – не из-под земли же появились капканы, не грибы кажись. Мне известен десяток составов, скрывающих и уничтожающих запахи. За время моего отсутствия в рядах Охотников количество и качество таких составов могло увеличиться и, соответственно – улучшиться.

Ночь только-только вступала в свои права, а двое перепуганных путников спешили по наезженному тракту к виднеющейся впереди одиноко стоящей таверне.

При ближайшем рассмотрении таверна оказалась не такой уж одинокой: здесь тебе и конюшня с сеновалом под крышей, и отдельно стоящая помывочная, на дальнем конце двора расположился длинный барак, объединивший в себе небольшой свинарник, коровник и курятник.

Кира недовольно наморщила симпатичный носик – скотину она недолюбливала, видите ли, запах ей не нравится, зато мясо уплетала - аж за ушами трещало.

Не знаю, кто расставлял капканы, но общаться с этими ребятами мне жуть как не хотелось, поэтому до самого Мэринга мы будем передвигаться только днём, по дороге, и в сопровождении попутного обоза. Двое беспечных путников в столь опасные времена выглядят подозрительно.

Говорят, «хочешь рассмешить Богов - расскажи им о своих планах».

Стоило нам войти в двери таверны, и я понял, что вот сейчас нас будут убивать.

За двумя длинными столами, стоящими параллельно друг другу вдоль левой стены зала, вольготно расположилось полтора десятка Охотников и несколько волшебников. Под лавками, лениво обгладывая кости, валялись три крупных лобастых пса.

Заметив собак, я едва не сдал назад, но вовремя замер. Шедшая следом волчица, врезалась мне в спину, и попыталась возмутиться, но тихий, угрожающий рык псов, сбил весь настрой девушки. Оставалось прикрыть Киру собой, на двух ногах она далеко не убежит, а времени обратиться ей никто не даст.

Псы бросили кости и очень медленно, пригнувшись, как перед прыжком, вылезли из-под стола и замерли напротив. Их взгляды так и говорили: бойтесь нас, бегите, но вы всё равно никуда не денетесь.

Я знал, как тренируют таких собак – пока мы не двинемся, они не бросятся. А пока мы стоим, нас легко и без проблем скрутят Охотники.

Тёршиеся у столов девушки-подавальщицы, испугавшись неожиданного поведения собак, охнули, и тут же были оттеснены Охотниками вглубь помещения. Парни же, забыв о выпивке и еде, поднялись с лавок и достали оружие - щадить нас никто не станет.

Один из волшебников принялся ворожить – метка Арслана нагрелась, в воздухе запахло магией, смешавшись с ароматами выпечки и жаркого.

И это всё, что ощущал мой нос, ни запаха Охотников, ни псов - ничего, поэтому я так смело зашёл в таверну.

Буквально несколько часов назад вспоминал о специальных средствах против таких как мы… и так глупо вляпался.

Самобичевание – это прекрасно, но что-то делать нужно.

- Грэм… - испуганно позвала Кира, осторожно выглядывая из-за моего плеча.

Псины зарычали громче, по испещренным шрамами шкурам прошла волна мышечной дрожи. Одна короткая команда хозяина, или лишнее движение с нашей стороны, и нам крышка. Матёрые твари.

Не люблю собак.

Я плавно подвинулся, закрывая волчицу от решительных взглядов Охотников, сам же мысленно метался, ища решение: убегать при таком раскладе бесполезно, стоять на месте так же подобно смерти, остаются переговоры.

- Погодите! Мы не желаем зла! - попытался я донести мысль до Охотников.

Не получилось. Лица парней стали лишь злее.

- Грэмлин, ты, что ли? – неожиданно раздался вопрос из-за ближнего стола.

Мозг ухватился за негаданный шанс, взгляд прошёлся по лицам бравых Охотников и тут же выцепил одно знакомое. Нет, даже два. Мозг – такая штука, что в опасные моменты порой может ухватить настолько мелкие детали, на которые я бы в жизни не обратил внимания в обычной обстановке.

- Граль! Верес! – я обрадовался парням, как родным. Раз признали, есть крошечная вероятность, что сразу не прибьют.

- Мужики, погоди! – расталкивая плечами коллег, в глазах которых отчётливо просматривалось, как они снимают с нас шкуры, от стола прорвался Граль: высокий коренастый малый со страшным шрамом через пол лица – левый глаз уцелел чудом, левая ноздря изуродована, губы… лучше Гралю не улыбаться. В правой ладони обратным хватом зажата рукоять охотничьего ножа с налипшими на лезвие волокнами мяса и соусом, видимо, до нашего появления Охотник разделывал им свой ужин.

Шрам ему оставил оборотень на первой самостоятельной Охоте парня. С тех пор Граль на дух не переносил оборотней, и гасил их с особой жестокостью.

Я про себя крякнул: это ещё посмотреть повезло ли нам. Если я проверку на серебро пройду, Кира – нет.

Если с Гралем мы по молодости пересекались довольно часто, даже иногда вместе Охотились и пили, знакомство с Вересом относилось к шапочным. Пшеничноволосый низкорослый атлет даже в бытность моей Охоты слыл отменным бойцом, а в его арсенале вместо привычного меча и пистолета, водились остро заточенные серпы, и орудовал он ими мастерски, словно мясник на бойне.

Сейчас нас с ним разделяло два стола – парень сидел на дальней лавке у стены, и пусть там и остаётся. Взгляд Вереса мне очень не понравился. Он смотрел сквозь меня, игнорируя старого знакомца, смотрел туда, где, по его мнению, находился оборотень. Собаки врать не будут, их специально тренируют чуять нас. И убивать.

После выкрика Граля на лицах большинства Охотников отразилось недовольство, однако парни остановились. Разошлись широким веером, не оставляя нам ни единого шанса на побег. Волшебник перестал активно магичить, но я спинным мозгом и меткой Арслана, которая, зараза, продолжала упорно печь руку, чувствовал – стоит только дёрнуться, и быть нам, в лучшем случае, горской пепла. Меня-то защитит стигма, а Кире уже ничего не поможет.

Псины на действия Граля отреагировали по-своему: рыкнули на него и начали обходить нас с флангов – две справа, третья слева.

Граль тем временем остановился в двух шагах, и широко, по-дружески, улыбнулся:

- Давненько тебя не было видно! Ходил слух ты начал работать на Орден.

- Было дело, - я старался отвечать спокойно, улыбаясь в ответ, что с взволновано пыхтящей за спиной волчицей, давалось сложно. – Ездил по делам в Гюнешли улке.

- И как там?

- Граль, - я решил снаглеть и пойти в наступление. – Не тяни кота за причиндалы, хочешь проверить - поверяй. Только псин отзови. Зла не замышляю.

Охотник ухмыльнулся и обернулся к коллегам:

- Шот, отзови.

Некто Шот: ещё безусый нескладный юноша с горящим любопытством взглядом, тихо свистнул, и псины послушно плюхнули зады с куцыми хвостами на пол.

Хорошо. Шансы с каждой секундой увеличиваются, однако не стоит расслабляться раньше времени.

Пока я прикидывал, что говорить и как вести себя дальше, Граль обтёр лезвие о куртку на предплечье, и вернул нож в поясные ножны, потом снял с левого запястья массивный браслет и предложил мне вытянуть руку.

По привычке протянул левую. Рукав, опять же, по старой привычке был закатан, так что Охотник мог не только проверить меня на «оборотничество», но и удивиться новой и весьма странной татуировке, сменившей привычный символ Охотников.

Судя по дёрнувшей руку стигме, волшебник вновь напрягся – ведь я тоже мог оказаться тварью. А вот его коллега взирал равнодушно, с ленцой, словно уже видел перед собой не предполагаемого оборотня, а труп.

Напуганные девушки-подавальщицы под шумок сбежали в заднюю часть таверны, юркнув на кухню. За стойкой, не зная, что ему делать, растерянно стоял хозяин.

Проверку Граля прошёл легко.

Я не привык жаловаться, ни на судьбу, ни на физическую боль, но то время, когда уже стал волком, но ещё не обзавёлся костью Варула в груди, было для меня сущим кошмаром. Татуировка Охотника предполагает серебряное напыление, оно жгло кожу, как сейчас жжётся метка Арслана, только во сто крат сильнее. Порой у меня возникало желание срезать татуировку вместе с куском мяса, или оторвать всю руку.

Каждый день я уговаривал себя потерпеть ещё немного, потом ещё немного, и ещё… Хорошо, что жжение нарастало постепенно, а не в один момент набросилось в полную силу. Варул, который так старательно вырезал деревни крестьян, спас не только мою жизнь, но и психику.

- Хорошо. Теперь девушка.

- Она со мной, Граль. Мы идём к Ллойду.

- Ты прям как твой учитель! – едва не сплюнул на пол Охотник. – Надо было давно выжечь этот рассадник тварей!

Охотники согласно зашумели, Кира ощетинилась.

- Вот тебе и подтверждение!

- Уймись, - через плечо бросил я девушке. Княжна была умненькой девочкой и послушно заткнулась.

Что-то доказывать Охотникам бесполезно - знаю по себе – таким же был в молодости, но посчитал нужным высказаться:

- В Гюнешли улке я встречал много тёмных тварей, и не все они пытались меня убить. Некоторые, наоборот, помогли выжить. Без их помощи, я бы сейчас здесь не стоял. Парни… - я постарался обратиться ко всем. – Девочка просто хочет пожить нормально. Дайте ей этот шанс. Я за неё ручаюсь.

Последнее я добавил специально. Бывали случаи, когда поручительство Охотников спасало жизни ведьмам и колдунам. Они начинали работать на Круг. Иногда их забирали волшебники.

Не самая завидная учесть, как я узнал на опять же на собственной шкуре.

Будет ли слово Охотника, который давно уже перестал быть Охотником, иметь силу?

- Мэринг закрыт. Пока мы не решим одну небольшую проблему, прохода ни туда, ни оттуда, не будет, - сказал кто-то из собравшихся.

Я сразу нашёл его взглядом и благодарно кивнул – информация важная, не хватало ещё прорываться в леса с боем.

Этого Охотника я не знал, но выглядел он солидно: лет за сорок, весь в шрамах, левый глаз прикрыт чёрной повязкой, торс, бёдра и плечи обвиты хитрой кобурой, из которой выглядывают рукояти метательных ножей.

На память я никогда не жаловался, вот и сейчас, как по заказу, из неё вылезло воспоминание из времен моего обучения.

Ллойд часто рассказывал о своём закадычном друге и великолепном Охотнике, кажется, его звали Артур. Он был метателем ножей, как говорится «от Бога», а также на одной из Охот лишился левого глаза, выбитого когтем гарпии.

Судя по тому с каким почтением посмотрели на него некоторые Охотники, Артур – если, конечно, это был именно он, здесь и сейчас выступал в роли главного.

Что ж, парень я наглый, а это шанс уберечь Киру.

- Если мы поможем с вашей… небольшой проблемой, пропустите?

- Грэм, не наглей, - подал голос Граль.

Я не обратил на него внимания.

- Почему нет? – улыбнулся одноглазый Охотник и дал отмашку остальным: – Расслабились парни. Мастер Виттер?

Волшебник недовольно пожевал губами, однако сотворённое заклинание развеял – стигма в тот же момент перестала жечь руку.

Чеканя шаг, Виттер вернулся за стол, и с остервенением накинулся на жаркое, словно вымещая на мясе злость.

К слову, удивительно, что волшебник послушался Охотника, обычно всё было в точности наоборот: Охотники, сжав зубы, терпят выходки волшебников, а те делают что им вздумается. Возможно, за время моего отсутствия что-то изменилось, или одноглазого официально назначили командиром сборного отряда?

Коллега Виттера посмотрел на меня, словно знал что-то, чего не знали остальные, напоказ насмешливо хмыкнул, и тоже возвратился к столу.

Если выпадет шанс, этого лучше валить сразу. Что-то подсказывает, что он знает, кто я такой и чем занимался в Ордене.

А если знает, почему не сказал сразу?

Хотелось бы, чтобы у него не оказалось на руках кристалла – Линка, иначе рано или поздно здесь обязательно появится кто-то из Мастеров, хуже всего, если это будет Дуран. Боюсь, обида, которую затаил на меня волшебник аукнется глупому оборотню ой как дорого.

- Давайте-давайте, парни, ужин стынет, - с намёком произнёс Артур.

Охотники расходились менее охотно: оставлять за спиной оборотня им не позволял инстинкт выживания, но постепенно всё улеглось – слова и авторитет одноглазого возымели действие. Часть парней расселась по местам, часть предпочла остаться на ногах, контролируя окна и баюкая в руках оружие.

Я заметил несколько двуствольных «Стражей» - их владельцы не стали вставать из-за стола, просто направили воронёные стволы в нашу сторону.

Граль перед тем как отойти, вырвал у меня из рук свой браслет и буркнул:

- Держи свою тварь на поводке.

Кира сдержалась только чудом, и это чудо - моя ладонь, до боли сжавшая её плечо. Сам я слова старого друга попросту проигнорировал. Если злиться на каждого - долго не протянуть, тем более оборотню.

Под недобрыми взглядами Охотников и пристальным вниманием собак, волчица чувствовала себя неуверенно, отчего жалась ко мне, как любовница жаркой ночью. От Артура это не укрылось.

Судя по взгляду, старый Охотник не одобрял подобной связи, но и упрекать вслух не стал, указал на столик в противоположном углу зала и первым пошёл к нему.

Кроме сборной команды Охотников, других посетителей этим вечером не было, что неплохо сказалось на трудоспособности и угодливости хозяина заведения.

Шустрый мужичок с приличной залысиной, но без приличествующего трактирщику объёмистого живота, понял, что убивать в его заведение никто никого не будет, и сам подошёл к столу, поинтересоваться, чего желают господа.

