Спаси, Господи! ©

Западная Украина.

Женский монастырь.

2023 год.

В маленькой келье слышалось надрывное рыдание. Схимонахиня Анфиса коленопреклоненно читала молитвы, сжимая в руке маленький образок Божьей Матери «Призри на смирение». Настоятельница наложила послушание — чтение молитвы «Богородице Дево, радуйся». Молитву нужно было прочитать сто пятьдесят раз. Коленопреклоненно. С земными поклонами.

Щупленькое сухое тельце, скрытое под схимой, благоговейно сгибалось перед настенной Владимирской иконой Божьей Матери под звуки молитвы и рыдания:

— Богородице Дево, радуйся, Благодатная Марие, Господь с Тобою, благословенна Ты в женах и благословен плод чрева Твоего, яко Спаса родила еси душ наших.

Молитва чередовалась с криком души:

— Господи! Прости меня, грешную рабу твою Анфису! Прости, Господи, за слабость мою. Прости за сомнения и уныние! Не могу я вынести боли от того, что оскверняются святыни и разграбляются храмы! Избави меня, Господи, от мук сих!

Утерев слезы, схимонахиня продолжила исполнять послушание:

— Богородице Дево, радуйся, Благодатная Марие, Господь с Тобою, благословенна Ты в женах и благословен плод чрева Твоего, яко Спаса родила еси душ наших.

Но опять вырывалось против воли:

— Прости, Господи, меня грешную! Прости за ропот и гнев! Но как же ты допускаешь разгул страшного мракобесия? Безбожники продают святые мощи и чудотворные иконы как сувениры на курортах… Прости, Господи, меня грешную за ропот и безволие! Не могу вынести сей боли! Слаба я. Малодушна. Избави меня от мук сих! Богородице Дево, радуйся, Благодатная Марие, Господь с Тобою, благословенна Ты в женах и благословен плод чрева Твоего, яко Спаса родила еси душ наших.

Вдруг маленькое окно распахнул сильный ветер. Погасли все свечи, зажженные у икон в келье. Вихрем закружилось вокруг все, что только было в скромном пристанище схимонахини: молитвословы, свечи, рушник…

Вихрь становился все сильнее и сильнее, вовлекая в свой страшный танец тяжелый табурет, маленький дубовый столик…

Вихрь разъяренно хозяйничал в келье до тех пор, пока сама схимонахиня не оказалась затянутой в воздушный черный водоворот…

Россия. Москва.

Красная площадь.

Собор Казанской иконы Божьей Матери.

2023 год.

Возле входа в храм робко топталась молодая беременная девушка Стеша. Она никогда не ходила в церковь. Сейчас внутри девушки происходила борьба между страхом и потребностью.

Дома была невыносимая обстановка. Стеша жила вместе с родителями ее мужа в их маленькой двухкомнатной квартире. Там же проживали брат мужа, его жена и двое маленьких детей. Семью нельзя было назвать дружной. Поэтому квартира своей атмосферой напоминала логово змей. Стеша много работала и домой приходила фактически только чтобы помыться, приготовить еду и переночевать. Но, когда девушка поняла, что беременна, ее охватила паника. Она с ужасом ждала того момента, когда потребуется уходить в декрет. И этот момент настал. Родня мужа методично ела ее поедом, доводя до истерик. Деваться было некуда, так как Стеша родилась в бедной многодетной семье. Она самая старшая из восьми детей. Пока девушка работала, то удавалось отправлять немного денег в помощь родственникам. Сейчас же она стала бы лишней обузой, вздумав приехать туда пожить. Безвыходность сложившейся ситуации нагоняла даже не грусть, а буквально заковывала в кандалы всепожирающего уныния. Было так плохо, что душа инстинктивно потянулась к свету. Впервые Стеше пришла мысль о том, чтобы сходить в церковь и помолиться.

