Стальная птица

Капитан звездолета стоял у монитора и внимательно наблюдал за тем, что происходит на взлетной площадке. Там кипела жизнь: сделав свое дело, отъезжал заправщик, роботы космодрома заканчивали предполетную диагностику, началась погрузка мелкогабаритных контейнеров.

За спиной капитана стояли две девушки, одна из них, как и командир судна, внимательно наблюдала за происходящим у корабля, а вторая — через электронный наруч контролировала маневры погрузчиков.

— Максим Вересков, — бодро сообщил молодой человек, нарушив общее сосредоточенное молчание, — прибыл к месту службы, на «Стальную птицу».

— Прекрасно, — холодно отозвался капитан, обернувшись в пол оборота к новому члену экипажа. — Капитан Дмитрий Ростовский, — представился он, — а это суперкарго и наш специалист по безопасности, Алиса и Мелиса.

Девушки синхронно улыбнулись.

— Хорошо что вы прибыли первым, — продолжал Ростовский, — это соответствует правилам.

Он навел на вновь прибывшего поисковый луч электронного наруча, система личность первого помощника подтвердила и выдала краткую характеристику из персонального дела. Вересков за эти секунды провел свой ознакомительный осмотр нового командира и сразу отметил жёсткий волевой подбородок, упрямо сжатые губы и колючие серые глаза.

— Первым? — переспросил Вересков. — Ожидается кто-то еще?

— Одиннадцать пассажиров, — отозвалась Мелиса.

— Пассажиры? Разве «Стальная птица» - не грузовой корабль?

— Вы не знакомились с параметрами своего места работы? — недовольно поинтересовался капитан.

— Знакомился, — спохватился Вересков и, вытянувшись в струнку под суровым взглядом капитана, начал быстро перечислять характеристики звездолета.

— Прибыли, — негромко сообщила Мелиса, и внимание всех переключилось на монитор.

По размеченной пешеходной зоне к «Стальной птице» шагала группа людей.

«Какой-то сброд», — подумал Вересков.

— Геологи, — словно прочитав его мысли, сообщила Мелиса.

— Неужели, — недоверчиво пробормотал первый помощник.

Компания выглядела весьма живописно. Никаких унифицированных комбинезонов, что обычно носят члены одной бригады не было и в помине. Оделись будущие пассажиры, кто во что горазд. Имелись там и ботинки космоисследователей, и лётные комбинезоны, и военные куртки, и защитные плащи космотуристов, и портативные наборы геологических инструментов, и головные уборы всех мастей от платков до касок.

Возглавлял идущих явный лидер: высокий широкоплечий мужчина с целой гривой светлых волос, бородой и усами, что теперь встречалось очень редко, открытой несколько снисходительной улыбкой и громким голосом. Он что-то говорил своим спутникам, и казалось это слышно уже не только через монитор.

Вересков подумал, что лидер геологов напоминает какого-то героя древности.

— Викинг, — охарактеризовал его капитан.

— Кто? — переспросил Вересков.

— Один из древних легендарных народов Земли, — пояснила Мелиса.

Однако больше капитана и его помощниц заинтересовали не сами пассажиры, а груз, который те тащили за собой, — кубический контейнер размером в человеческий рост.

— Вишенки, — коротко обратился к девушкам капитан, те без всяких дальнейших пояснений одновременно ответили:

— Ясно, — и поразительно синхронно двинулись к посадочному шлюзу.

— Рады приветствовать вас на «Стальной птице», — объявила геологам Алиса, — но такой крупный багаж необходимо сдать в грузовой отсек, — указала она на контейнер.

— Мы рады, что вы рады, — раскатисто проговорил глава геологов, — но багаж мы намерены взять с собой, потому что опасаемся за его сохранность.

— Как ответственная за безопасность, я лично гарантирую вам его полную сохранность. — Заявила Мелиса.

— Конечно, мы верим такой прелестной девушке, — с легким поклоном ответил лидер геологов, а из-за его спины послышались насмешливые шепотки, — но мы предпочитаем держать свой особый груз на виду.

Препирательства затянулись минуты на три, и капитан решил вмешаться. Он сам вышел к несговорчивым пассажирам.

— Согласно транспортного регламента крупногабаритный груз перевозится только в специализированных отсеках. Его нахождение в пассажирских отсеках полностью исключено, — металлическим голосом заявил он. — Тем более вы не сможете держать его «на виду», так как будете погружены на время перелета в гиперсон. Напоминаю, что оплатив поездку, вы тем самым приняли все условия Регламента. Если вы не согласны подчиняться правилам перелета, ваши билеты будут аннулированы, а средства — возвращены на счет. Посадка заканчивается. Времени, чтобы согласиться или отказаться, осталось мало.

Геологи озадаченно переглядывались, но их предводитель сделал еще одну попытку договориться.

— В этом контейнере очень ценные образцы пород. За их сохранность перед работодателем мы отвечаем, буквально, головой. Поймите нас, мы должны быть уверены, что они долетят в целости и сохранности.