Мы желали, чтобы нам не мешали. И молока.

Трактирщик удивился, но заказ принял и удалился в направлении кухни.

- Значит ты воспитанник Ллойда, - как только я усадил Киру за столик и сел сам, спросил старый Охотник.

Он выбрал место так, чтобы сидеть к собратьям по Кругу спиной, оставляя себе пространство для манёвра. У нас с Кирой за спиной была стена, у соседнего столика засели две псины, третья осталась сторожить входную дверь - захочешь, не рыпнешься.

Перед тем, как выйти на дорогу я почистил и зарядил пистолет. Сейчас сумка с ним лежала у меня на коленях и, если буду расторопен, успею пристрелить собак раньше, чем они бросятся. Но перед этим стоит перевернуть столик, накрывая столешницей одноглазого, потом отстрелять по собакам, перемахнуть через стойку, бегом на кухню, и на улицу через задний ход. Даже в человеческом облике оборотни бегают куда быстрее обычных людей.

- Грэмлин, - представился я, осторожно спуская сумку на пол. Побег лишь усугубит ситуацию, иногда бывает проще договориться. – Это Кира. А Вы - Артур.

Одноглазый кивнул, а я решил, что капелька лести лишней не будет:

- Ллойд часто о Вас рассказывал.

- Надеюсь только хорошее?

- Чаще всего, нет.

Старый Охотник коротко улыбнулся, видимо, вспоминая былые времена, потом на мгновение прикрыл здоровый глаз, а когда открыл – я увидел перед собой безжалостного живодёра, чей взгляд был устремлен на нервно побледневшую девушку.

- Что тебе известно о нападениях? – не сводя единственного глаза с Киры, спросил Артур. Спросил у меня, но со стороны казалось, что старый Охотник меня полностью игнорирует.

Но это не важно, было б надо для дела, я и со стеной начал бы говорить.

- Это вурдалаки. Не знаю, как обычно они нападают… На обоз, который мы встретили по пути, напало пятеро. Кира убила двоих. Оставшихся мы проследили до развалин древнего замка, здесь, неподалёку. Куда они делись из подвалов – не знаю, там всё в воде, след теряется. Капканы ваших рук дело?

Говорил я быстро и коротко, мешая правду с ложью, в конце перешёл в наступление и задал свой вопрос.

- Так, разбросали парочку наудачу, - посмотрев на Киру несколько иначе, мягче, что ли, ответил одноглазый, и поинтересовался: - Твоя девочка попалась?

- Меня Кира зовут! - взбрыкнула княжна. Остановить я её не успел, оставалось лишь предупредить девушку суровым взглядом, чтобы больше не лезла.

Волчица надулась.

- Интересная у тебя подруга. «Шатун»?

- «Шатун».

- Что-то много их нынче развелось…

- Их всегда хватало. – поморщился я, вспоминая веселые деньки Охотника при Ордене и Посланника при Арслане. Потом тряхнул головой и перешёл на рабочий тон – сейчас от этого зависела жизнь Киры. И моя. - Так что с вурдалаками? Торгаши со своими страшилками добрались уже до западных болот.

- А ваша странная парочка появилась очень вовремя, чтобы задавать подобные вопросы, - Артур, наконец, оторвался от пристального разглядывания Киры и взглянул на меня.

Охотник ни в чём не обвинял, однако вынуждал оправдываться, или, скорее, искал повод не изводить мою волчицу. Было у меня какое-то невнятное, «мутное» ощущение, что он поможет нам.

Пусть «мутное», зато не полная безнадёга.

Я наклонился вперёд, упираясь локтями в столешницу, - бессмысленное действие, лишь для того, чтобы дать себе пару лишних секунд, придумать «правильное» оправдание.

К сожалению, с ходу в голову ничего не приходило, поэтому решил сказать, как есть на самом деле.

- Если потребуется, я выгрызу для неё жизнь. Сейчас не вижу другого варианта, кроме как стать полезным Охоте.

- Грэм… – поражённо, словно я открыл для неё Луну и Солнце одновременно, прошептала Кира.

Я даже не посмотрел в её сторону. Ни к чему это. Она и так прекрасно знает моё отношение, просто иногда пугается нашего «маленького счастья». Не верится волчице, что при такой «собачьей» жизни, можно засыпать и просыпаться с улыбкой на лице, в объятиях любимого человека.

- Я тебя понял, Охотник, - в единственном глазе Артура промелькнуло что-то такое, понимающее, но я не обольщался. Сейчас с нами разговаривают, а уже утром пинком под зад могут с лёгкостью отправить на костёр. Стоит Охотником узнать, что моя природа так же далека от человеческой, как и сидящей рядом девушки, - ручаться за меня, увы, будет не кому. А обман парни не простят.

Боюсь, в этом случае не спасёт и поручительство Артура, если мои «мутные» предчувствия верны, и он решится на подобный шаг.

Прервав нас, подошёл хозяин, неся на овальном подносе две глиняные «пивные» кружки, почти доверху наполненные холодным молоком, видать, только с ледника.

Кира любит молоко. К сожалению, покупать его часто не получалось: пока я добирался из города до нашей хижины по летней жаре молоко скисало, приносить лакомство волчице удавалось лишь зимой. Со мной в город она выбиралась редко.

Поставив чашки, хозяин уже собирался удалиться, но я остановил его, и расплатился за молоко. Не хватало ещё ходить в должниках у Охотников.

Убрав кошелёк, переставил Кире свою кружку. Волчица чуть ли не залпом выпила причитающуюся ей порцию, «добавку» она поставила перед собой, и теперь будет тянуть молоко, как родовитый дворянин тянет кубок коллекционного вина.

Артур молча наблюдал за нами. Не знаю, что он хотел увидеть, или уже увидел, - одноглазый Охотник неожиданно поднялся со стула, и распорядился:

- Сними комнату. Пусть девушка сидит там. Потом спускайся – потолкуем.

Такой план мне понравился. Убрать оборотня, пусть и ведущего себя тихо и мирно с глаз Охотников – верное решение.

Прежде чем покинуть нас, Артур махнул рукой занявшему место за стойкой хозяину, и тот снова поспешил к столику.

О комнате я договорился быстро. Отсчитал положенные деньги, и повёл нежелающую расставаться с молоком девушку на второй этаж.

За нами увязался незнакомый мне молодой Охотник и, повинуясь условному свисту хозяина, один из псов.

Кира недовольно заворчала, когда я, отперев дверь нужной комнаты, затащил её внутрь.

- Пей давай. И сиди тихо, - ответил я на ворчание и, закрыв дверь, сразу прошёл к единственному в небольшом и скудно обставленном помещение окну.

Выглянул, убедился, что снаружи нас уже пасут: на улицу вышла тройка Охотников, среди которых был Граль и хозяин собак. В тени у стены застыла одна из псин.

Вернувшись к усевшейся на скрипнувшую кровать волчице, обхватил её сзади за шею, притянул к себе, и коротко поцеловал в лоб.

- Ничего не бойся.

Кира ожгла меня неожиданно злым взглядом и хлопнула по руке.

- Что? – не понял я этой агрессии.

- Я не боюсь!

- Знаю, - улыбнулся я девушке и посоветовал: - Допивай молоко и ложись спать. Что-то мне подсказывает – завтра будет тот ещё денёк.

Кира снова заворчала, но спорить не стала, лишь окрикнула перед тем, как я вышел за дверь.

- Грэм! Если что…

- Спать! - не став дослушивать глупую женщину, по праву «сильного» приказал я, и вышел в коридор. Запер дверь – исключительно, чтобы тёршийся в коридоре удалец не полез в пасть к злой волчице, и спустился вниз.

Удалец смотрел с подозрением, сжимая ладонь на рукояти короткого меча, либо длинного ножа, кому как больше нравится. Псина, когда проходил мимо неё, оскалила зубы и тихо зарычала.

Собак, в отличие от людей и серебра, не провести, - они чуют мою природу, хорошо говорить не умеют. Люди же, проверив меня проклятым металлом, посчитали, что собаки рычат из-за того, что чувствуют на мне запах оборотня, а запах, соответственно из-за столь тесного общения с волчицей. Всё просто и, если сам не спалюсь, всё будет хорошо.

Но если перед смертью мне суждено снова побыть Охотником и спасти несколько безвинных жизней, почему нет?

Количество Охотников за столом уменьшилось: из полутора десятка осталось всего семеро, плюс Артур и два волшебника. Но стоило мне подойти и Мастер Виттер, сплюнув на пол, покинул вечерние посиделки. Второй волшебник вновь одарил меня выразительной улыбкой «всезнающего» и жестом предложил садиться на место ушедшего коллеги.

Общаться с волшебником категорически не хотелось, я был готов прямо сейчас отправиться за вурдалаками, только бы избежать этого разговора.

Артур воспринял поведение волшебника по-своему, решив, что мы с ним знакомы. Разговор между Гралем и мной слышали все, и пусть на мне нет, ни татуировки Охотника, ни знака принадлежности к Ордену, - пока не доказано обратное, я работал и продолжаю работать на Орден.

- Дарий, потом пообщаетесь. Грэмлин, двигай сюда.

Про себя выдохнув, я по крутой дуге обогнул угол стола, за которым сидел Дарий и в три шага оказался рядом с Артуром.

Одноглазый Охотник сидел за дальним столом, спиной к стене и со своего места прекрасно обозревал весь зал. Мне пришлось сесть напротив Артура, спиной к залу и к пяти Охотникам, во взглядах которых читалось от недовольства до глубокого презрения.

Ко мне в бытность посланником при Арслане относились по-разному, так что взгляды я попросту проигнорировал. Пока не лезут рубить голову - всё в порядке.

Слева от Артура сидели два таких же матёрых Охотника: обоим лет по сорок, лица испещрены мелкими шрамами, и имеется некомплект пальцев на руках.

Давно заметил: если в нашей работе доживают до преклонных лет, обязательно лишаются парочки пальцев. У того же Ллойда – моего первого наставника, в дом которого мы сейчас держали путь, не хватало безымянного и среднего на правой руке.

Подобные мысли вызвали лишь грусть – мне самому хорошо перевалило за тридцатник, последние десять лет из которых я являюсь врагом сидящих вокруг меня людей. Обычно Охотники, да и оборотни долго не живут. Наверное, сейчас я самый старый оборотень в мире…

Мысли промелькнули и исчезли, уступив место решительному настрою дожить до глубокой старости. Обязательно счастливо, и вместе с Кирой. Ещё и с выводком крошечных волчат.

- Грэм, - на всякий случай представился я.

- Агат, - низко пробасил полностью седой Охотник, сидящий ближе к Артуру.

- Фокс, - назвал имя второй. С виду этакий добрый дядюшка мельник: светло-русые зачёсанные назад и собранные в низкий хвост волосы, пышные усы, приветливая улыбка, лишь глаза выдавали матёрого секача.

Про Агата я ничего не слышал, а вот имя Фокса несколько раз цепляло слух при общении с другими Охотниками. И, судя, по распространённому мнению, Фокс – тот ещё живодёр.

- Парень, не верь слухам, - заметив промелькнувшую на моём лице тень, посоветовал Фокс и самодовольно улыбнулся: – Девяносто девять из ста я выдумал сам!

- Не морочь парню голову, - поморщился как от зубной боли Артур, видать, уже не раз слышал эту прибаутку.

- Да ладно тебе, старый ворчун, - отмахнулся Фокс. - Пусть парень расслабится. А то надулся, того и гляди за оружие схватится.

Глаз-алмаз у этого Фокса. Сумку со «Стражем» я положил рядом с собой на лавку, под правую руку. Сунуть ладонь внутрь – секундное дело. В случае крайней необходимости пальну прямо сквозь кожу.

- Потом покажешь свою игрушку, - улыбнулся Фокс. – И расслабься уже. До твоих амурных дел, нам нет дела, - скаламбурил Охотник. - Спи хоть с русалкой. А если от девочки будет польза, так сами проводим в Мэринг. Не раз те «твари» латали мою шкуру, должок у меня перед ними. И не только у меня, - он скосил глаза на коллег и закончил уже не так радостно: - Это молодняк всё спешит в драку, а нам бы век дожить…

Я посмотрел на Артура. Одноглазый в ответ положительно кивнул и добавил:

- Не будет творить глупостей, будет жить долго и счастливо.

Разумеется, я ни на секунду не поверил сказанным словам, но руку от сумки благоразумно убрал, положив на стол, и задал давно интересующий меня вопрос:

- Ллойд жив? Я писал ему несколько раз, но ответа не получил.

- Жив-жив, - заверил всё тот же «добродушный» Фокс. – Всех нас ещё переживёт, старый развратник. Уже второго родил, и останавливаться не собирается.

Судя по усмешкам Охотников, моя рожа вытянулась в непередаваемом удивлении.

Я на самом деле удивился. Ллойд всегда любил детей, со мной нянчился как с родным сыном, в перерывах между выжимающими пот и кровь тренировками, но заводить семью, чтобы в один прекрасный день оставить их сиротами, когда не вернётся с очередной Охоты, не желал.

- Тост! – неожиданно провозгласил Фокс, быстро наполнил чью-то оставленную на столе пустую чашку, и подсунул мне. – За плодовитость старины Ллойда!

Агат и Артур молча присоединились к тосту. Охотники за моей спиной тихо загудели, один из пятерых так же поднял свою кружку.

Чокнулись, выпили. Теперь мне уже подсунули закуску – нарезанное кусками варёное мясо в соусе.

Отравы я не боялся, хуже, если захотят усыпить. Понятное дело, мой организм выведет снотворное раньше, чем оно начнёт действовать, но всё равно неприятно.

Травить меня не захотели, но короткий допрос учинили. Я не стал выдумывать небылиц, рассказал, как было дело, когда встретил Киру, и как вновь повстречал её в Гюнешли улке. Само собой, без доброй доли оговорок и фунта лжи, рассказ был бы для меня смертным приговором.