Теперь, нервно теребя концы платка, девушка неуверенно переминалась с ноги на ногу у входа в Собор Казанской иконы Божьей Матери, опасливо заглядывая в стекла двери. Пересилив страх, Стеша потянула за золоченую ручку. В нос ударил запах ладана. Вдруг стало так спокойно и тепло, что ноги сами повели вовнутрь.

Было послеобеденное время рабочего дня. До вечернего богослужения еще несколько часов, поэтому народу в храме почти не наблюдалось.

Купив несколько свечей, девушка стала внимательно и с детским любопытством разглядывать иконы. Подойдя к понравившейся иконе Божьей Матери, Стеша зажгла свечу и стала усердно про себя молиться. Молитва получалась куцая, своими словами, но глубоко пронизанная душевной болью. Отчего вскоре на глазах выступили слезы.

Вдруг Стеша почувствовала грубый толчок рукой в плечо. Девушка вздрогнула и оглянулась. Рядом стояла не слишком старая тучная женщина пенсионного возраста. Ее белые одежды и обрамляющий лицо белый платок никак не вязались вместе с надменным выражением лица и колким сверлящим взглядом. Женщина с насмешкой прошипела:

— Чего свечу-то не ставишь? Боишься, что украдут?

Стеша растерянно моргала, сдерживая дрожание губ и слезы, которые собрались политься рекой. Попытавшись собрать эмоции в кулак, она продолжила тихо молиться. Однако, через минуту почувствовала еще более сильный толчок в плечо. Женщина, коршуном вившаяся вокруг, опять прошипела:

— Ставь свечу уже!

Стеша никак не могла понять, что нужно от нее этой женщине. Девушка хотела было что-то сказать, как внезапно в глазах потемнело, голова закружилась, и тело бессильно стало опускаться на пол. Провал, пустота…

Стеша очнулась. Вокруг было темно. Темно, потому что все стены были черными. Несчастная вспомнила, что была в храме, но сейчас икон нигде не увидела. Осторожно поднявшись, девушка стала на ощупь пробираться к выходу, ориентируясь на тусклый свет, сочащийся из проемов. Дверь распахнулась и перед взором предстала кошмарная картина — абсолютно все на улице было черным: черная Красная площадь с черным Кремлем, черный Храм Василия Блаженного, черная брусчатка… Ужас от увиденного буквально сковал. Девушка боялась пошевелиться. Внезапно ее окружили жуткие существа. Они были в черных скафандрах со шлемофонами, напоминающими огромные черные тюрбаны с двумя торчащими острыми рогами. Стешу затрясло от страха. Один из рогатых отвратительным дребезжащим голосом заорал:

— Откуда здесь еще одна мерзкая баба?! Давайте, тащите ее к той блаженной, что наши приволокли из сарая с куполами.

Два рогатых чудовища синхронно саданули беременную девушку по спине тяжелыми кулаками в черных перчатках, повалив бедняжку прямо на холодную брусчатку. Потом яростно схватили ее за волосы и поволокли…

Незадолго до этого на черный пол притвора Храма Василия Блаженного, полностью окрашенного в черный цвет, рухнула с высоты полета схимонахиня Анфиса, принесенная страшным черным вихрем. На глухой звук от падения прибежали бесоподобные существа, обтянутые черными скафандрами, увенчанными огромными рогатыми черными шлемофонами, похожими на тюрбаны. Один из них, по всей видимости, главный, разгневанно заорал:

— Откуда взялась здесь эта баба?! На выжившем пространстве нет женщин! Мы их давно истребили при переселении на эту сейсмостойкую платформу после глобального ядерного взрыва, который мы устроили, чтобы править планетой!

Схимонахиня Анфиса испуганно прикрыла лицо краем апостольника, еще крепче сжала в руке маленький образок Божьей Матери «Призри на смирение», и инстинктивно свернувшись клубочком, будто бы это могло сделать ее невидимой, тихим голосом начала молиться, еле шевеля пересохшими губами:

— Господи помилуй! Господи помилуй! Господи помилуй! Богородице Дево, радуйся, Благодатная Марие, Господь с Тобою, благословенна Ты в женах и благословен плод чрева Твоего, яко Спаса родила еси душ наших.

