Социальные сети: Бэкенд

Никто из нас не ожидал, что произойдет такой мощный выброс таинственной космической радиации. Где-то в глубинах космоса, словно переполненный чайник на раскаленной плите, взорвалась нейтронная звезда и, расплескав свою энергию по космосу как бутылку лимонада, смогла донести свой шлейф и до наших границ. Астрофизики только разводили руками — никогда прежде подобного не фиксировали. Никто не знал, что это за энергия и как она воздействует на наши приборы, но вся техника в миг погорела, все компьютеры, телефоны — всё вырубило к чертям собачьим. Плазменные панели, квантовые процессоры, сверхпроводники — всё превратилось в бесполезный металлолом за считанные секунды. Всплеск энергии бил короткими импульсами, и по прогнозу ученых такие импульсы будут атаковать нашу матушку Землю не один десяток лет с постоянным понижением, как назойливый телемаркетолог с угасающим энтузиазмом, но непоколебимой настойчивостью.

По сути, мы оказались запертыми и отрезанными от высокотехнологичных цифровых сетей, кремниевых микросхем и плат, будто Робинзон Крузо на необитаемом острове, только без пятницы и кокосов. Вместо лазерных проекторов — керосиновые лампы, вместо нейросетей — счёты и логарифмические линейки. Многим компаниям пришлось адаптироваться к новым условиям и создавать свои альтернативные компьютеры, используя старинные допотопные технологии.

Например, инженеры компании «ЛампБи» начали конструировать вычислительные машины на основе электронных ламп, как в 1950-х годах. Массивные металлические шкафы, наполненные мерцающими стеклянными колбами с тусклым оранжевым светом, заполнили офисные здания, превращая их в причудливые соборы из иной эпохи. Эти ламповые компьютеры занимали целые залы, грелись как печки и постоянно перегорали, но зато они могли работать даже при мощных выбросах космической радиации. Правда, скорость работы была такой, что пока выводилось «Здравствуйте», оператор успевал состариться лет на десять и уйти в декрет. В буквальном смысле, программисты седели на глазах, ожидая компиляции простейшего кода. Из-за жесткой политики компании «ЛампБи», весь мир вынужден был перейти на устаревшие ламповые технологии. Казалось, что мы вернулись в каменный век, только вместо дубинок у нас были лампы.

Конечно, мы скучали по удобству и скорости прежних цифровых устройств. Ещё вчера мир лежал на ладони — молниеносная связь с любой точкой планеты, бесконечные развлечения, информационные потоки, захлёстывающие сознание. А сегодня — скрипучие механизмы и раскалённые докрасна громоздкие устройства, требующие бесконечного внимания и ухода. Но необходимость заставила нас адаптироваться и искать новые решения. Человечество проявило удивительную изобретательность в этих экстремальных условиях. Мы поняли, что нельзя полагаться только на хрупкие микросхемы, нужно развивать и другие технологии, устойчивые к радиационным бурям, а не только сидеть сложа руки. Это был тяжелый урок, но он закалил нас и открыл новые горизонты для человеческой мысли…

Сегодня мне предстояло выйти на новую работу в Секретный отдел социальных сетей, да-да, именно туда я и попал после долгих скитаний в поисках работы. Я до сих пор не мог поверить своему счастью — получить такую должность в наши дни было всё равно что выиграть в лотерею, когда десять тысяч претендентов охотятся за единственным билетом. Этот отдел стал для меня спасительной соломинкой после того, как землю атаковали сгустки космической материи, и мы вынуждены были забыть о компьютерах и вернуться к старым добрым технологиям прошлого века.

Я пробовал устроиться во многие места — разнорабочим на ламповый завод, оператором механической бухгалтерской машины, даже пытался стать курьером и развозить сообщения на велосипеде. Мой послужной список за последние месяцы напоминал хаотические метания испуганной мыши по лабиринту — любая щель казалась спасением. Но зарплаты были мизерные, а условия — ужасные. Работодатели пользовались отчаянием людей, предлагая двенадцатичасовые смены за еду и возможность погреться у обогревателя. А тут вдруг такой шанс — Секретный отдел социальных сетей! Конечно, после того как вся цифровая инфраструктура рухнула, социальные сети уже не те, что раньше. Теперь это было похоже на какую-то странную пародию — обычная переписка и обмен фотографиями через почтовые отделения. Но я был рад любой работе с живым общением.