«Старички» выслушали, задали несколько интересующих вопросов, в том числе: убивала ли моя подруга людей? - после чего Артур спросили только одно:

- Если природа победит, сможешь остановить?

Вдаваться в рассуждения: какая Кира хорошая, что она ни в коем случае не станет убивать, что вы! – гиблое дело. Случиться может всякое, в этом вопросе я даже за себя не поручусь.

И ведь не рассказать о нашей давней договорённости с волчицей: если один потеряет контроль, второй будет обязан его остановить. И не важно, что для этого потребуется: врезать по морде, всадить добрый кусок серебра, будь то клинок или пуля, или убить. Пусть на меня серебро не действует, но выстрел из «Стража» в любом случае отрезвит.

- Да, смогу. – твёрдо ответил я, и всё же добавил, чтобы закрыть вопрос с волчицей: - Между нами имел место подобный разговор. С этим проблем не будет.

- Хорошо, - удовлетворился таким ответом Артур. – Тогда не будем больше терять время. Утром покажешь, где вы потеряли след. У развалин мы ещё не были.

- Я могу идти?

- Беги-беги. Только не забудь покормить свою девочку, - ухмыльнулся Фокс.

Агат кроме своего имени за весь разговор не произнёс ни слова. Только слушал. Очень внимательно слушал.

А я внимательно подбирал слова, чтобы не сболтнуть лишнего. Благодаря Арслану в переговорах я поднаторел, но опасения всё равно оставались.

Идея же Фокса пришлась по вкусу: Кира должна была проголодаться, а голодная волчица – недовольная волчица, я и сам голодный как волк.

Увы, сразу уйти наверх не удалось. Только я поднялся с лавки - наткнулся на многозначительный взгляд волшебника.

Мой ровесник, тощий, как жердь, однако спину держит горделиво прямо. На бледном узком лице выделялись полные самодовольства тёмные глаза, тёмные же волосы зализаны назад, длинный крючковатый нос делал его похожим на хищную птицу, одежда опять же тёмных цветов заканчивала неприятный образ.

Та ещё напасть, и ведь не улизнёшь в этот раз.

Словно осознав это, волшебник поднялся с лавки, и жестом предложил занять столик в углу, за которым мы не так давно сидели вместе с Кирой и Артуром.

Охотники проводили нас неприязненными взглядами. Волшебник им явно не нравился. Как и я. Один Агат вновь смотрел внимательно и задумчиво.

Я шёл туда как на казнь, но, не желая демонстрировать врагу слабость, напустил на себя суровое безразличие. Главное не переигрывать.

С волшебником всё повторилось так же как с Охотниками – мне досталось место у стены, но загнанной в угол крысой я себя не ощущал.

Дарий не спешил начинать разговор – развалился на стуле, и смотрел с насмешливой самоуверенностью, но моя постная мина и глухая стена безразличия, всё же заставили волшебника начать разговор.

Мастер-волшебник навалился локтями на стол и понизил голос, чтобы нас никто не мог подслушать:

- Я знаю кто ты.

- Догадался. И что дальше?

Судя по лицу Дария, он уже прокрутил наш разговор в голове, и моё «простодушие» в его сценарий не укладывалось.

Думал, тварь, скулить буду, моля не выдавать?

Не дождёшься.

Я остался спокойным, даже несколько отрешенным. За семь лет многое могло поменяться. Я, к примеру, обзавёлся защитной меткой уджбея, который по здешним меркам считается демоном. Волшебники исполняют распоряжения Охотников, а Охотники мирно смотрят на оборотней и прочих тёмных тварей. И даже лечатся у них и, подозреваю, закупаются зельями.

Мир не стоит на месте. Возможно, когда-нибудь и у тёмных тварей, таких как мы с Кирой, появятся права, и закон станет защищать наши жизни.

Мечтать не вредно, - одёрнул я себя, и вернулся к решению проблемы «волшебника».

Дарий быстро сообразил, что зашёл ко мне не с того бока и сменил тактику.

- Я не собираюсь тебя выдавать, Охотник, - последнее было произнесено с неприкрытой иронией, а в глазах волшебника вновь отразилось самодовольство. – Но, благодаря тебе я смогу сменить общество вон тех ребят, - Дарий небрежно качнул головой назад, указав на Охотников, - на сытую кабинетную жизнь.

Я ожидал чего угодно, Дарий же оказался простым корыстолюбцем, который по каким-то причинам не смог комфортно устроиться в удобном для него представительстве Ордена, и теперь волшебнику приходилось затыкать собой дыры в пыльной и весьма опасной полевой работе.

- И как ты себе это представляешь?

- Не суть важно, - повеселев, махнул ладонью Дарий. – Это моя головная боль. А твоя забота – сделать так, чтобы никто не догадался, кто ты такой. Поверь, в конце мы разойдёмся максимально довольными друг другом.

- Какие условия? – я решил пойти на контакт и принял заинтересованный вид.

- Ты, главное делай всё, что скажу. Обиженным не останешься.

Когда тебя так настойчиво уверяют, что в конце истории все будут живы, здоровы и к тому же снимут неплохой навар, почему-то верится в обратное. Тем не менее, понимая, что другого выбора у меня собственно нет и Дарий этой прекрасно понимает, согласно кивнул:

- Хорошо. Пусть будет так.

Валить этого гада надо. И желательно извернуться так, чтобы его прикончили вурдалаки.

Удовлетворившись моим ответом, Дарий встал из-за стола и уже шагнул к компании Охотников, но внезапно развернулся, и совершил непонятный пас левой рукой. Метка Арслана в туже секунду запекла руку и… ничего не произошло.

- Что ты сейчас сделал? – сымитировал я испуг, и вполне реалистично попытался осмотреть себя, выискивая изменения.

- Так, на всякий случай, чтобы не возникло недопонимания, - задорно подмигнул волшебник и тихо, едва различимо добавил: – Если со мной что-то случится, тебя утянет следом за мной. Хорошего вечера, Грэм.

«Ну-ну», - мысленно усмехнулся я, при этом весь мой внешний вид выражал полнейшую растерянность.

Раз заклинание не имело внешних проявлений, значит, Дарий не понял, что оно на меня не подействовало - стигму не пробил даже Селим, что уж говорить о заштатном волшебнике. Но так даже лучше: пока волшебник считает, что оборотень у него на коротком поводке, я могу не бояться удара в спину или неожиданного разоблачения. Не знаю каким образом он хочет разыграть мою фигуру, но, если я могу, как говорится «принести золотое яйцо», Дарий изо всех сил будет меня покрывать.

Набрав еды и расплатившись с хозяином таверны, поднялся в снятую комнату.

Псина снова оскалила зубы, но рычать не стала, парнишка так же не проявил активности. Молодой Охотник (думаю, всё же не Охотник, а только ученик) устроился на подоконнике в конце коридора, при моём приближении он скорчил пренебрежительную гримасу, и отвернулся к окну, как будто не по наши души тут сидит.

Зря. С таким предвзятым отношением до седин и «некомплекта» пальцев парнишка не доживёт.

За несколько секунд я прикинул десяток действенных способов, как тихо снять псину и парня, и сбежать через чердак. Так же можно вломиться в комнаты на противоположной стороне коридора, выпрыгнуть через окно и попытать счастье, двигаясь вверх по теченью небольшой речушки – Фролы – её русло выведет нас практически к самым окраинам Мэринганских лесов.

Вздохнув, я принял вес объёмного подноса на правую руку, достал ключ и отпёр дверь.

Кира была зла. Волчица не накинулась на меня с упрёками только потому, что её взгляд скользнул по мясу и ещё двум кружкам молока на подносе.

У нас великолепный слух, но не до такой степени, чтобы слышать, о чём говорят в главном зале таверны - я специально снял одну из дальних комнат. Кира волновалась за меня, и теперь переизбыток волнения выплёскивался показным недовольством. Разумеется, моё пожелание с ранним отходом ко сну, волчица полностью проигнорировала.

- Рассказывай! - потребовала она, как только я закрыл за собой дверь. Поднос волчица отобрала секундой ранее, и уже устроилась с ним за хлипким на вид столом.

Табуретка была только одна, поэтому, забрал с подноса свою миску и уселся на кровать. Пока ели, я в подробностях пересказал оба разговора.

- Порву тварь! – не жуя, впопыхах проглотив кусок мяса, прорычала Кира, услышав о попытке волшебника навесить на меня «страшное» заклинание.

- Пусть лучше это сделают вурдалаки, - подмигнул я.

Кира намёк поняла и злобно оскалилась. Девочка она умненькая, представится возможность, обязательно подведёт Дария под клыки вурдалаков, в этом я могу не сомневаться. Я и сам так сделаю, выпади мне шанс.

- Но ты уверен, что стигма сработала? – обеспокоенно посмотрела на меня волчица. – Вдруг…

- Без «вдруг», - перебив девушку, отрицательно мотнул я головой. – В этом вопросе Арслану я доверяю.

Кира фыркнула, явно вспомнив последние дни у Арслана перед нашим уходом в вольное плавание.

Я сам коротко поморщился, - тогда уджбей использовал меня не просто в тёмную, он сделал приманкой мою самую большую слабость – Киру.

- Думаешь, Охотники помогут? – с ноткой пренебрежения к моим бывшим коллегам, волчица сменила откровенно неприятную тему.

- Старая гвардия поможет. Проблемы могут возникнуть с подрастающим поколением. Граль так точно выкинет что-нибудь, что нам не понравится. Оборотней он не переносит.

- Хорошие у тебя друзья, - снова фыркнула Кира, и уткнулась в кружку с молоком. Пить она его может литрами, только добрее от этого не становится.

- Какие есть, - я машинально пожал плечами и предложил: - Если хочешь, после посещения моего учителя, можем вернуться к Арслану. Спокойную жизнь не обещаю…

- Оставь, Грэм, - тяжко вздохнула волчица. – Я забыла, что такое спокойная жизнь в тот момент, как…

Кира нахохлилась и вновь уткнулась в кружку. Несмотря на всю нашу раскованность, эпизод с её обращением всё ещё вгонял девушку в жуткую депрессию.

В этот раз её отпустило меньше чем за минуту. Княжна тряхнула головой, отставила кружку на стол, и твёрдо посмотрела на меня.

- Давай вернёмся к уджбею. Признаться, я начала скучать в той глуши.

- Признаться, я тоже, - ответил я с хитрой улыбкой. Поставил на пол опустевшую миску, и похлопал ладонями по своим коленям.

- Иди сюда.

Кира не заставила себя ждать.

Мы не стали устраивать кровавых игрищ, - боюсь, после такого даже у волшебника не получится покрыть «делового партнёра», - так, повеселились немного, поваляли друг друга по кровати, и нехотя улеглись спать.

Физически мы не устали, однако меня несколько вымотало общение с бывшими коллегами, а волчица попросту переволновалась за меня.

Толком поспать не получилось: Кира вздрагивала от каждого шороха, подрывалась, садилась на постели и с подозрением смотрела, то на дверь, то на единственное окно.

Я не стал её ругать: хочет нервничать – пусть, как раз к утру успокоится, и будет полностью готова к работе. Я слишком хорошо знал характер подруги, поэтому спокойно дремал, позволяя девушке волноваться сразу за нас двоих.

Утро Охотников началось ещё до рассвета. Волчица, устав от ночных бдений, только-только провалилась в глубокий сон, а мне уже пришлось её будить.

Впрочем, хватило и осторожного прикосновения к обнажённому животу девушки, чтобы она открыла глаза.

- В чём дело? – сонно моргая, спросила Кира.

- Пора.

Волчица сфокусировала на мне уже «трезвый» взгляд, кивнула и начала собираться. Я позволил себе десяток секунд полюбоваться изящной фигуркой девушки, и тоже принялся за сборы.

Когда в ночной тишине спящей таверны одновременно просыпается полтора десятка постояльцев, пропустить сей факт сложно. Если бы Кира не мучила себя полночи, она бы это услышала.

Когда в дверь постучали, мы были полностью готовы, оставалось только позавтракать.

- Спускайтесь, - сказал стоящий за дверью Артур. – Десять минут на завтрак, потом выходим. Еду вам заказали – столик, за которым мы вчера сидели.

- Понял, - кивнул я, не став уточнять, что мы сами не бедные и можем за себя заплатить. – Мы готовы.

Втроём мы спустились в главный зал, Артур сразу направился к общим столам, за которыми уже собрались почти все участники Охоты, мы свернули к приютившемуся в углу столику. Следом за нами спустился Охотник, сменивший дежурившего в коридоре «смелого» паренька и псина.

Вот кто самая настоящая тёмная тварь – кабель, перед тем как спуститься вниз, добежал до двери, снимаемой нами комнаты и картинно задрал лапу на косяк. Не люблю собак.

Еда была на столе. Я набросился на завтрак сразу – ужина мне было мало, но пока что придётся сдерживать свои аппетиты. Кире же ничего сдерживать было не нужно, однако волчица лишь уныло ковырялась в большой тарелке с варёным мясом и яичницей, даже любимое молоко и то цедила с таким видом, будто её заставляют пить яд.

На месте Киры мне бы кусок в горло тоже не лез, - откровенно враждебные взгляды большей части Охотников отбивали аппетит. Коллега Дария так вовсе взял тарелку и демонстративно вышел на улицу. Сам Дарий имел вид более чем довольного жизнью человека - намертво прилипшая к его лицу ухмылка нервировала.

Пришлось незаметно наступить волчице на ногу и, как только девушка ощетинилась на меня, указать на тарелку.

- Ешь.

- Не могу.

- Тогда съем я, - я потянул тарелку княжны на себя и тут же получил по рукам. Только после этого волчица унялась и спокойно поела.