— Чего она там бормочет?!

Широкоплечий гигант в черном скафандре остервенело схватил за шкирку схимонахиню, чтобы та поднялась с пола, после чего с силой содрал одежды, скрывавшие ее щуплое тело. Мантия беспомощно упала, потянув за собой и апостольник.

И тут чудовище в черном скафандре буквально взревело:

— Как такое может быть?! Мы же все стерли с лица земли! Иконы и кресты давно превратились в пепел! Сорвать с нее запрещенную религиозную атрибутику! Это диверсантка! Уничтожить ее!

Пересохшие губы женщины практически беззвучно шеплали:

— Богородице Дево, радуйся, Благодатная Марие, Господь с Тобою, благословенна Ты в женах и благословен плод чрева Твоего, яко Спаса родила еси душ наших.

Бесоподобные существа своими огромными руками, обтянутыми черными перчатками, крепко схватили схимонахиню, сорвали с нее нательный крестик и параман.

С трудом борясь с чувством безысходности и глотая слезы, схимонахиня Анфиса еле слышно залепетала:

— Умилосердись, Господи, о всех христианах; услыши желание всех вопиющих к тебе, избави от всякого зла, спаси рабов Твоих, пошли им отраду, утешение в скорбях и милость Твою святую.

— Заткнись, дура блаженная! Какое тебе утешение! Нет на всей планете ни одной церкви, ни одной иконы, ни одного креста! Даже кладбищ нет! Только пепел! Один пепел! И Бога твоего нет! Только мы есть! Мы теперь хозяева! Пусть и живем теперь под землей, но мы хозяева и никто нам не указ!

Схимонахиню трясло от внутренней боли и страха, но она стойко продолжила молитву:

— Господи, молю тя особенно о тех, которые меня чем-то обидели и опечалили или какое-либо зло сделали: не наказывай их меня ради грешной, но пролей на них благость Твою…

Последовал жесткий удар в лицо. Схимонахиня упала и с рыданием закричала:

— Богородице Дево, радуйся, Благодатная Марие, Господь с Тобою, благословенна Ты в женах и благословен плод чрева Твоего, яко Спаса родила еси душ наших.

Бесоподобные существа, скрывшие себя под черными скафандрами, принялись колотить по щуплому беззащитному тельцу огромными черными сапожищами. В этот момент послышались вопли:

— Отпустите меня! Гады! Что вы делаете, уроды! У вас что, совсем нет сердца?!

Это чудовища в черных скафандрах волокли за волосы Стешу!

— Что, еще одна баба? Откуда они берутся?! Мы же всех уничтожили!

Тот, который тащил девушку за волосы, ответил:

— Понятия не имею. Эта еще и с пузом. Ее вместе с приплодом можно пустить на переработку, пока органы окончательно радиация не поразила.

Стеша, рыдая, упрямо завизжала:

— Вы, мерзкие животные! Изверги! Вы в Москве! Вас скоро поймают и накажут!

Бесоподобные, загоготали так, что их черные скафандры затряслись и пугающе загудели. Послышался омерзительно дребезжащий голос:

— Кто поймает? Кто накажет? Москва наша теперь! Много веков мы пытались завоевать этот лакомый кусок земли! И вот теперь мы хозяева не только в Москве, но и на всей планете!

Отвратительно заржав, другой бесоподобный добавил:

— Правда, на этой планете больше нигде не возможна биологическая жизнь, кроме как на этом лакомом куске сейсмостойкой платформы, и жить приходится под землей. Зато здесь мы хозяева! Настоящая Москва — это комфортный подземный город с изолированным кислородным снабжением и эксклюзивной вентиляцией. У нас есть вакцина для вечной жизни. У нас есть все для производства искусственных чистых продуктов. Мы достигли своей мечты об идеальном обществе. Только мусор, вроде вас, не понятно как здесь оказался.

