СССР. Москва. Маньяк

Георгий Савицкий

СССР

Москва

Маньяк

Пролог

В голубой дали над Москвой пролетел самолет, оставляя за собой белый пушистый шлейф. Девушка в легком летнем платье проводила его мечтательным взглядом. Отсюда, с Воробьевых гор, столица Советского Союза была как на ладони: белоснежные, устремленные в небо «сталинские высотки», современные многоэтажки, зелень парков и отдаленный рокот бесконечного потока машин на широких улицах и проспектах.

Шел 1980-й год – счастливое и безмятежное время, когда в первой стране победившего социализма провозглашен лозунг: «Все – для человека! Все – во имя человека!»

– А помнишь, я тебе читала в самиздате роман «Мастер и Маргарита» Булгакова? Там Воланд вот так же окидывал Москву своим темным взглядом?

– Да, помню, пойдем… – мускулистый широкоплечий парень увлек смеющуюся девушку вглубь парка.

Темные аллеи, прячущиеся в зеленом сумраке деревьев, есть везде. И там так приятно целоваться или позволить себе нечто большее – то, о чем не принято рассказывать на комсомольском собрании...

– Ну, что ты!.. Ну, не надо – увидят!.. – девушка, смеясь, отбивалась от настойчивых ласк плечистого кавалера. Но заметно, что ей нравилась грубоватая настойчивость парня.

– Да брось! Кто увидит?

– Например, я! – негромко произнес кто-то из-за деревьев.

На аллею вышел парень, немногим старше кавалера девушки и на голову выше его.

– Ты кто еще такой, откуда взялся?! – ухажер девушки был раздосадован. Еще бы! Какой-то хмырь нагло обломал всю романтику откровенного свидания. – Шел бы ты отсюда, паря, подобру-поздорову!

– Вот как? – хмыкнул незнакомец. – А если я не желаю, что тогда...

– Предупреждаю, я – каратист! – угрожающе подобрался раздраженный кавалер девушки.

– Ногами дрыгать и кричать «кий-я» – это еще не каратэ, – в голосе незнакомца послышались явно покровительственные нотки.

– А ты уверен, что я тебе кости не переломаю?! – парень несколько картинно принял эффектную стойку.

– Валера, не надо! – девушка потянула за рукав своего кавалера.

Что-то недоброе она уловила во взгляде незнакомца своей женской интуицией. Нечто жуткое и хищное. Обостренное страхом понимание ситуации просто вопило: незнакомец играет с ее парнем, как кошка с мышью, и добром эта странная и пугающая ситуация не разрешится.

– Ну, что – хаджиме! – незнакомец тоже встал в высокую стойку, выставив кулаки.

Кавалер девушки был раздражен и решил проучить наглеца. Он сразу же ринулся в атаку, нанося размашистые удары руками и ногами. Незнакомец легко их блокировал, уходил, быстро перемещаясь из стороны в сторону. Двигался он удивительно плавно и в то же время быстро.

Рассерженный ухажер девушки нанес незнакомцу размашистый и мощный боковой удар в голову – маваши-гери-дзедан. Попади он, и незнакомец рухнул бы, как подкошенный.

Но тот выставил жесткий верхний блок предплечьем и ударил ребром стопы в колено опорной ноги – кансэцу-гэри. Вот теперь именно ухажер свалился с жутким воплем, обхватив травмированную ногу.

Когда парень поднялся, в его взгляде застыл страх. Адская боль в разбитом колене только оттеняла его.

Незнакомец ждал. Он был невозмутим, и это пугало еще больше.

Девушка замерла от ужаса. Где та грань, делящая жизнь на «до», когда все так лучезарно-прекрасно, и «после», не оставляющее после себя ничего, кроме леденящего, всепоглощающего страха и абсолютного бессилия, когда пугает сама неотвратимость зла?..