Если заглатывание еды, не жуя, можно назвать спокойным приёмом пищи.

Закончив с завтраком, к нам подошёл Артур. Остальные Охотники потихоньку потянулись на выход.

- Вы, я так понимаю, без лошадей? – уточнил одноглазый.

- Увы, - развёл я руками. – Если нужно, могу поехать на крупе. А Кира бегает быстрее любой лошади.

Волчица лишь фыркнула. Бегать, если это не загон добычи, она не любила.

Артур перевёл взгляд на Киру, нахмурился, и велел:

- Поедешь с Фоксом. Девушка пусть бежит рядом.

- Как скажешь, - не стал спорить я. Засунул в рот недоеденный кусок хлеба и погнал подругу на улицу.

Кира подтормаживала, что начинало меня бесить, поэтому я хлопнул княжну по заднице, и посоветовал:

- Расслабься. Чем сильнее ты нервничаешь, тем больше обращаешь на себя внимание.

- Сделаешь так ещё раз… - ощерилась волчица.

- Вырвешь руку, знаю, - улыбнулся я и, притянув к себе девушку, стёр с её щеки прилипшую ресничку. – Давай работать, подруга. Не хочу задерживаться здесь дольше необходимого.

Кира угрюмо кивнула и шагнула к входной двери. Однако выходить первой не решилась, благоразумно пропустив вперёд меня.

Всё правильно: пусть Охотникам не по нраву моё близкое общение с оборотнем, но для них я человек, а значит, они обязаны защищать мою жизнь от любых тёмных тварей.

Перед таверной было шумно и многолюдно. Не знаю, видел ли кто случившуюся между нами сцену… Если и видели, никто вида не подал. Часть Охотников уже оседлали своих скакунов, и теперь неспешно проверяли амуницию, другая часть тёрлась у вытянутого в длину конюшенного сарая. Вокруг них в запарке бегали служки, девчонка-подавальщица и даже сам хозяин подворья.

Артур и его команда «старичков», а также тот самый Охотник, который вчера поднял бокал за Ллойда, расположились особняком, ближе всего к крыльцу. Проводник с собаками тоже стоял обособленно, нашёптывая что-то на ухо недовольно фыркающей низкорослой лошадке с обрезанным почти под корень хвостом. Но тут всё понятно – лошади в принципе пугливые создания, а такие раздражители как псины и оборотни в непосредственной близости – то ещё испытания для неподготовленных скакунов, а эта лошака сразу видно: молодая и глупая. Странный выбор лошади для Охотника.

Граль и Верес топтались у конюшни, чему я был только рад. Вчера Граль пусть неосознанно, но помог мне, однако теперь, когда у меня за спиной оборотень, которых парень ненавидит, старый друг легко мог превратиться в нового врага. Про Вереса и говорить нечего: друзьями мы никогда не были, даже приятелями нас назвать сложно. Единственный плюс в таком шапочном знакомстве: я знал возможности Охотника и мог хотя бы попытаться предугадать его действия.

Мы с Кирой подошли к Артуру. Лошади «старичков» проявили чудеса выдержки и дрессуры, и лишь недовольно прянули ушами, видать, привыкли уже, что их хозяева лезут в пасть к различным монстрам.

Артур вновь посмотрел на Киру, нахмурился, и спросил у меня:

- Обращаться не будет?

- Я, между прочим, умею говорить! - моментально обозлилась Кира. И в этот раз я даже не сделал попытки её приструнить. Заметил появившуюся на лице Артура улыбку.

- Прости, девочка, не хотел обижать, - неожиданно просто, почти по-дружески, попросил прощения одноглазый Охотник. – Не суди строго старого Охотника.

- Я всё понимаю, - так же быстро, как вспыхнула, успокоилась волчица, бросив на меня косой взгляд. – И не доставлю проблем. И побегу в том облике, в котором скажите.

- В каком нюх лучше? – влез с вопросом Фокс. Широкая улыбка едва помещалась на лице Охотника, в глазах же блестел мужской азарт при виде красивой женщины.

- В виде зверя, - почему-то смутилась моя подруга.

Теперь хмурился уже я. Уж не знаю почему, но внутри на секундочку шевельнулась презренная ревность.

- Фокс, хватит дурачиться, - одёрнул друга Артур и указал на четвёртого Охотника, затесавшегося в компанию «старичков». – Это Хош. Грэмлин, поедешь с ним, иначе Фокс вообще не заткнётся.

- Хэй! – запротестовал тот, но Артур не обратил внимания.

- Кира, верно? – посмотрел он на волчицу, девушка в ответ кивнула. – Нюх, конечно, хорошо, но пока побудь человеком. Пусть парни немного привыкнут к тебе.

Раздав указания и убедившись, что ни у кого не возникнет глупых вопросов, Артур одним движением заскочил в седло мшистой масти жеребца.

«Старички» тоже полезли в сёдла, а мы с Кирой отошли к серому в яблоках тяжеловесу Хоша, обратившему на нас внимания меньше чем на куст, который животина в этот момент с флегматизмом обжирала.

Так даже лучше, ехать с Фоксом мне расхотелось. И не только потому что «старичок» строил глазки моей волчице.

- Грэм, - представился я, пожимая руку невысокому подвижному крепышу с явными восточными корнями: чуть желтоватая кожа, узкий разрез тёмных глаз, прямые длинные волосы чёрного цвета, прихвачены на висках двумя косицами, тонкая «коробочка» усов, переходящих в баки и бородка клином. Тело прикрывал тёмно-зеленый длиннополый запашной халат, из-под которого выглядывали свободного покроя штаны, на ногах непривычного вида высокие сапоги-обмотки с длинными носами, подбитыми металлом. Будь мы в Гюнешли улке, я бы просто назвал его степняком, но мы не в Гюнешли улке.

Выбор оружия восточника меня не удивил: пара коротких кривых саблей с широкими лезвиями и инкрустированными драгоценными камнями рукоятями. Сейчас оружие было спрятано в самых простых обтянутых кожей ножнах, закрепленных по обе стороны от передней луки седла.

Диссонанс между дорогой вещью и слишком простой «упаковкой» буквально бросался в глаза, и что-то мне подсказывает, что это было сделано не просто так.

- Хош-мин-дар, - с бесспорным акцентом жителя восточных земель западного берега представился в ответ восточник и полез в седло. – Можно просто Хош. Запрыгивай. Хан умный конь, дурить не станет.

- Хорошо бы, - усмехнулся я и спросил: - Можно девушка побежит, держась за стремя?

Утвердившийся в седле восточник долгим взглядом оглядел Киру и отрицательно мотнул головой.

- Не стоит. Будет неудобно, и коню, и нам, и ей.

Кира отказом не расстроилась, я тем более. Флегматичная животина Хоша даже не фыркнула.

- Держись ближе к нам и подальше от копыт коней Охотников, - посоветовал я волчице и, ухватившись за протянутую руку Хоша, одним движением взлетел на круп жеребца. Только после этого конь соизволил проявить тень эмоций: вывернул голову, посмотреть на «пришельца» и вновь потянулся губами к веткам куста.

Увы, продолжить трапезу серому было не суждено: Артур залихватски свистнул, и погнал своего коня вниз по дороге. Те, кто ещё не сидел в седле, споро вскочили на лошадей и кавалькада из полутора десятка Охотников, двух волшебников, трёх псин и двух тёмных тварей, вышла на Охоту. Думаю, к обеду как раз доберемся до развалин.

До развалин древнего замка мы так и не дошли, встав на куда более примечательный след.

Один из Охотников был родом из этих мест и в своё время, мальчишкой, облазил все окрестные леса, поэтому, проехав десяток километров по дороге, мы свернули в чащу и остаток пути пробирались звериными тропами. Именно это и моя волчица сыграли свою роль, - если бы Охотники решили поехать по дороге, искать вурдалаков могли ещё долго.

Однако не буду забегать вперед.

Первым ехал наш проводник, за ним Фокс, потом мы с Хошем, двое «старичков» и Дарий замыкали процессию «дружелюбных» нам с Кирой Охотников. Мнение остальных разделилось: часть парней приняла «добровольную помощь» оборотня, как вынужденное зло и агрессии не проявляла, в глазах второй половины читалась откровенная угроза.

Я их понимал: с самого первого дня обучения нам прививают понятия о добре и зле, и с точки зрения Охотников – оборотень это однозначно зло, которое необходимо уничтожить. Уже потом, когда начинаешь работать самостоятельно, «необходимость» приобретает множество оттенков.

Один Дарий продолжал пребывать в благостном расположении духа.

Когда мы ещё ехали по дороге, идущего свободным тротом флегматичного коня Хоша, догнала пегая кобыла Граля. Восточник отреагировал подобно своему серому скакуну и не обратил на соседство внимания, я же мысленно вздохнул, и приготовился к словесной пикировке. Язык Граля подвешен хорошо, недаром его родители были артистами.

Поравнявшись с нами мой старый друг сначала ехал в угрюмом молчании. Кира, наслушавшись рассказов о нелюбви Граля к оборотням, сразу напряглась, но послушная моему жесту, успокоилась. Точнее сделала вид, что успокоилась – в любой момент по моему знаку она была готова рвануть в лес.

Тяготило ли Граля моё общество, не знаю, но мне присутствие старого друга быстро начало давить на нервы, поэтому первым молчание нарушил я.

- Хочешь что-то сказать, говори, нет – дорога большая.

Граль отреагировал моментально, словно только этого и ждал, но отчего-то не хотел первым начинать перепалку.

- Да я вот всё думаю, чтобы сказали в Круге, узнай, с кем якшается Охотник.

- Я давно не служу Кругу, - обернувшись, и найдя взглядом Дария, сказал я.

Граль тоже посмотрел на волшебника и демонстративно харкнул на дорогу.

И я бы не отказался плюнуть, желательно прямо в самодовольное лицо волшебника – один только вид Дария вызывал у меня глухую злобу и желание оторвать ему голову, но пока нельзя.

- Не поверишь, но я полностью разделяю твоё мнение, - негромко произнёс я, - однако, иногда мало что зависит от наших желаний.

- Ну, конечно! – взъярился Граль. – Я бы лучше сдох, чем лёг с тварью!

- Зачастую люди куда хуже любых тварей, Охотникам ли об этом не знать? - максимально спокойно ответил я. – Но, знаешь, что, Граль: я лучше сдохну, чем дам кому-то обидеть мою тварь.

Характер старого друга тоже оставлял желать лучшего, потому я не удивился, когда Граль схватился за рукоять меча, но властный окрик вовремя подъехавшего Артура, охладил пыл разгорячившегося Охотника.

Мой, теперь уже без сомнения бывший друг, жёстко развернул коня и, с перекошенным от гнева лицом, ускакал в конец колоны.

- Оно тебе надо, злить их? – спросил Артур.

- Лучше так, чем ждать удара в спину, - проворчал я, убирая палец с курка «Стража». Пистолет был упакован в сумку, ремень которой удобно перекинут через голову, благодаря чему до оружия я мог добраться куда быстрее, чем тот же Граль до меча.

А на этом всё, стрелять в Охотника я бы не стал, не в том мы сейчас положении, максимум – предупредительный в воздух, чтобы пугнуть зарвавшегося парня. Но и это могло стать неприятным катализатором и вызвать негодование уже всей компании Охотников. И что самое поганое, единственное на кого я могу сейчас рассчитывать – это Дарий. Даже Артур и его команда «старичков» в любой момент может изменить своё мнение, особенно, если узнают какую тварь пригрели на груди.

Артур строго посмотрел на меня, приподнялся на стременах, окинув взглядом растянувшуюся кавалькаду, и провёл небольшую перестановку.

- Хош, давай в голову колоны, за Фоксом.

Восточник понятливо тронул пятками бока жеребца. Кира тоже ускорилась, - лошади шли небыстро, бежать в таком темпе волчица может долго. Я бы тоже не отказался пробежаться, но не поймут.

Дарий так же не пожелал отставать. С тех пор мы двигались в указанном порядке, лишь Кира время от времени сходила со звериной тропы, чтобы осмотреться.

- Не сбежит? – когда моя подруга первый раз исчезла в подлеске, спросил Артур.

- Нет, - ласково улыбнулся я, но отнюдь не бандитской роже Охотника, а вставшему перед внутренним зрением образу Киры. - Я же здесь.

Больше вопросов Артур не задавал.

Я уже начал задумываться о том, что волчице пора сменить облик, но тут девушка как ошпаренная выскочила из кустов, и понесла какой-то бессвязный бред, при этом махала руками, как заправский ветряк. Повезло, что у Охотников стальные нервы, и никто из отряда не пальнул по волчице, хотя несколько арбалетов и пара пистолетов, внимательно смотрели на истерящего оборотня.

Мне сразу расхотелось знать, что могло так напугать княжну, к сожалению, надо.

- Пру-пру-пру, - спрыгнув наземь, притормозил я девушку. – Спокойно объясни, что случилось?

Кира запнулась на полуслове, словно выброшенная на берег рыба хватанула воздуха, шумно выдохнула, и заговорила куда спокойнее, но истерические нотки никуда не делись.

- Я нашла могильник. Там несколько десятков вурдалаков в разной степени разложения. И ещё какие-то твари… Грэм, ты о таких никогда не рассказывал, но… - по телу волчицы пробежала волна дрожи, Кира поёжилась и испугано прижалась ко мне. – Мне страшно, Грэм.

- Далеко? – влез с вопросом Артур.

Несмотря на узость тропы, вокруг нас собралась большая часть отряда, многие спешились и в их глазах читалось недоверие: видать, парни никак не могли взять в толк, что могло напугать и без того страшную тварь.

- Кира, возьми себя в руки! – прорычал я практически на ухо девушке и, отстранив от себя, повторил вопрос Артура: - Далеко?

