Совок-6

В прокуратуру Октябрьского района я вполне успевал и поэтому не торопился. Всего-то и надо было отдать заместителю прокурора по следствию несколько дел для утверждения обвинительных заключений. Или не утверждения, если в материалах этих самых дел он найдет какие-то огрехи.

Сегодня я отлично выспался и, быть может, поэтому настроение у меня было по весеннему радостным. Благостному расположению духа способствовало еще и то, что сегодняшним утром мне, похоже наконец-то удалось избавиться от злобного и мстительного недруга Паши Пичкарёва. Думается мне, что на этот раз Данилин его не амнистирует. Да и начальник РОВД Дергачев тоже вряд ли простит Павлику свои вчерашние треволнения.

Когда я отъезжал от здания ТОРГа, то что-то царапнуло мой глаз. С минуту я пытался понять, что именно. Потом еще раз посмотрел в боковое зеркало и понял причину беспокойства своего седалищного нерва. Сзади, на расстоянии метров пятидесяти за мной двигалась "Волга" неброского серого цвета. Эту машину я уже видел вчера утром, когда Нагаев вез меня домой после дежурства. Я и обратил-то на неё внимание только потому, что заметил, как она неестественно для ГАЗ-24 стремительно ускорилась на мигающий зелёный. Теперь она терпеливо ехала сзади, не высовываясь из-за разделяющих нас грузовика и ЕРАЗа.

Обычным "Волгам" такая вчерашняя резвость не под силу. Раскочегариться до ста пятидесяти "двадцатьчетвёрка", конечно же, может. Но не настолько быстро. Так газануть могут только специально доработанные экземпляры. И я знал из своей прошлой жизни, где эти экземпляры дорабатывали. И для какого ведомства это делали, я тоже знал.

Еще тогда я удивлялся, что "конюшня", дорабатывающая оперативные "Волги" для КГБ, находилась практически в открытом доступе. Во всяком случае я, будучи обычным милицейски лейтенантом, пусть и с трудом, но имел возможность поглазеть на роторный движок под капотом гэбэшного авто, стоявшего на стапеле. Еще тогда меня удивляло, что спецмашины доводили до ума не за семью замками. И не в секретном цеху, а на территории заводского учебного центра. Даже помню, что это был экспериментальный цех за номером девяносто.

Как и полагается, в салоне моего эскорта сидели двое. И отвалились они тоже в соответствии с нормой. Квартала через три-четыре. Номер из четырёх цифр я записывать не стал. Теперь я его и так не забуду. Если он так и останется на бампере этой тачки, то я сильно удивлюсь. Надо будет аккуратно пробить этот номер через ГАИ. То, что эта цифро-буквенная комбинация там не числится, я был почти уверен. Н-да...

Настроение не то, чтобы упало, но озабоченности это вновь открывшееся обстоятельство мне прибавило. Теперь надо будет почаще озираться, да и на обувь прохожих посматривать тоже придется повнимательнее. Сменной верхней одежды и париков у "семёрочников" хватает, а вот обувь они никогда или почти никогда не меняют. Просто не хватает на то времени.

Теперь бы понять, кто заказчик у моих "ног". Маловероятно, что это московские генералы. Им проще меня спросить, а я им врать не буду. И они это понимают. Особенно после всего, что между нами было. Вероятнее всего, это инициатива местных "соседей". Теперь главное, чтобы они не просекли, что я расшифровал наружное наблюдение. Поменяют мне эти "ноги", а другие уже будут осторожнее и не подставятся. Да и заказчику ни к чему знать о моей квалификации и навыках контрнаблюдения. Это мне повезло, а так просечь грамотную наружку почти нереально. Еще бы знать, какой "хвост" мне приставили, длинный или короткий?

Не меняя скорости и манеры вождения, я продолжил свой маршрут к Октябрьской прокуратуре. Выискивать в потоке, кому меня передали, я также не стал, чтобы не утратить в глазах "семерочников" статус лоха обыкновенного.

Новый заместитель районного прокурора по следствию отсутствовал. Пользуясь профитом, я пошел к Злочевской. В кабинете она была не одна, вместе с ней чаевничала девица с двумя мелкими звездочками в петлицах. Наверное, такая же помощница прокурора, как и Нюрка.