Чтобы попасть в этот закрытый отдел, мне пришлось пройти такую проверку, что проще было бы поступить в ФБР. Меня буквально вывернули наизнанку — проверили по всем базам, еще оставшимся на бумаге, изучили мою родословную вплоть до прабабушки, заставили сдать анализы и пройти 5 часов собеседования. Семь различных чиновников в потёртых, но идеально отглаженных костюмах с одинаковыми безжизненными глазами требовали от меня одних и тех же ответов, словно проверяя, не собьюсь ли я с заученной легенды. Казалось, они выудят из меня всю подноготную моей жизни вплоть до того, сколько раз я в детстве отбирал пончики у соседнего парнишки, страдающего последней стадией ожирения.

Наконец, после многочисленных собеседований я уж было подумал, что меня просто разводят, передавая друг другу мою анкету. Моё досье успело облететь, кажется, все кабинеты их бюрократического лабиринта, становясь всё толще от бесконечных пометок и комментариев красными чернилами. Может, это был какой-то посвятительный ритуал для новичков? Но мне слишком нужна была эта работа, чтобы сдаваться. После того, как весь мир рухнул из-за космического апокалипсиса, найти хоть какую-то нормальную работу в нашем городе было почти невозможно.

Поэтому я продолжал рассылать свои «цифровые» резюме, то есть обычные записки, по всем знакомым, а также развешивать их на досках объявлений возле домов. Я стал настоящим экспертом по изготовлению самодельных объявлений — каждое утро вооружался карандашом и линейкой, выводя аккуратные буквы на пожелтевшей бумаге. И вот, кажется, мои мучения увенчались успехом — сегодня я выхожу в свой первый рабочий день! Надеюсь, это не очередной тест на прочность, а настоящая работа моей мечты!

Мне позвонили ближе к обеду. Я откинул трескучее одеяло и подошел к старому потертому настенному телефону на проводах. Его потрескавшийся бакелитовый корпус вызывал странную ностальгию по временам, которые я никогда не застал. Теперь большая часть людей использовала такие древние допотопные штуки вместо смартфонов — кто не мог себе позволить ламповый мобильный телефон.

— Крюгер, здравствуйте! В общем, мы рассмотрели вашу заявку в нашу компанию «FriendConnect» и готовы…

— Нет, нет, нет! Я больше не выдержу еще одного собеседования, хватит уже с меня! — перебил я собеседника, чуть не свалившись от неожиданности. Трубка в моей руке задрожала, как живая, словно передавая изумление человека на другом конце провода. Голос на том конце провода застыл…

— Эммм, вы не так все поняли. Мы вас берем на работу! Сможете сегодня подъехать в центральный офис?

Я онемел… Время словно остановилось, а воздух в комнате сгустился до состояния желе. Меня взяли? Да быть того не может! Я ущипнул себя за руку, чтобы убедиться, что не сплю. Ай! Чёрт, это не сон.

— Ммм… да… Во сколько? — еле выдавил я сквозь пересохшее от волнения горло.

— Мы вас ждем в три часа. Пожалуйста, не опаздывайте, у нас этого не любят…

— Хорошо, я понял…

Я положил трубку, стоя в тишине… Взяли! Меня взяли! Сердце колотилось как сумасшедшее, гоняя кровь по венам с такой скоростью, что у меня закружилась голова. В голове крутилась целая кипа вопросов, но все это уже не имело значения. Меня взяли на работу! Я стоял, широко улыбаясь и не веря своему счастью. Наконец-то мои мечты сбываются! Я буду работать в легендарной компании «FriendConnect», в самом секретном отделе! Это лучшее, что могло со мной случиться после всего пережитого.

Я тут же принялся собираться, чтобы успеть в офис к назначенному времени. Как ураган, я носился по комнате, выдёргивая из шкафа свой единственный приличный костюм, судорожно пытаясь вспомнить, куда я положил начищенные до блеска ботинки. К сожалению, машины времени у меня не было…

В душе царил восторг и предвкушение. Я готов был приступить к новой работе и доказать, на что способен. Пусть это будет непросто, ведь придется осваивать архаичные технологии в стиле печатных машинок и голубей-почтальонов. Но я не сомневался — моя мечта сбылась, и теперь меня ждет интересное и важное дело. А главное — зарплата, на которую я наконец-то смогу купить новые носки!

