Сорок секунд

1

— Дети! — Ольга Георгиевна старалась перекричать шум класса. — Осталась последняя четверть, я настоятельно рекомендую вам собраться с силами и серьёзно взяться за учёбу. Вам предстоит сдавать ЕГЭ. Скажите, кто куда собирается подавать документы?

Класс напряжённо замолчал, никто не хотел делиться своими планами. Скорее потому, что и планов-то ни у кого не было. «Потом видно будет», — думал каждый.

— А если я сразу работать пойду, — поднялся абсолютный двоечник Саша Маркин, — зачем мне ЕГЭ?

— И куда ты, Маркин, пойдёшь без образования?

— На склад, грузчиком. — Сашка уже подрабатывал там в свободное время.

— Грузчиком? — на самом деле учительница даже не удивилась. Куда ещё может пойти старший ребёнок из неблагополучной семьи?

— В автошколу тоже без ЕГЭ берут, — добавил Витя Владимиров, а восемнадцать мне уже есть.

— Да, мы узнавали, — подтвердил Большаков Андрей, и Ольга Георгиевна сделала отметку в блокноте.

— Кто-нибудь собирается учиться всерьёз? — она поправила очки и обвела класс взглядом. Все промолчали.

— Тимофеев?

— А чего сразу Тимофеев? Я в строительный колледж пойду! Хоть на прораба, хоть на технолога. Куда баллов хватит.

— Маврина?

— Я люблю животных, поэтому выбрала аграрный.

— Крылова?

— Я буду модельером.

— Айфонова?

— А я не хочу оставаться в провинции, как все вы. Я поеду в Москву.

— Лада, оставь автограф, — съязвил Маркин, — а то когда станешь звездой экрана, на нас и смотреть не захочешь!

— Прекратите паясничать!

— Ольга Георгиевна, — ехидно объяснил Сашка, — я только хотел подсказать Айфоновой, что во ВГИК слишком высокий проходной балл, и если она туда не пройдёт, может подать документы в Тамбовский университет на тот же профиль. Там много… м-м-м… не надо, всего сорок баллов хватит.

Лада стукнула его по голове учебником математики.

— Ольга Георгиевна, чего Айфонова дерётся! Поставьте её в угол!

— И вызовите родителей в школу, — добавил Тимофеев.

Обстановка сразу разрядилась. Заговорили сразу все, каждый сначала делился планами с соседом по парте, потом говорил громко. Ольга Георгиевна едва успевала записывать.

2

— Когда уйдём со школьного двора, — пел на генеральной репетиции хор выпускников, — под звуки нестареющего вальса…

Это был ужасный месяц: экзамены, фотосъёмки, репетиции, консультации, снова экзамены, и снова репетиции. Казалось, круговорот никогда не закончится.

Закончился.

Лада бежала из школы в прекрасном настроении. Последний экзамен сдан. Завтра выпускной.

По пути зашла в ателье. Хозяйка попросила её ещё раз пройти в примерочную.

— Я хочу убедиться, что платье сидит хорошо, — Роза Ароновна принесла наряд.

Лада надела его, расправила складки, повернулась к зеркалу.

— О, ты выглядишь как солидная дама, — похвалила портниха. — Сразу и не скажешь, что школьница.

— Я уже выпускница, — обиделась Лада.

— Вчерашняя школьница, — поправила сама себя Роза Ароновна.

Она считалась местной достопримечательностью; у неё одевались самые достойные горожане. Элита.

В этот раз мастерица превзошла себя: платье сидело идеально.

Едва Лада зашла домой, раздался звонок телефона. Это была мама.

— Мы уже сняли квартиру, теперь можешь и ты приезжать.

— Хорошо, мама, закажи мне билет.

— Как-то ты уныло сегодня разговариваешь. Что-нибудь случилось?

— Нет, всё в порядке. Я устала.

— Ничего, немножко отдохнёшь у бабушки, потом приедешь. А здесь мы с тобой и в оперу сходим, и на балет, и разные спектакли смотреть будем. Приезжай скорей, я соскучилась.

Мама положила трубку, а Лада ещё долго сидела у окна. Смотрела на закат и думала о своём. А что, если Маркин прав? Если не хватит баллов? Что тогда? Кто поможет? Впервые появился страх перед будущим.