— Могу поместить его в вакуумную цистерну, — предложила Алиса. — Так любые повреждения будут исключены.

— А безопасность?..

— Безопасность я гарантирую, — напомнила Мелиса.

— У вас минута для принятия решения, — объявил капитан, круто развернулся и ушел обратно в звездолет.

— Вы наш новый первый помощник? — женский голос отвлек Верескова от наблюдения за сценой у посадочного шлюза.

— Максим Вересков, — представился вновь прибывший.

— Судовой медик — Аглая Даркова, — в ответ произнесла женщина. — Рада, что вы успели нас перехватить здесь. Теперь капитану не придется нести полетную вахту за двоих. Это ведь очень существенная нагрузка.

Пусть медика и нельзя было назвать красивой, определенная приятность в чертах лица и невысокой стройной фигуре, и во всем облике в целом — присутствовала, а серьезный вдумчивый взгляд вызывал доверие к ней, как к профессионалу.

— Да, меня просили приступить к службе, как можно быстрее… А что случилось с предыдущем помощником? Смена экипажа в ходе полета — довольно странное решение.

— Уволился, — холодно ответила Даркова. — Скоропостижно.

— Почему? — спросил Вересков и только, когда вопрос уже прозвучал, вдруг подумал, что поступает не совсем тактично, продолжая расспрашивать.

— Можно сказать, что не сошелся характерами с капитаном, — сдержанно заявила медик и тут же сменила тему разговора. — Идёмте в медотсек. Проведу вам предполетный осмотр.

Так первый помощник получил возможность подробнее рассмотреть недра своего нового места службы. Коридор и отсеки «Стальной птицы» не отличались большой замысловатостью отделки. Лаконичные светло-серые стены с более насыщенной полосой в метре от пола, внизу встречались с еще более темно-серым покрытием, а вверху упирались в совершенно белый потолок. Сигнальные огоньки, информационные дисплеи и зеркальные вставки немного оживляли общую скуку безэмоционального пространства.

В некоторых элементах внутренний дизайн даже показался Верескову устаревшим, но зато он оценил, как сидит на нем новая форма — бело-серебристый комбинезон с воротничком стойкой, подчеркнуто строгий, без лишних деталей. Зеркальные вставки на несколько мгновений отражали быстро идущих по коридору, и первый помощник остался доволен своим видом.

Медицинский отсек ослепил новичка ярко-белым светом и едва не одурманил крепким запахом обеззараживающих средств.

— У нас всё серьезно, не для галочки, — предупредила Даркова и выкатила устрашающий многопрофильный заборщик проб.

После всех процедур Вересков вернулся в командный отсек и тут же получил от капитана выговор.

— Первый помощник при старте корабля должен находиться за дублирующим пультом управления, — отчеканил Ростовский.

— Я был на предполетном… — попытался оправдаться Вересков и вдруг почувствовал, как воротничок летного комбинезона впился в шею.

— Такое пренебрежение к правилам недопустимо, — отрезал капитан.

Девушки, как обычно стоящие за его спиной, переглянулись и отвлекли Ростовского, докладывая каждая о своем направлении.

Проштрафившийся помощник едва успел перевести дух и оттянуть ставший неожиданного жёстким воротничок, как подошел еще один член команды корабля. Вересков сразу обратил внимание на его растрепанную шевелюру, остальной экипаж себе такого не позволял.

— Иван Амурский, — представился подошедший, — местный технический гений, а по-простому — техник корабля. Идемте, выдам вам наруч и обеспечу подключение к мозговому импланту.

— Давайте позже, хотя бы, когда ляжем на курс. По правилам я пока должен оставаться за дублирующим пультом.

— Уже влетело от капитана? — понимающе усмехнулся Амурский. — Не обращайте внимания. В смысле, слушаться конечно надо, но так… без фанатизма. Идемте же, без подключенного наруча пользы от вас все равно не много.

Вересков настороженного покосился на капитана, но тот уже что-то увлеченно обсуждал с девушками, и новый помощник рискнул снова отлучиться. На этот раз Вересков вернулся в командный отсек полностью готовым приступить к работе. Капитан окинул его недовольным взглядом, но ничего не сказал, только проследил, чтобы первый помощник занял место у дублирующего пульта.

«Хорошо же я начинаю службу на новом месте», — усмехнулся про себя Вересков и с самым серьезным видом принялся отслеживать технические показатели корабля на пульте и своем наруче.

Тем временем остальные члены команды заняли свои стартовые позиции в отсеке: медик у контроллера физических показателей пассажиров и команды, техник — в вертикальной стойке у датчиков работы оборудования, Алиса и Мелиса встали в антиперегрузочные модули у стены отсека. У противоположной стены забрался в модуль еще один, пока не знакомый новичку, член экипажа с опознавательным знаком диспетчера. Капитан, с неизменной выправкой стоял у главного пульта, хотя мог бы воспользоваться креслом.

