Сокрушитель Солнц: Чужое небо

Сокрушитель Солнц: Чужое небо

Идея для книги

Космос за пределами известных звездных систем — это не тьма. Это бархатная, густая пелена, прошитая серебряными искрами далеких, незнакомых созвездий. Здесь не пела Сила, не было слышно её голосов — ни светлых, ни тёмных. Была только оглушительная, давящая тишина, прерываемая мерным, навязчивым гудением систем жизнеобеспечения. И в этой бездонной, чужой тишине, в сердце одного-единственного звездолёта, нёс свой груз Кип Дюррон.

Он был живой легендой Альянса, легендарным пилотов и занозой в задницах решительно всех, чьё имя заставляло сжиматься сердца многих и многих. Авантюрист с пламенным сердцем, слишком часто жегшим его самого. Борец за свободу, уставший от бесконечной войны. А ещё — неудачливый ученик академии джедаев, поссорившийся с самим Люком Скайуокером, но навсегда оставшийся с осколком её знаний и тяжелым ийориум-хромовым цилиндром на поясе, что был ему утешением и напоминанием о неудавшейся судьбе.

А его корабль, его проклятие и его величайшая тайна — «Sun Crusher» — висел в неподвижности, словно призрак. Корабль, способный уничтожать солнца. Корабль, броня которого была прочнее самой реальности. Корабль, который он, в отчаянной попытке положить конец бесконечной череде смертей, решил уничтожить, направив в ненасытную утробу черной дыры Мау.

Реальность вокруг «Сокрушителя» вздыбилась, запенилась, превратилась в кашу из света и безумия. Датчики зашкалили и ослепли. Казалось, сама ткань мироздания рвётся под напором невообразимых сил. Он видел, как квантовая броня, неподвластная даже свету звезды, начала вибрировать, её кристаллическая структура стонала, готовясь к коллапсу. Это был конец. Он чувствовал это.

А потом — тишина. Резкая, неестественная. Будто кинжальный удар. И теперь он здесь. В абсолютно пустом секторе. Навигационные карты, зашифрованные сигнатуры гиперпространственных маршрутов, даже знакомый рисунок Силы — всё это оказалось бесполезным хламом. Он был последним человеком в последнем корабле на краю нигде.

– Что ж, – его голос, хриплый от усталости, прозвучал неестественно громко в маленькой кабине. – Похоже, сбежал дальше, чем планировал. Пробежав пальцами по панелям управления он поручил бортовому искину рассчитать дальности до окрестных звезд и выбрав вектор прыжка швырнул корабль вперед. Похоже Кипа занесло куда дальше чем он мог себе представить. Вместо привычных линий звезд гиперпространство выглядело как пространство залитое невероятным красноватым свечением, то там, то сям в нем виднелись колючие шарики багрового света. Искин Сокрушителя тут же подсказал, что места расположения этих объектов совпадает с его прогнозом по ближайшим звездам.

В скором времени космолет вышел из красной реальности в обычный космос около странной звезды класса карликов причудливого зеленого цвета. Около звезды крутились три планеты, причем наиболее дальняя обладала приличного размера спутником. Сигнатур соответствующих привычным технологиям в этой системе Кип не обнаружил.

Не успел он задуматься о том, что надо прыгать дальше как системы корабля, чудом уцелевшие, зафиксировали аномалию. Неподалёку. Из местной версии гиперпрыжка появился некто. Судя по сканерам корабль был не имперский, не республиканский, а чужой.

Инстинкт, отточенный сотнями перестрелок и побегов, заставил его руки метнуться к управлению. «Сокрушитель» развернулся, беззвучно скользя в пустоте, его сенсоры, словно щупальца, потянулись к источнику.

И тогда он их увидел.

Грузные, уродливые, похожие на сплюснутых хищных насекомых, корабли висели в пространстве. Их зелёная аура, похожая на ядовитую слюну, пульсировала угрожающе. Они уже заметили его. И он понял — по тому, как они развернулись, по тому, как без раздумий открыли огонь, — что это не первые контакты. Это хищники.

Луч плазмы, густо-зелёный и смертоносный, ударил в борт «Сокрушителя». Кип даже не стал уворачиваться. Луч срикошетил от брони, рассыпавшись на миллионы безвредных искр.

