Стальная лавина

Солнце палило нещадно, превращая песок под ногами в раскалённую сковородку. Воздух дрожал от жара, искажая очертания предметов на горизонте. Возле глубокой расселины, ведущей ко входу в убежище 13, стоял брошенный джип Пустынных Волков. Машина выглядела целой, но следы долгого пути были видны невооружённым глазом: потёртости на металле, потёки масла, царапины от ударов камней. Джип казался символом чего-то большего — предупреждением для тех, кто осмелился бы сюда подойти.

Издалека нарастал рёв мощных двигателей. Четыре массивных пикапа появились на горизонте, их силуэты выделялись даже на фоне бескрайней пустоши. Машины были настоящими монстрами постапокалиптического мира: усиленные рамы, покрытые металлическими пластинами, башни с крупнокалиберными пулемётами и ракетными установками, а также цепи, свисающие с бортов, которые звенели при каждом движении. Эти транспортные средства не просто передвигались — они запугивали.

Пикапы остановились возле брошенного джипа. Двери распахнулись, и из них начали выпрыгивать бойцы. Все они были облачены в высококачественную броню, украшенную эмблемами Пустынных Волков — стилизованным изображением оскаленной волчьей головы перечеркнутой тремя порезами от когтей. Их оружие блестело на солнце, а движения были уверенными и точными. Каждый из них был профессионалом, но среди них выделялся один.

Он шагнул вперёд, его фигура притягивала взгляды. Молодой, но его внешность, уже искалеченная судьбой и войной, была одновременно внушительной и пугающей. Лицо испещрено шрамами, словно каждый из них рассказывал историю о пережитой битве или предательстве. Но больше всего внимания привлекали его железные руки — протезы с усиленными сервоприводами, способные раздавить череп одним движением. На предплечьях были встроенные клинки, готовые в любой момент выскользнуть из своих гнёзд. Его поножи тоже были усеяны шипами, добавляя ему ещё более устрашающий вид.

На его правом ухе красовалась серьга, сделанная из чистого золота, а на шее висело ожерелье из человеческих зубов. Это был его трофейный "счётчик" — напоминание о тех, кто когда-то перешёл ему дорогу. Его пикап, украшенный человеческими черепами, довершал эту ужасную картину. Это был человек, который не просто убивал — он коллекционировал свои победы, как произведения искусства.

Он подошёл к брошенному джипу. Холодные глаза сканировали машину, словно он мог прочитать её историю по царапинам на металле. Затем медленно провел по металлу своими пальцами, оставляя глубокие борозды, сдирая краску и карябая сталь.

— Отец, я же говорил взять с собой больше народу, — медленно, едва слышно, размышлял он вслух.

— Каин! Тут следы от нашего грузовика и ещё чьи-то. Они угнали наш транспорт! — внезапно произнес один из бойцов позади, указывая на след в песке.

В этот момент Каин замер. Всегда, когда он слышал это имя, он замирал. Он ненавидел его, и одновременно гордился им. Он сразу вспомнил ту самую пьянку. Стол, заваленный пустыми бутылками, смех, крики. А потом — брат. Его слова, полные яда, его лицо, искажённое презрением. "Ты никогда не будешь таким же сильным, как наш отец!" И тогда это случилось. В порыве ярости он схватил брата за горло своими стальными руками. Хруст костей. Последний хрип. Глаза брата, полные ужаса, пока жизнь покидала его тело. С тех пор его стали называть Каином. Как в библейском сюжете.

Каин моргнул, возвращаясь в реальность. Он обернулся к своему бойцу, который всё ещё стоял рядом, и резко выхватил пистолет. Громкий хлопок выстрела разорвал тишину. Боец рухнул на землю, его голова еще дымилась из ровного входного отверстия во лбу.

— Я и сам это вижу, идиот, — процедил Каин, опуская пистолет.

Он еще раз оглядел бойцов. Они потупили взгляд в землю. Они знали правила, видимо этот был новичком.

— Не мешайте мне думать, — произнес он, опять отворачиваясь к машине, а затем еще тише прохрипел: — Право называть меня этим именем еще нужно заслужить.

Никто не осмелился сказать ни слова. Все знали, что Каин может убить просто так, ради секундной прихоти. И все знали, что ничего не могут с этим поделать. Он был сыном Акеллы, и его власть была абсолютной.