Ее парень, сильно хромая, тем не менее, ударил снова – теперь уже кулаками в голову незнакомца. Тот блокировал оба выпада и пробил своими каменными кулаками с массивными, выпирающими, как кастет, костяшками пальцев серию в грудь и в солнечное сплетение. Атаку завершил уракен – удар обратной стороной кулака в лицо. Брызнула кровь из переломанного носа и разбитых губ. Ухажер девушки зашатался, уже находясь в тяжелейшем нокдауне. И тогда незнакомец нанес мощнейший хидза-гэри-чудан – удар коленом в корпус, снизу – вверх, прямо по ребрам. Он переломил парня, как спичку, и тот рухнул ничком, словно марионетка, у которой обрезали веревочки.

– А теперь, красотка, займемся тобой... Слышал, ты вспоминала Воланда? Так по сравнению с ним я – истинный лик зла. Булгаков, вкладывая слова о внезапности смерти в уста Мессира, ошибался. Страшно, что мы неотвратимо смертны – а ведь, чем больше живешь – тем больше хочется. Уж поверь мне – я живу уже не единожды!

Ладонь незнакомца ощупала полные груди девушки под тонкой тканью летнего платья. Прошлась вниз – под коротенький, по моде восьмидесятых, подол. Скованная ужасом девушка дернулась от холодного, липкого – змеиного или жабьего – прикосновения, но не смогла вымолвить ни слова.

– Но я не убью тебя – лишь возьму то, что захочу... Неотвратимость зла становится слаще от вседозволенности, которой я жажду!

*****

Вокруг привольно расстилалась столица огромного – в одну шестую часть суши – государства победившего социализма. Где, казалось, нет места ничему плохому. Но хтоническое – слепое, первородное зло уже свершилось. Оно упивалось поруганной юностью и кровью.

Как же часто зло остается безнаказанным, плодя еще больше горя, страданий и душевной пустоты... Людям хочется верить в справедливость, но мораль изменчива, а натура человека, увы, слишком часто оказывается слишком низменной, чтобы вместо сиюминутной выгоды стремиться к эфемерным идеалам...

Может, тогда стоит обратиться к иным критериям?

Глава 1

Секреты боевых искусств

Днем в балетном зале Дворца культуры вагоностроительного завода порхали на пуантах юные девочки. Но вечером прибежище Терпсихоры превращалось в додзе – школу боевых искусств, где суровые парни постигали премудрости каратэ-до и у-шу.

Два десятка крепких парней в белых кимоно, подпоясанные разноцветными поясами, синхронно по команде рубили ударами и блоками воздух в экзотических стойках. В задних рядах несколько человек из новичков носили пока спортивные костюмы. Некоторые из них отличались рыхлостью телосложения и вялостью движений. Они или отсеются в ближайшее время, или же войдут в жесткий ритм тренировок. Занятия боевыми искусствами предполагают систему и самодисциплину. А сейчас многие не тренируются, а «ходят на каратэ», как в гастроном за дефицитной копченой колбасой.

Но большинство ребят отличались крепкими подтянутыми фигурами, четкими отработанными движениями и сосредоточенными взглядами. Вот они тренировались всерьез – самозабвенно. Многие из них были романтиками, которые верили, что каратэ способно изменить их и мир к лучшему.

– Киай! – серия скоростных ударов руками и ногами мощным движением выброшенного вперед с пушечной мощью кулака.

Макс стоял перед строем белых кимоно. В задних рядах было несколько новичков в спортивных костюмах. В просторном зале с зеркальными стенами собрались сорок человек, поделенные на две группы.

– Закончили упражнение. Теперь – расслабляющее дыхание, – молодой мастер плавно поднял руки и так же плавно опустил их, чуть присев. Вдох – выдох…

Сэнсэй мало отличался от своих учеников – по крайней мере, внешне. Такой же молодой, подтянутый, выше среднего роста. Комплекция, в общем-то не выдавала в нем выдающихся физических данных. Выглядел он обыкновенно: коротко стриженный, тонкий с горбинкой нос, чуть вытянутое лицо, серые глаза смотрят внимательно, но без вызова. Губы сжаты в тонкую линию. Увидишь такого в толпе прохожих, и только на секунду задержишь взгляд. Но плавность и стремительность, хищная грация движений выдавали в нем опытного бойца.