– Ну что ж, – пробормотал Кип, и в его глазах зажегся знакомый огонёк авантюризма. Огонёк, который он так хотел погасить. – Давайте познакомимся.

Он рванул рычаги на себя. «Сокрушитель», вопреки всем законам физики, рванул вперёд, пронесясь сквозь строй чужих кораблей, словно призрачный охотник. Его лёгкие лазеры, предназначенные для защиты от истребителей, принялись методично, с хирургической точностью, отстреливать орудийные башни и двигатели нападавших. Это был не бой. Это было унижение. Демонстрация абсолютного превосходства. Тогда враги выплюнули сонм истребителей. Это было смешным. Истребители врага ничего могли сделать с броней «Сокрушителя», а его лазеры легко их перемалывали в труху. Странно, но после отстрела истребителей корабли противникам начали действовать как неуверенно, медленнее стреляя и рыская по курсу. «Экипаж они что-ли высаживают на истребители», - подумал было Кип не прекращая бой. Он еще не знал насколько он прав.

Он не уничтожал их. Он просто показал, что может это сделать в любой момент. И тогда поступил вызов. Голос, грубый, полный ненависти и… страха исходил от чудовищного монстра похожего на зеленого осьминога со щупальцами.

– Неопознанное судно! Вы нарушили пространство Иерархии Ur-Quan! Вы будете уничтожены или подчинитесь!

Иерархия. Ur-Quan. Звучало по-имперски. Очень. В памяти всплыли образы: Дарт Вейдер, Звезда Смерти, порабощённые миры. Пламенное сердце авантюриста сжалось, а затем наполнилось холодной, знакомой яростью. Он видел таких. Он знал, как с ними разговаривать.

– Ваша иерархия значит для меня не больше, чем пыль на моих ботинках, – парировал Кип, и в его голосе звенела сталь. – Вы стреляли первыми. Считайте, что получили ответ. Убирайтесь.

Молчание в ответе было красноречивее любых угроз. Повреждённые корабли, дымящиеся и беспомощные, начали медленное, унизительное отступление. Кип не преследовал. Он смотрел им вслед, и чувство глубочайшей усталости вновь накатило на него. Он сбежал от одной войны, чтобы найти другую. Такая же тирания, те же рабовладельцы, просто под другим именем. Последующие недели стали для него путешествием по кругам инопланетного ада. Он посетил миры, от которых волосы вставали дыбом.

…

«Сокрушитель» вынырнул в очередной звездной системе. Космос здесь был иным. Не пустым и черным, а живым, дышащим светом далеких, но невероятно ярких звезд. «Сокрушитель Солнц» вышел из гиперпространства на окраине системы, чье солнце — Бетельгейзе — горело огромным багровым шаром, заливая пространство кроваво-красным сиянием. И на фоне этой исполинской звезды висел одинокий корабль.

Он был не похож на угловатые конструкции Ур-Кванов. Это была удивительно элегантная конструкция, напоминающая старинную ракету, но преображенную рукой гениального художника. Ее корпус был не просто гладким — он был закручен в изящную, нисходящую спираль, словно раковина какого-то космического моллюска, отполированная до зеркального блеска и окрашенная в глубокий пурпурный цвет, который отливал золотом в свете красного гиганта. Корабль выглядел одновременно и стремительным, и хрупким.

Приглашение поступило на чистом основном. Голос, женский, усталый, но полный неподдельного любопытства, не обещал блаженства. Он предлагал диалог.

– Неопознанный корабль, – прозвучало в коммуникаторе. – Мы читаем ваши сигнатуры. Вы не Ур-кваны и не их рабы. Ваш корабль не похож ни на один из известных нам. Предлагаем обменяться данными. Мы — Сирены. Вы находитесь на границе нашего пространства.

Осторожность, выжженная в Кипе годами войны, никуда не делась. Но в этом голосе так много теплой человечности и звучала трезвость, оттененная грузом ответственности.

Его встревили. Две женщины неземной, почти пугающей красоты. Высокие, стройные, с фиолетовыми глазами, в которых плескались целые океаны обещаний. Их одежда, если это можно было так назвать, состояла из струящихся тканей и энергетических бликов, подчеркивающих каждую линию тела. Они улыбались, и их улыбки были идеальны.