Перед выпускным Лада полдня провела в парикмахерской. Тётя Света, мамина приятельница, сделала ей необыкновенную причёску.

— Ты выглядишь совсем взрослой, — похвалила тётя, и довольная Лада побежала домой. Перед зеркалом внимательно рассмотрела укладку: жгутики и косички собраны в затейливый пучок, скреплённый заколкой, а выглядит солидно. Пожалуй, такую она и сама сможет сделать. Надо завтра попробовать.

Пора собираться. Скоро вручение аттестатов.

Не сговариваясь девушки проигнорировали традиционную школьную форму. Почти все пришли в цветных однотонных платьях, и даже белое не надел никто.

Ольга Георгиевна молча вздохнула…

Весь вечер царила беззаботность. Танцевали, шутили, смеялись, разыгрывали друг друга, обменивались сувенирами и опять танцевали. Крылова не отходила от Владимирова, Маврина прилипла к Тимофееву. Как и весь учебный год. Словно ничего не должно измениться.

Саша Маркин подошёл к Айфоновой:

— Слышь, Лада, — сбивчиво заговорил он, — ты извини, я… Вот, ты уедешь, и мы забудем друг друга. А это тебе на память.

И протянул на ладони значок — футбольный мяч. Она приколола его на платье, но про себя фыркнула: тоже мне, подарок…

Весь выпускной Лада блистала, словно уже состоявшаяся звезда экрана. Она танцевала с мальчиками так величественно, будто раздавала награды. Будто королева снизошла до подданых. Ей понравились новые впечатления.

— Ольга Георгиевна, — спросила директриса, — Вы заметили, что сегодня наши дети стали другими?

— Конечно, — согласилась та, — и мальчики выглядят серьёзнее, и девочки взрослее.

— Сколько лет я работаю в школе, а никак не привыкну к тому, что дети уходят.

— Уходят одни, приходят другие, а мы всё те же, — вздохнула Ольга Георгиевна и поправила очки.

Из школы ушли после полуночи.

А когда всем классом пошли гулять по городу, Маркин постоянно шёл рядом с Айфоновой и болтал без умолку. Ему было не по себе, и он не знал, как скрыть волнение. Взять её за руку постеснялся и просто неуклюже топал рядом.

«Вот, если бы рядом со мной шёл красавчик Андрей, а не этот неудачник», — угрюмо подумала Лада и заторопилась домой.

3

Спустя неделю Лада уезжала. Её провожала бабушка. До вокзала их довёз сосед на машине, помог занести вещи. Потом она вышла и совсем немного постояла с провожающими возле вагона.

«…следующий до Москвы отправляется с четвёртого пути…»

Лада беспокоилась, что придётся трястись в душном вагоне под перестук колёс целую вечность, но скучать ей не пришлось. Долгую дорогу скрасил попутчик, очень приятный кавказский мужчина, назвавшийся Муратом. Он умело ухаживал, у проводника просил для неё чай, на остановках приглашал на прогулки. Предлагал мороженое и напитки, рассказывал забавные истории, говорил изысканные комплименты. Что ни говори, приятно находиться в центре внимания. Неожиданно для себя, с Муратом, совершенно посторонним человеком, она почувствовала себя любимой и желанной. Время пролетело стремительно.

Поезд прибывал рано утром.

Она засомневалась — выйти в пригороде, как посоветовала мама, или ехать до Москвы, чтобы ещё немного времени провести с ним вместе. Но потом подумала, что мама может встречать её на станции. К тому же Мурат…

«Пусть знает, где меня искать», и на её губах заиграла лукавая улыбка.

Мурат вышел с ней в пустой тамбур. Они стояли возле двери и молчали. Перестук колёс сбился с ритма, вагон болтало на подъездных путях, и на очередной стрелке Лада не удержалась. Она покачнулась и почти упала, но её подхватили сильные руки.

— Это судьба, — шептал Мурат целуя её, — это судьба, я найду тебя…

«Об этом можно снять индийский фильм», — подумала она.

Поезд сбавил ход, дверь открылась.

— Стоянка три минуты, — объявил дежурный голос.