Выскочив на улицу, я, едва застегнув штаны и наспех натянув рубашку с пиджаком и галстуком — тугим узлом, который лишь отдалённо напоминал «Виндзор», буквально вывалился из своей обшарпанной квартиры, на ходу впрыгивая в ботинки. Мой дедовский велик с покореженными педалями и проржавевшей рамой жалобно скрипнул, когда я на него запрыгнул. Я едва удержал равновесие — эта развалюха явно не была рассчитана на мои забеги.

Пришлось крутить педали изо всех сил, чтобы тронуть эту тяжеленую конструкцию с места. Мои икры горели огнём, лёгкие работали как прохудившиеся кузнечные меха. Колеса жалобно скрежетали, норовя застрять в каждой канаве. Я пыхтел как паровоз, взбираясь на крутой холм. Пот заливал глаза, скатывался по спине под рубашкой, портя мой идеально выглаженный вчера костюм. Казалось, этот велик вот-вот рассыплется на части прямо подо мной.

Наконец я добрался до места назначения, весь взмокший и запыхавшийся. Моё лицо приобрело цвет спелого помидора, а торчащие волосы напоминали гнездо растрёпанной вороны. Передо мной высилось здание компании «FriendConnect». Это громадное сооружение напоминало древнюю крепость, с его мрачными стенами из темного стекла. Оно словно зависло между эпохами — архитектура начала двадцать первого века, но с отчётливыми следами постапокалиптической модернизации. На самом верху красовалась огромная спутниковая тарелка, будто инопланетный корабль приземлился на крыше.

Я с трепетом смотрел на эту грозную крепость знаний и технологий. Внутри что-то сжалось от волнения и предвкушения. Где-то там, за стеклянными стенами, хранились ответы на все вопросы, возникшие после космической катастрофы. И теперь я стану частью этого мира… если, конечно, допру до входа живым на своем покореженном велике.

— А вот и вы! Рад вас видеть в добром здравии! — донесся до меня знакомый голос, с которым я уже имел удовольствие пообщаться сегодня утром по телефону.

Ко мне спешил усатый мужчина небольшого роста с пышной рыжей, как у лисицы, бородкой. На нём был удивительно опрятный серый костюм, который, казалось, пережил апокалипсис гораздо лучше, чем большинство людей.

— Карл, рад приветствовать вас лично! — он протянул свою влажную ладонь для рукопожатия. Я ответил на приветствие, стараясь скрыть своё отвращение — ощущения были такие, словно я сжимал склизкую лягушку.

Мужчина достал из нагрудного кармана мятый платок и вытер им свои руки, оставив на ткани подозрительные разводы.

— Прошу за мной, уважаемый! — сказал Карл, приглашая меня легким поклоном проследовать за ним внутрь здания. Его спина выпрямилась, придавая походке почти военную чёткость, в которой угадывалась многолетняя привычка соблюдать протокол.

Через минуту мы подошли к пункту контроля безопасности, где нас встретил угрюмый охранник с дубинкой. Его массивная челюсть, казалось, была создана природой специально для того, чтобы внушать трепет посетителям.

— Вам нужно заполнить вот эти документы и пройти небольшое тестирование из 50 вопросов, — буркнул он, суя мне стопку бумаг толщиной с кирпич.

— Но мы же можем опоздать! — удивился я с нотками паники в голосе.

— Не беспокойтесь, я заранее перенёс время встречи, чтобы учесть оформление, — успокоил меня Карл.

Я с трудом сдерживал раздражение, глядя на абсурдные вопросы в анкете, которую мне протянул Карл. Моя рука уже заранее ныла от предстоящего писательского марафона. Но ради получения этой работы пришлось стиснуть зубы и приняться за заполнение странного опросника.

«Возраст вашей собаки?» — с недоумением прочитал я первый вопрос.

— Простите, но у меня нет собаки, — осторожно заметил я. — Что здесь следует указать?

— Пишите «до года», — бесстрастно ответил Карл, поглаживая свою густую бороду с видом человека, привыкшего к нелогичным вопросам.