– Добро пожаловать, странник, – их голоса прозвучали в унисон, мелодично, проникая прямо в мозг, минуя уши. – Мы чувствовали твое одиночество. Оно такое… громкое.

Кип молча кивнул, сжимая рукоять светового меча под мантией. Его тренировки в академии джедаев, хоть и не завершенные, обострили его восприятие. Он чувствовал не силу, но нечто иное. Псионическое поле, тонкое, но мощное, которое окутывало его, пытаясь найти брешь в обороне.

– Мне нужны карты, – сказал он, и его собственный голос показался ему неуклюжим и грубым после их певучих тонов. – Данные о гиперпространственных коридорах этой галактики.

– Всему свое время, – пропела одна из них, делая шаг вперед. Ее пальцы, длинные и изящные, едва не коснулись его нагрудного кармана. – Ты устал. Ты несёшь на себе груз целой жизни. Позволь нам помочь тебе его сбросить.

Его повели по коридорам, которые больше напоминали живой организм, чем конструкцию из металла. Стены дышали, пульсировали в такт едва слышной музыке, что лилась отовсюду. Она была похожа на шепот, на ласковое обещание, на забытый сон о доме. Он видел других Сирен — мужчин и женщин. Они не работали, не суетились. Они возлежали на мягких кушетках, вели тихие беседы, их пальцы переплетались, а взгляды были полны томления. Это был корабль-гедонист, корабль-мечта.

Не успел Кип начать подозревать этих странных женщин во всех возможных грехах и злоумышлениях против него как вошла еще одна красотка.

– Добро пожаловать, – сказала она, и ее улыбка была сдержанной, но искренней. – Капитан Т’аланк ждет вас в командном центре.

Командный центр корабля был местом работы, а не гостиной. Голографические проекторы мерцали картами звездных систем, отмечая передвижения флотов Ур-Кванов. Экипаж, состоявший преимущественно из женщин-Сирен, работал сосредоточенно и молча. И в центре этого всего стояла Она.

Капитан. Ее фиолетовые глаза, казалось, видели насквозь, в них было не только море женского обаяния, но и усталая мудрость и непоколебимая воля.

– Я – капитан Илисса, – представилась она, кивком отпуская своих подчиненных. – Простите за чрезмерное внимание со стороны младших офицеров. Ваш корабль… он вызывает много вопросов. А в наше время вопросы либо решаются, либо уничтожаются Ur-Quan.

– Мне нужны карты, – как всегда, без предисловий, начал Кип. – И информация. Я чужой в этой галактике.

– Это очевидно, – Илисса внимательно посмотрела на него. Ее взгляд скользнул по рукояти светового меча на его поясе, но не задержался на ней. – Ваша физиология… она почти человеческая. Но не совсем. И ваша технология… Вы кто? Беженец из другой спирали?

Прежде чем он ответил, одна из Сирен, стоявших у сенсоров, нервно обернулась.

– Капитан! Он… фонит. Сильно. Эмоции. Боль. Одиночество. Это сложно игнорировать.

Кип нахмурился, его рука непроизвольно сжала эфес меча. Он почувствовал легкое, едва заметное давление на сознание — не атаку, а скорее непроизвольную реакцию, как человек невольно прищуривается на ярком свету.

– Стойте! – резко скомандовала Илисса, и тональность ее голоса заставила всех замереть. Она обвела взглядом своих подчиненных, и в ее глазах читалось не раздражение, а понимание и строгость. – Сверните ауры. Контролируйте себя. Мы не дикари.

Затем она повернулась к Кипу, и в ее позе читалось извинение.

– Простите их. И меня. Это наша природа, наша биология. Мы — эмпаты. Сильные, но зачастую эмпаты. Мы чувствуем эмоции других существ, как вы чувствуете жару или холод. Это не оправдание для бестактности, но объяснение. Особенно сейчас.