Глаза схимонахини были переполнены ужасом и слезами. Лицо Стеши вообще уже опухло от слез. Но девушка продолжала огрызаться:

— Вы всё врете! Вы врете! Такого не может быть! Москва никогда и никому не сдавалась! Никто не может ее победить!

— Что ты там квакаешь, тупая свиноматка?! Не зря мы все бабское отродье истребили!

Бесоподобные существа, обтянутые в черное, остервенело начали бить девушку ногами. Она истошно закричала от боли нечеловеческим голосом. Лежавшая неподалеку обессилевшая схимонахиня Анфиса с трудом привстала и, отчаянно протиснувшись сквозь толпу бесоподобных, кинулась плашмя на Стешу — прикрыла собой, приняв жестокие удары своим щупленьким старым тельцем. Из-под ударов стальных черных сапог вырвался душераздирающий вопль:

— Господи, помилуй! Спаси, Господи, нас грешных! Где же ты, Господи?!

Этот оглушающий вопль охватил и пронзил собой все пространство. Задрожали стены, затрещали своды. Разверзлись небеса…

Схимонахиня Анфиса стояла на коленях у настенной Владимирской иконы Божьей Матери и зачарованно смотрела на радужный свет, наполнивший собой келью. Схима была как новая. Тело невредимо: ни боли, ни ран, ни синяков. Душа пела от радости.

Стеша стояла посреди Собора Казанской иконы Божьей Матери, что на Красной площади. Иконы вокруг излучали цвет и свет. Этот невероятный многоцветный свет обволакивал своей нежностью и теплотой. Хотелось впитать возникшее ощущения необыкновенного счастья каждой клеточкой тела. Девушка с удивлением обнаружила, что абсолютно цела и здорова. Завороженный взгляд устремился вверх.

Божественный свет обнял все вокруг, ведь Бог решил явить себя, чтобы сказать:

— Не бойся, раба моя Анфиса. Не бойся, раба моя Степанида. Я решил показать вам вероятное будущее, которое наступит, если человечество допустит торжество бесовщины в своих душах, если допустит власть Антихриста на своей земле. Теперь вы знаете, как сильно зависит хрупкий мир от вашего усердия в молитвах, от стойкости в вере и от силы вашего духа. Не ропщите на судьбу — вы сами ее выбираете. Молитесь. В молитве ваша сила!

Глас Бога слышала схимонахиня Анфиса в своей маленькой келье женского монастыря, затерявшегося на просторах Западной Украины. Глас Бога слышала простая девушка Стеша, стоя в пустом храме, расположенном в самом сердце России. Они вместе слышали глас Бога, хоть и находились за много сотен километров друг от друга, потому что Бог везде и Бог в каждом!

С тех пор Степанида в тяжелые минуты находила укрытие в храме, а из маленькой кельи женского монастыря, который пережил многие-многие светские шторма за века в далеком селе Украины, ежедневно по вечерам доносилось едва слышное пение:

— Благодарю Тебя, Господи, за то, что показал падение во тьму, за то, что просветил ум мой, за то, что укрепил веру мою, за то, что пролил свет любви Твоей на меня, рабу Твою грешную. Благодарю Тебя, Господи, за ласковую и щедрую руку, которую Ты протягиваешь каждому падшему дитяти Своему.

Молилась теперь схимонахиня без сомнений и ропота, без страха перед происходящим в мире за стенами монастыря, потому что сам Господь ей поведал о том, что от нее, малой песчинки, слабой в страхах своих рабы Божьей, зависит судьба человечества.

От крепости веры и силы духа всех малых песчинок, хранящих в себе свет Бога, зависит целостность хрупкого мира…

Западная Украина.