Каин, отвернувшись от джипа и посмотрев в глубь расселины, сделал шаг вперёд, его голос снова зазвучал, холодный и безжалостный:

— Мы идём в убежище. Ищем отца. Живым или мёртвым. Если кто-то попробует остановить нас — стрелять на поражение.

Бойцы молча кивнули, понимая, что спорить бесполезно. Каин двинулся к расселине, за ним последовали остальные, словно тени, готовые выполнить любой его приказ.

Тьма окутывала холл убежища, словно тяжёлое покрывало. Лучи фонарей, закреплённых на оружии бойцов, резали её, выхватывая из мрака обшарпанные стены и грязный пол. Каин шагал впереди, его металлические протезы жужжали при каждом движении, а остальные следовали за ним, стараясь держаться на расстоянии. В воздухе витал запах крови и смерти — древний, липкий, пропитавший всё вокруг.

Он увидел это первым. Его свет скользнул по полу, осветив тёмные пятна засохшей крови, и застыл.

На полу лежал труп его отца. Акеллы.

Каин замер. Его пальцы судорожно сжались в кулаки, так сильно, что сервоприводы на его протезах издали едва слышный скрежет. Он медленно опустился на одно колено, его взгляд метался по изуродованному трупу. Голова Акеллы была прострелена — стреляли в упор, когда он не ожидал этого. Его броня исчезла, обнажая тело, испещрённое глубокими порезами и ожогами. Но больше всего его взор привлекла пустота вместо правой руки, где когда-то был стальной протез — символ силы и власти Акеллы. Этот протез был грубо вырван из тела, оставив после себя лишь окровавленные ошмётки мышц и костей.

Лужа крови вокруг тела уже засохла, превратившись в тёмную корку, которая хрустела под ногами. Каин чувствовал, как внутри него что-то лопается. Сначала это было похоже на холодную тяжесть в груди, но затем холод сменился жаром. Ярость. Чистая, всепоглощающая ярость.

— Кто… сделал это? — прошипел он, не оборачиваясь. Его голос был тихим, но в нём звенела такая угроза, что даже самые опытные бойцы невольно попятились назад.

Никто не ответил. Никто не осмелился произнести ни слова.

Каин медленно поднялся. Его глаза сузились, превратившись в две щёлочки, а на лице появилась ухмылка, полная безумия. Затем он резко развернулся, и его клинки с шипением выскользнули из предплечий. Лезвия сверкнули в лучах фонарей, отражая свет, словно зеркала, готовые разить.

— Почему вы не были с ним?! — закричал он, делая шаг вперёд. Его голос эхом разнёсся по холлу, ударяясь о стены и возвращаясь обратно многократно усиленным. — Почему вы позволили этому случиться?!

Первый боец даже не успел среагировать. Каин прыгнул на него, словно хищник, и его клинки вошли в тело мужчины с двух сторон — один в живот, другой в шею. Боец упал на пол, хрипя и заливая кровью свои собственные руки. Каин не задержался. Он повернулся к следующему, чьи глаза были широко раскрыты от ужаса.

— Вы называли его своим лидером! — кричал Каин, вонзая клинок в грудь второго бойца. — Вы называли его вожаком стаи! И что? Вы просто оставили его умирать?

Его движения были быстрыми, почти механическими. Каждый удар был точным, каждый выпад смертельным. Лезвия сверкали в свете фонарей, оставляя за собой кровавые следы. Бойцы пытались отступать, но Каин был быстрее. Он двигался как торнадо, уничтожая всё на своём пути. Те, кто пытался поднять оружие, тут же оставались без рук.

Приступ ярости исчез также неожиданно, как и появился, и Каин наконец замер. Его дыхание было тяжёлым, но ровным. Его лицо и одежда были покрыты кровью — не только своей, но и своих людей. Клинки бесшумно спрятались в свои пазы, а сам он снова упал на колени и склонился над телом своего отца.

Остальные бойцы жались к стенам, стараясь держаться как можно дальше от него. Они знали, что сейчас лучше не шевелиться, и даже дышали через раз. Каин был не просто опасен — он был воплощением смерти.

Он смотрел на Акеллу и пытался понять какие чувства охватывают его сейчас, над телом мертвого отца. Но он не ощущал ни скорби, ни сочувствия. Только холодное понимание. Его отец мёртв. Его брат — убит им собственноручно. Теперь он был единственным. Единственным сыном, единственным преемником. Истинным лидером Пустынных Волков.

