Спасительная пустота

— Профессор, скольким плющевым мишкам вы вспороли живот? — спросил Слоник.

Пожилой землянин посмотрел на него, снял очки и стал задумчиво их протирать.

Слонику, вожаку племени Плюшевых было даже немного жалко профессора. Тот ведь, сам того не желая, помог вторжению. Сигнал, разработанного им прибора для поиска внеземной жизни, они использовали для наведения на цель. Конечно, и без сигнала их корабль вышел бы на эту планету, но позже. Возможно, пришлось бы пару раз лечь в гиперсон. А так…

«Сигнал, определение координат и оп-ля, мы у цели?» — подумал Слоник.

Оставалось очистить поверхность планеты от чуждого для Плюшевых разума, а потом расположиться на севере одного из больших континентов, там, где сухо и жарко, где их нежная шкурка не покроется влагой, а внутренности хорошо прогреются.

Очевидно, из-за этих мыслей вожак Плюшевых и прозевал бросок землянина. Почти. Ему повезло, что профессору пришлось сделать два действия. Схватить ножницы и лишь потом броситься на врага.

Но Слоник только внешне походил на плюшевую игрушку. Большого синего слоника с велюровой шкуркой и огромными трогательными глазами. Это в своем детстве профессор мог без труда вскрывать животы своим плюшевым мишкам. Он, видите ли, хотел посмотреть, что у них внутри.

«Извращенец», — такая мысль пришла в голову Слоника, когда он впервые просканировал память их нечаянного помощника.

«А мне и вскрывать тебя не придется», — подумал про себя вожак Плюшевых, а встроенный в его тело экзоскелет без участия хозяина ловко ушел от броска землянина, а сам Слоник сделал небольшое мысленное усилие. Сразу после этого, он это почти видел, диафрагма профессора стала мощно сокращаться, а тот схватился за горло. К несчастью профессора, он недавно плотно перекусил. И вот теперь содержимое желудка с каждой конвульсией диафрагмы подбрасывалось вверх.

— Ик, ик..., — повторял профессор, и в данным момент он олицетворял всю беспомощность землян перед могуществом Слоника и его племени.

Человек обычно в таких случаях умирал от травм внутренних органов. Профессора ждала более мучительная смерть. Он задохнулся из-за рвотной массы. Его лицо посинело, и ученый муж умер. В тот же момент Слоник почувствовал, как где-то в глубине него зародилась искорка, а на душе стало светло и радостно. Так уж были устроены Плюшевые. Чтобы в тебе зародилась новая жизнь, ты должен создать чью-то смерть. Бытие — не линия. Бытие — кольцо. А потому чья-то смерть, это чье-то начало.

Он сделал это. Он сотворил смерть. Пространство откликнулось, и в нем зародилась новая жизнь. Это был пример. Вековой обычай их племени. Первым идет вожак. Прокладывает дорогу. Если ему все удается, то за ним следуют его соплеменники. Если удача отворачивается от вожака, если он погибает, то племя обходит стороной гиблое место и ищет для охоты другие угодья. А место вожака занимает другой.

«Начало вторжению положено», — подумал Слоник и отдал сигнал племени, которое составляло экипаж его корабля. Надо было переходить ко второму этапу. Созданию плацдарма.

***

Как понял Слоник, в это сооружение земляне приходили со своими детенышами, чтобы купить им игрушки.

«Которые потом вспарывали животы своим покупкам тупыми ножницами», — непроизвольно пришла в голову вожака Плюшевых мысль. Из-за этого каждая клетка его тела, и без того переполненная энергией, напряглась. Глядишь, вот-вот взорвется.

Он понимал, что, скорее всего, не все детеныши жителей этой планеты были такими кровожадными, как убитый им профессор, но ничего не мог с собой поделать. Ненависть переполняла его.

То, что на этой планете Плюшевые столкнулись со своими прототипами в виде игрушек, было поразительно, но объяснимо. Облетев планету и просканировав ее поверхность, они собрали достаточно информации, чтобы понять, что эти игрушки были лишь стилистическими отображениями местной фауны. Медвежата, зайчата, слоники… И все же сходство с особями его племени поражало. Только глаза у Плюшевых были гораздо меньше, да, и разрез на лицевой части черепа, куда земляне суют разную органику, отсутствовал. Их организмы давно научились впитывать энергию от любых источников напрямую, сразу в клетки. Хватало и других отличий, но, чтобы их заметить, надо было приглядеться, залезть под шкурку пришельцев.

«Кто же им позволит?» — усмехнулся про себя Слоник.

Вот это сходство с земными игрушками вожак Плюшевых и решил использовать.