– Абонементная группа отрабатывает базовые стойки, а платная – связки ударов руками и ногами по боксерским грушам и на «лапах». Потом – меняемся.

Примерно половина занимающихся потянулась в дальний угол зала, где возле шведских стенок висели массивные боксерские мешки.

– Приготовиться! Ноги на ширине плеч, руки опущены. Первая стойка – нэко-аши-дачи или «кошка» в каратэ. В ушу она называется сюйбу – «пустой шаг». Начали!

Макс плавно присел на задней опорной ноге, выставив вперед переднюю, едва касаясь кончиками пальцев пола. Переднюю руку он выставил сомкнутой ладонью вверх, а заднюю, сжав кулак, отвел чуть назад на уровне пояса. Стойка, и действительно, напоминала замершего в ожидании кота с приподнятой передней лапой.

– Стойка «кошка» позволяет нанести быстрый встречный удар ногой с последующим переходом в контратаку руками в корпус и в голову сопернику, – Макс стремительно сорвался с места проведя серию.

Почти два десятка человек более-менее синхронно повторили его движение. Слышались вязкие шлепки по грушам и «лапам» – вторая группа отрабатывала удары. Тренировка продолжалась.

*****

А вот после общих занятий настало время и дополнительного факультатива. На него остались всего полтора десятка человек. За эти занятия Макс брал дороже, но учил более специфическим и эффективным приемам. Ребят молодой мастер отбирал лично, руководствуясь их морально-волевыми качествами. Их всех объединяло обостренное чувство справедливости, в известной степени – идеализм и вера в то, что новая для Советского Союза система психофизического самосовершенствования, которая веками развивалась и оттачивалась в Китае, способна изменить человека, сделать его лучше.

– В основном, мы отрабатываем движения в низких, растянутых стойках. И мощные длинные удары руками и ногами. Без сомнения, такую технику вполне можно применять и на улице. Проблема в том, что в бою требуется экономить силы, да и мощные размашистые удары легко заметить и блокировать.

– Но что тогда делать?

– Необходимо жесткости противопоставить мягкость. Вот, смотрите... Дима, бей любой рукой прямо в голову.

Старший ученик ударил кулаком в голову. Макс развернулся на пятках, подставив вытянутую вперед ладонью вверх руку. Удар ушел в сторону, а Макс одновременно в том же развороте молниеносно выбросил другую руку к лицу соперника. Получилось, что молодой мастер одновременно и блокировал, и ударил, используя инерцию разворота и скручивания туловища для того, чтобы аккумулировать взрывную скорость и мощь. Кулак Макса остановился в миллиметре от кончика носа соперника. Но на этом молодой мастер не остановился и передней ногой «выстрелил» короткий удар в колено.

– Это китайский стиль Вин-чун, точнее – Юн-чун. Он отличается скоростными ударами, одновременной работой блокирующей и бьющей руки – плечи в этом случае работают, как коромысло, переводя усилие блока в удар. Работа ногами такая же: бьем коротко и резко. Понятно?.. А теперь – начали!

Одна смертоносная серия приемов сменяла другую: скоростные атаки направлены в горло, по глазам, в пах и висок. Блоки с резкими разворотами и перехватами рук, необычные высокие стойки – все, что составляло исключительно эффективный арсенал стиля Вин-чун.

Через некоторое время каскады резких блоков и ударов сменили плавные движения. «Туйшоу» – «толкающие руки». Стиль Тайцзы-цюань сочетал мягкость, силу и кстрасенсорное восприятие противника. Помимо оздоровительного здесь еще присутствовал и боевой аспект. Будучи сложнее даже, чем Вин-чун.