"Теперь всё будет по-другому", — подумал он, его пальцы коснулись холодной кожи Акеллы. "Теперь все будут играть по моим правилам".

Но даже в этот момент, даже в этой тьме, Каин знал, что должен сделать. Он поднялся, его лицо стало холодным и решительным.

— Клянусь, — произнёс он тихо, но так, чтобы все услышали. — Я найду того, кто это сделал. И они умрут. Медленно. Больно. Так, чтобы их крики слышали даже мертвецы.

Он развернулся и направился к выходу, оставляя за собой кровавые следы. Его люди смотрели ему вслед, боясь даже шевельнуться. Они знали: теперь Каин — их новый лидер. И он будет править железной рукой.

Каин и его люди вышли из убежища, их силуэты резко выделялись на фоне яркого света. Пустыня простиралась вокруг, безжизненная и молчаливая, если не считать шороха песка под тяжёлыми ботинками бойцов. Машины стояли неподалёку — массивные пикапы с вооружением на башнях, словно хищники, готовые к новому рейду.

И тогда они его увидели.

Одинокая фигура двигалась через пустошь, будто её появление здесь было предопределено. Длинный плащ развевался на ветру, а капюшон полностью скрывал лицо странника. Он шёл медленно, но уверенно, словно знал, что никто не сможет его остановить. Его движения были плавными, почти гипнотическими, и казалось, что он совершенно не замечает Каина и его людей.

Каин остановился. Его глаза сузились, когда он мельком взглянул на фигуру. В его голосе зазвучала холодная насмешка:

— Это ещё что за хмырь? Пристрелите его.

Один из бойцов мгновенно поднял автомат, целясь в приближающуюся фигуру. Грохот выстрела разорвал тишину пустыни. Пуля ударила в странника, но тот лишь слегка качнулся, словно порыв ветра задел его плечо. Фигура продолжила идти, не меняя темпа.

— Что за хрень? — пробормотал боец, снова нажимая на спусковой крючок. Ещё одна пуля врезалась в плащ, но результат был тот же. Странник не останавливался.

Теперь уже другие бойцы начали стрелять. Очереди грохотали одна за другой, пули рвали воздух, вспарывая ткань плаща. Но под ней… под ней что-то странное. Каждый выстрел отзывался белыми искрами, словно пули ударялись о стальную стену. Плащ трепетал на ветру, превращаясь в лохмотья, но сама фигура оставалась невредимой.

Фигура приблизилась ещё ближе. Теперь она была всего в нескольких метрах от группы. Не говоря ни слова, странник скинул остатки плаща широким движением руки. Под ним оказался робот. Не человек, не киборг — именно робот. Его металлическое тело блестело в солнечных лучах, словно только что выкованное. В каждой руке он держал пистолет, чёрный и матовый, словно часть его самого. Его глаза — два холодных светодиода — светились ярко-синим светом, пронзая каждого своим взглядом.

— Моя очередь, — произнёс он. Его голос был механическим, но в нём чувствовалась какая-то странная уверенность, даже издёвка.

Каин инстинктивно вскинул руку, закрывая лицо, когда робот резко поднял оружие. Шесть быстрых выстрелов прозвучали почти одновременно, словно один длинный взрыв. Звуки падения тел заглушили эхо выстрелов. Один за другим бойцы рухнули на песок, их тела истекали кровью. Некоторые пытались ползти, хрипя и царапая песок руками, но их движения быстро затихли.

Когда всё стихло, Каин остался стоять посреди пустыни, его металлические протезы покрылись тонким слоем песка, который ветер нещадно гнал по равнине. Его глаза, полные ярости и подозрительности, были устремлены на странного робота, чьё появление только что обернулось кровавой бойней. Тела его людей лежали вокруг, как молчаливые свидетели их поражения.

— Кто ты такой? — спросил Каин, его голос был холоден, но в нём звенела сталь.

Робот чуть склонил голову, словно размышляя над ответом. Его синие светодиодные глаза светились, как два маленьких маяка.

— Я всего лишь посланник, — произнёс он своим механическим голосом. В нём не было ни капли эмоций, лишь холодная уверенность. — Приношу свои извинения за твоих людей, но у этого разговора не должно быть свидетелей.