«Наверное, бывший военный», — подумал Вересков. Сам он старался выглядеть поглощенным работой, поэтому бросал на окружающих только короткие взгляды. Становилось очевидно, что для команды «Стальной птицы» слово «дисциплина» - не пустой звук, хотя корабль и был всего лишь небольшим грузовым судном.

Однако даже против воли Верескова, чаще всего его глаза останавливались на Вишенках. Те стояли, вытянувшись и замерев, глядя на капитана в ожидании приказа. Вересков в очередной раз удивился насколько одинаково девушки ведут себя и даже двигаются. Они походили друг на друга только в общих чертах: обе высокие, крепкие и коротко стриженные, улыбчивые, но на этом сходство заканчивалось. Алиса была голубоглазой блондинкой с фарфоровой кожей и несколько кукольным личиком, а Мелиса — смуглой брюнеткой с черными глазами и резкими, угловатыми чертами лица.

Первая стадия полета прошла успешно, перегрузку люди и корабль перенесли нормально, о чем рапортовали медик и техник.

— Курс задан, — сообщил капитан. — Благодарю за работу. Экипаж может разойтись по рабочим местам.

Все тут же принялись отстегивать ремни безопасности.

— Вишенки, — обратился Ростовский к девушкам, — проверить груз и пассажиров. Проследите, чтобы люди улеглись в капсулы гиперсна. Вместе. Если будут осложнения, сообщайте.

Девушки синхронно кивнули и направились выполнять поручение. Вересков проводил взглядом их приятно обтянутые комбинезонами фигурки.

— Не стоит заглядываться, — тихо заметил вдруг оказавшийся рядом с Вересковым техник. – Они модификанты.

— О, — разочарованно выдохнул Вересков, а потом спохватился и собрался отрицать свой интерес, но Амурский продолжил:

— Если есть желание скрасить время полета, обратите внимание на Даркову.

Удивившись такому предложению, Вересков невольно бросил на медика быстрый оценивающий взгляд, и та его неожиданно поймала. Вересков смутился и отвел глаза.

Проходя мимо него, Даркова остановилась и потребовала предъявить руку для проверки пульса.

— Фривольности у нас на корабле не поощряются, — тихо заявила она, больше делая вид, чем действительно отслеживая сердечный ритм первого помощника. — Но если совсем невмоготу, советую обратить внимание на Амурского.

Вересков сначала изумленно вскинул брови, а затем решил, что над ним просто издеваются. Он тряхнул головой и всерьез занялся проверкой технических показателей полета.

Видимо, капитан оценил его усердие и через некоторое время произнес:

— Первую вахту возьму на себя, вторую — Самсонов, — капитан кивнул на еще не покинувшего отсек диспетчера, — в третью — уже вы, потом опять я, за мной — второй диспетчер. Дальше в том же порядке до ближайшей остановки. Потом посмотрим. Вишенки, — девушка как раз вернулись в командное отделение, — проводите первого помощника к его капсуле.

Алиса и Мелиса одновременно улыбнулись, но Верескову, узнавшему об их искусственном происхождении, девушки уже не казались такими очаровательными, как в начале. Хотя взгляд его все равно непроизвольно скользил по приятным изгибам женских тел, что шли впереди него.

«В модификантах же использую биологическую плоть, — размышлял при этом Вересков. — Интересно, в какой именно части у них?..»

С этими несколько игривыми мыслями Вересков и погрузился в первый период гиперсна под присмотром девушек. К назначенному времени первый помощник вернулся в сознание. Показатели на капсуле сообщили, что период отключения прошел удовлетворительно, тело и мозг вернулись к полному функционированию в штатном режиме. Покинув удобное ложе, Вересков явился в отсек управления, чтобы принять вахту. Подчеркнуто лаконичное помещение отсека, не имело ничего лишнего, даже напротив, испытывало недостаток в обычных сидячих местах, но весело помигивало контрольными огоньками и воспринималось как вполне уютное.

Диспетчер встретил Верескова короткой, ничего не значащей улыбкой, и тут же принялся отчитываться о том, как проходит полет и что случилось за время дежурства.

Услышав: «Происшествий нет», первый помощник позволил себе расслабиться, но дальше последовало якобы малозначительное: «Кроме одного». Вересков напрягся.

— Соприкосновение с неопознанным объектом, — сообщил Самсонов. — Аварийные системы не сработали, значит, серьезных повреждений нет, но проверить все же стоит. Поднимайте техника, он с этим быстро справится.

«Если все так просто, зачем оставили мне?» — подумал Вересков, но ничего не сказал, просто кивнул в знак согласия.

Разнообразная работа — лучший способ освоиться на новом месте, а новичку хотелось быстрее пройти некомфортную ознакомительную стадию.

Оставшись в одиночестве в отсеке управления, первый помощник действовал строго по инструкции: запустил проверку состояния людей и дежурный отчет по технической части. В ожидании результатов ознакомился с планом «Стальной птицы», более детальными характеристиками, показателями полета и точным маршрутом.