Но даже в случае преподавания исключительно эффективных боевых стилей Макс знал меру. Он учил ребят пока лишь основам техники, не переходя одному ему видимую черту. Чувствовалось, что, несмотря на свою молодость – а Максу можно было дать от силы двадцать восемь лет, он обладает гораздо более обширными и глубокими знаниями в таинственном мире восточных боевых искусств.

*****

Макс вел платную секцию каратэ во Дворце культуры вагоноремонтного завода в Сокольниках, справедливо полагая, что всякий труд должен вознаграждаться соответствующим образом. По всей Москве разномастные сэнсэи набирали платные группы, где занятия экзотическим и модным японским единоборством стоили примерно столько же, если не дороже.

Хотя такие занятия в СССР все же носили явный оттенок криминала – «получение нетрудовых доходов», вот как это называлось. Но до поры, до времени власти смотрели на это сквозь пальцы. Хотя нет-нет, да и выходили в газетах обличительные статьи об «оккультных восточных поветриях», которые сбивают советских комсомольцев с простого и ясного пути диалектического материализма.

Так что некоторые вполголоса советовали не заострять внимание на «чудесном дыхании» Цигун и медленных плавных движениях китайского стиля Великого предела – Тайцзы-цюань. «Бесовщиной, знаете ли, попахивают ваши восточные медитативные практики. Как бы комиссия по идеологии из райкома партии не нагрянула...»

Но Макс, вежливо улыбаясь, отвечал, что китайская гимнастика Тайцзы-цюань всего лишь дарит молодость и красоту, а плавные движения воспитывают эстетику и знакомят с загадочной восточной культурой. Вы же не будете запрещать любимый всеми советскими гражданами индийский чай «Три слона», только потому что в Индии проповедуют многобожие или буддизм?..

*****

Как устроиться в жизни в Москве времен брежневского застоя? Можно, конечно, жить и на 160 рублей зарплаты. Можно по-честному – на 160 полновесных советских рублей в месяц, как учили советских людей еще с октябрят, потом в пионерах и в комсомоле. Но не очень хочется. А хочется – добротный югославский костюм, хорошие немецкие ботинки, дубленку на зиму. В подарок любимой – не духи «Красная Москва», а французские Climat. Общепит, конечно же, в СССР хороший и доступный, но в ресторане – лучше. А вот с доступностью – проблемы.

Макс не хотел жить на 160 рублей советской зарплаты, да и не было ее у него. А была стипендия – восемьдесят рубликов. В принципе, тоже неплохо, но Москва... Столица требовала соответствовать и слезам не верила. Перспективный студент Института стран Азии и Африки не возражал.

Макс изучал не только китаеведение и японистику, но еще – у-шу и каратэ-до. Причем довольно глубоко, нарабатывая бойцовские навыки, заучивая связки ударов и блоков, адаптируя весьма эффективную рукопашную технику под конкретные жизненные ситуации.

Напряженные, с полной самоотдачей, тренировки и творческий поиск с философским подходом дали свои плоды. Молодой мастер работал на уровне второго-третьего дана каратэ, но и в у-шу, где не было ярко выраженных ступеней мастерства, Макс добился еще больших успехов.

Притом, что большинство энтузиастов восточных боевых искусств в СССР вообще тренируется по фотокопиям плохоньких западных книжонок, это более чем серьезный уровень.

*****

Решение набрать секцию пришло, само собой. После недолгих поисков подходящего зала Макс оказался в Сокольниках, на вагоноремонтном заводе. Здесь, при дворце культуры предприятия, он и обосновался. Макс поразился, насколько просто все оказалось сделать.

Взял справку в деканате родного института – тут, правда, восточная специфика очень помогла. Справка от райкома комсомола, договор с заводом – абсолютно формальный, бумаги в бухгалтерию предприятия и все – надевай кимоно да подпоясывайся черным поясом!