2023 год.

По тропинке, вьющейся вдоль пшеничного поля, несся старый мотоцикл с коляской, которая была прикрыта каким-то ветхим покрывалом. Два человека, тесно прижавшись друг к другу, напряженно наблюдали за дорогой. Небо затянуло темными тучами. Похоже было, что надвигается гроза.

Вдруг мотоцикл заглох. Мужчина, сидевший на заднем сидении, спрыгнул и внимательно стал осматривать железного коня.

— Ё моё! Движок закипел! Придется курить здесь до вечера… Смотри, мужик какой-то с кошиком идет. Может воды у него попросить, Пить охота, прямо мочи нет!

В речи явно прослеживался чужеземный акцент. Второй мужчина слез с мотоцикла и окликнул с таким же акцентом:

— Мужик, есть чего попить? Вода или ситро?

Мужчина средних лет, медленно плетущийся навстречу с корзинкой, оживился, увидев мотоциклистов, и радостно воскликнул:

— О, ребята, здоровеньки булы! У мене горилка е! Це смачнише ситра!

Он махнул мотоциклистам рукой, подзывая к себе, а сам присел на краю пшеничного поля и, расстелив рушник, стал выкладывать снедь: хлеб, толстый шмат сала с прослойками, чеснок и бутыль с горилкой. Заговорщически подмигнув, мужичок усмехнулся;

— Це я вид моеи кобры виддыхаю так.

— Вроде как, не ровен час, ливанет.

— Горилка согрие!

Зычно смеясь и потирая руки от предвкушения, все мужчины приступили к трапезе. Горилка шла как по маслу. Такая она была мягкая!

Разомлев от угощений, мужики прилегли на пшеницу и начали разговоры за жизнь. Колосья казались удобнее любой перины.

Тут, на дороге послышалось пение:

— Несе Галя воду, коромисло гнеться, а за нею Иванко, як барвинок, вьеться…

Мужичок встрепенулся и аж присвистнул:

— Тю, це ж моя кобра! Оксана! Тикайте, мужики!

Мотоциклисты, поверив мужичку на слово, поспешили переместиться поближе к мотоциклу, стоявшему на другом краю тропинки.

И действительно, вскоре из-за поворота показалась дородная женщина, которая живописно несла на коромысле два ведра воды. Не стоит этому удивляться, так как и 2023 году еще остались на планете места, по которым не успели потоптаться сапоги урбанизации. В таких местах нет водопровода. А кое-где нет и электричества.

Женщина, заметив своего мужа, торопливо бросающего в корзину следы недавней пьянки, побагровела. Глаза ее налились кровью, скулы заходили ходуном. Прервавшаяся песня мгновенно перешла в рев сирены:

— Ах ты ж, зараза така! Я города поливаю, а вин горилку хлеще с алкашами! А шоб вам повылазыло!

Мужичок шустро сиганул на ту сторону тропинки, надеясь спрятался за коляску мотоцикла, но не успел…Оксана со всей дури размахнулась коромыслом, разъяренно заорав:

— Прибью падлу!

Ведра, полные воды, как снаряды, выпущенные из пушки, полетели в мужчин. Удары были такой силы, что по инерции все трое упали на мотоцикл, перевернув его. Из коляски вывалились две иконы. Мужичок, сообразив, что те, с кем он только что так душевно пировал и беседовал, совсем не друзья, разочарованно воскликнул:

— Вы що ж робите, паскудники! Це ж грих!

Один из мотоциклистов выхватил пистолет и выстрелил в мужичка. Женщина бросилась к мужу с криками:

— Максим! Максимчик мий! Ай! Шо ж ци ироды наробили!

Поняв, что он без сознания, было бросилась с кулаками на стрелявшего, но тот угрожающе рыкнул:

— Уймись, сучка! Пристрелю!

Оксана хоть и горячая женщина, но разумная, поэтому, молча стала оттаскивать раненного мужа в сторону, чтобы у бандитов не возникло соблазна его добить.