Лада вздрогнула: неужели эта тётка-проводник всё время стояла рядом с ними? Неужели всё видела?!

Мурат вынес на перрон чемодан и сумку, подал руку, помог ей сойти.

Обнял.

Лада прислонилась щекой к его плечу, закрыла глаза. Если бы этот миг длился вечно!

Поезд тронулся, Мурат запрыгнул на подножку. Лада осталась на пустом перроне в одиночестве.

«Жаль, что такие мужчины встречаются редко», — грустно подумала она.

— Такси, такси, кому такси, — призывно кричал голос с азиатским акцентом. Лада обернулась. Водитель выглядел непрезентабельно. Небритый, в мятой клетчатой рубашке, он оставил неприятное впечатление.

Лада подумала, что таксисты — как и грузчики, как и рикши, относятся к низшей касте. И Маркин тоже.

Однако сумка оказалась очень тяжёлой.

Мама приехала её встречать с коллегой.

«Жаль, Мурат этого не увидел», — огорчённо вздохнула Лада садясь в роскошный автомобиль.

Тощий грузчик в замусоленном комбинезоне закинул вещи в багажник. Лада пренебрежительно фыркнула.

И только когда вокзал остался позади, она выдохнула и почувствовала облегчение: начинается новая жизнь.

4

Московская погода Ладе не понравилась. Уже несколько дней шёл бесконечный дождь.

Родители рано утром уходили на работу, и ей приходилось с утра до вечера сидеть в одиночестве. Скучно.

Ей хотелось познакомиться с кем-нибудь, но в такую сырость даже в соседний сквер выходить неуютно. Приходилось развлекаться в сетях.

Тимофеева и Крылову уже зачислили, оба только что похвалились в «одноклассниках». Маврина тоже прошла по конкурсу. Задавака! Лада подала документы во ВГИК, и с нетерпением ожидала результата. Зря Маркин смеялся, она ещё покажет всем, чего сто́ит! Скоро они в очереди будут стоять за её автографом! Жаль только, что до сих пор ничего не известно.

Время тянулось медленно.

А ещё через две недели позвонили из приёмной комиссии, сообщили, что ей немного не хватило баллов, но можно поступить на коммерческое отделение. Сумму назвали заоблачную. Такая не по карману её родителям. Вот же, невезуха! Маркин не упустит возможности уколоть, а шпилек у него всегда достаточно. Почему-то перед ним она хотела выглядеть успешной.

— Мама, я знаю, что у меня есть запасной вариант, — сообщила вечером Лада. — Я сегодня поинтересовалась. Этот профиль есть в Тамбовском университете. У них проходной балл ниже. Туда меня точно примут.

— Тамбов, — такая же провинция, из какой мы уехали, — резко оборвала мама. — Мы с большим трудом нашли достойную работу здесь! Нет, никуда мы отсюда не поедем!

— Попробуй в экономический колледж, — посоветовал папа, — там ещё принимают документы.

Столица разочаровала.

В колледже встретили Ладу неприветливо. Приём документов заканчивался, уже составили список зачисленных абитуриентов. Но папа зашёл к директору, недолго переговорил с ним тет-а-тет, и её приняли, потеснив при этом какого-то мальчика.

Тому пришлось поступать на коммерческое.

Паренёк тоже в этот день пришёл узнать новости, однако не запомнил девушку, которая практически вытолкнула его с бюджетного места. В память врезался только её значок — футбольный мяч.

Она ещё не знала, что у неё появился первый недруг.

Ей хотелось получить поддержку Мурата, хотелось вновь почувствовать себя нужной и желанной. И хотя он до сих пор не подал весточки, она его ждала.

5

Наконец-то пришла хорошая погода. Лада приколола к платью подаренный Сашкой мяч и вышла в ближайший сквер. Одной и там было скучно. Посидев совсем недолго она пошла домой, а едва свернула во двор, на въезде её обогнала машина такси.

— Красавица, — крикнул молодой водитель, — скажи, куда тебя подвезти? Прокачу с ветерком!

Водитель показался ей симпатичным, но ещё не стёрлись воспоминания о Мурате, и она прошла мимо с гордо поднятой головой.

