Советчик

«Идиоты», — со вздохом подумал я, глядя в илюминатор звездолёта. Пираты уже третий час пытались взять нас на абордаж, тщетно бросая крюки, которые никак не хотели зацепляться за совершенно гладкий корпус и всё время соскальзывали.

Не выдержав, я открыл дверь и высунулся наружу. В ушах засвистело от тройной световой, с которой мы шли.

— Да попробуйте вы за двигатель уже зацепиться! — проорал я.

Один из пиратов, заметив меня, приставил ладонь к уху и проковылял на деревянной ноге вдоль палубы.

— Дви-га-тель! — вновь крикнул я, указывая рукой в направлении задней части корабля. Другой рукой я придерживался, чтобы не выпасть наружу.

Пират улыбнулся, блеснув золотым зубом и показал большой палец.

— Зачем вы им подсказываете! — раздался возмущённый голос проводницы. Похоже, она прибежала на шум, а может из-за сработавшего оповещения о разгерметизации.

— Но они же мучаются! — пояснил я.

Мой собеседник, там временем, проковылял к своему капитану, с трудом взобравшись по лестнице к штурвалу, где тот стоял. Отсюда я не различал их лиц, но был уверен, что они обсуждают мой совет. Я вообще люблю давать советы.

— Пусть мучаются. Не положено пиратов на борт пускать! — отрезала проводница и хмыкнув, развернулась, намереваясь уйти.

— А вы поясняйте это перед вылетом, — посоветовал я.

Она обернулась, вытаращив глаза.

— А это разве так не понятно?!

— Нет, — замотал я головой, — вообще ни капельки.

— Ла-адно, — протянула она и в задумчивости ушла.

В это время пиратский галеон переместился к корме нашего звездолёта и пристроился за двигателем. Как только пираты попытались забросить кошки на дюзы, их сдуло реактивной струёй и отчаянно размахивая руками, бедолаги полетели за борт. Удержаться сумел только парень с крючьями вместо кистей.

«Идиоты», — вздохнул я и пошёл в свою каюту.

* * *

На десятый день мне стало совершенно скучно и я пошёл на техническую палубу. В кочегарке оказалось много интересного. К примеру здесь стоял котёл Ванкеля, охлаждаемый сжиженным вакуумом.

— Ты кто? — спросили чумазые кочегары, не переставая забрасывать уголь в топку.

— Инспектор, — соврал я, — проверить прилетел.

— Как это? — вытянулись их лица, — мы же в субварпе.

— Вот так, — пожал я плечами, — на космоцикл сел, да прилетел. Вывалился из варпа, дождался вас и всё.

— А-а-а, — протянули они, переглянувшись и снова принялись бросать уголь.

— Вы, ребята, неправильно делаете, — заметил я, — вам нужно не синхронно кидать, а наоборот.

— Зачем? — удивились они.

Меня эта их синхронность уже начала раздражать.

— Вот пока один забрасывает уголь, второй замахивается и отдыхает в это время. А потом наоборот, закидывает, а другой отдыхает, пока замахивается, — пояснил я.

Они остановились и снова переглянулись недоуменно, а через пару секунд их лица озарились пониманием:

— Голова! — воскликнул тот, что был повыше.

— Мы бы ни за что не додумались, — подхватил второй и они принялись закидывать уголь поочерёдно.

Я, гордо кивнув, пошёл дальше.

* * *

Криотехники суетились возле обмёрзших труб с холодной плазмой. Заметив меня, их бригадир попросил:

— Покиньте отсек пожалуйста. Сюда вход только для персонала.

— Все в порядке, — кивнул я с чувством собственного достоинства, — я инспектор.

— Инспектор! Инспектор! — зашептались вокруг и принялись суетиться с утроенной силой.

— Простите, — снял шляпу-цилиндр бригадир, — не признали.

— Бывает, — улыбнулся я снисходительно. — Рассказывайте, в чём проблема.

— Да у нас тут это, — стал ковырять он пол носком ботинка, — нестабильность какая-то.

— А вы лёд с труб уберите, — посоветовал я.

— Пытаемся, — вздохнул он, кивнув на парочку ребят, которые скребли трубы, собирая лёд в ведёрки для бутылок с шампанским.

— Вы так неделю будете скоблить, лучше постучите по ним чем-то тяжёлым, лёд и осыпется, — посоветовал я.

— А так можно? — удивился бригадир.

— Ну конечно можно, я же инспектор, плохого не посоветую. Тем более запрещённого.

Помедлив секунду, бригадир крикнул:

— Митька, Ерёма, волоките кувалду. Жахните по трубам, да посильнее.

