Спасите меня, Кацураги-сан! Том 7

Не знаю, о чём думал водитель скорой, но вовремя затормозить ему не удалось. Я попытался отскочить в сторону, но бампер задел мой правый бок.

Меня крутануло вокруг своей оси. Я отлетел на метр от промчавшейся машины и ударился затылком об асфальт. В глазах потемнело, вместо мыслей по сознанию растёкся туман.

Я понял, что могу потерять сознание, если срочно не проведу самодиагностику. А времени на это у меня меньше минуты. Я сконцентрировался и ударил по мозгу лекарской магией общего плана. Не стал давать своему жизненному потоку конкретную задачу. Сделал ставку на то, что он сам улучшит кровообращение в головном мозге и выиграет мне время на «анализ».

И не прогадал. В глазах немного прояснилось, и я сразу же приступил к «самоанализу».

Не повезло. Это не сотрясение, а ушиб головного мозга. Благо без повреждений костей черепа и, судя по всему, лёгкой степени тяжести. Если бы лекарская магия не приступила к работе, сейчас бы я потерял сознание, а после не смог вспомнить, что со мной случилось. Головную боль и головокружение я уже купировал, остался только шум в ушах и подступающая тошнота.

Давление растёт, правый зрачок увеличивается в размерах. Видимо, черепные нервы сбоят. Но ничего, сейчас всё наладим…

Главное, что в головном мозге нет гематом. Сосуды не повреждены. Просто моё серое вещество ударилось о затылочную кость. Из-за этого зрение и пропало на какое-то время, поскольку именно в затылочной области головного мозга находятся центры, которые отвечают за функцию зрения.

Хотя лобную область тоже повредило из-за противоудара. При черепно-мозговой травме это – стандартная картина. Сначала мозг врезается в кость, которой человек ударился, а затем отлетает в обратную сторону и соприкасается с противоположной костью. Из-за удара и последующего противоудара в черепе меняется давление, и оно наносит тканям мозга больше всего ущерба, вплоть до разрыва.

Но я отреагировал вовремя. Серьёзных изменений не произошло. В противном случае я бы уже был без сознания, а фельдшеры унесли бы меня в неврологическое отделение к Асакуре Джуну.

– Приступим… – прошептал я, на всякий случай проверив речевые функции.

С ними проблем не возникло. Я сосредоточился и разделил целительскую магию на два потока. Один направил в ткани головного мозга, а второй в сосуды и ликвор – жидкость, которая циркулирует в нервной системе. Нужно было восстановить давление, улучшить кровоток и быстро возобновить нормальную передачу нервных импульсов.

Иногда на восстановление от черепно-мозговой травмы уходят месяцы. У меня столько времени нет. Пара минут – и пора вставать на ноги.

Приходилось торопиться, поскольку в помощи нуждался не я один. За секунду до удара я почувствовал, что с водителем скорой что-то не так. Мужчина сбил меня не из-за невнимательности. В его организме расцвёл какой-то патологический процесс, из-за которого он потерял управление.

– Кацураги-сан! – эхом пронёсся знакомый голос в моей голове. – Чёрт, мы сбили Кацураги Тендо!

Нода Такео – фельдшер скорой помощи. Если бы в нашей клинике до сих пор работал Мурата Сатоши и Ягами Тэцуро, я бы предположил, что эту аварию подстроили специально, чтобы меня прикончить. А то я слишком быстро поднимаюсь по рангам!

– Всё в порядке, – собравшись с силами, сказал я и резко поднялся.

Мозг пришёл в нормальное состояние. Голова резко закружилось, но виной тому была ортостатическая гипотензия – падение давления в сосудах головного мозга из-за резкого изменения положения тела. Это происходит в норме у любого человека. Многие пациенты жалуются на то, что у них кружится голова и нарастает шум в ушах, когда они резко встают с кровати.

И единственное решение этой проблемы – вставать медленнее.

Я осмотрелся. Машина скорой помощи остановилась поперёк дороги, что вела к выезду с больничной парковки. Водитель открыл дверь и выпал из машины на асфальт.

– Что случилось? – быстрым шагом приближаясь к водителю, спросил я Ноду Такео.

– Кацураги-сан, вы уверены, что можете ходить? Мы же вас только что сбили. Я видел, как вас на метр откинуло! – воскликнул фельдшер.

– Нода-сан, я в полном порядке! – перебил его я. – Что с водителем?

– Так я… Я не знаю! – пожал плечами он. – Резко перестал разговаривать, ещё с утра показался мне каким-то вялым.