В этот же миг стеной обрушился ливень. Загромыхало. Да так загромыхало, что все аж присели с испугу. Засверкали густые молнии. Оксана предусмотрительно легла на землю, прикрыв собой обильно сочащуюся рану в животе супруга, чтобы отскакивающая от ударов водяных струй грязь не попала туда.

Мощнейшая молния ударила прямо в прижавшихся друг к другу мотоциклистов. Оксана завизжала от ужаса. Она никогда не могла представить, что человек может моментально превратиться в головешку. Мотоцикл тоже обуглился.

Женщина осторожно поползла вокруг. Она беспокоилась об иконах. Иконы были целы. Оксана, вся дрожа, поднялась и кинулась к святыням. Она буквально ахнула от удивления! Это были две чудотворные иконы: старинный список Свенской Печерской иконы Божьей Матери и икона Пресвятой Богородицы «Похвала Печерская» с частицами святынь! Женщина с благоговением поцеловала иконы и, стянув с плеч расписную шаль, бережно завернула их и прижала к сердцу. Ливень резко прекратился. Небо просветлело.

Оксана, положив драгоценные святыни на грудь мужа, потащила его волоком в село. Благо было совсем недалеко, за поворотом. Нужно как можно скорее найти фельдшера.

Приблизившись к окраине села, где располагался женский монастырь, женщина стала кричать и звать на помощь. Муж открыл глаза и, усмехнувшись, прохрипел:

— Шо голосишь, кобра моя кохана?!

На женский крик сбежались монашки. Среди них была и схимонахиня Анфиса.

Оксана удивленно смотрела на Максима. Тот поднялся сам, бережно прижимая к груди сверток с иконами. На теле мужчины не было ни единой царапины! Лишь окровавленная рубаха напоминала о ранении.

В монастыре несказанно обрадовались возвращению святынь. Хоть и принадлежали они другому монастырю, но, главное, что иконы остались на родной земле! Без промедления был отслужен благодарственный молебен, на котором присутствовали и Оксана с Максимом.

Шли дни, летели недели…

В маленькой келье коленопреклоненно с земными поклонами молилась схимонахиня Анфиса. Все вокруг наполнялось божественным светом, появляющимся под тихие звуки молитвы:

— Богородице Дево, радуйся, Благодатная Марие, Господь с Тобою, благословенна Ты в женах и благословен плод чрева Твоего, яко Спаса родила еси душ наших.

А в скромной беленой хате на другом конце села Максим и Оксана, склонившись у старого транзисторного приемника, со слезами на глазах заслушивались словами песни, дарящей надежду: «День Победы, как он был от нас далек, как в костре потухшем таял уголек. Были версты, обгорелые, в пыли, — этот день мы приближали, как могли….»

Пускала слезу и Стеша, когда сидела у телевизора в мягком кресле, укрывшись пледом, и пересматривала старый фильм «В бой идут одни "старики"». Поводов для радости было много, ведь муж нашел новую работу. Ему дали, хоть служебную, но зато отдельную квартиру. Вроде плакать больше нет причин, однако, как только в фильме звучали строчки из песни: «Нич яка мисячна, зоряна ясная, видно, хоч голки збирай. Вийди, коханая, працею зморена, хоч на хвилиночку в гай….», то слезы катились сами собой. Стеша знала, что скоро у нее появится доченька. При крещении нарекут девочку Анфисой…

Эти простые и очень частные истории были никому незаметны и никому не интересны в масштабах глобального мирового денежного круговорота…

Тем временем во всех православных храмах звонили колокола, разгоняя бесов. И слышал весь православный люд в этом звоне надрывную молитву: «Спаси, Господи, люди Твоя и благослови достояние твое; победы православным христианом на сопротивныя даруя, и Твое сохраняя Крестом Твоим жительство…»

© Деточка, 2023