Она взмахнула рукой, и голограмма показала карту сектора. Огромная, зеленая, ядовитая масса — фронт Иерархии Ур-Кванов — надвигалась на несколько систем, среди которых была и система Сирен.
– На наш мир надвигается каток. Ur-Quan не интересуются нашими… особенностями. Для них мы просто еще один вид, подлежащий покорению или уничтожению. У нас есть корабли. У нас есть воля к борьбе. – Она замолчала, и в ее глазах мелькнула тень неподдельной грусти. – Но у нас почти не осталось мужчин. Генетически мы очень близки к людям Земли и… к Андрозинам. Наши мужчины были солдатами. Они полегли в первых же битвах, пытаясь остановить Дреднауты. Теперь мы в основном партизаним. Нам не хватает пилотов. Не кораблей — именно защитников, подготовленных к перегрузкам. Тех чей дух не сломается под давлением.

Она снова посмотрела на Кипа, и теперь ее взгляд был оценивающим, но не как хозяина на инструмент, а как союзника на потенциального брата по оружию.

– Ваш корабль невероятен. Ваши эмоции… в них столько силы и огня. Вы — прирожденный боец. Я чувствую это. Мы не предлагаем вам блаженство или иллюзии. Мы предлагаем вам реальность. Реальность, в которой нам нужна помощь. А вам, судя по всему, нужны союзники и ориентиры в этой галактике.

Кип молчал, переваривая услышанное. Давление исчезло. Сладкий дурман сменился горькой правдой войны, которая была ему так знакома. Эти женщины не были хищницами. Они были загнанными в угол защитницами своего дома, использующими то, что им дано природой, чтобы выжить.

– Я… понимаю, – наконец сказал он. – Я видел, что такое империя. Я боролся с одной из них всю свою жизнь.

– Тогда вы понимаете нас, – кивнула Илисса. – Мы не просим вас присоединиться к нам прямо сейчас. Мы предлагаем обмен. Мы дадим вам карты, все данные об Ур-Кванах и их рабах, которые у нас есть. А вы… подумайте. Возможно, в следующий раз, когда вы услышите наш сигнал бедствия, вы придете на помощь. Как союзник.

Она протянула ему кристалл данных.

– Здесь всё, что может вам помочь. Координаты Земли, частоты, на которых можно найти сопротивление… И наши частоты.

Кип взял кристалл. Тяжесть его была не физической, а моральной.

– Спасибо, капитан. Я не забуду этого.

– Выживите, странник, – мягко улыбнулась Илисса. – В этой галактике стало на одного свободного человека больше. И это уже победа.

Он вернулся на свой корабль не беглецом, отряхивающим с себя липкие следы чужих грез, а потенциальным союзником, получившим ценнейший дар — информацию и понимание. Он рванул прочь от изящного спиралевидного корабля, оставляя его в багровом свете Бетельгейзе — одинокого, но гордого форпоста против надвигающейся тьмы. Впервые за долгое время он чувствовал не одиночество, а слабую, но настоящую связь с этим чужим небом.

…

После липкой чувственности Сирен, встреча с Андрозинами стала шоком иного рода. Их корабль, на который Кип вышел после короткого и бесцветного обмена сигналами, был полной ее противоположностью.

Стерильность. Абсолютная, тотальная, до боли в глазах. Белые стены, белый потолок, белый пол, без единой соринки, без малейшей тени. Воздух был очищен до такой степени, что казался пустым, безвкусным. Не пахло ни металлом, ни озоном, ни жизнью. Ничем. Тишину нарушал лишь едва слышный, идеально ровный гул энергии, пронизывающей все вокруг.

Его встретили двое. Существа, бывшие когда-то людьми, а теперь — нет. Их тела были гуманоидными, но слишком правильными, слишком симметричными, лишенными малейших изъянов. Кожа имела бледный, почти фарфоровый оттенок. Глаза — бездонные, темные, без радужной оболочки, похожие на объективы камер. Они смотрели на него не как на живое существо, а как на набор данных, требующий анализа.

– Кип Дюррон. Пилот звездолёта класса «Сокрушитель Солнц». Приветствуем на борту, – произнес один из них. Его голос был ровным, монотонным, лишенным каких-либо интонаций. Это был голос интерфейса, а не личности.

– Я ищу… – начал Кип.

– Информацию. Координаты. Тактические данные о противнике, известном как Иерархия Ур-Кванов. Вероятность 94.7%, – закончил за него второй Андрозин. Он не угадывал. Он вычислял. – Следуйте.