— Но как же так? Я ведь только что сказал, что собаки у меня нет, откуда я возьму её возраст? — искренне удивился я.

— Неважно, пишите, что вам говорят, — строго сказал Карл, и кончики его рыжих усов дрогнули как антенны насторожившегося насекомого.

Я исподлобья взглянул на своего провожатого, но выбора не было — пришлось изобразить возраст несуществующей собаки.

Так продолжалось с каждым вопросом. Карл заставлял меня отвечать полную чушь — описывать хобби, которых у меня нет, выбирать любимый цвет из пяти нелепых вариантов и даже указывать свою «гендерную принадлежность».

Когда я дошел до предпоследнего вопроса, то в изумлении зачитал его вслух: «Ваша гендерная предрасположенность?»

Я поднял глаза на Карла с видом человека, утратившего последние крохи терпения.

— Извините, но это слишком очевидный вопрос, — ответил я.

Усатый провожатый развёл руками и улыбнулся:

— Ничего страшного, просто укажите кратко, как считаете нужным.

Мне очень хотелось ответить ему какой-нибудь колкостью, но я просто черканул слово «мужчина» и поспешил закончить эту абсурдную анкету…

Спустя полчаса изнурительного заполнения бесконечных анкет и тестов мои пальцы уже сводило судорогой. Перед глазами плыли строчки и квадратики для галочек, а в голове звенела какофония бессмысленных вопросов.

— Отлично, теперь заполните вот эти формы безопасности и стандартный психологический тест, — бодро сказал Карл, суя мне очередную стопку бумаг толщиной с телефонный справочник.

Я опустил руки и в ужасе вытаращил глаза.

— Что, еще больше формуляров? Разве мало того, что я уже заполнил? Что вам еще нужно? Анализ крови? Отпечатки пальцев? Образец ДНК?

— Не волнуйтесь, осталось совсем чуть-чуть, — успокоил меня Карл. — Всего пара листков на проверку правомерности ваших ответов, и мы сможем пройти дальше.

— Правомерности чего? — я был в полном недоумении и уже начинал подозревать, что попал в какое-то секретное подразделение КГБ, а не в компанию социальных сетей.

— Ну, мы ведь не можем допустить, чтобы вы писали что-то противозаконное или подрывное прямо у нас на глазах? Понимаете, формальности, — Карл развел руками с виноватой улыбкой человека, который сам не верит в то, что говорит.

Он передал мои заполненные бумаги подошедшему юристу с каменным лицом. Тот выглядел как ходячий манекен — идеально выглаженный костюм с иголочки, безупречно прилизанные волосы и полное отсутствие мимики. Он внимательно изучил мои каракули, а потом, нахмурив брови, быстро что-то нацарапал в блокноте.

— У вас проблема с ответом в пункте 24, где вы указали, что цените в людях открытость и гуманность. Это явный конфликт с политикой нашей компании, — сурово произнес он тоном судьи, зачитывающего смертный приговор.

Я опешил.

— Простите, но разве открытость и гуманность — это плохо? Я не понимаю, в чем проблема… Может быть, я неправильно понял вопрос?

Карл достал блокнот с квитанциями и, взяв у меня ручку, принялся что-то увлеченно писать, сосредоточенно высунув язык, как ребенок, рисующий каракули.

— Вот, держите, уважаемый! Этот штраф нужно оплатить в течение суток, иначе начнутся пени, — торжественно произнес он, вручая мне листок с чем-то, что смутно напоминало официальный документ.

— Штраф?! Да я ведь еще даже толком не устроился, откуда у меня долги?! Это какая-то ошибка! — воскликнул я в ужасе, разглядывая квитанцию с трёхзначной суммой, от которой захватывало дух.

— Ну что вы, никакой ошибки! Это такой новый мотивационный прием — штрафуем сотрудников заранее, чтобы они старались избегать проступков в будущем! Если оплатите быстро, скидка 49%, — подмигнул Карл с таким видом, будто предлагал мне выгодную сделку века.

Я чуть не поперхнулся от возмущения. Воздух застрял в лёгких, а пальцы судорожно сжали квитанцию до хруста. Ну и заведение! Штрафуют еще до официального трудоустройства. Ладно, ради работы мечты можно и потерпеть.