Запищал наруч, предупреждая о наступлении времени приема пищи. В отсутствие естественного разделения на дневное и ночное время, а также регулярные периоды гиперсна, которые практически полностью останавливали работу мозга, биологические часы переставали работать, и приходилось опираться на четко выстроенные графики эффективности персонала. Учет, контроль и напоминания вела специальная программа, встроенная в каждый наруч. Подчиняясь расписанию, Вересков заказал себе дежурную порцию еды.

Специального отсека для приема пищи на простеньком грузовом корабле не было, кают-компании тоже, все собирались в отсеке управления.

— Как самочувствие? — поинтересовалась Даркова, едва переступив порог.

— Отлично, — бодро отозвался Вересков.

— Относительно капсулы гиперсна нареканий нет?

— Нет. Работает исправно.

Медик кивнула и отошла получить из окна выдачи свой паек. Через минуту появился Амурский.

— Всем приятного аппетита, — весело бросил он. — Чем сегодня угощают?

— Тем же, чем и в прошлый раз, — равнодушно отозвалась медик.

— Сарказмом и унынием?

— Предпочитаешь инъекцию расслабляющего? — поинтересовалась Даркова, не глядя на Амурского.

— Нет-нет, а то меня в прошлый раз так расслабило… впрочем, о подробностях не будем.

— Разве ты сейчас на коротких периодах гиперсна? — нахмурилась Даркова.

— Конечно, все по согласованному вами графику. Я соблюдаю. Не сомневайся.

Взяв свою порцию, техник устроился в антиперегрузочном модуле. Кресло капитана никто не занимал, даже если знали, что тот сейчас в гиперсне.

— У меня для вас будет задание, — обратился к Амурскому первый помощник.

— Из-за соприкосновения с неопознанным объектом? — откликнулся техник. — Знаю, видел отчет. То, что на такой скорости в нас что-то умудрилось врезаться, само по себе удивительно, но первичный анализ ничего интересного не сулил. Позволите, я доем? И немедля займусь.

Текущее состояние дел не требовало постоянного нахождения дежурного у пульта, поэтому в качестве развлечения и для более близкого знакомства с кораблем Вересков напросился в компанию к технику в целях осмотра последствий столкновения.

Амурский доверил первому помощнику сканер, провел шутливый инструктаж по использованию данного прибора, и вместе сослуживцы отправились на дело. Вересков получил роль подвижной части: в указанном Амурским месте пришлось ползать по полу и лазать по стенам, прощупывая пространство за бортом. Техник проверял и анализировал информацию, поступающую на мобильный функционал.

— Ну как? Не устали? — периодически спрашивал Амурский у своего фактического руководителя. — Согласитесь, при нашем образе жизни физические нагрузки редки, но, полезны.

Вересков, даже ощутив утомление мышц, в этом не сознался, рассчитывая тем самым создать о себе положительное впечатление нового коллеги.

— Однако, хватит, — наконец, скомандовал Амурский и углубился в изучение построенных искусственным интеллектом моделей.

Первый помощник с самым независимым видом спустился из-под потолка, деловито отряхнулся и тоже подошел взглянуть на результат своих мучений.

— Вот предположительный момент столкновения, — пояснял Амурский то, что отображал монитор. — Объект прошел по касательной, чиркнул по обшивке, чуть помял сопло третьего малого маневрового двигателя и улетел дальше. Если бы маневровый двигатель в этот момент работал, конечно же, не улетел бы. Вот модель оставленной на боку нашей птички царапины. Не глубокая, не длинная, не смертельная. Даже Даркова бы признала, что рана не серьезная. Есть у нас и предположительный вид объекта, восстановленный по оставленному им следу. Оцените.

На экране медленно поворачиваясь в пространстве летало некое продолговато вытянутое тело, скругленное со всех концов.

— И что это? — поинтересовался Вересков, разглядывая картинку.

— Не знаю, — беззаботно пожал плечами техник. — На природный объект ни коим образом не похоже, значит, искусственного происхождения. Опираясь только на внешний вид… можно подозревать какой-нибудь навигационный маяк. В крайнем случае, чья-то потерянная деталь. Одним словом, мусор, не стоящий нашего внимания. Большую часть этих данных, — он постучал пальцем по монитору, — мы бы, конечно, получили и без ваших акробатических упражнений, и даже не выходя сюда на место. Хотели развлечься? — понимающе улыбнулся техник.

— Нет, — строго ответил Вересков, одернув форменный комбинезон. — Действую четко по протоколу. Диспетчер, передавая вахту сообщил о происшествии, я обязан был проверить.

— Зачем сообщал о такой мелочи? — спросил сам у себя Амурский. — Выслужиться хотел?

— Вы сказали, сопло помято? — вернул разговор в профессиональное русло первый помощник. — Насколько это серьезно? Может помешать при маневре?