– Пусть уж лучше каратэ этим заморским занимаются, чем по вечерам водку с пивом глушат по «наливайкам» да дебоширят потом в общаге, – сказал директор вагоноремонтного завода – средних лет дядька в поношенном коричневом костюме и с широким галстуком в полоску на не очень свежей сорочке. – К тому ж есть, что и наверх отрапортовать: и мы не хуже – работаем вот в свете современных тен-ден-ций!

Он являл собой образец типичного советского госслужащего. Высокий лоб с залысинами, кряжистая фигура, широкое лицо с мясистым носом в тонких красных прожилках и хитроватые выцветшие глаза выдавали крестьянское происхождение и пристрастие к исконно русскому способу снимать напряжение после рабочего дня. Модное западное слово «стресс» еще не вошло в обиход широких масс советского общества в восьмидесятые годы.

– Да, вы правы, Алексей Степанович, – вежливо кивнул Макс.

– Что, может, и мне тоже заняться этим вашим японским дрыгоножеством. Разрубить кирпич ударом ладони, а?!

– Тоже можно!.. – в тон ему ответил Макс. – Приходите на тренировку, буду рад видеть.

Из директорского кабинета Макс вышел уверенной и целеустремленной походкой.

*****

За занятия в своей секции Макс брал по 25 полновесных советских рублей с носа каждый месяц. С двух десятков носов набегало 500 – сумма вполне приличная, даже по столичным меркам. Да аренда зала бесплатно.

К тому же Макс приноровился отбирать наиболее перспективных ребят и тренировать их уже не каратэ, а кунг-фу.

Но при всем размахе поставленного дела новоявленный мастер не наглел и не бездельничал, уповая только на тягу советских людей к восточной экзотике, как делали некоторые доморощенные «сэнсэи». Учил хорошо, методики тренировок были продуманы. Да и руководство завода вместе с райкомом Макс не забывал – время от времени делал значимые подарки. Каратэ в Стране Советов очень скоро стало дефицитом, а Макс этим дефицитом распоряжался. И очень скоро даже незаметно для себя приобрел значимость и некоторый повышенный статус. Его привечали в заводоуправлении, тетушки, которых хватало среди ИТР-овцев,[1] приглашали попить чайку, называли по имени-отчеству. Даже профком и парторганизация завода прониклись уважением к вежливому, приветливому и по-спортивному подтянутому молодому человеку.

Вагоноремонтный завод, как и большинство промышленных предприятий в Советском Союзе – исключая, наверное, только «оборонку», являлся в некоторой степени «государством в государстве». Решения, принятые директором, профкомом и партийной организацией являлись абсолютным приоритетом. Также и проблемы старались решать на местном уровне, не вынося, как говорится, сор из избы.

Макса это вполне устраивало: меньше вопросов со стороны «компетентных органов» и бдительной милиции. Особенно – накануне Олимпиады-80, когда Москву старательно «очищали» от «чуждых» и «нежелательных» элементов.

*****

Хотя и у Макса в секции случались эксцессы. Однажды к нему на тренировку забрели трое подвыпивших субъектов. Небритые, с папиросами в зубах и приблатненным шепотком, они вели себя так, как будто весь мир им был должен. «Наглость – второе счастье», – говорят в народе. Но, похоже, для этой троицы счастье это было первое, оно же – единственное.

– А-а-а! Каратилы! Физкультпривет! – глумливо поприветствовал высокий развязный тип в серой кепке. – Чо, кирпичи головой ломаем, стенки кулаком прошибаем. А о «босяцком боксе», небось и не слыхали...

Рядом с верзилой замерли его подпевалы – ростом пониже, да и пожиже. Один рыжий с веснушками зыркал по сторонам бесцветными водянистыми глазами. Второй – с торчащими во все стороны нечесаными волосами в клетчатых брюках и такой же рубашке навыпуск.