Однако таксист оказался настойчивым. Остановился возле её подъезда, высадил пассажира, а когда Лада поднялась на ступеньки, шагнул за ней в открывшуюся дверь. Она поднялась на второй этаж, он — следом.

— А-а-а-а! — завизжала Лада хватая телефон, — зачем Вы за мной идёте!

Он молча развернулся и пошёл вниз.

Хлопнула дверь подъезда.

— Папа, папа, мне страшно, — кричала Лада в трубку, — за мной шёл маньяк!

С утра Лада с папой пошли к участковому и написали жалобу на назойливого таксиста.

В тот же день пришли к управдому два лейтенанта и сняли запись с камеры видеонаблюдения. По номеру машины быстро вычислили водителя. «Дело» завертелось, и Лада оказалась в центре внимания. Конечно, не такого внимания ей хотелось, но всё же теперь она общалась с людьми. Правда, один лейтенант оказался женат, а второй зачастил к дочери управдома.

«Тоже мне, нашёл красавицу!» — фыркнула Лада, очередной раз увидев их вместе.

Она и сама бы не отказалась встречаться с широкоплечим офицером.

Теперь их часто вызывали к следователю. Папе приходилось постоянно отпрашиваться с работы, он сердился.

— Ваша дочь несовершеннолетняя, я не могу опрашивать её без Вашего присутствия, — объяснил пожилой следователь. Папа тихо вздохнул.

Ладе тоже ситуация не нравилась, но она не могла ничего изменить.

Мурат не появлялся. Злость на таксиста крепла, как будто в этом был виноват один он.

Через несколько дней Ладу с папой опять вызвали к следователю.

«Ну сколько можно», — рассердилась она, но промолчала.

В очередной раз следователь разложил документы.

— Видеокамера зафиксировала, что подозреваемый находился в подъезде сорок секунд. Распишитесь, что Вы ознакомлены с информацией. Истец, Вы сейчас можете отказаться от возбуждения дела…

Александр подумал, что таксист слишком легко отделается. Знал бы он, сколько проблем создал своей безответственной выходкой! Пусть и его коснётся эта неприятная процедура.

— Нет, я хочу выяснить всё до конца.

Следователь вздохнул и взял следующий бланк протокола.

6

«Слушание вашего дела состоится 10 числа в 9 часов 30 минут», — гласила сухая повестка. Лада подошла к куратору.

— Ангелина Артемьевна, отпустите меня с занятий десятого числа, — попросила она, от неловкости комкая в руках листочек.

— Учебный год только начался, а ты уже отпрашиваешься. Лета не хватило? — язвительно уколола Ангелина Артемьевна.

— У меня вот… — Лада показала смятую повестку.

— Принесёшь справку, что ты там действительно присутствовала. А то знавали мы таких…

Ладу шокировала бюрократия. На всё требуют бумажку. Дома было проще.

А Мурат всё не появлялся.

— Почему ты постоянно отпрашиваешься? — спросила староста группы Арина. — У тебя неприятности?

— Нет, но летом произошёл таки один неприятный случай, и дело нужно довести до конца.

До сих пор Лада ни с кем не подружилась. Не хватало времени.

Сегодня Арина показалась ей вполне дружелюбной. К тому же — домой им по пути. И пока они ждали маршрутку, Лада успела вкратце рассказать о происшествии.

— Заседание суда назначено на десятое, — вздохнула Лада, — скорей бы всё это закончилось. Конечно, он симпатичный, но это не даёт ему права на развязное поведение.

И покраснела, вспомнив руки Мурата.

Она даже самой себе не могла признаться, что таксист ей понравился. Это было бы предательством по отношению к Мурату. Хотя, если бы он сейчас появился, она бы простила всех на свете.

— А как его зовут? Ты хоть имя знаешь?

— Леон, — с трудом припомнила Лада. — Леонард Павлов.

— Красивое имя. Но послушай, Лада, если, как ты говоришь, он не прикоснулся к тебе, тогда за что его судят? — Арина не могла понять, зачем они раздувают эту историю. — Во всяком случае, вы с папой можете забрать заявление.