- Здравствуй, душа моя! – застенчиво улыбнулся я пассии своего донора, – Как же я рад, Нюра, что ты по-прежнему божественно хороша! Приятно глазу!

- Корнеев, сволочь, я тебе тыщу раз уже говорила, что никакая я тебе не Нюра! – Баб своих ментовских можешь так называть, а меня не смей! – косо зыркнув на подружку, привычно возмутилась Злочевская.

- Я по тебе тоже очень скучал! – согласно кивнул я на товарищеский выпад Нюрки, – Всю последнюю неделю спал урывками, только о тебе и думал! – обволакивая комплиментами бывшую подругу, я тем временем разглядывал ее приятельницу.

По экстерьеру та уступала моей или не моей однокашнице. Но всё равно, чем-то она цепляла. То ли глубиной томных коровьих глаз, то ли грудью, размером не меньше четвертого. Скорее всего, все же глазами, а не сиськами. Во всяком случае, так мне хотелось бы думать.

Видя мою заинтересованность и направление взгляда, незнакомая прокурорская мамзель мило покраснела и принялась поправлять прическу.

- Чего заявился? – раздраженно прервала мое визуальное исследование Злочевская, – На тебя опять что ли дело возбудили? – похоже, что от мстительной Нюрки не укрылся мой чисто научный интерес к её коллеге.

Я отвёл взгляд от наполненной тугой плотью запазухи явно бесхозной барышни. И всем телом повернулся к хозяйке кабинета.

- Так сказал же уже, любимая, что ни есть, ни спать не могу! Только о тебе и думаю. Как бросила ты меня, так и жизни никакой не стало! – затянул я волынку, которая всегда нравится женщинам. Особенно, если рядом есть свидетели женского пола.

- Это кто кого еще.. – возмутилась было Анна Романовна, но вовремя осеклась, покосившись на единственную зрительницу нашей почти семейной перепалки. – И вообще, Корнеев, раньше надо было думать! Не вел бы ты себя, как последний дурак, может и не бросила бы! – торжествующе заявила Нюра, глядя при этом почему-то не на меня, а на свою товарку по надзору за законностью.

- Увы мне, душа моя! – покаянно склонил я голову и положил стопку уголовных дел на край ее стола, – Не оценил я судьбы подарка, упустил своё счастье, вот и мучаюсь теперь! Йэх... Всеми брошен, позабытый.. Ань, будь другом, передай пожалуйста вашему новому заму? – без перехода от лирической тональности, сдвинул я дела от края стола ближе к её чашке.

Какое-то время Злочевская, закусив губу, сверлила меня своими выразительными ведьмачьими глазами. Потом резко выпустила носом воздух и покачала головой.

- Вот ведь какой же ты скотина, Корнеев! – уже почти беззлобно вздохнула прокурорская помощница, – Я так и знала, что тебе что-то нужно! Сам передавай, я тебе не курьер!

- Хотите, я передам? – вдруг робко молвилось сбоку, – Я всё равно к Виктору Васильевичу справки на подпись понесу, заодно и ваши дела отдам! – сисястая девица в прокурорском мундире оказалась намного добрее Нюрки.

- Всё, Корнеев, вали отсюда! – безапелляционным тоном приказала мне Злочевская, придвигая принесённые мною дела ближе к себе, – Шоколадка с тебя! Большая!

- Ну вот как можно её разлюбить?! – не очень широко развёл я в стороны руки, обращаясь как бы за сочувствием к грудастой девице, проявившей по отношению ко мне добрые намерения.

Я еще раз оглядел её стати и тяжело вздохнув, вышел из кабинета в коридор.

До райотдела я доехал за десять минут. Старался не смотреть в зеркало заднего вида. Вычислять транспорт комитетовской "семерки" смысла не было. Достаточно уже того, что знаю о её работе за собой.

Перед тем, как идти трудиться, решил зайти к Зуевой. Доложиться о прибытии, ну и разведать, что нового происходит в стенах РОВД. Если за мной пустили "ноги", то лучше быть в курсе всех новостей.

- Держи! – Лидия Андреевна протянула мне две скрепленных стопки бумаг. – Одно дело простое, обычный грабёж, хоть и без лица, а со вторым придется поработать. Как головой, так и ногами. Сто восьмая и похоже, что потерпевший не выживет.