— Не помешает. Система в этом уверена. Объект-то был не большой, сам бы с легкостью проскользнул в отверстие сопла, но край зацепил.

— Составите рапорт, пришлете мне, — распорядился Вересков.

— Как скажите. Но происшествие действительно мелкое, могло бы остаться в журнале наблюдений, — техник принялся собирать оборудование. — а для развлечения стоит придумать что-то более душевное. Как наработаетесь, можете заглянуть в мое убежище, то есть в технически отсек. Обсудим полет. И диванчик у меня там есть, вполне удобный.

Последнее замечание заставило Верескова нахмурился, потому что снова показалось, что над ним издеваются.

Дальнейшее время дежурства прошло без всяких происшествий. Первый помощник сдал пост проснувшемуся капитану, отрапортовал, что все в порядке и ушел в свою капсулу.

Вторая вахта прошла еще более спокойно, и Вересков поздравил себя с тем, что жизнь налаживается, новое рабочее место освоено, контакты с экипажем установлены. Техник при каждом появлении шутил, всем своим видом и поведение призывал расслабиться, но сам выполнял то, что требовалось без лишних вопросов. Медик регулярно спрашивала Верескова о самочувствии, и было заметно, что делается это не ради формальности, но не больше, хотя первый помощник и пытался ее разговорить. А вот с техником она общалась охотнее, но лишь в язвительном ключе.

Продолжали радовать взгляд первого помощника Вишенки. Они очень ответственно относились к своим обязанностям, всегда выглядели серьезными и сосредоточенными, постоянно что-то проверяли и фиксировали. В присутствии капитана девушки брали на себя функции его телохранителей и связей с «общественностью».

Диспетчер Самсонов тоже не рвался к общению, после сдачи смены спешил уйти в гиперсон, а завершение технических мелочей оставить следующему по очереди. Со вторым диспетчером Верескову встретиться пока не удалось, в то время, когда первый помощник бодрствовал, тот спал. Вернее, та, потому что диспетчером была девушка, но это все, что Вересков о ней знал.

В целом, первый помощник пришел к выводу, что новое место службы ему досталось неплохое, экипаж в меру приветливый, а полет обещал пройти спокойно.

***

Очнувшись после очередного периода гиперсна, первым делом второй человек на корабле посмотрел на датчик полета и удивился. Его должны были разбудить в конце второй фазы, но сейчас фаза едва преодолела середину. И только во вторую очередь, Вересков глянул на тревожно мигающее сообщение на информационном дисплее капсулы: «Срочно явиться в командный отсек для получения донесения». Такое же послание высвечивалось и на электронном наруче.

«Что это за донесение, которое нельзя прочесть в своей персональной капсуле или через наруч?» — удивился Вересков и поспешил туда, куда его настойчиво приглашали.

В командном отсеке у главного пульта он встретил капитана, озадаченно теребящего свой наруч, и дежурного диспетчера.

— Что случилось? — обеспокоенно спросил первый помощник, едва ли не вбегая и всем своим видом показывая, что готов действовать в любом направлении и немедленно.

— Не знаем, моя жестянка почему-то не работает, — раздраженного ответил капитан, продолжая теребить наруч.

— Я тоже не могу прочесть, уровня допуска не хватает, — сообщил Самсонов. — Попробуйте через ваш код, — предложил он первому помощнику.

— Очень странно. Что могло произойти? — пробормотал тот.

После нужных манипуляций, системных проверок и состыковок, донесение, наконец, активизировалось, причем только в письменном виде, без всякой озвучки, в целях конфиденциальности.

«В системе очистного сброса обнаружен мозговой имплант», — коротко гласило тревожное послание.

Стоящие у пульта управления переглянулись, взглядами задавая друг другу один и тот же вопрос: «Что это значит?» Ответа ни у кого не было.

— Как он мог там оказаться? — озадачено пробормотал Самсонов.

— Как он мог оказаться отдельно от… человека? — задал более правильный вопрос Вересков.

Команда снова переглянулись.

— Надо проверить состояние всех, кто находится на борту, — решительно заявил капитан и выжидательно посмотрел на помощника. Тот растерялся, не поняв того, что от него требуется, и Ростовскому пришлось уточнять. — Мой наруч так и не работает.

Вересков словно очнулся, кивнул и занял место за главным пультом. Хотя для него это был первый полет на «Стальной птице», в целом порядок управления системами любого корабля имел существенные сходства. Вересков быстро освоился и уже через пару минут запустил программу проверки спящего персонала и пассажиров. Капитан в это время недовольно расхаживал по отсеку и терзал свой наруч, пытаясь оживить и вернуть в рабочее состояние. Электронный прибор на его старания никак не реагировал. Время проверки тянулось мучительно долго, но больше всего в этот момент раздражала и настораживала полная неопределенность.

— Состояние всех спящих удовлетворительное, — спустя, казалось, целую вечность, объявила система. — Сбоев в работе процессов жизнеобеспечения нет.