Когда атакуемая планета отвернулась от своей звезды, Слоник и его товарищи пробрались в выбранное здание и остановились перед отделом игрушек, пораженные увиденным. Окружающие темнота и тишина усилили впечатление. Плюшевым почудилось, что они находятся в каком-то языческом пантеоне, где туземцы размещают чучела своих побежденных врагов. А еще придают им радостный вид: улыбки, яркая расцветка, ленточки, бантики… Если бы рядом с ними в тот момент оказались какие-нибудь земляне, то их судьба была бы плачевна. Смерть, только смерть и, наверняка, не самая простая.

Но дело прежде всего. Отбросив печальные мысли, команда Слоника транспонировала всех земных плющевых игрушек на корабль, а сама заняла их место. Только вот от экзоскелетов пришлось отказаться. Их вес сразу же бы выдал подмену, и операция не удалась бы. Но это ерунда! Главное оружие всегда было с ними — способность ментально воздействовать на разум аборигенов этой планеты.

Сам план вторжения был прост. Утром их продадут, и Плюшевые попадут в семьи землян. И каждая такая семья станет новым плацдармом, на который будут ориентироваться новые корабли их племени.

***

Сигнал с инквасто́рима, замаскированный под обычный земной планшет, разбудил агента службы внешней галактической разведки. Галараз потянулся в постели и с некоторым опозданием хлопнул в ладоши. Тут же весь объем сообщения, о котором и оповещал сигнал «и́нквы», попал в его голову.

«Вот и работу подогнали», — сам себе сказал, не конца проснувшийся галараз. Так и не удалось ему полностью расслабиться в этом заповеднике, коим и являлась планета Земля. Только-только он привык к новому физическому воплощению, научился вполне сносно общаться с местными аборигенами и получать от этого удовольствие, как его припахали.

«Подогнать работу», «припахали» — это были словечки из арсенала местных, с которыми он общался. Галараз с удовлетворением отметил, что использует в своих мыслях местный сленг даже тогда, когда находится в одиночестве. Полное погружение! Так и учили его когда-то давно в Академии разведки. Это правило въелось в его сущность и уже не раз выручало в трудных ситуациях.

А работа просто обязана была его найти. Один из землян, не подозревая, что находится в заповеднике, и что этот статус спасет его и других обитателей планеты от многих неприятностей, стал отправлять в космос сигналы с целью найти внеземной разум.

«Глупо, — подумал галараз. — Как глупо!»

Служба внешней галактической разведки сразу же засекла сигнал и отправила своего агента на Землю. Однако, вмешаться и запретить деятельность по поиску внеземного разума служба не могла. И вот случилось то, что должно было случиться. Плюшевые, чьи племена неприкаянно бродят по космосу, поймали сигнал и даже приступили к захвату планеты.

Все это галараз узнал из сообщения. А в конце был приказ. Незаметно предотвратить вторжение с минимальными жертвами.

«Незаметно? Предотвратить? Минимальные жертвы? — проговорил про себя агент. — Вы что смеетесь?»

В таком ключе он и хотел ответить своим начальникам, но потом в его голову пришла идея.

Надо сказать, что возможность генерировать и сохранять в своей голове идеи, как и просто соображения, размышления и иные мысли, являлась одним из тех удовольствий, чем галараз наслаждался в этой командировке. Земляне, в отличие от его сослуживцев и многих других созданий, населяющих Галактическую конфедерацию, не могли видеть того, что роилось в его голове. И это было чудесно! Не нужно было ежесекундно контролировать свой разум и принимать меры по его защите при приближении постороннего.

В обычной ситуации среди коллег или друзей галараз использовал песню. Таких у него имелось в запасе с десяток. Видишь приближение коллеги, быстро вспоминаешь слова и мелодию, они начинают крутиться в сознании, и проходящий мимо тебя сослуживец с пониманием улыбается. Все что он слышит из твоей головы — это слова и мелодия прилипчивой песни. А галараз улыбается ему в ответ, поскольку сам, непроизвольно просканировав разум коллеги, в свою очередь слышит какую-нибудь другую песенку-прилипалку. Такой способ закрыться от окружающих считался допустимым, не нарушающим приличий хорошего общества.

В сложных командировках, в недружественном окружении приходилось использовать другие более сложные методики сокрытия собственных мыслей. Всему этому агента службы внешней галактической разведки обучили в Академии, а потом, во время работы он довел эти способности до совершенства.

И вот сейчас ничего этого не требовалось. Думай — не хочу. Хоть круглые сутки!