Княжна встрепенулась, словно не понимая, какого демона она только что собиралась разреветься, как кисельная барышня и несколько удивлённо пояснила:

- Километра полтора. Там глубокий овраг с пещерой.

- И возможно что-то что отпугивает от этой пещеры, - протиснувшись вперёд, с умным видом сказал Дарий. – Сомневаюсь, что оборотня так легко напугать.

- Кир?

- Не знаю, - волчица стушевалась под десятком требовательных взглядов, но всё же нашла в себе силы ответить: - Я почуяла слабый запах гнили и пошла посмотреть. Спустилась вниз, увидела тех тварей и… - Киру снова передёрнуло.

- Что за твари-то? – спросил кто-то из Охотников.

- Это нужно видеть…

Ну, видеть так видеть. Лошадей оставили на тропе и пошли вслед за волчицей. Теперь на мою подругу смотрели менее враждебно, но легче от этого не становилось.

Кира была права, неведомые твари вызывали нервную дрожь и желание опустошить желудки даже у матёрых Охотников. Не пользуйся они специальной мазью, наносимой под нос, кто-нибудь точно проблевался бы.

Признаться, меня самого пару раз едва не скрутило.

Обоняние оборотня куда острее человеческого, здешний запашок буквально выбивал слёзы из глаз, однако пользоваться мазью, которую предложил добряк Фокс, я отказался. После миазм разложения я отдышусь, а вот мазь отобьет мне нюх хорошо, если только до вечера. Поэтому я обошёлся сложенной в несколько раз и смоченной в воде тряпкой, которую прижал к лицу, а также старался дышать ртом и через раз. Кира входить второй раз в этот гадюшник отказалась, и мы все её прекрасно понимали.

Насчёт «отпугивания» Дарий оказался прав: подойдя к оврагу, оба волшебника сразу почувствовали слабое заклинание, назвав его «Пугало». Дарий с умным видом принялся объяснять, что заклинание почти исчерпало энергию накопителя, к которому было привязано, поэтому моя волчица и смогла так близко подобраться. Работай оно в полную силу, она бы бежала со всех ног, не разбирая дороги подальше от этого места.

Мы все его почувствовали. Один из молодых Охотников оказался таким впечатлительным, что едва не устроил истерику, отказываясь идти дальше. Кажется, тот, который вчера вечером караулил нас с Кирой.

Я страха не ощутил, метка Арслана лишь слабо куснула руку, сообщая о направленной на меня магии.

Пока Дарий разглагольствовал, второй волшебник нашёл накопитель и развеял заклинание.

Кира отказалась спускаться в овраг. Как, впрочем, и собаки. Их проводник и так и эдак пытался их заставить, но ничего у него не вышло. Так что он с собаками остался наверху «присматривать» за моей волчицей.

Ума не приложу, как она заставила себя залезть сюда в первый раз.

Впрочем, женское любопытство порой толкает и не на такие «подвиги». Кира девочка храбрая, поэтому довольно часто ведёт себя весьма глупо, могла полезть сюда назло всем, особенно самой себе.

Теперь понятно, почему её трясло, когда вышла к нам, - пока лазила по пещере, страх медленно, но уверенно накапливался, в конце концов, превысив тот порог, который Кира могла вынести. А оборотня действительно очень сложно чем-то напугать, уж мне-то это известно, как никому.

Вход располагался в овраге с крутыми глинистыми склонами, по дну которого бежал мелкий мутный ручей, вынося в своих водах гниль, отвратительную на вид слизь и ошмётки плоти.

Не исключено, что вскоре в ближайших сёлах может начаться эпидемия какой-нибудь заразы. Надеюсь, волшебники закроют этот вопрос, когда будут уходить.

В очередной раз напомнил себе, что это не моя головная боль.

Чтобы пробраться в пещеру пришлось пригибаться, используя в качестве опоры руки.

Мне было весело смотреть, как Охотники и волшебники уподобляются тем же вурдалакам, ходя на четырёх конечностях. Мне-то самом не привыкать.

Осмотр мёртвых вурдалаков отнял всего несколько минут, центром же внимания стали…

Скорее всего, это когда-то тоже было оборотнями, но как корёжила жизнь несчастных тварей дальше, не приснится даже в кошмарном сне. Тела монстров как в получеловеческом, так и в полностью зверином обличие обзавелись конечностями в самых разных местах, всё было сплющено в жуткий клубок, словно полный ярости великан мял живые тела, как хозяйка мнёт тесто для пирогов. Или, наоборот, выворачивалось наизнанку: кости, внутренности в сизой слизи, мозги… Вы видели когда-нибудь вывернутую наизнанку полную острых зубов пасть?

Похоже, я был прав в своих предположениях, что кто-то испытывает свои творения.

И всё это гнило, разлагалось, истекало гноем и непонятной мутно-бурой жижей, чавкало, хрустело, булькало под ногами и жутко воняло.

И если обоняние спасовало, слух работал на все сто процентов, и только благодаря ему я услышал скулёж из дальнего угла.

Выдавать себя не хотелось, поэтому я как бы невзначай прошёлся до источника звука и только после этого подошёл к Артуру.

Через минуту вокруг «находки» собрались все Охотники.

Эта тварь значительно отличалась от своих товарок. Для начала тем, что всё ещё была жива. Вернее, медленно подыхала, однако при этом продолжала жадно пожирать заднюю лапу валяющейся здесь же дохлой товарки. Давилась, хрипела, скулила, подобно побитой собаке, выблевывала уже съеденное, но жрала.

Похоже, у неведомого «автора» наличествовал прогресс. Химера, конечно, представляла собой отталкивающее зрелище, и всё же по сравнению с остальным шоу уродцев имела вполне законченную форму. И никаких тебе лишних конечностей, или вывернутых наизнанку мозгов или кишок. Если не сильно придираться к исполнению, больше всего это напоминало помесь оборотня с ящерицей, отрастившей длинный шипастый хвост и раздувающийся змеиный капюшон.

- Эка, мерзость, - брезгливо сплюнул Граль, потыкав в тело химеры остриём меча.

Химера оставила добычу и, извернув шею под невероятным углом, довольно резво для умирающей, заскрежетала зубами по лезвию.

В следующую секунду нас оглушил визг обжёгшейся о посеребрённое лезвие твари. Охотники столь же резво и не менее дружно сделали шаг назад от опасной и пока ещё непонятной зверюшки и прикрыли уши.

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя и прочистить уши, после чего я не сдержался и поинтересовался у Граля:

- Всё ещё считаешь оборотней тварями?

Граль посмотрел зло, из-под бровей, потом осмотрел свой меч, на котором остались следы зубов, вернул его в ножны, и ничего не ответил. Остальные Охотники тоже угрюмо молчали. Химера, тем временем, забыв о случившейся с ней неприятностью, вернулась к пожиранию ноги незадачливого собрата. И никто не спешил убивать жуткую и в тоже время несчастную тварь.

Тварь, к слову, кроме как головой, другими частями тела шевелить даже не пыталась, по-моему, химера даже не дышала.

- Господа волшебники, - нарушая чавканье химеры, обратился к меньшей части отряда Фокс, - эта гадость по вашей части. Можете что-то сказать?

Коллега Дария, кажется, этого волшебника зовут Виттер, уже подкрался к химере с хвоста и, чуть прикрыв глаза, совершал непонятные никому, кроме него пасы руками. Дарий приближаться к химере не желал, предпочитая наблюдать из безопасного места, то есть, выглядывая у меня из-за плеча.

Впрочем, от него подвигов и не ждали. Задавая свой вопрос, Фокс смотрел исключительно в сторону Виттера.

Сразу видно, что Дария в отряде не особо любили. Почему я не удивлён?

Но Фокс прав, от Охотников здесь мало что зависит, химеры дело рук колдунов, ведьм и прочих наделённых волшебными силами людей, а с колдунами должны бороться волшебники.

- Надо её убить, - тем не менее высказался Дарий.

- Что-то мне подсказывает, что она уже давно сдохла, - прокомментировал Фокс, подмазывая отбивающую запах мазь под нос.

- Фокс прав. – «ожил» Виттер. Волшебник брезгливо тряхнул руками и, словно испачкался, вытер ладони о штаны. – Эта химера мертва, псевдожизнь и простейшие рефлексы в её теле поддерживает сложный конструкт. Вернее сказать, его затухающая матрица. Ещё часов пять и химера начнёт активно разлагаться.

- Да тут всё активно разлагается! – вновь вклинил реплику неугомонный Фокс. Стоял он рядом, да и вообще старался далеко от меня не отходить, словно конвоировал. И всё это время, то тихо бурча под нос, то довольно громко высказывал свои мысли.

- Так, налюбовались? – обращаясь ко всем, задал вопрос Артур. – Тогда двойками разошлись по пещере и ищем ходы. Не сами же твари сюда приползли. Надеюсь, не надо никому напоминать, чтобы не совали пальцы тварям в пасти?

Охотники послушно разбились на пары и продолжили осмотр.

Мне в пару, само собой, достался Фокс. Хош и Дарий так же топтались по пятам. Виттер остался изучать химеру.

Не прошло и минуты, как по пещере разнёсся матерный вопль, скорее злой, чем испуганный.

Опасности я не чуял, но это не помещало, и мне, и другим Охотникам развернуться в сторону неожиданного переполоха, и ощетинится тем, у кого какое оружие было.

- Что там случилось?! – недовольно проревел Фокс, едва не оглушив меня на левое ухо.

- Да нормально всё! – прилетело в ответ. – Томас угодил ногой в какую-то дыру.

- Под ноги смотрите! – ворчливо посоветовал Фокс, и уже тише добавил: - Чему их только в Круге учат? Наберут оболтусов. Чего смотришь?

Это уже мне, и добродушием в тоне «старичка» даже не пахло.

Я не стал комментировать. Любой Охотник доживший до возраста Фокса, вправе костерить молодняк как того пожелает. Да и совет дельный – под ноги стоит смотреть почаще.

Вопреки всем моим талантам, ход нашёл не я.

Пещера, сама по себе, не отличалась большими размерами: примерно метров тридцать в ширину и вдвое меньше в длину. Пол неровный, сырой, под ногами осколки породы и перекрученные тела тварей, с низкого потолка свешиваются небольшие сталактиты. Свет в пещеру попадал, немного, но моим глазам более чем хватало, Охотники же взяли с собой кто факелы, кто небольшие лампы. В свете ламп потолок блестел не хуже звёздного неба, правда, с неприятным красным отсветом, выходящей наружу породы. Это добавляло свою изюминку к вою, стонам, хлюпанью и вони. Жуткой вони. Омерзительной. Невыносимой даже для опытных носов Охотников, нюхавших в своей жизни то ещё дерьмище.

Рукотворной пещера не была, но видно, что человек приложил руку и слегка «облагородил»: с потолка сбили самый большие сталактиты, острые выступы оплавили, узкие места расширили, даже вбили в стены несколько крюков, на которые при необходимости подвешивались лампы.

Дарий и Виттер в один голос заявили, что проход «чист», магических ловушек волшебники не ощущали. Мне же вспомнились крысюки и, чем едва не закончилась облава на них, поэтому я не спешил.

Охотники так же имели немалый опыт «подземных» Охот, поэтому первыми в проход пошла тройка разведчиков.

Агат, неизвестный мне Охотник и Виттер несколько минут изучали ход и только после того, как убедились, что опасности нет, дали отмашку остальным.

И даже тогда я не торопился туда лезть, и благоразумно пристроился в серединку. Следом шёл Фокс, а подвёзший меня Хош занял место передо мной.

Не доверяют. И правильно делают.

Враждовать с Охотниками я не намеривался, но дать дёру при любой возможности выбраться без потерь, запросто мог. И теперь побегу не в Мэринг, - повидать учителя, без сомнения, правильное дело, но жизнь Киры, да и своя собственная мне ещё дороги. Поэтому подадимся сразу в порт, и с первым же кораблём уйдём в Гюнешли улке.

Зря я вообще возвращался на родину, оборотню здесь никогда не будет места. Нам с Кирой невероятно повезло прожить больше двух лет счастливо и беспечно.

Как бы теперь за эту беспечность не пришлось расплачиваться жизнью.

Волшебники не ошиблись, ловушек не было. Кроме склизких следов волочения химер по полу. На них даже я пару раз оскользнулся.

Пол постепенно повышался, спустя десяток метров, забирающий вправо ход, упёрся в монолитную каменную кладку, поросшую мхом. Сейчас в кладке зияла дыра открытого прохода, на разведку которого вновь отправилась команда молчаливого Агата.

Места в проходе было немного, но разместились все, хотя и пришлось потесниться.

- Далеко до развалин? – спросил я стоящего рядом Фокса.

Сомневаюсь, что ход вёл именно туда, но знания о дополнительном пути отхода не лишними не будут.

Говорливый Охотник, наконец, перестал ворчать, только спокойнее от этого мне не стало, теперь Фокс непрерывно крутил в руках короткий ножичек, похожий на нож для вскрытия писем - для большего такая игрушка вряд ли годилась.

Но это было не так. Непростое лезвие у этой игрушки, настолько непростое, что, как только Фокс достал его из хитрых ножен на поясе, открытие участки моей кожи, начало неприятно пощипывать. Слабенько так, но назойливо. Наверное, я бы даже не обратил на это внимания, если бы ранее не ощущал нечто подобное. В памяти моментально всплыл проклятый герцог и митриловая пуля у меня в кишках.

Вот и этот безобидный на первый взгляд ножичек Фокса, был для тварей далеко не безобиден.

- Понятия не имею, - раздражённо дёрнул плечами Охотник и тут же переадресовал вопрос: - Лэй, далеко до развалин замка?

Охотник, который вёл нас к развалинам, стоял в первых рядах у чернеющего провала, в который пару минут назад ушла группа Агата. Лэй на несколько секунд задумался, потом ответил:

- Мы прилично не доехали. Не думаю, что этот ход ведёт к замку.