Тяжких телесных я еще не расследовал, поэтому брать в свое производство сто восьмую мне не хотелось. Так я и проаргументировал начальнице попытку отказаться от проблемного материала.

- Даже и не пытайся! – выставила перед собой ладони Зуева, – Сам виноват! Если бы ты утром Пичкарёва под танк не бросил, ему бы и отписали, а теперь отдувайся!

Возразить мне было нечем. Сграбастав ненавистную макулатуру, я пошел к себе. Раздевшись, взялся за изучение принесенного. Грабеж и вправду, тревог не вызывал. А вот проникающее в область печени меня не порадовало. Закройщик из театральной мастерской областного драматического театра Ворожейкин Вячеслав Маркович, одна тысяча девятьсот пятьдесят первого года рождения, был найден на своем рабочем месте с ранением в правом боку. Судя по рапорту дежурного следователя, потерпевший находится в хирургии областной клинической больницы. Из того же рапорта следовало, что допросить Ворожейкина не представилось возможным из-за его бессознательного состояния.

Дай бог ему здоровья, конечно, этому Ворожейкину, но, если бы подлый злодей не промахнулся, то об этой гнилой баранке голова болела бы у прокурорского следака. А не у меня. Н-да...

Дверь в кабинет распахнулась и на пороге появилась Тонечка. На этот раз она не источала злобы в мою сторону. Напротив, девушка очень приветливо улыбалась.

- Привет! Чего такой грустный? – с непривычным участием поинтересовалась она, – А Пичкарёву только что выговор объявили! – еще шире улыбнулась она, – И потом, через неделю, еще объявят! – добавила она с неубывающим оптимизмом.

Похоже, что угнетающая верхушка Октябрьского РОВД всерьез взялась за пережевывание Павлика. Выговор, потом строгий. А после неполного служебного выведут на аттестацию и будь здоров Иван Петров! Выгонят товарища старшего лейтенанта в народное хозяйство.

- Тебя Дергачев к себе вызывает! – Антонина согнала с лица улыбку, заменив ее сочувствием, – Ты быстрей иди, а то он и так сегодня злой с утра!

Сунув бумаги в сейф, я поднялся из-за стола. Тонечка с торжественным лицом придвинулась ближе.

- Сергей, а когда ты к моим родителям пойдёшь? – с возродившейся радостью на ангельском личике задала она мне странный вопрос.

- А зачем мне к ним идти? – притормозил я в недоумении, – Антонина, ты чего?!

- Ну как же, ты же жениться на мне хочешь! – сообщила мне, удивленно выкатив глаза, моя потенциальная невеста, – Сам же говорил, что ближе к лету! Ты же сказал, что, если я не буду против, то ближе к лету ты на мне женишься! Я не против, а до лета всего два месяца осталось. Надо же еще подготовиться! – последнюю фразу Тонечка произнесла с озабоченностью.

Мне вспомнилось, что вчера я действительно что-то плёл на эту тему. Неужели Антонина всё мною сказанное восприняла всерьёз?! Вот засада! И Дергачев еще ждёт...

- Антонина, брак, это дело такое.. – отстранился я на всякий случай от невесты, - Ты, Антонина, даже не представляешь, насколько это всё непросто!

- Да ладно! – успокаивая меня, махнула Тонечка рукой, – Даже мама не против! – обрадовала она меня, – Я уже знаю, какое платье у меня на первый день будет! Ты, Серёжа, не переживай, я согласна! – она ласково, на правах будущей супружницы поощрительно погладила меня по щеке.

- Приходи в субботу, мама стол приготовит, там все и обговорим! – заботливо поправила мне воротник на рубашке девушка, – Народу совсем немного будет, только самые близкие.

После всего услышанного, происки гэбэшников и даже предстоящий разговор с Дергачевым показались мне праздной суетой на фоне грядущей катастрофы. Жениться на Тонечке я не хотел. Я ни на ком не хотел жениться. Категорически!

- Душа моя, я так рад, что мама не против! – еще на полшага отодвинулся от своей будущей жены, – А ты ей сказала про моих детей?