Они повели его по бесконечным, идентичным белым коридорам. Ни признаков жизни, ни украшений, ни каких-либо опознавательных знаков. Только двери, расположенные через строго равные интервалы. Это место напоминало гигантский, безупречно чистый компьютерный чип, а не обитаемый корабль.

Они вошли в помещение, которое было таким же белым и пустым, как и все остальное. В центре на полу светился голографический проекционный куб.

– Мы проанализировали ваши стычки с Ur-Quan, – заговорил первый Андрозин. Голограмма ожила, показав идеальную модель «Сокрушителя», атакующую корабль Ур-Кванов. Каждый маневр, каждый выстрел был воспроизведен с математической точностью. – Эффективность вашего корабля составляет 97.3%. Ваша пилотажная эффективность — 81.9%. Вы допустили семь тактических ошибок, самая серьезная — в интервале 04:12-04:18 по вашему хронометражу.

Кип смотрел на голограмму, чувствуя нарастающее раздражение. Его мастерство, его интуитивные, рискованные маневры, спасавшие ему жизнь, были здесь разобраны по косточкам и переведены в сухие проценты.

– Я как-то выжил, – сухо бросил он.

– Выживание не является синонимом оптимальности, – парировал второй Андрозин. – Ваши действия эмоционально окрашены. Это неэффективно.

Голограмма сменилась. Теперь она показывала сложные схемы, графики перемещений флотов, силовые линии.

– Мы, Андрозины, были созданы. Мы были ошибкой. Мы эволюционировали. Мы отбросили ошибку, которую вы называете эмоциями. Мы следуем Патримонии. Логике. Эффективности, – голос существа не выражал ни гордости, ни сожаления. Это был просто факт. – Ваш корабль представляет собой тактическую переменную высочайшего порядка. Вместе мы можем определить оптимальный путь к ликвидации Ur-Quan.

«Lytt til meg årvåken»— он произнес эти слова на своем родном языке, и оно прозвучало как скрежет шестеренок.

– Вы предлагаете союз? – уточнил Кип.

– Мы предлагаем вам стать элементом нашей системы. Вы будете получать координаты. Вы будете уничтожать указанные цели. Эффективность возрастет на 38.9%. Ваша автономия не требуется. Она снижает общую эффективность.

Кип окинул взглядом безупречно стерильное помещение, этих идеальных, бездушных существ, говорящих с ним языком сухих вычислений. Они не были похожи на Империю. Империей двигали жадность, страх, жажда власти. Этим… ничто. Пустота. Холодная, безжалостная логика, лишенная морали, сострадания, понятия свободы. Они не хотели поработить галактику. Они хотели её оптимизировать. И его корабль, и его самого они видели всего лишь полезным инструментом в этом процессе.

Его пламенное сердце, его душа авантюриста, который сражался за право быть личностью, восстала против этого.

– А что будет после? – спросил он, уже зная ответ. – После Ур-Кванов? Вы будете оптимизировать Землян? Спати? Всех, кто действует «неэффективно»?

– Вероятность — 82.5%, – без тени сомнения ответил Андрозин. – Хаос должен быть упорядочен. Стратегическая целесообразность превыше всего.

Кип медленно покачал головой. Он смотрел в эти бездонные черные глаза и не видел в них ничего. Ни злобы, ни радости, ни любви. Только бесконечную, леденящую пустоту.

– Нет, – сказал он тихо, но твердо. – Я уже видел, к чему приводит слепая вера в догмы. Даже если эти догмы — цифры и проценты. Я не стану вашим орудием.

Лица Андрозинов не изменились. Не дрогнул ни один мускул.

– Это иррационально. Вы снижаете вероятность победы на 23.8%.

– Это называется свобода выбора, – Кип развернулся и направился к выходу. – Возможно, вы когда-нибудь поймете, что это важнее эффективности.

Его не пытались остановить. Они просто смотрели ему вслед, анализируя, пересчитывая вероятности. Для них он просто перешел из категории «потенциальный актив» в категорию «тактическая помеха».

Он вышел на свой корабль, и когда шлюз «Сокрушителя» захлопнулся, отсекая стерильный белый свет, он вдохнул полной грудью. Воздух пах озоном, металлом и его собственным потом. Он пах жизнью, неидеальной, хаотичной, но настоящей.