- Спасибо, - буркнул я, и постарался незаметно отодвинуться от Фокса и его опасной игрушки.

Если обычное серебро на меня более не действовало, то митрил вызывал тихую панику: чтобы раскрыть сущность оборотня, Фоксу стоит всего разок прикоснуться ко мне лезвием.

Уверен, от Фокса мои телодвижения не укрылись, но старик ничего не сказал, даже взглядом не показал, что что-то заметил.

Ждать пришлось не дольше десяти минут, но за это время я успел сотню раз проклясть неведомого колдуна – казалось, миазмы от его химер успели въесться в кожу и их не смыть никаким средством. Вонь забила все остальные запахи и теперь я искренне жалел, что не воспользовался предложенной Фоксом мазью.

Охотники вернулись мрачнее тучи. Виттер, наоборот, сиял, как новенькая монета – ещё бы! – наша разведка нашла лабораторию неизвестного колдуна, из недр которой выходили терроризирующие округу вурдалаки, а в обозримом будущем, скорее всего, полезут химеры или кто-то похуже.

Оставалось только догадываться, что творится в мозгах колдуна, решившегося на такой масштабный шаг и, тем более выпустить свои творения так рано.

Уверенность, что его не найдут? Или уверенность, что он сможет отразить любое нападение?

А в Гюнешли улке сейчас хорошо, самое время завалится в тенёк с кружкой холодного пива и несколько часиков спокойно подремать…

Из одной пещеры мы перешли в другую. Здесь тоже была видна человеческая рука, облагородившая помещения под хозяйские нужны. Ход был достаточно широк, чтобы спокойно плечом к плечу могли разойтись сразу три человека, с множеством отнорков и комнат-мешков, часть которых прикрывали хлипкие дверки, другая часть зияла пустыми проёмами.

Я мельком сунул нос в пару комнат: где-то неровными рядами стояли пустые клети разных размеров - в самую большую с лёгкостью влезет и лошадь; где-то лежали пухлые мешки или выстроились в два-три этажа деревянные ящики, одним словом – склад. Ловить здесь нечего.

Охотники, а с ними и я, двигались дальше. Особо не скрывались - хозяева, скорее всего, уже знали о нашем визите, поэтому следовало ожидать тёплого приёма. Шли двойкам: впереди все «старички» и Виттер, меня «конвоировали» Хош на пару с Фоксом, ну и Дарий, куда же я теперь без него?

Вскоре «кишка» склада закончилась, и мы замерли у прочной, цельнометаллической двери, уже вскрытой. Виттер первым скользнул в тихо скрипнувшую дверь. Ощетинившиеся оружием двойки, рванули следом.

У меня было всего два выстрела и охотничий нож, но с ножом на химеру не полезешь, - не поймут, поэтому решил не рваться в гущу боя. Если Охотников прижмёт, я без сомнений, вмешаюсь, а до тех пор тихо постою в стороне.

Войдя в дверь, мы попали в длинное узкое помещение с низким потолком и тусклым освещением. По центру был оставлен проход, по обе его стороны стояли клетки. И на этот раз не пустые.

Химеры, вурдалаки, оборотни разных мастей, в том числе крысюки и пара кошек, гарпии, виверны, даже русалка сидела посреди клетки в большом медном тазу - кого здесь только не было! И весь этот зоопарк моментально взвыл. Клетки заходили ходуном, послышались глухие удары – твари спешили разорвать незваных гостей.

Я сам едва сдержался, чтобы не бросится на обитателя ближайшей клети – слишком много тварей было собрано в одном месте, и слишком дикая от них исходила агрессия. Хорошо Кира осталась на поверхности, волчица, в отличие от меня, была более вспыльчивой.

- Двигаемся! Не стоим! Живо-живо-живо! Что, тварей раньше не видели? – молчаливый Агат разразился целой тирадой, подгоняя оторопело застывших Охотников.

Стариков уже давно ничем не удивить, а вот молодняк на пару секунд растерялся.

Не будь твари в клетках, кровавой бойни не избежать.

Надо отдать должное Охотникам - быстро пришли в себя.

Кто-то, стараясь быстрее миновать комнату, толкнул меня в плечо. Уж не знаю специально или случайно.

Я машинально сделал шаг в сторону, неосторожно приблизившись к клетке с крысюком, из пасти которого разлетались хлопья желтой пены.

Крысюк среагировал мгновенно, попытавшись зацепить добычу когтистой лапой, только меня там уже не было – кто-то секундой ранее дёрнул за шиворот, заставляя отшагнуть назад.

- Осторожнее, - хмуро прокомментировал приставленный ко мне Фокс и толкнул в спину: - Давай, парень, двигай вперёд.

Я благодарно кивнул и побежал между рядами исходящих яростью тварей.

Крысюк не был для меня угрозой, а Фокс крутится рядом не просто так, лишний раз показать свою «слабость» не помешает. Проверку «на серебро» я, конечно, прошёл, но это никоим образом не отменяет того, что я сплю с оборотнем. Учитывая их буйную натуру, трудно поверить, что волчица меня ни разу не куснула или не оцарапала.

Из-за заминки, я одним из последних выбрался из комнаты с клетками, и сразу угодил в разборки между колдунами и волшебниками. Пришлось рыбкой сигать за ближайшее укрытие, - спустя мгновение над местом, где я только что стоял, грозно жужжа, пронёсся сверкающий фиолетовый сгусток, влетел в дверной проём, и угодил в одну из клеток.

Бабахнуло знатно, дезориентировав на пяток секунд: в ушах зашумело, зрение потеряло чёткость. Метку на руке при этом пекло знатно, но к боли я уже давно привык.

Способности оборотня быстро привели чувства в норму. Думаю, даже попади в меня этот сгусток, особых неудобств он не причинил бы – стигма должна выдержать.

В теории. Проверять на собственной шкуре не хотелось.

Тряхнув головой, высунулся из-за странной железной конструкции в половину моего роста больше всего напоминающей гигантскую поилку для животных, заполненную отвратной на вид желеподобной субстанцией, и осмотрелся.

Светло. Свет дают болтающиеся под потолком магические фонари. Заставленный железными столами и ящиками просторный зал, разделён на несколько секторов. То, что творилось в дальней части, скрывал затянувший пространство сизо-фиолетовый густой дым, с завидным постоянством вспыхивающий разноцветными вспышками. В нескольких метрах от меня трое Охотников пытались упокоить очередное творение колдуна – крупную химеру, на создание которой пошли как минимум пара крысюков и один волк: тварь обладала мощным телом моего «сородича», длинным гибким крысиным хвостом и носила на шее аж две крысиные же головы.

Парой метров левее валялось окровавленное тело – Охотника или кого-то из персонала, сходу не разобрать.

Спасаясь от шального заклинания, бежавший следом за мной Фокс, рухнул прямо в проходе и теперь, очумело тряся головой, пытался подняться. Его спину и часть коридора «украшали» ошмётки тварей из комнаты с клетками. Сами клети так же покорёжило, часть тварей размазало тонким слоем по стенам полу и потолку, часть выбрались на свободу. Замыкающему цепочку Охотнику, увы, повезло меньше – заклинание рвануло слишком близко, от мужчины остались лишь почерневшие развороченные останки.

Довольно крупный оборотень-волк, так же, как и я, быстро пришёл в себя, выбрался из клетки, и теперь спешил полакомиться Фоксом.

Руку дёрнуло отдачей, «Страж» выплюнул из себя заряд, снёсший шустрому оборотню едва ли не весь череп. Вторым выстрелом я прикончил мерзко визжащего крысюка с распоротым боком, видать, неудачно выбрался из клетки. Ещё один оборотень-волк пытался протиснуться сквозь искорёженную решетку, но смог высунуть только башку.

С этим пока можно повременить.

Отбросив ставший бесполезным пистолет, я ухватил Фокса за руку, и втянул в свой закуток.

За это время из дальней части комнаты прилетело ещё несколько боевых плетений, но слава всем Божкам Гунешли улке, взорвались они на почтительном расстоянии, лишь грохот ударил по ушам, да сверху посыпались мелкие камни и какие-то ошмётки живой плоти.

- Идиоты! – громко выкрикнул Фокс.

Словно в ответ на порыв души говорливого Охотника, рядом вновь грохнуло. Сверху снова посыпалась каменная крошка, а из «поилки» на меня выплеснулась мерзкая жижа.

- Твою ж!.. – всё так же громко выдохнул Фокс, стряхивая с головы желейную массу. – Что за дрянь?

- Фокс, сверху! - предупредил я, и в следующую секунду уже заорал, понимая, что оглушённый близким взрывом Охотник меня попросту не слышит: – СВЕРХУ!!

Видимо, что-то отразилось у меня на лице, Фокс начал оборачиваться, но сделать уже ничего не успевал.

Костлявая тварь, какая-то извращённая помесь крысюка и ящерицы с игольчатыми наростами, выбралась из той самой «поилки» и, балансируя на краю, готовилась спрыгнуть на Фокса.

Я её скорее почувствовал, нежели услышал или унюхал – обоняние мне отбило, тварь же двигалась совершенно бесшумно, сердце её не билось, дыхание отсутствовало, даже жижа и та не булькнула.

Я не собирался вмешиваться, однако инстинкты сделали всё за меня. Нож, будто живой оказался в руке, я с силой оттолкнулся от пола, извернулся из неудобного положения и, словно сжатая пружина, «выстрелил» собой в химеру.

Лезвие охотничьего ножа пронзило неожиданно нежное горло твари – попытавшаяся завопить химера, сдавлено захрипела, а потом и забулькала, когда мы оба свалились обратно в клятый «инкубатор».

Задержать дыхания я не успел, омерзительная жижа тут же хлынула в нос и рот, залепила глаза. Острые когти неспешащей подыхать твари вцепились в левую руку, правый бок и бёдра, и начали сдавливать.

Не уверен, но, кажется, тварь обхватила меня ещё и хвостом. Химера, словно решила задушить своего обидчика в объятиях, и потянула за собой на дно.

Признаться, я растерялся, на несколько секунд потерял ориентацию в пространстве и, что уж скрывать, перепугался до мокрых подштанников. Рука же, как заведённая, продолжала снова и снова втыкать лезвие в тело химеры. Под подбородок, в глаза, в туловище. Лезвие скрежетало по костям, по наростам, - я не видел куда бью, но надеялся, что рано или поздно доберусь до мозга.

Дно… Как только мы опустились, и я почувствовал, что больше не тону, паника отступила. К тому же хватка химеры ослабла и обвивающий меня поперёк туловища гибкий хвост, «отвалился». Пришлось немного повозиться, чтобы выбраться из смертельных «объятий» твари: хватка-то ослабла, но когти крепко впились в плоть.

В голове уже начало шуметь, когда я смог оттолкнуться ото дна. Смешно стало уже на поверхности – это корыте мне по пояс, чего запаниковал, непонятно.

Свежий воздух после жижи «инкубатора» показался обжигающе ледяным, я громко вдохнул, навалился на неширокий бортик железного корыта, и меня вывернуло. Пока бултыхался, жижи наглотался прилично, и теперь умный организм лечил, как считал нужным. Ничего против такой медицины я не имел.

Раны от когтей химеры слабо пощипывало, видать, без яда не обошлось. Но это не страшно, на меня яды не действуют, организм скоро избавится и от него. Уже начал – подживающие царапины неприятно зудели, вызывая немедленное желание их почесать.

Нож остался в теле твари, но обратно за ним не полезу.

Как только я проблевался, кто-то схватил меня за шиворот, и вытянул из «инкубатора» на пол. Я не сопротивлялся: раз сразу не полоснули когтями, значит «свои», скорее всего, Фокс.

Оказавшись на полу, стёр с лица начавшую быстро застывать жижу и огляделся. Увидел, правда, только комнату с клетками: оборотень-волк всё ещё пытался протиснуться между прутьев, его шерсть покрылась подпалинами, кожа пошла язвами – как-никак серебряное напыление, он орал и выл, но лез. Упорная тварь, надо её прикончить, ведь вылезет.

Рядом со мной, перепачканный в крови и жиже «инкубатора», тяжело дыша, стоял Фокс. В правой руке короткий топорик, испачканный в густой тёмной почти чёрной крови, в левой двухзарядный «Страж». Чуть дальше, в проходе, туша ещё одной химеры с пробитой башкой.

Похоже, пока я принимал «ванну», старому Охотнику тоже было весело. Вот только во взгляде Фокса, которым он смотрел на меня, не было ничего веселого.

- Потом расскажешь! - из-за накрывшего Охотника взрыва, говорил он громко, почти кричал, а я смотрел на него, и прикидывал, стоит ли его убивать.

Трёх секунд хватило, чтобы принять решение.

Я вновь подорвался с пола, и бросился на Охотника.

Ожидавший чего-то подобного Фокс, замахнулся в ответ топором, но я ловко подскочил под его руку, запрыгнул на соседний «инкубатор», оттолкнулся от бортика, и всей своей массой обрушился на новую химеру.

Нож остался на дне «инкубатора», из оружия только я сам, а скрывать перед Фоксом свою природу уже нет смысла.

Острые когти оборотня глубоко вошли в нежное горло твари, следующим ударом пробил глаза, проникая в мозг. Конструкт там или не конструкт – ни одно существо не может жить без головного мозга.

Тварь подо мной забилась в агонии, явно не желая подыхать. На всякий случай приложил её затылком о край «инкубатора». Черепная коробка треснула, как скорлупа гнилого ореха, на металле осталась глубокая вмятина, бело-жёлтые ошмётки и кровавая слизь.

И даже после этого химера продолжила дёргать лапами, выпуская и втягивая когти из покрытых густой короткой шерстью «кошачьих» лап.