Дальше Карл предупредил меня о вездесущих камерах слежения. Хотя тут же добавил шепотом, что на самом деле их почти нет — это так, чтобы напугать новичков!

«Интересные у них методы воспитания персонала», — подумал я.

Вдруг мимо нас протащили огромную ламповую кинокамеру.

— О, вот видите — это наша система наблюдения! Можете помахать объективу! — радостно сообщил Карл с неподдельным энтузиазмом ребёнка, показывающего новую игрушку.

Я осторожно заглянул в видоискатель. Там я увидел красное от натуги лицо оператора, который при виде нас вжался в стенку и закрутил ручку камеры с такой скоростью, словно от этого зависела его жизнь.

Дверь открылась, и я попал в огромный вестибюль компании, где было множество дверей и табличек на них. Помещение напоминало огромный улей — сотрудники сновали туда-сюда с бумагами, папками и какими-то странными устройствами в руках, напоминающими гибрид печатной машинки и кассового аппарата.

— Итак, мистер Крюгер, коротко я вам расскажу про наши отделы и введу в курс дела. Вы же знаете вашу специфику работы? — спросил Карл, вопросительно приподняв рыжую бровь.

— Пока что нет, — честно признался я, стараясь не выглядеть слишком растерянным.

— Ах да, чуть не забыл — у нас всё засекречено и не разглашаемо, такое… — При слове «секретно» наш режиссёр в углу комнаты спохватился и с энтузиазмом вновь возобновил вращение плёнки в камере.

— Итак, начнем. Ваша задача, так как вы пока у нас стажер, контролировать не слишком активного пользователя. Мы для старта дадим вам… Вот… — Карл нервно взял со стола несколько листов и прочёл: — Китен Гриф, 32 года, угу… не женат… Ага, вот… Публикует в день не более 3 постов. Идеально, держите. — Усатый провожатый протянул мне листок с досье моего новоиспеченного подопечного.

Я взял листок и начал пристально изучать анкету. В ней содержались удивительно подробные данные о человеке — вплоть до его любимых блюд и времени, когда он обычно ложится спать. Я немного слышал, не говоря вслух того, что почти весь город знает, что они тут не только дорабатывают обновления в социальных сетях, но еще и осуществляют контроль и стабильную бесперебойную работу всех систем.

— Так что вы делаете? — спросил я, стараясь прояснить суть моей работы.

— У нас задача помогать пользователю и направлять его, — ответил Карл с таинственной улыбкой.

— Вот тут у нас отдел антирекламы. Здесь мы контролируем каждое записанное голосовое слово человека. Мы отбиваем на магнитных табличках все диалоги и складываем в отдел архива голосовых сообщений.

— Ваша задача — за 10 дней стажировки выучить каждый отдел и дружно работать с ними! — провозгласил Карл с интонацией армейского сержанта.

— Отдел репостов — тут вам нужно будет, получив заявку на репост, переписать ее на вот эту матрицу и отнести в отдел фильтра обработки. Если они не против, вы должны репоснуть его, зайдя в камерную комнату дорепостов.

— Простите, что за комната? — переспросил я, чувствуя, как мой мозг отказывается воспринимать этот поток абсурдной информации.

— Дорепосты. Эта комната… — И Карл открыл маленькую дверь, за которой сразу же обнаружился стеллаж с секциями и ламповыми циферблатами.

— Набираете вот здесь цифры id вашего подопечного, вставляете блок репоста вооот сюдаааа и квитанцию разрешения вот сюда, — пояснил он и указал на маленькую щель, куда мог поместиться тонкая полоска кассового чека. — Ну а затем тянете вот этот рубильник вниз и ждете, пока прозвенит гудок. — Карл также указал на огромный рубильник с красным круглым наконечником и громкоговоритель наверху.

— Ну и, пожалуй, все…

— А это отдел сердечек, ну или лайков.

— Давайте объясню, как они ставятся. Предположим, вашему пользователю понравилась фото, и он решил поставить лайк. Как только он нажимает кнопку, у нас вот тут в углу срабатывает сирена, — он указал на красную мигалку. — Вообще она на много чего срабатывает, — Карл поскрёб бороду, призадумавшись, — ну да ладно, в общем, как красная лампочка замигает, сразу в табло укажете причину «лайк», и мы вот тут получаем id картинки и несем на сверку, все также в отдел правонарушений…

— То есть все, что произошло, мы несем сначала в юридический отдел, потом в отдел контроля и безопасности, и только потом одобряем? — уточнил я, стараясь скрыть недоумение в голосе.