– Понятно, сейчас разберёмся, – кивнул я и присел рядом с лежащим на асфальте мужчиной.

– Вы меня слышите? – спросил я, потряхивая его за плечо.

– Да… – прошептал он, медленно повернув взгляд на меня. – Простите меня… Я не специально.

– Что болит? – намеренно упростив вопрос, спросил я.

Чем меньше я говорю слов, тем проще будет угнетённому сознанию найти ответы на мои вопросы.

– Жутко болит голова, – простонал он. – Думать сложно.

Неужели инсульт? Я сделал глубокий вдох и заставил себя ещё раз включить «анализ». На самолечение ушло много энергии, но оставить человека без помощи я не могу. Придётся напрячь все каналы с целительской магией.

– Что с ним, Кацураги-сан? – спросил Нода Такео.

– Подождите, Нода-сан, – ответил я. – Пытаюсь понять.

И дело оказалось вовсе не в инсульте. Все сосуды его головного мозга оказались в полном порядке. Признаков ишемического или геморрагического инсульта я не обнаружил. Зато нашёл симптомы не менее опасного состояния.

Оболочки головного мозга водителя были воспалены. Температура его тела поднялась выше тридцати девяти.

– Менингоэнцефалит, – заключил я. – Доставайте носилки, Нода-сан. Я позвоню в скорую, предупрежу, что с вашей бригадой возникла проблема. Кстати, а где врач скорой помощи? Вы что, вдвоём с водителем катались?

– Вдвоём, – кивнул Нода Такео. – Наш врач скорой помощи на больничном.

– И как же вы справляетесь? – удивился я. – Один фельдшер без врача... Это трудно.

Заявление, конечно, спорное. Всё зависит от опытности фельдшера. Иногда средний медицинский работник знает куда больше любого врача, но вряд ли это можно отнести к случаю Ноды Такео. Парень младше меня на пару лет. Вряд ли он обладает достаточным набором навыков, чтобы работать самостоятельно.

Мы с Такео подхватили носилки, положили на них водителя и потащили его к приёмному отделению.

– Куда будем класть? В неврологию? – пыхтел фельдшер, стараясь держать водителя ровно.

– Нет, – помотал головой я. – У него лихорадка. В профильные отделения его не возьмут, надо нести его в инфекционный бокс. Сейчас буду общаться с Окабэ Акирой. Решать вопрос надо быстро, состояние очень опасное.

Очевидно, у водителя скорой инфекция. И менингоэнцефалитом может проявляться огромное количество заболеваний, вызванных как бактериями, так и вирусами.

Мы с Такео прошли в инфекционный бокс и положили нашего пациента на каталку. Дежурные медсёстры по моей команде сразу приступили к оформлению поступающего. Нода Такео побежал наверх за Окабэ Акирой, а я набрал номер станции скорой помощи.

– Скорая, диспетчер Аидзукава, слушаю вас, – произнёс женский голос, как только я дозвонился до коллег.

– Говорит Кацураги Тендо, терапевт клиники «Ямамото-Фарм», – представился я. – С одной из ваших бригад случилась чрезвычайная ситуация. Водителю стало плохо, машину пришлось бросить на парковке. Мы с фельдшером Нодой Такео занимаемся госпитализацией пострадавшего.

– Боже, у нас ведь почти не осталось свободных бригад… – вздохнула Аидзукава. – Я передам ваш номер телефона нашему заведующему. Он свяжется с вами в ближайшее время, не выключайте мобильник. Хорошо?

– Договорились, – кивнул я.

В этот момент Окабэ Акира спустился в инфекционный бокс, взглянул на меня и удивлённо усмехнулся.

– Мне одному кажется, Кацураги-сан, что мы с вами никогда не уходим со своего рабочего места? – спросил он.

Я тоже заметил эту тенденцию. Мне всё время везло попадать на знакомых мне специалистов, хотя в отделениях дежурят и другие врачи, пока тот же Окабэ Акира или Ясуда Кенши отправляются на выходной.

– Что стряслось? – спросил Окабэ, осматривая водителя.

– Шибана Рокуто – наш водитель скорой, – объяснил Нода Такео. – Ему стало плохо за рулём, и он сбил Кацураги-сана.

– Что-что? – удивился Окабэ.

– Насчёт меня не переживайте, – отмахнулся я. – Куда важнее сейчас разобраться с Шибаной-саном. Я подозреваю, что у него менингоэнцефалит.

– Только этого нам ещё не хватало, – прикрыл глаза Окабэ и крикнул медсёстрам. – Девочки! Вызывайте невролога. Он нам тоже пригодится. А пока везите его на МРТ головного мозга. На всякий случай лучше исключить инсульт. При нарушении мозгового кровообращения иногда бывает повышение температуры.