«Наверное, способность свободно, без ограничений мыслить должна сильно способствовать прогрессу на этой планете», — посчитал галараз, только прибыв на Землю. Ведь ее обитатели могли мыслить даже во сне.

«Но, наверное, не мыслили», — добавил он к своим размышления, после того как немного освоился в этой новой для него обстановке.

Цивилизация этой планеты только-только стала выбираться из пеленок. Аборигены еще даже не смогли объединиться в одну общность под названием земляне. А еще невозможность видеть чужие мысли делало местных обитателей очень лицемерными существами. Можно было думать одно, а говорить совсем другое.

«Впрочем, это не мои проблемы», — так галараз каждый раз останавливал свои рассуждения.

Но способностью постоянно мыслить, не привлекая постороннего внимания, он наслаждался в полной мере. И вот сейчас это ему помогло. Он понял, как ему вписаться в заданные параметры: незаметно, предотвратить, минимальные жертвы.

***

Егор и Алена приехали в столицу из провинции и учились в одной группе на филологическом факультете университета. Но на этом их сходство заканчивалось. Молодой человек был с севера их необъятной страны, девушка — с юга. Егор был сыном матери одиночки, вынужденной трудиться на нескольких работах. Алена — дочерью регионального олигарха средней руки. А еще девушка была очень симпатичной. Высокая, стройная. Светлые русые волосы и легкая походка делали ее узнаваемой в любой толпе. Ринувшиеся в ее сторону местные университетские донжуаны как-то быстро отскочили прочь. Кого-то отпугнули методы ведения бизнеса отца красавицы, а кто-то был вежливо, но непреклонно отодвинут самой Аленой.

А вот у Егора все получилось. На одной из вечеринок на даче одногруппницы, после медленного танца он с Аленой весь вечер провел в удаленной беседке, что нашлась на этом дачном участке. Там они обнимались и целовались.

— Ну, ты Лом попал, — говорили ему товарищи, сокращая его обычное прозвище «Ломоносов».

Однако, киллеры от отца девушки не спешили появляться, а ему и Алене все больше нравилось общение друг с другом. Они знали, к чему это их приведет, и ожидание этого момента интриговало Алену не менее сильно, чем Егора.

Наступило 14 февраля. День всех влюбленных. Алена пригласила Егора к себе на квартиру, которую купил ее отец. Там все и должно было произойти. Дурманящее чувство влюбленности, которое испытывал Егор, портило понимание, что достойного подарка своей девушке он приобрести не сможет. Чего могло не быть у дочери олигарха?! Оставалось только приобрести ярко красные розы. Свежесть и страсть — в одном букете. Проходя мимо «Детского мира», от которого недалеко располагалась квартира подруги, Егор поддался мимолетному порыву, зашел внутрь этого царства игрушек и купил большую плюшевую игрушку, синего слоника с трогательными глазами.

Нести охапку роз, пакет с бутылкой брюта и еще громадную плюшевую игрушку было неудобно.

«Стоило взять такси», — в который раз говорил себе Егор.

Но квартира Алены располагалась в двадцати минутах от метро и десяти — от магазина, где он купил плюшевого слоника. А потому брать такси не позволила не ко времени проснувшаяся рачительность.

Ожидание романтической встречи, понимание, что и Алена ждет ее, иначе зачем бы она его пригласила в гости, а еще это несуразное передвижение пешком с цветами и здоровенной игрушкой совсем выбили Егора из привычного хода мыслей. А когда дверь ему открыла Алена, одетая в черное с блесками облегающее короткое платье, то мысли стали утекать из его головы словно песчинки в известных старинных часах. Место здравым рассуждениям в голове стали занимать страсть, нежность и желание.

Цветам девушка явно обрадовалась, прижала к груди и улыбнулась.

— А это что за чудо? — ахнула она, увидев слоника.

— Он искал свою маму, — ответил Егор, вспомнив старый мультфильм. — И я не смог пройти мимо.

Он посмотрел на Алену. Ее щеки раскраснелись. Она во все глаза смотрела на него. Егор понял, что не важно, что он сейчас говорит. Важно, что он сейчас сделает.

Он подошел к девушке и обнял ее за талию. Цветы из ее рук упали прямо на пол. Слоненку повезло больше. Егор отбросил его на стоящий рядом диван.

— Ты моя девочка, — вырвалось у парня. Такие банальные и не соответствующие званию студента филологического факультета слова. — Ты моя сладкая девочка.

Но Алена восприняла эту банальщину, как надо. Ее руки обвили шею парня, их губы встретились в долгом поцелуе. Когда они на мгновение отрывались друг от друга, то Егор лишь повторял слова, которые казались ему самыми честными и самыми важными в этот момент.