Ребята и в заводской, и в абонементной группах прекратили тренировку и рассматривали троих хулиганов со смешанным чувством болезненного любопытства и брезгливости.

Сэмпай – старший ученик – с угрозой шагнул им навстречу. Невысокий, квадратный, кряжистый – он производил обманчивое впечатление увальня с простоватым лицом. Однако он являлся одним из самых техничных каратистов и уже занимался под руководством Макса более сложной системой китайского ушу.

Сэмпай только что закончил отработку на боксерском мешке сложной комбинации ударов рук и ног и не против был закрепить пройденный материал в условии вольного спарринга.

– Отставить, – негромко, но твердо сказал Макс.

– О-с-с! – старший ученик, как и подобает, поклонился и сел на пятки.

Остальные ребята тоже расселись у зеркальных стен балетного зала.

– Что ж, хотите показать здесь «босяцкий бокс»? Кто первый? – Макс стоял перед ними расслабленно, опустив руки.

Конечно, так поступать не стоило, но с дистанции его сложно было атаковать внезапно.

– Н-на! – хулиган в кепке рванулся вперед, занося жилистую руку для простого «крестьянского» удара с замахом.

Макс на сближении блокировал его и врезал локтем в переносицу сопернику. Раздался тихий, но отчетливый хруст, из разбитого носа и губ хлынула кровь. Молодой сэнсэй добавил коленом по ребрам, хулиган отшатнулся, и тут Макс технично «срубил» его ударом ноги с разворота – уширо-маваши-гери. «Вертушка» вышла эффектной и четкой – соперник отлетел метра на два.

– Кто следующий? – Макс замер в «кошачьей» стойке нэко-аши-дачи с чуть приподнятой передней ногой.

Оставшиеся двое «деклассированных элементов» замерли в нерешительности, поглядывая то на своего распластанного на полу «основного», то на грозного сэнсэя.

– Уберите эту падаль и вон отсюда! И чтобы я вас за километр от дворца культуры не видел.

Макс проводил взглядом двоих хулиганов, которые вынесли на плечах из зала третьего. Тот водил бессмысленным расфокусированным взглядом, его лицо напоминало кровавую маску. Молодой мастер медленно выдохнул, расслабляя тело, и поглядел на учеников.

– Запомните, всячески старайтесь избежать боя. Но если уж ввязались в драку, то никакой жалости и никакой пощады к противнику! Продолжаем тренировку...

*****

После напряженной работы в собственном «додзе», и успокаивающего душа Макс шел по ночной уже Москве. Он видел в подворотнях и во дворах на лавочках огоньки сигарет, слышал хриплый разудалый смех, бренчание гитар или рев редких магнитофонов. Он несколько раз разминулся с опасно-целеустремленными компаниями молодых парней, которые уверенно рассекали ночной полумрак никогда не засыпающего города. Пряные ароматы летней московской ночи таили в себе скрытую угрозу.

В памяти Макса поневоле всплыли строки песни известной рок-группы «Ария»:

Город твой – двуликий зверь

Для тебя он днем откроет дверь,

А вот в полночь он объявит тебе:

Ты враг!

Враг парней, что ищут драк,

Им плевать, кто трус, а кто смельчак.

Город прячет в недрах стаи волков,

Но есть мы!

Раскачаем этот мир,

Где в разгаре грязный пир

Дух насилья рвется в дом,

Насилье рвется в дом.

Раскачаем этот мир,

Или волки, или мы!

Здесь для слабых места нет,

Для слабых места нет...

Да, лето 1980 года – самое начало знаменитых «стыдливых восьмидесятых» – стало еще и временем волков. Когда еще волкодавы, призванные защищать человечье стадо от серых хищников, не отрастили собственные клыки и когти, не набрались боевого азарта.

Другое дело – как молодому парню в 1980 году могли припомниться строки песни, вышедшей впервые в 1989-м?..

[1] ИТР - инженерно-технический работник.