Я двинулся дальше, чувствуя, как поднимается настроение.

* * *

Варп-инженеры с тоской глядели на мельтешащее в магнитной камере ядро антиматерии, когда я подошёл.

— Что делаем? — бодро спросил я.

Они вытянулись. Потом робко спросили:

— Вы инспектор, да?

— Верно, — кивнул я, порадовавшись, что слухи дошли до них раньше меня.

— А... а у нас всё хорошо, — выпалил второй.

— Вот и чудненько, — улыбнулся я и заглянул в магнитную камеру. Ребята затаили дыхание.

— А чего это у вас там так неспокойно? — спросил я, нахмурившись.

— Так мы же в субварпе, — пояснил бородатый.

— И что? — спросил я, — Во всём должен быть порядок.

— Да как же мы порядок там наведём? — вытаращил глаза второй.

— Ну как, возьмите, да успокойте её, — указал я на чёрную сферу, мечущуюся по камере.

— Как? — удивились они.

— Руками схватите и всех делов.

— Руками? — вытянулись их лица, — Антиматерию?

— А вы перчатки наденьте, — посоветовал я.

Те, переглянувшись, почесали в затылках и принялись решать, кому идти за перчатками.

* * *

Интересного на технической палубе больше не было и с чувством лёгкого сожаления я направился обратно.

Когда я проходил отдел криоинженерии, заметил какие-то ледяные скульптуры, выполненные отвратительно неряшливо. Лица были сделаны небрежно, все кривые, рты открыты, а часть статуй ещё и руки зачем-то перед собой держали.

«Идиоты», — подумал я и направился дальше, раздумывая над тем, для чего могло понадобится создавать такое уродство.

* * *

Кочегары на меня внимания не обратили, продолжая поочерёдно махать лопатами, порой задевая то лопату коллеги, то его ногу.

* * *

Когда я перешёл в жилой отсек, не сразу заметил, что свет как-то изменился. Кажется, когда я уходил, он был ярче. И по-моему этих красных всполохов не было.

— Что вы здесь делаете?! — подскочил ко мне стюард, — Немедленно надевайте спасательный жилет и бегите наружу.

— В космос? — уточнил я.

— Ну конечно в космос! Скорее, скорее! — поторопил он меня.

Я опрометью бросился к лестнице, спустился вниз, нашёл в каюте спасательный жилет и надел, тщательно застегнув. Прежде чем уйти, я собрал чемодан, на забыв прихватить местный шампунь, полотенце, мыло и туалетную бумагу. Оставшееся место я заполнил подушкой. Она была не слишком удобной, но не пропадать же добру.

У выхода из каюты я остановился, разглядывая картину. Нравится она мне или нет? Собак я конечно любил, но вот азартные игры, в которые они играли...

«Беру!» — решил я и сняв картину, вышел.

* * *

Какие-то люди скрипели на скрипках и пели, пока остальные пассажиры что-то бурно обсуждали. Кажется, чьего-то отца. По-крайней мере я несколько раз слышал слово «Отче», когда шёл мимо них.

Толпу я не любил, тем более она мне не нужна сейчас, не хватало ещё чтобы мне повредили картину.

— Вы куда?! — бросился за мной стюард, — Вернитесь!

— Не хочу, — ответил я и попытался уйти.

— Не отделяйтесь от остальных! — схватил он меня за локоть.

— Пустите! — возмутился я, — Как вы смеете!

— Сэр, — извиняющимся тоном сказал он, — корабль терпит бедствие. Двигатель вышел из строя, мы неуправляемы!

— И что мне прикажете делать?

— Мы идём с тройной световой скоростью, — пояснил он, — но шанс есть...

— Точно! — обрадовался я и недослушав, направился к пассажирам.

— Слушайте меня! — возвестил я о своём появлении.

Все резко замолкли, лишь какая-то женщина продолжала рыдать, причитая.

— Тишина! — потребовал я, — У меня есть план!

— Наконец-то! План! Вот молодец! — послышались голоса из толпы.

— Мы идём с тройной световой, а корабль неуправляем. Поэтому, когда мы будем проходить мимо какой-нибудь планеты, нужно спрыгивать и катиться. Главное — катитесь, когда спрыгните! — посоветовал я.

— Сэ-эр... — стал дёргать меня за рукав стюард.

— Отстань, — сбросил я его руку и продолжил:

— Когда мы окажемся на планете, первым делом нужно выбрать себе правителя. Чтобы не терять времени, предлагаю сделать это прямо сейчас. Вносите кандидатуры.

— Тебя. Тебя! — наперебой закричали люди.

Я скромно поклонился, принимая бразды правления.