— Ты моя сладкая девочка, — почти по слогам выговаривал он. — Как же я тебя люблю!

А потом он нащупал молнию на спине девушки и расстегнул ее до самой талии. Алена сделала шаг назад и села на удачно подвернувшийся диван. Поскольку Егор не снижал напора, то в сидячем положении девушка долго не задержалась и легла на спину. И плевать, что под спину попал плюшевый слоник.

Последняя осознанная мысль испарилась из головы Егора еще пару минут назад. Это было похоже на своеобразную слепоту. Он чувствовал прикосновения пальцев Алены. Он слышал ее прерывистое дыхание. Его губы ощущали влагу ее губ. Но на этом все заканчивалось. Ничто не трансформировалось в мысли и образы. Он не знал, что происходило в голове у его подруги, но у него самого была лишь кристальная чистота.

***

«О всемогущие предки!» — рычал про себя Слоник.

Если бы у него был экзоскелет, то он легко бы отбросил в сторону эту парочку, но чудо-механизм остался на корабле.

«Ладно, — решил вожак Плюшевых. — Вам же хуже».

Он бросил заранее заготовленный мысленный паттерн в сознание туземной самки, поскольку именно ее тело сейчас давило на него. И тут же почувствовал страх. Паттерн, который должен был убийственно встряхнуть внутренние органы туземки, прошел свозь ее сознание словно через стерильный космос. Ни за что не зацепился, ни на что не повлиял, а потому не причинил никакого вреда.

«Этого не может быть, — подумал Слоник и сам себе ответил. — Может. Если сознание пусто, паттерн бесполезен!»

Он попробовал атаковать самца. Тот же результат.

«Плохо! — сказал про себя Слоник. — Но надо просто подождать!»

Он прекрасно помнил вязкое сознание профессора. Помнил, как паттерн с трудом вливался в мозг этого ученого туземца, но уже влившись, быстро перестроил его под себя и стал отправлять органам человека убийственные приказы. Те смиренно подчинялись и начинали биться в конвульсиях, после чего созидалась смерть.

«Надо просто подождать», — пытался успокоить себя Слоник, чувствуя, как его толчками вдавливают в кожу дивана.

Но оказалось, что все гораздо хуже. Пустота в сознании этих туземцев не просто пропустила через себя мысленный паттерн вожака Плюшевых. Она ухватилась за него, как за ниточку, и стала тянуть энергию, питающую этот паттерн, из самого плюшевого.

Слоник дернулся, попытался генерировать новые мысленные паттерны, но безрезультатно. Пустота сознаний двух землян, словно почувствовав аппетит к энергии пришельца, высасывала из него все силы с возрастающей скоростью. Слонику стало плохо. Он уже не пытался высвободиться из-под тел туземцев. В его голове нарастало лишь одно чувство, сожаление. Он думал о той жизни, что зародилась в тот момент, когда он убил профессора.

«Неужели и она погибнет? — шевельнулась глупая мысль. — Конечно же, нет!»

Жизнь — это энергия. Энергия никуда не исчезает, а переходит из одного состояния в другое. Так и жизнь не может погибнуть. Она станет другой и в другом.

В последний момент он почувствовал, как две искорки: его старая жизнь и жизнь недавно зарожденная, выскользнули из его энергетического тела. Он почти увидел, как их траектории светящимся росчерком протянулась к телам землян. Какая к кому, он уже не разглядел. Слоник умер.

***

Плюшевые не дождались сигнала от своего вожака. Это означало только одно. Он погиб. Если погиб вожак, самый сильный и опытный из них, то им надлежало покинуть эти охотничьи угодья. Таков был обычай. Ему следовали много веков многие поколения Плюшевых. Благодаря этому их цивилизация выжила на просторах космоса и будет жить впредь. Рассуждать было незачем. Мудрые предки все продумали за них. Племя транспонировалась на корабль, который вскоре исчез в глубинах космоса. Космос велик. Охотничьих угодий в нем не счесть.

Где-то в домах землян заплакали дети, не найдя совсем недавно купленных им плюшевых игрушек. Но кому есть до этого дело?!

***

Егор и Алена недолго оккупировали диван. Вскоре они перебрались в уютную девичью спальню и с еще большим энтузиазмом продолжили то, что начали на кожаном холодном диване. Только через несколько часов они успокоились.

Ночью с постели поднялась некая фигура. Мужчина или женщина? В темноте не разглядеть. Фигура порыскала по комнате, нашла нужный девайс и отправила сообщение.

«Приказ выполнен. Вторжение остановлено. Незаметно, с минимальными жертвами».