Стальной князь империи

Пролог: Карта мира на 1912 год

Российская Империя, которой правит Император Александр V из династии Романовых-Нарышкиных (после пресечения прямой мужской линии Романовых трон по решению Государственной Думы и Совета Бояр перешел к младшей ветви, состоящей в родстве с Петром I через его мать), — это могущественная конституционная монархия. У власти стоит двухпалатный парламент: выборная Государственная Дума и назначаемый Совет Бояр, куда входят Рюриковичи, Гедиминовичи и знатные роды вроде Шереметевых, Голицыных, Долгоруковых, Черкасских.

Технологический уровень соответствует 1910-м годам. Флот — гордость Империи. На воде царят огромные дредноуты, линейные крейсеры и эсминцы. Основной геополитический соперник — Французская Империя Наполеона IV (потомка Наполеона I, которому удалось сохранить династию), оспаривающая влияние в Средиземном море и на Балканах.

Глава 1: Кровь и Бумага

Сентябрь 1912 года, Санкт-Петербург

Воздух в коридорах Морского училища имени Петра Великого был густым и неподвижным, пахнущим воском для паркета, старыми книгами и несбыточными мечтами. Петр Суворов стоял в очереди с десятками других мальчишек, таких же, как он, с горящими глазами и тщательно заутюженными мундирами. Он был худощавым, но крепким юношей, с упрямым подбородком и серыми глазами, в которых читалась не по годам серьезность. Сирота, воспитанный казенными учреждениями и милостью дальних родственников, он видел во флоте единственный шанс вырваться из предначертанной судьбы мелкого чиновника и заслужить свое место в жизни.

«Следующий! Суворов Петр Алексеевич!» — голос фельдшера прозвучал как выстрел.

Медосмотр был рутиной: зрение, слух, легкие. Но последним этапом был забор крови. Небольшая, почти забытая уже формальность. Старый врач с седыми бакенбардами, в очках с толстыми линзами, уколол палец, капнул кровь на специальное стекло с реактивами и отнес к микроскопу. Петр уже собирался уходить, когда заметил, как лицо врача изменилось. Сначала появилось недоумение, затем — живой интерес, и, наконец, почтительное изумление.

«Мальчик, подойди-ка сюда», — доктор говорил тихо, но его голос зазвучал иначе. — «Ты знаешь свою родословную?»

«Сирота, господин доктор. О родителях сведений нет», — отчеканил Петр.

«Любопытно... Крайне любопытно... — врач покачал головой, глядя в окуляр. — Фенотипический маркер... редчайший. Встречается только в одной фамилии. У Нарышкиных».

Слово повисло в воздухе, тяжелое и нереальное. Нарышкины. Одна из столповых фамилий Империи, родня самого Императора.

Через два дня Петра, в его казенной комнатенке, навестили двое мужчин в темных, дорогих, но строгих костюмах. Они не представились, лишь вежливо, но не допускающе возражений попросили пройти с ними.

Карета привезла его в особняк на Английской набережной, чьи размеры и величие заставили Петра внутренне сжаться. Его провели в кабинет, уставленный книжными шкафами до потолка. За массивным дубовым столом сидел старик с орлиным профилем и пронзительным взглядом. Его седые волосы были зачесаны назад, а на груди поблескивали звезды орденов.

«Садись, молодой человек», — его голос был тихим, но обладал несомненной властью. — «Я — князь Петр Кириллович Нарышкин. И, согласно результатам гематологического анализа и последующей проверки Тайной Канцелярии, ты — сын моего покойного племянника, Алексея. Его... неофициальный сын».

Мир перевернулся. Петр молчал, пытаясь переварить услышанное.

«У меня нет сыновей, только дочери, — продолжал князь, его взгляд изучал Петра, словно оценивая лошадь на аукционе. — Нашему роду нужен наследник мужского пола, чтобы голос Нарышкиных продолжал звучать в Совете Бояр. Твоя кровь дает тебе право. Но право — это не все. Нужна воля. Готов ли ты принять бремя нашего имени?»

Что оставалось делать сироте, которому внезапно предложили все? Петр выпрямился, глядя старику прямо в глаза: «Готов, ваше сиятельство».

«С завтрашнего дня ты — Петр Алексеевич Нарышкин. Ты будешь зачислен не в Морское училище, а в Высшее Нахимовское училище. Это элита. Там учатся сыновья графов, князей и министров. Твоим однокурсником будет, к примеру, юный князь Голицын. Учись. Не опозорь имя».