Однако столь оптимистичное сообщение никого не обрадовало.

— Все в порядке, но при этот кто-то без мозгового импланта? — озвучил общее недоверие капитан. — Как нам его получить?

— Думаю, он остался в фильтре стоков, — проговорил Самсонов и тут же перехватил выразительный взгляд капитана. — Слушаюсь, — неохотно ответил диспетчер и отправился за рабочим комбинезоном.

Ростовский повернулся к экрану внешнего обзора, тот занимал почти всю торцевую панель отсека, но сейчас не показывал ничего, кроме глубокой тьмы бесконечного космоса.

— Мы летим на предельной для человека скорости, вокруг нас огромные пустые пространства, и мозговому импланту просто неоткуда взяться, — задумчиво проговорил капитан.

— И что из этого следует? — произнес Вересков, посчитав, что от него ждут именно этого вопроса.

— Что система врет, — жестко ответил Ростовский. — С кем-то не все в порядке. Надо поднимать экипаж, и, если понадобится, на медицинском сканере проверять состояние каждого.

Капитан и помощник вместе зашли в общий отсек гиперсна экипажа, но так как наруч Ростовского по-прежнему не откликался, технической частью пробуждения занимался первый помощник. Капитан взял на себя объяснение происходящего. Первой привели в чувства Даркову, а с ее помощью уже техника и второго диспетчера.

— Это какой-то новый вид развлечений? — усмехнулся Амурский, когда ему сообщили о находке в системе сброса. — Выдумываем загадки, которые надо разгадать? Как поиск артефактов? Или преступника? Не ожидал от вас капитан. Или это все для нашего нового первого помощника? Что-то вроде боевого крещения?

— Видимо, ваше состояние можно не проверять, — холодно заметил Ростовский. — Вы точно в порядке.

— А что так? Я не против, если меня осмотрят! — весело заявил техник, поднял руки и повернулся к Дарковой. — Я в полном вашем распоряжении.

— Сейчас не время шутить, — раздраженно заметила медик. — Я, конечно, могу просмотреть всех через сканер, но если бы у кого-то из головы извлекли имплант, человек сразу бы умер. Это устройство нельзя изъять незаметно и без вреда для мозга. А мы, очевидно, все живы.

— Значит, теперь надо проверить пассажиров, — заявил капитан.

— А Вишенки? — поинтересовался Вересков.

— У них другие системы связи, — улыбнулся Амурский. — Так что с ними, несомненно, все хорошо. Или вам без их общества скучно? Я же уже говорил, не в ту сторону смотрите…

— Жаль, что я медик, — подала голос Даркова, — а то могла бы на полном серьезе считать, что тщательная промывка желудочно-кишечного тракта способствует просветлению мозгов. — А потом обратилась прямо к технику. — Или все же попробовать?

— Разве нам не надо идти будить пассажиров? — невинно поинтересовался Амурский.

Первого помощника оставили в командном отсеке, остальные отправились проверять состояние геологов. Ища, чем себя занять, Вересков запросил отчет о первой и второй, пусть и не законченной, части полета. Система управления судном с готовностью отрапортовала, что на первом этапе произошло соприкосновение с неопознанным объектом, о котором первый помощник уже знал, в ходе второго — происшествий не было. На всякий случай, для очистки совести, Вересков уточним место соприкосновения и проверил отчет Амурского по данному поводу.

К этому времени в командный отсек вернулся Самсонов с найденным имплантом. Вместе с первым помощником они внимательно осмотрели прибор, но им это ровным счетом ничего не дало. Металлическая пластинка исправно хранила свои секреты, не выдавая даже серийного номера.

— Нужен техник, — единодушно решили диспетчер и Вересков.

Другая часть экипажа в это время выводила из гиперсна геологов. Первым чести пробуждения удостоился бригадир. Выслушивая причину внепланового прерывания сна, лидер геологов недоверчиво смотрел то на капитана, то на медика, то на техника, а в конце рассказа даже уточнил:

— Вы серьезно?

— Вы же не откажетесь от небольшого медосмотра? — улыбнулась Даркова, пытаясь применить женское очарование, техник недовольно хмыкнул.

— Думаю, даже этого не требуется, — заметил капитан. — Человек явно жив.

— Я не против, — великодушно пророкотал бригадир, — уверен, что мои парни тоже согласятся.

Остальных членов бригады аккуратно выводили из гиперсна один за одним, но даже самого беглого осмотра хватило, чтобы убедиться — все в полном здравии.

— Проносим свои извинения, — громко произнес капитан, перекрывая удивленный гул разбуженных, — все могут вернуться в капсулы, сон будет немедленно восстановлен.

Геологи забирались обратно на спальные места не слишком охотно.

— Дайте хоть пару часов размяться, все тело затекло, — просили они.

— График сна нарушится, — не уступала медик, отбросив все свое напускное очарование, — а это приведет к дестабилизации самочувствия.