Каин сжал свои стальные кулаки так сильно, что сервоприводы едва слышно заскрежетали. Его челюсти напряглись, но он сдержал порыв немедленно атаковать. Он понимал, что этот робот — нечто большее, чем просто машина. Что-то в его движениях, в его уверенности говорило о том, что он не обычный механизм. И Каин, как истинный хищник, чувствовал: стоит ли сейчас вступать в схватку или лучше выждать.

— Ладно, — процедил Каин, делая шаг вперёд. Его голос был тихим, но каждое слово звучало как удар молота. — Я понял. Что тебе нужно?

Робот снова склонил голову, словно кланялся. Но это движение не было знаком уважения — скорее, демонстрацией превосходства.

— У меня послание от Генезиса, — объявил он, и его слова повисли в воздухе, как гром среди ясного неба.

Каин нахмурился. Это имя ничего ему не говорило, но интонация, с которой робот произнёс его, заставила его внутренне напрячься.

— Кто это? — резко спросил он, его глаза сузились, а тело напряглось, готовясь к любому исходу.

Робот сделал паузу, словно наслаждаясь моментом. Затем заговорил снова:

— Узнаешь, если примешь его предложение.

Эта фраза вызвала у Каина вспышку раздражения. Он всегда ненавидел загадки, особенно когда они исходили от тех, кто считал себя выше него.

— И в чём заключается это предложение? — спросил он, стараясь сохранять спокойствие, хотя внутри у него всё кипело.

Робот медленно поднял одну из своих рук, держа пистолет так легко, будто это была простая игрушка. Затем опустил его, словно жест имел символическое значение.

— Он может сделать тебя лучше, — произнёс робот, его голос стал чуть более вкрадчивым, хотя всё ещё лишённым эмоций. — Ещё быстрее. Ещё сильнее. Ещё смертоноснее.

Каин замер. Его сердце забилось чаще, хотя он старался не показывать этого. Сила. Власть. Эти слова всегда были его слабостью. Он уже прошёл через многое, чтобы стать тем, кем является сейчас, но мысль о том, что можно стать ещё сильнее, завораживала его.

— А что он хочет взамен? — спросил Каин, его голос стал чуть мягче, но всё ещё оставался острым, как клинок.

— Ты поведёшь его легион, — произнёс робот, а затем повернулся и посмотрел на вход в расселину, рядом с которой стоял брошенный джип Пустынных Волков. Этот взгляд был красноречивее любых слов. — Кстати, он также обладает информацией о том, кто это сделал.

Последние слова ударили Каина, как удар тока. Его лицо исказилось от ярости, но он быстро взял себя в руки. Мысли закружились в его голове. Сила. Власть. Возможность отомстить за смерть отца. Но что насчёт Пустынных Волков? Эти люди, которых он сам только что уничтожил, были частью его прошлого. Теперь они казались ему лишь обузой — шайкой неудачников, которая больше не имела значения.

Каин задумался. Его взгляд скользнул по трупам своих бойцов, затем вернулся к роботу. В его глазах блеснула решимость.

— Заманчивое предложение, — произнёс он, его голос теперь звучал уверенно, почти торжественно.

Робот чуть склонил голову, как будто выражая одобрение.

— За тобой придут, — сказал он, и в тот же момент его тело начало искриться. Металлическая оболочка, которая ещё несколько секунд назад казалась несокрушимой, начала трещать, словно её разъедало изнутри. Искры заплясали по его корпусу, а затем робот внезапно замер. Два его уникальных пистолета выпали из рук и упали на песок с глухим шорохом. Сам робот завалился на бок, окончательно обездвиженный.

Каин смотрел на это зрелище, его глаза горели холодным огнём. Он знал, что принял решение. И это решение изменит все.

В этот момент он услышал странный звук. Сначала это был едва уловимый гул, словно где-то далеко работал старый двигатель. Каин нахмурился и повернулся на звук. Гул становился всё громче, превращаясь в ровное, мощное жужжание. Он прищурился, всматриваясь вдаль, и вскоре различил силуэт, приближающийся по воздуху.

Винтокрылый летательный аппарат стремительно приближался, его пропеллеры вращались с оглушительной скоростью. А Каин стоял и продолжал с удивлением наблюдать за его приближением.