Я поднялся и оглянулся на хмурого Фокса. Говорить что-то временно оглохшему Охотнику без толку, поэтому просто улыбнулся, демонстрируя далёкие от человеческих клыки и ринулся на новую тварь, пытающуюся вытащить изуродованное тело из «инкубатора».

Металлических коробов было не меньше дюжины, есть чем убить время. Твари почему-то полезли только сейчас, когда Охотники прорвались глубоко в логово врага. Видно их больше не было, а отзвуки битвы слышались далеко впереди. И раз громыхает, значит, кто-то из волшебников, а может быть и оба, ещё живы.

Даже не знаю радоваться этому или нет?

Нам с Фоксом придётся зачистить помещение, иначе все эти твари ударят в спину Охотникам. Или полезут наружу.

«Новорожденные» химеры были медлительны и тупы, но неприятно сильны. Некоторые «соседи» по железным утробам, вылезая, начинали рвать и пожирать друг друга. Хорошо ещё, что полезли не все сразу – со всеми мы бы не справились: химеры просыпались рядами, сначала те, что ближе к комнате с клетками, и дальше по нарастающей к центру помещения.

«Инкубаторий» мы с Фоксом зачистили минут за двадцать, последним я добил упорного оборотня. Пусть упокоится его тёмная душа… там, куда попадают такие, как мы.

Исполнив свой долг, Фокс неожиданно согнулся пополам, избавляясь от завтрака. Потом вытер рукавом куртки рот, тяжко распрямился, и поймал на себе мой внимательный взгляд.

Видок у меня тот ещё: волосы застыли колючками дикобраза, торча в разные стороны, весь в крови, какой-то слизи, которая заменяла части тварей кровь, «инкубаторная» жижа затвердела на воздухе, превратившись в стягивающую кожу корку - я как раз драл отнюдь не человеческими когтями шею, пытаясь избавиться от неприятных ощущений.

Куртку и рубашку пришлось снять – застывшая на них жижа сковывала движения. Я бы и от штанов избавился, но не бегать же по логову химер голышом?

Поймал взгляд смотрящего на меня Фокса, улыбнулся и развёл руками.

- Вот как-то так.

- Что? – громко переспросил Охотник и, сунув палец в левое ухо, попытался вернуть себе нормальный слух. – Ни демона не слышу!

Я поднял над головой скрещённые в запястьях руки – единый, как на Западном берегу, так и в Гюнешли улке знак мирных намерений.

- Да понял уже! – недовольно пророкотал Фокс. – Когда выберемся, всё расскажешь.

Нравится мне этот Охотник, всё-то он откладывает на потом.

С другой стороны, такой напарник, как я, ему сейчас пригодится.

Фоксу так же пришлось избавиться от куртки с налипшей на неё застывшей «инкубаторной» жижей, следом, морщась, Охотник закатал разодранный левый рукав рубашки, после чего одного взгляда хватило, чтобы понять: живым отсюда, он может и не выйти.

Левая рука от запястья до предплечья была располосована когтями. Такие раны должны быть кровавыми, но почему-то крови не было, царапины покрылись отвратительными жёлто-бурыми струпьями с гнойниками.

Фокс дотронулся до одного из гнойных «пузырей», тот лопнул, и по руке Охотника потекла тонкая тёмно-бурая струйка.

- Если выберемся… - практически шепотом добавил Фокс к ранее сказанному, вытащил из висящей на поясе сумки флакон с болотно-зелёной жидкостью, зубами вытянул пробку, и залил царапины.

Соприкоснувшись с ранами, жидкость зашипела, вспенилась мелкими зелёными пузырями, струпья с гнойниками почернели. Чистая от ран кожа приобрела тёмно-серый оттенок, мой нос едва ощутимо уловил запах палёного волоса, - возвращается обоняние, хорошо.

Фокс замычал сквозь сжатые зубы, потом выдохнул, осмотрел руку, и кивнул:

- Пока сойдёт. Помоги оторвать рукав.

Я помог. Рубашка Охотника лишилась левого рукава, Фокс тяжело опустился на пол, и напился из фляги, откуда резко пахло травами – аромат «трав» перебил даже миазмы химер, заставив меня несколько раз чихнуть. Что не помешало мне перебинтовать руку Охотника куском чистой тонкой ткани, похожей на паутину, которую «старичок» так же вытащил из поясной сумки.

У него, к слову, там целый склад всяких флаконов, склянок и ещё демон знает, чего. Какие-то составы я опознал визуально, и тихо позавидовал коллекции Охотника. Не соврал Артур, когда говорил, что закупаются в Форте.

Пора было отправляться на поиски сборного отряда Охотников – так думал Фокс. Я был иного мнения. Вид «старичка» говорил о том, что ему пора на тот свет, а никак не на опасную Охоту: Фокс обильно потел, его знобило, кожа приобрела землистый оттенок, лицо осунулось, под глазами появилась густая чернота, так же Охотник нехотя признался, что перестал чувствовать левую руку.

Оставлять его одного не хотелось – мало ли какая тварь приползёт, Фокс в таком состоянии и муху не прибьёт, но и сидеть здесь в качестве охранного пса я не собирался. Проще всего было бросить Фокса, вернуться на поверхность, позвать Киру и бежать как можно дальше отсюда. Охота и борьба с тёмными тварями, одной из которых я стал сам, а тем более колдунами – давно не моя головная боль.

Но ведь не побегу.

Отобрав у вяло сопротивлявшегося Охотника поясную сумку, быстро перебрал флаконы, содержимое нескольких влил в рот потерявшего сознания мужчины – принимать эти зелья вместе не рекомендуется, уж больно неприятный «откат», но лучше потом блевать полдня над выгребной ямой, чем отправиться здесь и сейчас на тот свет.

Вернувшись в комнату с клетками, прошёлся между рядами искорёженного металла и притихших тварей. Если раньше они метались, исходили злобой, и жаждали рвать живую плоть, то теперь сидели тише воды. Меня ли испугались или волжбы, не важно, главное никто больше не рвался на свободу и не грыз прутья.

Выбрав подходящую по размеру целую клетку, вскрыл дверь, и смело вошёл внутрь. Оборотень-волк, сидевший здесь, попятился, едва не упёршись задом в прутья на противоположной стороне, обнажил зубы и тихо зарычал.

- Извини, приятель. Мне нужна твоя конура.

Волк снова зарычал, однако бросаться не спешил.

Что ж, пришлось самому шагнуть к нему…

Тело оборотня я вытащил, бросив между двумя соседними клетками на другой стороне прохода, вернулся к Фоксу, взвалил «старичка» на плечо и отнёс в «безопасное» место. По крайней мере твари до него доберутся не сразу, а дальше, как повезёт.

Когда уходил, два крысюка, между клетками которых я оставил тело оборотня-волка, пытались устроить себе ранний ужин – один вцепился зубами в заднюю лапу волка, другой тянул на себя башку дохлого серого.

- Приятного аппетита, ребята, - пожалел я и рысцой побежал вглубь логова безумного колдуна.

Зачем, когда мог с лёгкостью свалить?

Сам не знаю. Тянуло что-то. Ллойд говорил: бывших Охотников не бывает. Наверное, мой учитель прав.

Чем глубже я заходил в «логово», тем страшнее мне становилось.

Нет, это был не страх, что меня схарчат внезапно выскочившая из-за угла химера – выскакивали, и не только химеры - снова появились вурдалаки в странной шипастой сбруе, - видимо недобитки или тоже «выблюдки инкубатора» из других комнат. Меня пугало глобальность, с которой развернулся колдун. А то и несколько – уж слишком большой размах.

Дальнюю часть лаборатории с «инкубаторами» наши волшебники разнесли едва ли не в пыль, я с трудом пробрался через образовавшийся завал – повезло, что не обвалилась вся пещера. Несколько железных контейнеров «инкубаторов» искорёжило до неузнаваемости, жижа из них вытекла, покрыв пол толстым слоем застывающего месива «желе» и ошмёток тел, находившихся внутри химер.

Коридор за завалом представлял собой не менее неприятное зрелище. Темно - большая часть светильников уничтожена, те, что сохранились, светили тусклым «умирающим» светом. Стены оплавлены, в подпалинах и странных подтёках слизи – подошёл, потрогал, понюхал, даже лизнул, и едва снова не блеванул – кровью это субстанция точно не была. Впрочем, и без этой слизи, крови хватало. На полу валялись куски осыпавшейся со стен и потолка породы. Ну и трупы, куда ж без них?

Несколько тел я опознал и лишь поморщился – Охотники гибнут постоянно, так было, есть и будет, пока существуют тёмные твари и творящие свою мерзкую ворожбу колдуны. Остальные тела принадлежали «работникам» лаборатории, - часть из них порубили Охотники, часть размазали по стенам волшебники. Тварей даже не считал, их куски усеивали почти весь пол. Вонь в коридоре стояла не слабее, чем в могильнике, начавшее возвращаться ко мне обоняние снова получило болезненный удар.

Второй раз за день пожалел, что не взял у Фокса мазь. А вот пистолет взял.

Мой «Страж» извалялся в «инкубаторной» жиже. Я мельком осмотрел машинку, и печально вздохнул – казалось, после такого приключения никакой мастер не возьмётся за его починку.

Перезарядка пистолета Фокса заняла пару минут, девать его было некуда – я всё так же разгуливал с голым торсом, не в штаны же засовывать оружие? – ещё отстрелю ненароком что-нибудь важное, - поэтому, задрав дулами вверх, нёс в левой руке. Стрелюю я с неё похуже, чем с правой, но на перспективу может пригодиться, кто знает каких ещё тварей наплодили колдуны.

Погуляв по коридорам, убедился, что «инкубаторий», через который мы вошли, был лишь малой частью подземного комплекса. Три других «инкубатория» не уступали ему размерами, а может и превосходили. Плюс десятки комнат с непонятным назначением, склады и прочие помещения.

В одном из следующих «инкубаториев» нашёл тело Хоша.

Присев на корточки рядом с мертвецом, провёл сверху вниз ладонью по лицу восточника, закрывая левый глаз с удивлением смотрящий в потолок.

Правый глаз, как и половина лица у Охотника отсутствовали. Тело тоже кто-то успел понадкусывать и вырвал несколько здоровых кусков плоти.

Хотя, почему «кто-то»? Любящая человеченку химера (отвратительная помесь оборотня-кота и чего-то похожего на жабу) с проломленным черепом и множеством колотых ран, валялась здесь же, на расстоянии ладони от своей добычи.

В ещё один «инкубаторий» попасть не смог – завал перегородил проход, не удалось даже рассмотреть, что там творится, хотя звуки с той стороны доносились откровенно пугающие.

В очередной комнате обнаружил клетки с «живыми» и упокоенными вурдалаками. «Живые» тупо сидели в клетках, даже не среагировав на моё появление, дохлые представляли собой распятые на столе туши с выпущенными кишками.

Эта комната была почти не тронута, только в углу, сломанной куклой, валялось тело местной работницы, по остальным же помещениям словно прошёлся ураган. Трупы, кровища, ошмётки тел химер и вурдалаков после знакомства с заклинаниями волшебников и оружием Охотников.

- Пора отсюда сваливать, - вслух произнёс я, выходя из комнаты с распятыми вурдалаками, и продолжил с бараньим упорством идти вперёд, туда, откуда доносились голоса людей.

Ранее коридор перекрывала металлическая дверь, сейчас она была с мясом выворочена из стены и валялась в проходе оплавленной и перекорёженной грудой железа.

Чтобы не шуметь, обошёл её по стеночке, прошёл ещё несколько метров и замер, смотря на небрежно сваленные у стены трупы. Не меньше дюжины тел. Химер здесь не было, только люди: мужчины и женщины, в основном молодые, все в серых защитных робах или в кожаных фартуках поверх одежды. Даже знать не хочу, чем их подкупил колдун.

Охотники не убивают людей, только тёмных тварей – это закон. Людей, связанных с тёмным колдовством обязаны судить в Ордене – это тоже закон.

Иногда на Охоте случаются промашки, из-за которых под раздачу попадают невинные, но то, что сейчас творили Охотники…

Головой я понимал, что людьми их можно назвать лишь с большой натяжкой – создание вурдалаков, химер, нападение на обозы и убийства, - приговор всё равно был бы один – смерть. И всё равно это были просто люди, пусть твари, но люди.

Из своеобразного ступора меня вывел голос. Одноглазый Охотник где-то там, за углом, начал беседу, и голос его собеседника резанул по ушам.

Провалится мне на этом месте, но я уже слышал его раньше! И это не Охотник или волшебник, это…

Первым порывом было разрядить пистолет в обладателя голоса. Память, увы, подкачала, но раз возникло такое желание, значит, было за что.

Я буквально заставил себя сесть, глубоко вздохнуть и успокоиться, потом осторожно выглянул из-за угла.

За стеной было что-то вроде просторной комнаты-гостиной: широкие диваны, мягкие кресла, ковры на полу, бар за стеклянными дверцами, даже несколько кадок с чахлыми растениями, которым явно не хватало света от прилепленных к потолку магических фонарей.

Удивительно, но обстановка сохранилась почти в идеале, лишь стеклянные двери бара осыпались мелким крошевом, да пара кресел разлетелось в щепки и дымили в углу, а под ними тлел явно дорогой ковёр.

Граль, всегда тянувшийся к роскоши, попытался сохранить ковёр, потоптался по нему, но лишь махнул рукой, и вернулся к пленникам, стоящим на коленях со связанными за спиной руками.

Пятеро. Четверо молодых мужчин и женщина – все в одинаковых чёрных фартуках поверх одежды тёмных цветов, - помощники колдуна или ведьмы, смотря, кто здесь заправляет. Хотя… уж больно женщина красива для простой «помощницы», возможно тоже ведьма – эти бестии любят лепить из себя совершенство во плоти.