— Да, да, все верно, — подтвердил Карл, облокотившись локтем на рубильник, и снова почесал бороду.

— А сколько человек я должен буду мониторить? — поинтересовался я, представляя, как буду разрываться между десятками пользователей.

— Всего одного.

— Как, одного? — воскликнул я, не веря своим ушам.

— Да, верно, всего одного. У нас за каждым пользователем закреплен один суфлер социальной сети. По сути, ваша основная задача — фильтровать весь трафик вашего социального партнера и отдавать в обработку.

— Вот ваша основная операторская, где, собственно, вы и будете работать.

— Простите, а как же обед? — спросил я, внезапно осознав, что никто ещё не упомянул о таких прозаических вещах.

— Ах да, обед… У нас положен перекус. Вот в эту щель вам подадут компот и ваш пюре-суп или рыбные отбивные, что там у нас в меню, я не помню, но вот тут… — он прищурился и выпрямил висевший в углу смятый кусок листа, выцветший от времени и пожелтевший от старости. — Да, точно, рыбный суп и грибной салат.

— Ну а теперь устраивайтесь поудобнее, и вот ваши инструкции, — Карл дунул в угол комнаты, сбив клубы пыли, и протянул мне старинные пять фолиантов с инструкциями использования систем. — Желательно до обеда ознакомиться…

— Да, эмм, тут читать неделю… — заметил я, оценивая толщину манускриптов.

— Вы бегленько… Потом погрузитесь полностью.

— Хорошо, — я положил стопку книг и уселся на скрипучий стул. Карл развернулся и посеменил прочь, оставив меня с моими мыслями и кучей бумаг. Устроившись поудобней и достав яблоко, я надкусил его и развернул первую книгу «Инструкция по кибер-безопасности»…

Я сидел в тишине, ничего не происходило, хотя на ламповом дисплее мигала точка, указывающая, что мой юзер с Id546565 в сети, и тут я увидел, как загорелась красная круглая кнопка с надписью «юзер пишет пост». Он что-то сейчас выдаст, подумал я. Блин, ну хоть что-то интересное будет сегодня, я уже полчаса ничего не узнал о своём юзере, и тут загорелась зелёная кнопка с надписью «пост опубликован, распечатать?» Я надавил на толстющую клавишу, и из матричного принтера с визгом полезла тонкая глянцевая бумага, какую часто используют в больнице при проверке сердца пациента, ну а тут проверяли душу юзера. Лист пискнул и выскочил, упав на пол. Я поднял его и увидел одну единственную фразу: «я посрал».

— Господи, он что, это написал на своей стене? — пробормотал я вслух. Тут я услышал щёлканье, и в углу панели прибора загорелась клавиша «черновик».

— А, то есть он это в черновик добавил, — с облегчением выдохнул я. Надпись на дисплее гласила: «проверить данный черновой пост на правомерность и отправить юристу?» Я поёжился, подумав, зачем такое вообще проверять, да еще и в заметках… Но нажав клавишу «отмена», я прочитал фразу: «при сокрытии важной информации на вас будет наложен административный штраф и выговор на работе. Подтвердить или подготовить юристу отчет?» Я застыл. Что же делать — рискнуть работой и проигнорировать данный пост или все-таки отдать юристу?.. Я колебался, но, понимая, что я первый день на работе, и какую мне, как ни странно, еще не очень хотелось терять, я нажал «подготовить юристу». Тут же услышался писк принтера, и из него выполз кусок бумаги. Я оторвал его по перфорации и увидел писанину, напоминающую азбуку Морзе, и внизу приписку: «сообщение пользователя защищено от взлома тройным методом шифрования, мы беспокоимся о приватности жизни наших клиентов», и дальше дописка: «для дешифрации отнесите данное сообщение в юридический правомерный отдел». Делать было нечего, и я вышел из комнаты, открыв бункерную скрипящую дверь из чугуна и меди.

Тем временем

Китен принес телефон в ремонтную мастерскую. На днях тот вырубился на самом интересном звонке и отказался больше включаться.