— Пусть знает своё место, деревенщина неотёсанная, и не тянет руки куда не следует. И другим чтоб неповадно было! Понаехали тут всякие!

— Но ты же сама приезжая! — удивилась Арина.

— Я уже местная, — возразила Лада. — Правда, живу здесь недолго, но это ничего не значит.

Вечером тихонько зазвонил телефон. Лада взяла трубку.

— Я нашёл тебя, — сказал Мурат, — выходи.

— Ма, я посижу на скамейке возле подъезда, — она действительно не собиралась никуда идти.

— Только недолго, — предупредила мама и пошла спать.

Но Мурат не согласился сидеть под фонарём. И они пошли в сквер. Ближние скамейки оказались заняты, им пришлось прогуляться подальше. Там освещения не было, хотя, так даже лучше, создалась интимная обстановка. И даже при том, что не нашлось общих тем для разговора, им не было скучно.

«Хоть бы мама не заметила горящие губы», — думала Лада возвращаясь домой глубокой ночью. Обошлось тихо, родители спали.

Папе тоже пришлось объясняться на работе. Бригадир Георгий Борисович неохотно отпускал его, и без особого удовольствия принимал повестки. Отсутствие ведущего специалиста плохо сказывалось на скорости работы.

— Борисыч, пойми, — постоянно оправдывался он, — дочка несовершеннолетняя, без родителей нельзя.

— Да когда ж она у тебя повзрослеет! — в который раз сердился бригадир.

— Зимой. Ей будет восемнадцать перед новым годом.

— Скорей бы…

7

Очередное заседание суда отменили, и дело вновь отправили на расследование. Ладу с папой снова вызвали повесткой. Новый следователь, молодой капитан, предложил переписать заявление, добавив туда несколько незначительных подробностей.

«Я такого не говорила», — удивилась она, но послушно написала всё, что он ей продиктовал.

К сожалению, Мурат больше не появлялся. Лада скучала.

Неожиданно на карточку Александра поступила большая сумма.

— Совершенно не представляю, откуда, — поделился он в бригаде.

— Может, мошенники? — предположили коллеги.

— Странные мошенники, — вздохнул он. — Прислали, и ничего не просят.

Ситуация разъяснилась намного позднее. В конце недели ему позвонил адвокат:

— Вам ответчик перевёл компенсацию?

— Какую? — удивился он.

— За моральный вред.

— Ах, вот что это было, — облегчённо выдохнул Александр, — перевёл.

И сразу забыл об этом недоразумении.

Новый следователь вызывал их намного реже. Давал прочитать какие-то длинные листки и предлагал подписать. Лада просматривала не вчитываясь. Папа тоже расписывался не вникая. Эмоции стёрлись. Летнее происшествие постепенно забывалось.

В коллективе иногда спрашивали, закончилась ли та странная история.

Александр отвечал уклончиво, желая, чтобы о ней поскорее забыли все.

— Шурик, — спросил однажды бригадир, — ты уже убедился, что парень не виноват? В чём ты теперь его обвиняешь?

— Пойми, Жора, я не хочу позволять каждому встречному трогать мою дочь!

— Ну, если тебе неприятно забирать заявление, подай второе. Напиши: в ходе следствия выяснилось, что твоя дочь физически не пострадала, моральный вред он компенсировал, и ты считаешь свой иск удовлетворённым.

— Я не хочу вмешиваться в систему правосудия. Пускай сами разбираются.

— А собственно, когда подавал жалобу, ты и тогда не вмешивался в систему правосудия? Ты хоть подумал, что можешь сломать парню жизнь? Ты считаешь, любой, кто посмотрит на твою смазливую дочку, априори уже преступник?

Айфонов опустил взгляд.

Перед самым судом их снова вызвал следователь. Опять предложил расписаться в бесконечных бумагах. В этот раз отпустил совсем быстро. Папа обратил внимание на новенькие майорские погоны, чему немало удивился. Лада такую подробность не разглядела.

— Встать, суд идёт, — объявил секретарь.

— …подсудимый Леонард Павлов зашёл в подъезд за потерпевшей, прижал её к стене и начал шарить руками по телу. Учитывая несовершеннолетний возраст потерпевшей назначить ему наказание в виде лишения свободы на срок семь лет…