Шибану Рокуто повезли в диагностическое отделение, а я взглянул на Окабэ Акиру и произнёс.

– Окабэ-сан, это точно не инсульт. Уверяю вас, я проверил все патологические рефлексы. У него есть признаки воспаления мозговых оболочек, но нарушения кровообращения точно нет, – сказал я.

– Возможно, вы и правы, но… – Окабэ прищурился и внимательно посмотрел мне в глаза. – Кацураги-сан, а вы свои-то рефлексы проверить не хотите?

– В смысле? – не понял я.

– У вас анизокория! – воскликнул он.

Проклятье, это он про разные размеры моих зрачков. Я был уверен, что все симптомы черепно-мозговой травмы уже купировал, но, видимо, целительская магия не успела скрыть всё.

– Ерунда, Окабэ-сан, – ответил я. – Это из-за освещения так кажется.

– Он головой ударился, и полминуты минимум лежал без сознания, когда мы его сбили, – сдал меня с потрохами Нода Такео.

– Нет, Кацураги-сан, так не пойдёт, – погрозил мне пальцем Окабэ Акира. – Вы тут суетитесь с пациентом, а вам самому нужно провериться. А если у вас ушиб головного мозга? Или гематома? Да даже обычное сотрясение! А оно там наверняка есть.

– Вызывали, Окабэ-сан? – к нам подбежал невролог Асакура Джун.

– Вы вовремя, Асакура-сан! – кивнул инфекционист. – Посмотрите, пожалуйста, нашего Кацураги-сан. Проверьте, нет ли у него признаков ушиба мозга, добро?

– Никакое не «добро», Окабэ-сан! – вмешался я. – Сейчас вообще не время этим заниматься.

– И правда, зрачки разные, – подметил Асакура Джун. – Кацураги-сан, так это вас машина сбила? Мы видели в окно, как наша скорая в кого-то втемяшилась. Вот уж не думал, что это были вы! Окабэ-сан, так вы меня вызвали только из-за Кацураги Тендо.

– Нет, у нас больной с менингоэнцефалитом – водитель скорой, – сказал я. – Он сейчас направлен на магнитно-резонансную томографию головного мозга. Вы нам нужны, чтобы подтвердить диагноз. Инфекционный агент мы пока не определили, но уточнённый неврологический диагноз уже сильно нам поможет.

– Раз он на МРТ, давайте поступим следующим образом, – предложил Асакура Джун. – Пусть водителя везут сюда – я его осмотрю, а в это время Кацураги-сан тоже сделает магнитно-резонансную томографию головного мозга!

О нет. Этого я и опасался с самого первого дня, как попал в этот мир.

Мне нельзя делать МРТ. На нём проявится мой магический центр, который как раз и располагается в одной из областей головного мозга. Всего один снимок – и перед моими коллегами предстанет источник моего «анализа». Магические каналы тоже будет видно.

И уж чего точно диагносты не пропустят, так это сияния жизненной энергии в моих зрительных нервах. Они специально настроены на осмотр пациентов. Другими словами, если я окажусь на МРТ, сразу же всплывёт вся правда.

– Я не могу выполнить это обследование, Асакура-сан, – ответил я.

– Что? Да не упирайтесь вы, Кацураги-сан. С чего бы вдруг? – махнул рукой он.

А действительно – с чего бы? Врачу попросту глупо отказываться от обследования без веской на то причины. Это пациенты иногда могут капризничать, а с моей стороны это, как минимум, дико.

Нужно придумать логичное объяснение, чтобы сохранять тайну своих способностей.

Врать про кардиостимулятор глупо. В этом мире мне двадцать шесть лет, и ни о каких нарушениях ритма в моей электронной медицинской карте нет ни слова.

Сказать, что у меня есть в теле металлические осколки? Нет. Тоже не вариант. Откуда бы им там взяться? Тем более отсутствие осколков и кардиостимулятора в будущем может всплыть.

Точно… Есть ещё одно противопоказание для проведения МРТ. И никто из моих коллег не сможет доказать, что у меня нет этого заболевания.

Не люблю лгать, но сейчас это необходимо сделать. Чтобы врачи сконцентрировались на лечении Шибаны Рокуто и отстали от меня с этим чёртовым МРТ.

– Вынужден признаться, – произнёс я, подключив «харизму», – но у меня клаустрофобия. Клинически подтверждённая.

– Вы серьёзно, Кацураги-сан? – удивился Асакура Джун.