— Сами нас разбудили, а теперь даже очухаться не даете. Одними извинениями надеетесь отделаться, — громко возмущался один из геологов. — Я бы, например, выпил, а то после повторных укладок, меня жестко выворачивает.

— Угомонись, Тарк, — повысил голос бригадир. — Они просто делают свою работу.

— Выдумывая странные предлоги, чтобы нас перебудить? Может, стоит проверить сохранность нашего контейнера?

— Меньше распускай язык, — недовольно бросил бригадир.

— Такта Вишенок нам не достает, — заметил Амурский.

Кое-как утихомирив недовольных геологов, капитан с подчиненными вернулись в командный отсек.

— Всё, вроде бы, в порядке, — ответил Ростовский на немой вопрос первого помощника.

— Может, система ошиблась, — задумчиво произнесла Даркова.

— Не ошиблась, — заявил Самсонов и предъявил свою находку.

Имплант покочевал по рукам от капитана до техника, но так и не принес ответа ни на один из важных вопросов.

— Попробую что-нибудь выудить через свое оборудование, — не совсем уверенно проговорил Амурский.

— Получается, имплант у нас все же есть, а тела так и нет. Предположения, кому он принадлежит, имеются? — спросил Ростовский и обвел взглядом свой экипаж.

— Никому из наших, — сказал техник, — не команде, не пассажирам. Что радует.

— Откуда же он взялся? — озвучил общий вопрос Самсонов, а в ответ повисла тягостная тишина.

— Капитан, в связи с происшествием, мы планируем останавливать полет? — прервав общее молчание, в лоб спросила медик.

— Нет.

— Тогда все кроме дежурного должны вернуться в гиперсон, мы рискуем непоправимо нарушить график стадий, а это отрицательно скажется на мозговой активности всех неспящих.

— Справедливо. Угрозы чьей-либо жизни мы не выявили, остальные разбирательства могут подождать и до конца полета, — согласился Ростовский.

Даркова, Амурский и свободный диспетчер отправились в отсек гиперсна экипажа, а капитану и помощнику предстояло разойтись по своим отдельным капсульным секциям. Однако, прежде чем расстаться, Вересков решился высказать мучавшие его соображения:

— Я считаю, что носитель импланта мог попасть на борт уже мёртвым, поэтому стоит поразмышлять над тем, где можно спрятать постороннее тело, не имея возможности свободно передвигаться по кораблю, и при этом, не привлекая чужого внимания.

— И какие у вас варианты? — серьезно спросил Ростовских, хотя Вересков ожидал, что его поднимут на смех.

— Самое верное — это прятать на виду, ведь так? — осмелел первый помощник. — А если тело изначально попало на борт мертвым, то его могли пронести… например, в том контейнере, что геологи пытались оставить в пассажирском отсеке.

— То есть, подозреваете, что в происшедшем виноваты наши гости? — проговорил капитан, испытующе глядя на помощника.

— Вы же их видели. Никакого доверия эта банда вызвать не может. Однако, есть чья-то вина или нет, решать еще рано, но, полагаю, тело стоит искать там.

После недолгого раздумья Ростовский кивнул:

— Давайте, проверим.

— Будем поднимать Алису? — спросил Вересков, а на непонимающий взгляд капитана уточнил. — Одну из Вишенок. Она же суперкарго. У меня-то к грузам доступа нет, а ваш наруч не работает.

Посчитав это предложение правильным, Ростовский направился в отсек гиперсна экипажа. Шел капитан так быстро, что помощник едва за ним поспевал, но ободренный тем, что его предложения поддерживаются, Вересков продолжал бодрую беседу:

— Кстати, хотел спросить, а почему Вишенки?

Ростовский неопределенно пожал плечами и обронил:

— Фамилия.

— У модификантов? — удивился помощник, однако капитан явно потерял всякий интерес к беседе и даже не среагировал на вопрос.

Возвращенная в реальность Алиса с полуслова поняла капитана и без лишних разговоров выполнила все, что от нее требовалось. Как она и обещала, контейнер геологов был помещен в вакуумную цистерну для обеспечения большей сохранности неких образцов, которыми те так дорожили. На принудительную разгерметизацию ушло некоторое время, но не это стало препятствием для воплощения задуманного. У контейнера оказался сложнейший кодовый замок.

— Строило ожидать, — заметил капитан.

— В сопроводительных документах нет кода? — всполошился помощник, не желая отказываться от идеи, которая должна была создать он нем у капитана хорошее впечатление. — А если применить мобильный сканер для распознавания? Или попросить техника обойти охранную систему замка?

— Ответственным за груз значится бригадир, — просмотрев документы, сообщила Алиса, — значит, он должен знать код.

Теперь уже втроем они направились в пассажирский отсек.

— А если этот норовистый викинг откажется сообщать нам код? — высказал свои опасения Вересков. — Мне кажется, он слишком преувеличенно переживал за свой груз еще на посадке.