Судя по тому, что Дарий стоял рядом, не сводя с женщины злобного взгляда, так оно и было.

Мой «друг» волшебник выглядел не ахти: одежда в прорехах и закопчена, волосы стоят дыбом, лицо и шея с левой стороны опухли и налились синевой, левая же рука висит вдоль тела плетью. Если бы не стена, на которую опирался волшебник, он бы давно свалился.

Хорошо его потрепало. Жаль, не убили.

Рядом сидели или бродили ещё несколько неважно выглядевших Охотников, в том числе и Верес.

Вот почему такие парни как Хош погибают, а эти звери выбираются из любой ситуации целыми и невредимыми?

Мне хватило пары секунд, чтобы выглянуть, осмотреться, и даже задуматься на отвлечённые темы, однако, самого главного, то бишь Артура и его собеседника, я так и не увидел. С моего места данный угол помещения попросту не просматривался.

Артур продолжал разговор, точнее допрос. Его собеседник спокойно и полно отвечал на вопросы, содействовал, так сказать, во всём. Иногда в разговор влезал волшебник Виттер – его голос я узнал без проблем, задавая интересные уже ему вопросы.

Колдун – а то, что это был колдун, создавший всё это безобразие, я не сомневался, - отвечал и на них. Судя по достоинству, с которым он говорил, с редкими шутками и усмешками, долетавшими до моих ушей, расправы он не боялся. Он гордился своим детищем. А люди… люди - это так, расходный материал.

Я сидел и с накатившим равнодушием слушал как, зачем и для кого создавались монстры.

Кому принадлежит голос, я всё-таки вспомнил. Странно, если бы не вспомнил.

Колдун из моего прошлого. Фактически, именно с него всё началось: из-за него, вернее – его творения - гекувы, я раскрылся перед двумя волшебниками, попал в Орден, обзавёлся ошейником, попал в руки Волкодава, а потом сбежал за океан, в Гюнешли улке.

Колдун Николас, которого я обещал достать даже из-под земли… Хорошо он устроился за прошедшие годы, раньше-то только умертвиями промышлял! Он тогда прятался под маской хозяина таверны и имел совершенно другую внешность, но голос я узнал.

Смешно. Когда-то это было важно дня меня – Охотника. Сейчас - всё равно. Наверное, я ему даже благодарен. Не попади я в Орден, никогда не встретил бы Киру, не познакомился с Арсланом и Лией. Да кто знает, возможно, рано или поздно, скатился до уровня алчущей крови твари и уже на меня объявляли Охоту.

Впрочем, отправит ли его Орден на костёр, или запрёт в подвалах, и заставит лепить тварей уже для них, не моя головная боль. На этом моя Охота на сегодня закончилась, а в Гюнешли улке не на кого Охотиться. Там монстров нет. И волшебства тоже нет.

Я усмехнулся, поднял опущенный на пол пистолет, и поднялся сам. Пора возвращаться к Кире. Волчица, небось, соскучилась в компании псин и их проводника.

Или перебила их к демонам.

- Артур! - громко позвал я из-за угла, не желая показываться Охотникам. Парни сейчас на взводе, пристрелят ещё ненароком – у двоих видел пистолеты, братья-близнецы «Стража» Фокса.

Голоса смолкли, кто-то быстро и тихо пробежал по полу, дальше тишина, в которой волчий слух выхватывал тяжелое дыхание и учащённое сердцебиение десятка человек.

- Кто это? – не заставив себя ждать, отозвался одноглазый Охотник.

- Грэмлин.

- О, старый друг! – с ядом в голосе высказался Граль, которому так же посщастливилось остаться в живых. – Живучий, как тварь.

- Я тоже рад, что ты жив, Граль.

- Заткнулись оба! – приказал Артур. – Грэм, выходи. Где Фокс и Хош?

- Прости, Артур, не выйду, - я машинально отрицательно помотал головой. - Я свою часть сделки выполнил, больше нам с девушкой здесь делать нечего. Хош погиб. Фокс в клетке у «могильника», живой, но без сознания. Химера подрала чуток ядовитыми когтями. Я влил в него пару зелий, а там… как повезёт.

- Хэй, Грэмлин, ты не забыл о нашем договоре? – резко перебил нас взвинченный голос Дария.

Я этого ждал, поэтому не растерялся.

Про волшебника и его «поводок», который он на меня «навесил», я не забывал ни секунды. К сожалению, не было времени безболезненно отвязаться от Орденца. Жаль, что его не убили. А я, вместо того, чтобы по-тихому слинять, полез к Охотникам. Ну не мог я бросить Фокса, без помощи помрёт «старичок», а парни ему помогут, у того же Николаса должно быть противоядие от яда его же творений.

- Дарий, а не пойти бы тебе? – с большим удовольствием послал я волшебника, и тут же почувствовал, как нагрелась метка Арслана.

Поморщившись, почесал предплечье с татуировкой о свой бок. Не люблю волшебников. Почти так же сильно, как собак.

- Артур, пусть кто-нибудь заберет Фокса. Если нужно я провожу. Потом уйду.

- Какого? Почему? Я же!.. Твою!.. – взбесился Дарий, оборвал себя на полуслове и начал плести какое-то заклинание – стигма слабенько защипала, чуя близкую ворожбу.

- Дарий! – предупреждающе заорал Виттер, а я лягушкой скакнул обратно в коридор. Чтобы там, за углом, не творилось, участвовать в этом не собираюсь. Тем более Дарий уже понял, что я «сорвался с поводка» и во всё горло орал, что некий Грэмлин – оборотень.

Я успел добежать до входа в «инкубаторий», в котором осталось тело Хоша, когда пол под ногами неожиданно вздрогнул, в спину ударил дребезжащий гул, словно за мной гнались разозлённые пчёлы, а с потолка посыпалась пыль и мелкая порода. Метка обожгла левое предплечье болью, и тут же, разом, ярко вспыхнули и тут же погасли освещающие коридор фонари. Оставшиеся после «первого прохода» Охотников плафоны с хрустом ломающего льда, брызнули во все стороны мелкими осколками – мне посекло правое плечо, спину и щёку, только чудом не зацепив глаз.

Запоздало прикрыв голову руками и пригнувшись, я со всех ног бросился к выходу. Заканчивать надо с геройством, и ходу отсюда!

Звук выстрела в замкнутом пространстве больно ударил по ушам, заставив запнуться на ровном месте. В то же мгновение прилетевшая сзади пуля выбила фонтанчик каменной крошки у меня над левым ухом. А не запнись я, могло и в голову угодить…

Я снова изобразил из себя лягушку, сиганув в распахнутую настежь дверь «инкубатория». Вслед прилетела ещё одна пуля, а спустя пару секунд раздался голос Граля:

- Эй, Грэм, что ты за тварь такая, что тебя не берет серебро и заклятия волшебников, а?

- Живучая! - привалившись спиной к стене и перекинув пистолет в правую руку, отозвался я. – Граль, не надо. Я не хочу крови – её здесь хватает. Мы просто тихо уйдём.

- Убивать тварей – моя работа, Грэм! Я – Охотник, а ты – тварь.

Всё. Объяснять что-то и договариваться бесполезно. Граль фанатик, ненавидящий оборотней, изуродовавших его физиономию. Спорю, он уже забыл, и про вурдалаков, и про химер, теперь у него другая цель - Я. А значит и Кира.

Можно попробовать улизнуть в темноте – после того, как в коридоре лопнули все фонари, свет остался только в «инкубаториях» и тот жиденький, во тьме человеку меня не догнать. Но зная Граля, тот будет гнать ненавистных оборотней, пока не подохнет сам.

Смерти Охотнику я не желал, пусть он повёрнутый на всю голову оборотнями, но человек, Охотник! Если я сейчас убью кого-то из бывших коллег, на меня и волчицу откроется сезон Охоты, травля похлещи, чем, когда наёмники её отца загоняли Киру. Волшебники, небось, тоже в стороне не останутся.

Я слышал, как Граль перезаряжает пистолет, слышал его возбуждённое дыхание и два сердцебиения. Думаю, не ошибусь, если скажу, что вторым Охотником в этой Охоте стал Верес.

- Верес, хоть ты вразуми его! Я не желаю зла! – надежды на благоразумие человека, который любит кромсать своих жертв остро заточенными серпами, было мало. И чуда, увы, не случилось.

- Ты знаешь ответ, Грэм, - тихо, но веско, как приговор прозвучал голос Вереса.

Да, я знал ответ. У Охотников существовало негласное правило, убивать себя, если случалось провалить Охоту, чтобы не плодить тварей. Я же это правило проигнорировал, и нисколько об этом не жалею.

Вменяемый Охотник с возможностями оборотня может убить куда больше действительно опасных для людей тварей и легко выбраться из любых, даже смертельно опасных ситуаций.

Решив осмотреться, я высунулся из-за угла, и едва не схлопотал пулю в лоб – из темноты на фоне светлого дверного проёма мишень из меня получилась великолепная.

Признаюсь, сглупил.

Впрочем, что мне заряд свинца? Пусть хоть серебром стреляют, если не попадут в голову, жить буду.

Высунув руку с пистолетом за дверь, я дважды пальнул в потолок, бросил «Страж», и сорвался с места.

До «инкубатория» с выходом в могильник было два десятка метров, я пролетел их за пару мгновений, на одном дыхании. Дальше пришлось притормозить – завал никуда не делся, я потратил десяток секунд на его преодоление, и снова припустил со всех ног. Единственный «не лопнувший» в помещение плафон, давал жалкие крохи света, в которых лаборатория выглядела как разгромленное кладбище, а опустевшие инкубаторы напоминали вскрытые могилы.

Комната с клетками встретила яростным рыком и аппетитным чавканьем: крысюки всё же умудрились поделить между собой добычу, порвав мёртвого «волка» на части. Некоторые твари выли, чуя близкую кровь и не имея возможности добраться до неё. Я отметил всё это мельком.

Не знаю, что держит их в животном виде, но не хотел бы никогда опробовать эту дрянь на себе.

Притормозив на мгновение, бросил взгляд на раненого Охотника. Клетку, в которой запер Фокса, никто не тронул, а «старичок» внутри хрипло дышал, не желая отправлять на тот свет.

Ничего, такие «старички» самые крепкие, выкарабкается.

Пробежав сквозь настежь распахнутую железную дверь, остановился, осматривая дверь на возможность закрыть ту со стороны «склада».

Такой возможности, к сожалению, не было, не было и времени искать что-то, чем дверь можно подпереть – Граль уже пробирался через завал в дверях лаборатории. Я его видел, он меня в темноте и с такого расстояния - нет.

Надеюсь, желание помочь болящему коллеге-Охотнику пересилит желание убить ненавистного оборотня.

После путешествия по лабораториям Николаса, поверхность встретила меня ярким светом и умиротворяющим пейзажем. И не скажешь, что внутри этого невзрачного холмика, колдун, решивший поиграть в Творца.

- Грэм! – окрикнула со спины Кира.

Я обернулся и сразу выцепил взглядом девушку, проводника собак и его свору.

Кира старалась держаться подальше от Охотника, но и далеко не уходила, подтверждая мои слова Артуру: «Пока я здесь, волчица никуда не убежит».

Так же как не исчезну я без неё.

Наверное, не врала та книжка из Гюнешли улке, из которой я вычитал, что раньше мы жили семьями, не враждовали, образовывали пары, любили друг друга, растили детей…

Понять бы, почему в наше время этого нет, как и куда всё ушло?

«Не о том думаю!» - оборвал я себя, и произнёс так, чтобы только Кира с её острым волчьим слухом могла услышать:

- Беги как договаривались. Я найду тебя.

Кира не удивилась, лишь коротко кивнула, подтверждая, что поняла - секунда, и тонкая женская фигурка скрылась в подлеске, не потревожив ни единой ветки.

Проводник собак, если память не изменяет, звали его – Шот, отреагировал с запинкой, но адекватно, пустив по следу волчицы двух псин. Третья окрысилась на меня, но от ног хозяина не отошла. Сам парень вытащил из поясной кобуры одноствольный «Страж» и навёл дуло на меня.

Я покорно поднял руки над головой и спокойно, размеренно и никуда не спеша, почти монотонно рассказал:

- Там внутри лаборатория по созданию химер. Охотники её зачислили. Есть раненые и убитые. Ты, парень, внутрь не лезь, если не позовут.

- Оборотень куда побежала?

- Домой, - с улыбкой отозвался я, одновременно прислушиваясь к звукам, доносившимся из оврага – это Граль и Верес спешили по моим следам. – Я сейчас тоже уйду. А ты, Шот, отзови собачек, не хочу их убивать. И игрушку отпусти – не подействует.

Пару секунд парень соображал, что на такое ответить: нахмурился, став похожим на грозовую тучу и, видимо, машинально начал перебирать пальцами свободной руки, будто гладя собаку.

Уж не знаю, что он рассмотрел на моём лице, но пистолет всё же опустил, затем достал из узкого нагрудного кармана тонкую свистульку и свистнул.

Я поморщился, расслышав высокий, неприятный звук, который по идее, люди слышать не должны и кивнул:

- Спасибо.

От проводника моя гримаса не укрылась. Уверен, он быстро сообразил кто я такой.

- Грэмлин! – в тот же момент заорал выбравшийся из оврага Граль. – Стой тварь!

Разумеется, я не послушался. Сорвался в противоположной волчице сторону. Специально тянул время, чтобы Граль меня заметил и побежал следом, а не рванул за княжной.

Киру я потом найду, мы с ней давно договорились как будем действовать в подобной ситуации, после чего нас ждёт долгое путешествие на корабле очередных пиратов или контрабандистов, держащих связь с Гюнешли улке. А пока побегаю от Граля, возможно, смогу переубедить Охотника, покажу, что не все мы твари. Ведь порой встречаются люди, куда хуже, чем любая, даже самая тёмная тварь.