– Да, – кивнул я. – В закрытых пространствах сразу же поднимается давление. Сейчас это моему мозгу только сильнее навредит. Поверьте, я адекватно отношусь к своему состоянию. Со мной всё в порядке.

– Хорошо, тогда давайте больше не будем мучить Кацураги-сана и посмотрим результаты обследования Шибаны Рокуто, – заключил Окабэ Акира. – Медсёстры уже отправили кровь в лабораторию?

– Да, – сказал Нода Такео. – Я взял у него общий анализ по «цито», минут через пять нам передадут результаты.

Окабэ Акира и Асакура Джун направились в кабинет МРТ, а я задержался в приёмном, поскольку мне начал названивать неизвестный номер. Должно быть, это заведующий скорой помощью.

– Алло, – взял трубку я. – Кацураги Тендо. Слушаю вас.

– Добрый вечер, Кацураги-сан. Фукуро Тайтен. Заведующий станцией скорой помощи, – скороговоркой произнёс он. – Где там мои ребята? Что случилось?

– Шибана-сан однозначно будет госпитализирован. Нода Такео нам помогает с… – начал объяснять я.

– Пусть бежит назад! – воскликнул Фукуро. – Мы зашиваемся тут, намертво! У нас пятнадцать адресов. Уже подключили соседнюю станцию, но людей всё равно не хватает.

– Хорошо, я передам ему, – ответил я.

– Кацураги-сан, как будет минутка, заскочите ко мне. Кое-что обсудим, – протараторил Фукуро Тайтен и положил трубку.

Вот уж действительно – скорая. Я едва успел разобрать, что он говорит. Хорошо, что у Фукуро оказалась хорошая дикция, в противном случае его речь воспринималась бы, как невнятный крик.

Я мотнул головой, намекнув Ноде Такео, что его ждёт начальство. Фельдшер покинул инфекционное отделение, а Окабэ Акира и Асакура Джун к тому времени вернулись из кабинета МРТ вместе с лежащим на каталке водителем.

– Вы оказались правы, Кацураги-сан, – сказал инфекционист. – Менингоэнцефалит. Кровь тоже готова, там выраженный лимфоцитоз. Скорость оседания эритроцитов повышена – воспалительный процесс только разгорается. Нужно скорее приступить к введению препаратов. Вопрос только в том, что у него за вирус.

– Дайте мне ещё раз на него взглянуть, – попросил я и подошёл к Шибане Рокуто.

Я вновь пробежался «анализом» по его телу и замер, когда достиг головы пациента. Ранее я не замечал ещё один любопытный симптом, поскольку использовал «усиленный анализ» и смотрел на мозг, игнорируя кожные покровы. А на голове под волосами Шибаны Рокуто образовалась сыпь.

– Взгляните, Асакура-сан, Окабэ-сан, – позвал коллег я. – Видите эти высыпания?

– Ого! Да у вас глаз-алмаз, Кацураги-сан! – воскликнул Асакура. – И вправду, а я ведь даже не заметил.

– Везикулы, – подытожил Окабэ Акира. – Сыпь в виде маленьких пузырьков.

– И заметьте, идут они по линии, где проходят черепные нервы, – подметил я. – Понимаете, что это значит?

– Да ладно… – не поверил своим глазам Асакура Джун.

– Опоясывающий лишай, – назвал диагноз я. – Менингоэнцефалитическая форма. Очень опасная. Летальность составляет шестьдесят процентов. Нужно как можно скорее приступать к лечению.

Опоясывающий лишай или, как его называют иначе, опоясывающий герпес, возникает у людей, которые переболи вирусом «варицела зостер». Простыми словами – ветрянкой.

Этот вирус остаётся в нервной системе человека в спящем состоянии. Но если у пациента по какой-либо причине сильно падает иммунитет, тогда вирус активизируется и проявляется опоясывающим лишаём. Пузырьки сыпи в таком случае распространяются не так, как при ветрянке. Они идут строго вдоль нервов, в которых всё это время дремали. Но чаще эти высыпания появляются на туловище. В черепные нервы вирус забирается редко, но уж если забирается, то вызывает тяжёлое состояние – менингоэнцефалит.

– Ох, как давно я не встречал такую форму опоясывающего лишая… – произнёс Окабэ Акира. – Ещё со времён, когда в ординатуре учился. А с тех пор прошёл не один десяток лет.

– А как лечить такую тяжёлую форму? – спросил Асакура Джун.

