Собеседование у моей кошки

Всё началось в понедельник.
Не с меня.
С кофе.

Я вошёл в офис, как герой из фильма: с ноутбуком под мышкой, в рубашке, которую гладил сам (то есть она была похожа на гармошку), и с чашкой кофе в руке — той самой, на которой было написано: «Мир спасёт не герой, а тот, кто вовремя нажмёт Ctrl+Z».

Я был готов к величию.
Или хотя бы к понедельнику.

Но стоило мне поставить чашку на стол, как она опрокинулась.
Кофе потекло по клавиатуре, как будто мой ноутбук решил устроить себе кофейную ванну.
Я схватил салфетки.
Салфетки закончились.
Я начал вытирать рукавом.
Рукав промок.
Я вытерся о штаны.
Штаны стали пятнистыми, как корова с кофейной зависимостью.

В этот момент появился мой начальник, Виктор Петрович.
Он всегда появлялся в самый неподходящий момент.
Как антагонист в дешёвом сериале.

— Алекс, — сказал он, глядя на меня, как будто я только что украл его обед и соврал про погоду. — У меня с тобой разговор.

— Только не сейчас, Виктор Петрович! У меня тут… небольшой локальный кофийный потоп!

— Это метафора?

— Нет! Это буквально! Посмотрите!

Он посмотрел на ноутбук.
Потом на меня.
Потом на кофейную лужу, которая уже ползла к соседнему столу.

— Ну и что ты предлагаешь делать?

— Вытереть?

— Нет. Я предлагаю сделать по-другому.

— Как?

— Ты уволен.

Я замер.
Чашка упала.
Она была пуста.
Как и мои надежды.

— Что? — выдавил я. — За кофе?

— Нет. За «избыточность».

— Что значит — «избыточность»? Я же каждый день делаю отчёты!

— Именно, — сказал он. — Их 37 человек получают. Никто не читает. Ты — как пятый картофель в супе. Вкусно, но зачем?

— Но я же стараюсь!

— Стараться — это когда тебя хвалят. У тебя же только «спасибо, что не опоздал» на прошлой неделе. И то — ошибка системы.

— А что с выходным пособием?

— У нас его нет. Зато есть моральная поддержка.

— Какая?

— Держись, Алекс. Жизнь — как этот кофе. Горячая, горькая и проливается на всё самое важное.

Через час я сидел в парке, держа в руках коробку с личными вещами:

Я сидел на скамейке.
Передо мной — утка.
Большая, злая, с пером, торчащим, как антенна.

— Ну что, — сказал я, — я безработный. Что теперь?

Утка посмотрела на меня.
Затем медленно подошла.
Схватила пакетик водорослей.
Открыла клюв.
И плюнула мне в лицо.

— Ну и пойди ты… — сказал я.

— А вот это уже неуважение к природе, — раздался голос.

Я обернулся.

Никого.

— Я здесь, — сказал голос.

Я посмотрел вниз.

Утка.

— Ты… говоришь?

— А ты думал, я просто крякаю? Нет. Я — утка с высшим образованием. Философия, 2 курс. И ты ведёшь себя как типичный кризисный мужчина: потерял работу — сразу в парк, сразу с утками разговариваешь.

— Простите… я не знал…

— Зато я знаю. Ты был менеджером. Плохим. У тебя дрожали руки на совещаниях. Ты ел сендвич, закрыв глаза, как будто это секс. И ты всегда ставил чашку слишком близко к краю стола.

— Откуда ты знаешь?

— Я тебя подсматривала. У тебя окно выходило на пруд.

Я сел.
Мир рушился.
Даже утка оказалась шпионом.

— Что мне делать? — спросил я.

— Иди домой. Поговори с кем-то, кто тебя на самом деле ценит.

— У меня только кошка.

— О, Мадам Мурр? — сказала утка. — Она — гений. У неё холдинг. Управляешь ты — или она?

— Ну… я кормлю её…

— Значит, она управляет.

Я вернулся домой.
На диване, как всегда, сидела моя кошка — Мадам Мурр.
Серая, с зелёными глазами, как два фонаря в тумане, и с хвостом, который двигался, как метроном судьбы.
Она смотрела на меня.
Не мигая.
Как будто уже знала, что я уволен.
Или как будто просто ждала, когда я поставлю корм.

— Ну что, Мурр, — сказал я, падая на ковёр, как мешок с разочарованием. — Я безработный.

Она посмотрела на меня.
Медленно.
Снизу вверх.
Потом открыла рот и сказала:

— Ты опоздал на 17 минут.
Я уже начала считать это увольнением.

Я замер.
Не дышал.
Не моргал.
Даже пылинка в воздухе замерла от шока.

— Ты… говоришь?

— А ты думал, я молчу, потому что глупая?
Нет.
Я молчу, потому что ты не слушаешь.
Ты разговариваешь с растениями, с телевизором, с автобусом.
А со мной — только когда хочешь, чтобы я убрался с клавиатуры.

— Но… ты же кошка!

— А ты — менеджер.
И где твоя работа?

Я опустил голову.

— Уволили.
Сказали, я «избыточный».

Мадам Мурр поднялась, потянулась, как будто только что подписала контракт с судьбой, и сказала:

— Тогда устраивайся ко мне.
У меня как раз вакансия: слуга, уборщик, массажист и поставщик лакомств.
Зарплата — в корме и поглаживаниях.
График — мой.
Отпуска — только если я разрешу.
И никаких живых мышей — это неуважение к профессии.

— Я… могу попробовать?

— Пробный срок — три дня.
Условия — строгие.
Подпиши контракт.

Со стола она сбросила лист бумаги.
На нём было написано лапой:

ДОГОВОР ОБ УСТРОЙСТВЕ НА РАБОТУ К КОШКЕ

— Подписывай, — сказала она. — Или иди в зоопарк.
Там как раз ищут корм для шимпанзе.

Я взял ручку.
Подписал.
Дрожащей рукой.
Как будто продавал душу.
Точнее — как будто продавал себя в рабство.
Но хотя бы с графиком и лакомствами.