— Мда… Похоже, у вас тут, сударь, накрылся процессор, выгорел в ухнарь, — резюмировал мастер, открыв корпус и поковыряв плату. — Модель у вас шустрая, я смотрю. Посмотрим, что из процессоров есть в наличии, — сказал он и достал несколько микросхем. — Есть вот такая модель, но она старше на несколько поколений, а новый — сколько ждать? Ну, где-то 3 недели, если повезет.

Китен понимал одно — телефон ему нужен, и чем быстрей, тем лучше. Он не так часто пользовался им, ему по сути, кроме как нескольких приложений в социальной сети да блокнота, ничего не было нужно от него.

— Так говорите, тормозить будет?! — спросил Китен, размышляя, стоит ли мучиться несколько недель или можно и потерпеть.

— Ну, если в игры играть будете, то да… — ответил мастер, разглядывая плату.

— Понял… Ставьте, что есть. Через сколько я смогу его забрать? — решился Китен.

— Через пару часов будет готов, — ответил ремонтник и принялся колупаться с предыдущим заказом.

— Отлично, и новый закажите, я позже поменяю.

— Окей, сделаем, — и ремонтник черканул себе в блокноте пометку, не отрываясь от ремонта.

Китен вышел на улицу, размышляя о предстоящих неудобствах. Но выбора не было — в наше время без телефона как без рук, особенно если работаешь из дома.

Через три часа

— Чёрт, блин, чёрт! Моя соц сеть дико тормозила после замены процессора, даже поставленные лайки появлялись спустя тройку секунд и даже минут. Хорошо, что я заказал новый проц, сразу на этом корыте я точно далеко не уеду.

В углу соц сети замигала кнопка обновления. Я нажал ее, не раздумывая, и телефон тупо завис, а точнее, приложение. Вот черт…

Вернёмся к Крюгеру

Мой рабочий стол весь затрясло, в углу комнаты на маленьком круглом дисплее замигала надпись сквозь паутину и пыль: «обновление».

Что за обновление? У меня в инструкциях такого вообще нигде не было?

И тут раздался вой сирены. В комнату ворвался человек во всем черном и указал мне немедленно покинуть комнату. Я выбежал в просторный вестибюль, где царили суматоха и неразбериха. Мой коллега Майк тихо стоял возле механической кофе-машины и спокойно, крутя ручку, словно древний неандерталец, добывающий огонь, молол кофе и закидывал его в чайник. Я подошел к нему с недоуменными глазами.

— Майк, подскажи, что случилось? — спросил я, пытаясь перекричать шум сирены.

Мой коллега пожал плечами и небрежно бросил:

— Система обновляется… Давно такого не было, походу система не выдержит…

— Что за обнова-то? — спросил я?

— Ну, мы запилили апдейт и выкинули его в систему, и, видно, пользователи начали обновлять, а там баги есть, в итоге соц сеть тупо зависла…

Тем временем Китен был в отчаянии. Его приложение окончательно зависло на экране обновления. Он понимал, что придётся ждать новый процессор — этот явно не справлялся с нагрузкой. Китен решил написать в поддержку.

Я нашёл в углу под слоем пыли и грязи рубильник с надписью «поддержка».

Я нажал его, и тут в углу моей социальной сети, какую я чаще всего использовал как записную книжку, появилось какое-то сообщение. «Я из города такого-то», — что это за город? Я такого города не слышал даже… СоцАкроникс?

На моём экране появился странный запрос. Я нажал компостер билетов, пытаясь дешифровать сообщение и решить — принять или отклонить правомерность. Перфорированные дырочки на ленте, казалось, складывались в какой-то тайный код.

— Итак, познакомились? А сейчас позвольте показать вам наш отдел программистов по бэкенду и улучшению нашего офиса в целом. На плечах этих атлантов держится вся система! — с гордостью провозгласил Карл, снова появившись рядом со мной.

Я зашёл в помещение с мрачным освещением. За огромными установками и с большими кнопками сидели люди и пили кофе. Шум от щелканья клавиш печатающих машинок создавал огромную какофонию звуков и нескончаемые удары, словно маленькие молоточки тюкали по голове каждую долю секунды.

— Как видите, после всемирной катастрофы нам пришлось заменить удобные и компактные ноутбуки на ламповые сервера, — пояснил Карл с чувством особой гордости.