– Противовирусное от герпеса – ацикловир в больших дозах. Этому пациенту обязательно потребуются глюкокортикостероидные гормоны, чтобы снять воспалительный процесс. А также множество неврологических препаратов. Это уже по вашей части, Асакура-сан.

– Верно подмечено, Кацураги-сан, не будем медлить. Оформляем его в отдельный бокс! – приказал Окабэ медсёстрам.

– А как же он умудрился на работу прийти с герпетической инфекцией?! – воскликнул Асакура Джун. – У ветряной оспы ведь есть инкубационный период. Эта болезнь не могла проявиться сразу.

– Могла, Асакура-сан, – не согласился с неврологом я. – У ветряной оспы – да. В том случае есть инкубационный период. А лишаю вылезти недолго, ведь инфекция в организме уже присутствует много лет.

– А это заразно? – продолжал показывать свою некомпетентность в теме инфекционных болезней Асакура.

– Ну вы даёте, Асакура-сан, – усмехнулся Окабэ Акира. – Хотя вопрос хороший. Многие думают, что опоясывающий лишай не заразен. Но это не совсем так. Человек не может заразиться опоясывающим лишаём от другого человека. Однако есть одно большое «но». Понимаете, о чём я, Кацураги-сан?

– Да, – кивнул я. – От такого пациента человек может заразиться ветрянкой, если он не перенёс её в детстве.

– Вы оба, надеюсь, уже переболели? – нахмурился Окабэ Акира.

Мы с Асакурой Джуном одновременно кивнули.

– Хорошо, – заключил Окабэ. – С остальными контактными я сам разберусь. Теперь у скорой может оказаться ещё больше проблем. Если среди фельдшеров и врачей были не переболевшие… Боюсь даже представить.

Шибану Рокуто госпитализировали в инфекционное отделение. Мы с Асакурой Джуном помогли Окабэ составить план лечения и направились по домам. Прежде чем покинуть отделение, я зашёл в уборную и посмотрел в зеркало. Анизокории нет, глаза пришли в норму. Да и от всех симптомов ушиба мозга осталась только лёгкая головная боль. До завтра уже точно пройдёт.

На выходе из больницы я вспомнил, что заведующий скорой Фукуро Тайтен просил меня заглянуть к нему, как появится свободное время.

Сейчас я никуда не спешу. Если сегодня меня не собьёт ещё одна машина, то домой успею вернуться до полуночи.

Я пересёк парковку и подошёл к одноэтажному зданию справа от гаражей, где и располагалась станция скорой медицинской помощи, принадлежащая клинике «Ямамото-Фарм».

В окно меня увидел худощавый мужчина в синей медицинской шапочке. Он тут же подскочил со стула и шустро выбежал на улицу навстречу ко мне.

Судя по скорости, это и есть Фукуро Тайтен.

– Кацураги-сан! Я уж думал вы и не придёте, – сказал он, и мы спешно поклонились друг другу. – Окабэ-сан мне сейчас звонил. Сказал, что у нашего Шибаны Рокуто опоясывающий лишай! Это же катастрофа! Мне пришлось нескольких человек отправить на самоизоляцию. Завтра буду общаться с руководством, решать, откуда брать новых специалистов…

– Фукуро-сан, – прервал я его болтовню. – Вы вроде о чём-то хотели со мной поговорить?

Эмоциональный заведующий так заболтался, что уже забыл, о чём должна была быть наша беседа. Пришлось напомнить ему, пока он ещё сильнее не углубился в другие темы.

– Ах да, Кацураги-сан! – вспомнил он. – Я, вообще-то, хотел предложить вам поработать врачом скорой медицинской помощи. У нас рук не хватает, а о вас ходят уж очень хорошие отзывы. Не хотите? По ночам?

– Ох, это сложный вопрос, Фукуро-сан, – признался я. – На мне сейчас очень высокие нагрузки. Я и терапевт, и заведующий, и заместитель в одном флаконе. Причём в стационарах тоже приходится подрабатывать.

– Да, понимаю… – кивнул он. – А в стационаре теперь ситуация будет не лучше, чем у нас. Поздняя осень, эпидемия вирусных инфекций! Всех везём к вам. Ох и тяжко же нам придётся. Что ж, ладно, Кацураги-сан. Я попрошу, чтобы мне выделили более свободного терапевта на выручку.

– Стойте! – задержал Фукуро я.

Его слова об увеличении нагрузки в приёмном отделении – это весомый аргумент. Скоро все врачи начнут зашиваться, если скорая продолжит возить пациента за пациентом.

Мне пришла отличная идея – как оптимизировать эту систему.

– Фукуро-сан, у меня есть встречное предложение, – улыбнулся я.