- Детей? – улыбка уже во второй раз слетела с разрумянившихся щек Антонины, – Каких еще детей?! – подозрительно сдвинула она бровки.

- Ну как же! – изобразил я на лице умильную улыбку идиота, – Двое малюток. Мальчик и девочка. Они тебе понравятся!

Я оживился, почувствовав, что своим нечаянным экспромтом, нащупал твердь в зыбучих матримониальных песках. В которых по собственной дурости и стараниями инициативной Антонины я чуть было не погряз безвозвратно.

- Ты совсем, что ли! – взвизгнула Антонина и теперь уже она сама отступила от меня на шаг, – Какие еще мальчик и девочка? Откуда мальчик и девочка?

- Хорошие мальчик и девочка! Близнецы! Коля и Валя, – поняв, что я на правильном пути, сворачивать с него я уже не собирался, – Они у моей тетки в Саратове пока воспитываются! – с нарастающей достоверностью продолжал загружать я Антонину, – Когда говоришь приходить? В субботу?

Договаривая последние слова, по лицу невесты я уже видел, поход за ее рукой к родителям не состоится. Девушка топнула каблучком и развернувшись, выпорхнула в коридор. Похоже, что не видать мне в ближайшую субботу тещиного угощения. Закрыв кабинет на ключ, я устремился на райотдельскую Голгофу. Настроение снова поднялось на несколько пунктов.

- Заходите, Василий Захарович вас ждет! – секретарша главного босса РОВД мне по-прежнему благоволила.

- Здравия желаю, товарищ подполковник! Разрешите? – пройдя вовнутрь, застыл я у двери, изображая своё уважение.

- Проходи, лейтенант! Садись! – Дергачев указал мне на ближний к себе стул за приставным столом, – Рассказывай, как служба?

Что-то в происходящем было не так. Откуда у подполковника столько добродушия, если со слов Антонины он еще совсем недавно рвал и метал? Может быть, ввалив выговор Пичкареву, начальник разрядился и успокоился? Так это вряд ли! По себе знаю, такие вещи успокоения не дают. Чтобы вот так и до такой степени.

- Всё нормально, Василий Захарович! Работаю! – с осторожным оптимизмом ответил я.

- Ты, я слышал, не так давно к соседям ездил? – со значением глядя мне в глаза, спросил подполковник.

- Так точно, ездил! – вспомнил я свой визит в областное Управление КГБ.

- Спрашивать тебя не буду, зачем тебя туда вызывали, потому как не моё это дело, – Дергачев что-то задумчиво чертил на лежащем перед ним листке.

- Я чего тебя позвал-то, – подпол опять замолчал на минуту, – Тут такое дело.. У тебя с телефонной связью проблем не было? Нормально телефон в кабинете работает? – он опять пристально посмотрел на меня.

- Завтра техники придут телефонную линию на вашем этаже проверять. Оно бы и хорошо, но только заявку мы своим связистам не давали и в АТС тоже не обращались. Такие вот пироги, лейтенант, – хмыкнул Дергачев.

Я молчал, ожидая продолжения.

- Могу ошибаться, но не исключено, что эти два события могут быть связаны. Ты сам-то как считаешь? – без особой радости поинтересовался моим мнением начальник райотдела.

- Вы, товарищ подполковник, имеете в виду мой вызов к комитетчикам и проверку телефонной связи? – не стал я изображать идиота, поскольку со мной говорили без дураков.

- Имею. Именно это я имею в виду, – согласно кивнул головой Дергачев. – Мой тебе совет, Корнеев! Никаких крамольных разговоров по телефону и в кабинете не веди! И вообще, в ближайшее время постарайся жить спокойно и без приключений. Ты меня понял, лейтенант?

То, что сейчас происходило в кабинете начальника РОВД я оценил. Потому что по факту лейтенантом я не был. По факту я был старше по званию сидящего напротив меня мужика. Мужика, как оказалось, совсем неплохого. Далеко не каждый начальник стал бы предупреждать починенного ему младшего офицера, что того взяли в разработку гэбэшники. Я, как никто другой, очень хорошо понимал, что поступок Дергачева стоит дорого.

- Понял вас, Василий Захарович! От глупостей воздержусь и постараюсь не подставляться! Спасибо вам!

К себе в кабинет я возвращался в глубокой задумчивости.