— Это я уже понял, а печатают они что? — спросил я, указывая на группу людей, энергично стучащих по клавишам.

— Ну как что? Пишут код нашей системы.

Один из программистов нажал пробел и, как я понял, отправил на печать свой новый код. Матричный принтер со скрипом отчеканил новое зашифрованное послание и выплюнул листок программисту.

— Ну а эти куда они потом листки отправляют? — спросил я.

— Как куда? В юридический отдел для сверки и рецензирования! — ответил Карл, словно это было самым очевидным фактом на свете.

— Что делают дальше с кодом сайта?

— Ну конечно! Юр отдел, отдел маркетинга и фокус-группа. При утверждении двух отделов…

Я прищелкнул языком. Профессиональный у них подход… — подумал я.

— Ну а долго это всё утверждают? — спросил я, наблюдая, как довольный программист затянулся сигаретой и сделал глоток черного нектара.

— В среднем неделю.

— Это что, он неделю и ждать будет?

— Верно, — кивнул Карл.

Я покачал головой. — Понятно…

Пышноусый сделал жест рукой и проводил меня в коридор. Я снова услышал шум вращения ручки, где в углу, спрятавшись от людских глаз, запускал свою 30-килограмовую камеру контроллер картинки, как я понял, так их тут называли…

— А это фронт-разработчики. Без них наши современные ламповые телефоны не смогли бы работать! — провозгласил Карл с таким видом, словно представлял королевскую семью.

Мой гид впустил меня в следующую дверь. Я ахнул, ощутив, что я попал в студию по рисованию картин. Везде валялась бумага и изрисованные пергаментные листы. Несколько мужчин с мольбертом набрасывали кисточкой узор на полотно. Присмотревшись, я увидел, что это сердечко.

— О! Ребята творят, так сказать, создают шедевры! — восторженно сказал Карл.

Усач подошел поближе и представил меня:

— Это наш новый стажер, будет работать под нашей эгидой.

Майк — парень с подвёрнутыми рукавами белоснежной рубашки и синими кляксами на воротнике — протянул мне руку.

— О, простите, забыл, я же рисовал, — спохватился он и, схватив полотенце, принялся вытирать руки, растирая синюю краску еще сильней.

— Ну, как вам тут у нас? — спросил он, повторно протянув уже относительно чистую руку.

— Интересненько, я бы так сказал…

— Понимаю вас, ну ничего, привыкните, — он положил мне руку на плечо и взбодрил, немного потрусив его.

— Будем надеяться, — ответил я, понимая, что удивить меня будет уже сложно…

— Кстати, вот работаем над новым дизайном лайков, — и он демонстративно показал мне свое творение и набросок на своем полотне.

— Интересно… И давно вы над этим работаете? — спросил я, разглядывая эскизы.

— О, где-то с месяц. Мы тут собирали фокус-группу, опрашивали, как изменить это сердечко и какой цвет лучше использовать.

— И как, успешно получили обратную связь?

— Ну конечно! Вот старый вариант, — Майк поднял один лист, а за ним следовал другой с почти идентичным сердечком. — А вот новый, — и он вытащил третий лист, сравнивая их между собой на вытянутых руках.

— Простите, Майк, я не вижу особо разницы? — признался я, щурясь и пытаясь уловить различия.

— Это все так говорят, а она есть! Смотрите, тут линия толще и угол в файзилях!

— В файзилях?.. — я поёжился от того, что не смог уловить тонкость работы фронтенд-разработчика высшего уровня! — Ну конечно, теперь я увидел, — соврал я. Действительно, чем-то все-таки они отличались…

Усатый гид с восхищением и блеском в глазах проговорил мне:

— Вот видите? Это талант! У нас работают только такие люди, других мы не берем!

— А вот наша серверная, — с волнением произнес пышноусый, — но я вам ее не могу показать, так сказать, уровень высокого доступа, ну и форму запроса надо заполнить на 12 листов.

— Нет, только не форму! — ответил я, всем видом показав, что это мне уж точно неинтересно.

— Ну и отличненько! — радостно заключил Карл, не замечая иронии в моём голосе.

И в этот момент я не мог даже представить, в какую странную кроличью нору я только что провалился и какие сюрпризы ждали меня дальше в этом причудливом мире «FriendConnect»…