— Тогда уже церемониться не будем, — холодно ответил капитан, — но сейчас все строго в рамках правил.

Пока они добирались до капсулы бригадира геологов, Вересков полностью убедил себя, что переговоры зайдут в тупик, но вот предугадать полное отсутствие диалога не смог. Бородатого «викинга» в устройстве гиперсна не оказалось. Чтобы окончательно убедиться и в без того очевидном, но слишком неожиданном, Вересков даже положил руки на пустой матрас. В капсуле никого не было. Капитан тоже положил ладони на мягкую подложку.

— Место уже холодное, подогрев отключен, — сообщил он, — значит, ушел давно.

— Сам вышел из гиперсна? — не поверил помощник.

— Или не включил его после того, как мы их подняли, — заметил Ростовский.

— Дать системе корабля задание поиска, — предложил Вересков, но тут его наруч ожил и потребовал немедленно явиться в командный отсек для получения донесения высшего уровня допуска.

Не сговариваясь, Ростовский и первый помощник кинулись в помещение главного пульта управления. Дежурный встретил их встревоженным взглядом. Все подозревали о содержании нового сообщения, но не решались произнести в слух. Система была более безжалостна: «В фильтре очистного сброса обнаружен мозговой имплант».

— Поднимаем Мелису, — распорядился капитан.

Самсонову снова досталось забирать нехорошую находку из очистных фильтров. Ростовский и первый помощник в это время пробудили от гиперсна специалиста по безопасности и Амурского. Мелиса мгновенно оценила описанную ей ситуацию и сразу запустила для системы корабля протокол безопасности.

— В качестве объекта поиска задавать тело или живого пассажира? — уточнила девушка.

— Тело, — мрачно выдал Вересков.

— Живого, — не согласился капитан. — Не будем торопиться с выводами. Идите в отсек управления с Мелисой. Когда обнаружите бригадира, просто узнайте у него код.

Вересков промолчал и подчинился, последовав за девушкой, но было видно, что обнаружить «викинга» живым он не надеется.

— Новый найденный имплант, — сообщил капитан технику, показывая вторую пластинку.

— А тело? — подозрительно спросил тот.

— Пока ничего нет.

— Я первый еще только зарядил в аппарат, а вы мне уже второй предъявляете, — проворчал Амурский. — Капитан, это точно не шутка? — уточнил он и быстро окинул взглядом отсек гиперсна, чтобы убедиться, что их никто не слушает. — Если что, я некому…

— К сожалению, все серьезно, и даже еще хуже, — Ростовский постучал пальцем по своему наручу. — Он так и не работает. Я отрезан от управления кораблем. Как нарочно…

— Видимо, отлежаться мне не удастся, — делано печально вздохнул техник и покосился на капсулу, в которой спала Даркова. — Наш заботливый медик была бы не в восторге от такого нарушения процессов гиперсна. Я бы даже сказал, капитан, что нам бы с вами досталось, но пока она не активна, — Амурский выбрался из капсулы, — будем своевольничать.

В техническом отсеке, заполненном аппаратурой гораздо больше, чем любое другое помещение для персонала, Амурский продолжал шутить. Он выполнял все, что от него ожидалось, но с показной ленцой и небрежностью.

— Первый имплант так и не поддается нашему любопытству, — сообщил техник, проверив, как протекает процесс декодировки. — Не думаю, что есть смысл сейчас закладывать вместо него второй. На них уровень защиты межпланетного масштаба, вы же понимаете. Тайна персональных данных, и все такое.

— Понимаю, но если мы не установим принадлежность имплантов, мы можем вообще не понять, что происходит и как следует поступать.

— Поэтому предлагаю подождать результат по первому образцу. Если удастся взломать его защиту, одолеем и на втором, а вот если нет, то, — Амурский развел руками.

— А что насчет моего наруча? — напомнил Ростовский.

— Снимайте, гляну. С ним проще, — техник принял устройство из рук капитана и сразу положил под сканер неполадок.

Машины заработали оставляя людям только праздное ожидание. Амурский попытался заполнить вынужденный простой разговорами ни о чем, но капитан был погружен в свои мысли и практически не слушал собеседника. Первым неожиданно сработал наруч самого Амурского — загорелся тревожным красным светом.

— Мое время безопасного бодрствования вышло, — усмехнулся техник, прочитав сигнальное сообщение. — Нужно возвращаться в сон. Извините, капитан. Но как только график меня отпустит, я тут же проверю полученные результаты. К тому времени хоть что-то, но должно будет проясниться. И незамедлительного доложу.

— Останешься тут? — уточнил Ростовский, указав взглядом на дежурную капсулу гиперсна.

— Не хотелось бы, — протянул Амурский, — в отсеке экипажа удобнее, — однако холодное выражение лица командира корабля не оставило ему выбора. — Но вы правы. Зачем отрываться от дела.

Под строгим взглядом Ростовского техник и погрузился в очередную стадию полетного сна.