Он рванул прочь от корабля Андрозинов, этого монумента бесчувственности, и почувствовал странное облегчение. Ур-Кваны были чудовищами. Сирены — искусительницами. Но Андрозины… они были самой пугающей расой из всех, что он встречал. Потому что в них не было ничего живого. Только бесконечный, холодный расчет.

И против этого расчета его световой меч и его пламенное сердце были бессильны. Он мог сражаться с тиранией. Но как сражаться с пустотой?

….

Кип рискнул войти в пространство Спайжи — и едва унёс ноги от их параноидальных, панических атак, вызванных его же появлением. Он наблюдал за безумным балетом спор, извергаемых шарообразными пульсирующими звездолетами Миконов, и это зрелище было отвратительно. Он видел торговую вакханалию Вуксов и чувствовал лишь презрение.

Он был один. Совершенно один в этой безумной, враждебной галактике. И он уже почти смирился с ролью вечного изгнанника, летающего призрака, который появляется, чтобы дать проредить очередную армаду Ур-Кванов, и снова исчезнуть в пустоте, пока его сенсоры не поймали слабый, но стойкий сигнал. Сигнал бедствия на… почти что знакомом языке, похожем на галактический бейзик. Сердце авантюриста, пилота, борца за свободу, екнуло. Он замер, вслушиваясь в сбивчивые, полные статики и отчаяния слова: «…атакованы кораблями… Ur-Quan… просим любой помощи… Колония «Новая Надежда»…»

Новая Надежда. Ирония судьбы ударила его, как пощёчина. Он рванул рычаги гипердрайва, даже не проверяя координаты. Он мчался на этот сигнал, ведомый чем-то большим, чем долг. Ведомый смутной, почти забытой надеждой, и то, что он увидел, вынырнув из прыжка, разорвало ему душу.

Небольшой, скромный космический корабль отчаянно отстреливался от трёх кораблей Ур-Кванов — не дреднаутов, но и этого было достаточно. Земляне сражались яростно, но безнадёжно. Их технологии были примитивны, их тактика — отчаянной попыткой выжить, а не победить.

Они умирали. Не за имперские идеалы, не за славу. Они умирали за право просто жить. Так, как когда-то умирали его товарищи-повстанцы. В этот миг вся усталость, всё отвращение к войне, вся горечь изгнания отступили. Осталось только пламенное сердце, которое не могло стерпеть этого зрелища.

Без единого слова, без предупреждения, «Сокрушитель Солнц» вписался в бой. Он пронёсся между земным транспортом и кораблями агрессоров, приняв на себя весь огонь. Зелёные лучи плазмы разбивались о его борт, озаряя пространство безвредными вспышками.

Кип нажал на гашетки. Его лазеры, точные и смертоносные, прошили двигатели первого корабля Ур-Кванов, затем второго. Третий, поняв, что столкнулся с тем самым «призраком», о котором ходили легенды, дрогнул и прыгнул в гиперпространство.

Тишина. Только потрескивание разрушенных кораблей и тяжёлое дыхание Кипа в кабине. В наступившей тишине эфир наполнился новым голосом. Молодым, полным невероятного облегчения и изумления.

– Неопознанный корабль… мы… мы не знаем, кто вы… но мы благодарны вам. Без вас мы бы…

Голос сорвался. Кип облокотился на кресло, закрыв глаза. Он снова ввязался в бой. Снова выбрал сторону. Он чувствовал тяжесть своего меча на бедре и ещё бóльшую тяжесть ответственности за корабль, что мог убивать звёзды.

Но когда он заговорил, его голос был спокоен и твёрд.

– Не благодарите. Просто расскажите мне, что здесь происходит. И, – он сделал паузу, глядя на хрупкий, повреждённый земной корабль, на этих людей, которые так отчаянно хотели жить. – Расскажите, чем я могу помочь.

Он не предлагал им уничтожить их солнце. Он предлагал им свою помощь. Пилота-визитку. Авантюриста. Борца за свободу. Впервые за долгое время он чувствовал, что оказался там, где должен быть. Даже под самым чужим небом.