Станьте, дети, станьте в круг

Кампус гудел в предвкушении праздника. Из разных корпусов доносились обрывки музыки, перемешиваясь в воздухе с пением и смехом студентов. На балконах развесили гирлянды из вырезанных наспех бумажных черепов, кое-где оставались оборванные куски скотча. На стене висел скелет, склеенный из палочек для мороженого. Окна в некоторых комнатах затянули искусственной паутиной, в ней запутались пластиковые насекомые.

По асфальтовым дорожкам носились студенты: ведьмы, вампиры, скелеты и парочка оборотней. Один парень накинул простыню и, изображая привидение, бегал за девчонками, размахивая руками. Хохот прерывался визгами.

Листья мокрыми клочьями прилипали к подошвам, в воздухе тянуло сырой землей и мякотью тыквы.

Виктор вернулся с барахолки. На ногах у него красовались винтажные мартинсы: темно-коричневые, с толстой подошвой и желтой строчкой по краю. Продавец уверял, что это старая серия, годов шестидесятых.

Виктору было плевать, врал продавец или нет: ботинки выглядели новыми, а на ноге сидели так, будто разнашивал их именно он.

На крыльце общежития ждал Том. Он плечом подпирал стену и царапал перила ключом, оставляя на деревянной поверхности белесые полоски и заусенцы.

– Ну, наконец-то, – вздохнул парень. – Я здесьуже минут пятнадцать торчу, и ради чего?

Виктор поставил на ступень ногу, ворочая носком ботинка.

– Ого, где достал? – присвистнул Том.

– Урвал на барахолке за полтос. Даже не пришлось у родителей денег просить, – гордо заявил Виктор.

Том завистливо покачал головой:

– Везучий паршивец. Ладно, пошли, – он открыл дверь корпуса и шутовским поклоном пропустил лучшего друга вперед.

Из холла пахнуло теплом и чем-то кислым. Из колонки гремел готический рок, над дверью висел кривой плакат с надписью: «Сладость или гадость. Страшного вам Хэллоуина». По углам расставили фонари-тыквы с хищными ухмылками, но внутри вместо свечей мигали маленькие электрические лампочки – пожарную безопасность никто не отменял.

К стенам, прикрывая пятна на штукатурке, прикололи стаю летучих мышей. Бумажные рукокрылые появлялись здесь каждый год и теперь выглядели немного помятыми. На журнальном столике стояла миска с конфетами и записка: «Угощение за улыбку. Только для девушек». Первокурсники толкались вокруг, хватали сладости, кто-то уже успел расплескать колу на пол.

Из кухни вышла Анжела с противнем. На нем возвышалась горка печенья в виде черепов, смазанных белой глазурью.

Виктор уловил знакомый ягодный аромат и перепрыгнул липкую лужу:

– У-у-у, с малиной?

Девушка приподняла бровь и отодвинула противень подальше:

– Я тебя ждала позавчера, Виктор, – отчеканила она. – Поезд уехал.

– Я готовился к зачету! – возмутился юноша. – История античности, сама понимаешь… – он успел выхватить одну черепушку.

Анжела усмехнулась:

– Понимаю, что ты брехло и сладенького тебе сегодня не видать, – она показала язык и скрылась в комнате.

– Идем, Ромео, – крикнул Том, взбегая по лестнице, – нас уже все ждут.

Комната Клары располагалась на втором этаже. Там уже собралась их неизмененная компашка: сама хозяйка, ее парень Марк, Том, Лидия и Оливия. Абажур, обклеенный черной бумагой с вырезанными силуэтами кошек и сов, отбрасывал на стены причудливые тени.

На тумбе стояла большая фотография с прошлого Хэллоуина: шестеро студентов в маскарадных костюмах, очень довольные собой. Рядом кто-то прикрепил картонную маску вампира, чуть надорванную у края. На полке теснились книги вперемешку с пустыми банками от энергетиков. Виктор поморщился от резкого запаха ацетона и лака для ногтей, пропитавшего воздух.

На полу Клара уже расставляла свечи:

– Разувайтесь, – нахмурилась она. – Я только что вымыла пол.

– Я как знал, что надо чистые носки надеть, – отозвался парень. Он аккуратно поставил ботинки на коврик и бросил на них последний взгляд. Кожа блестела, как новая.

– Может, сыграем в бутылочку? – спросила Лидия, как бы случайно присаживаясь рядом с Томом.

Все в компании знали, что веснушчатая, с вечно красными глазами девушка влюблена в Тома. Только он один, казалось, не замечал направленных в его сторону мечтательных взглядов.

– Нет, Лидия, – Виктор едва сдерживался, чтобы не добавить к ее имени какую-нибудь рифму, – сегодня Клара обещала нам что-то особенное.

– Верно, – хозяйка комнаты отбросила с плеч длинные русые волосы и обратилась к одному из парней: – Подай мне эту папку.

Он выразительно глянул на нее, тараща глаза и подняв брови. Марк и Клара встречались уже четыре года, и все прекрасно понимали, кто в их паре играет ведущую партию.

– Пожалуйста, – добавила девушка, тщетно спасая авторитет возлюбленного. – Я порылась в студенческих архивах и нашла кое-что крайне занимательное.

– Меня сейчас занимает мысль о том, когда мы будем ужинать, – вставил Виктор.

– Как вы знаете, почти пятьдесят лет назад в этом корпусе общежития произошел пожар, который унес жизни шести студентов, – продолжила она, не обращая внимания на друга.

– И до сих пор некоторые видят свет в окне той комнаты, хотя она давно превращена в подсобку, – устало вздохнул Том.

– И, разумеется, только на Хэллоуин, – хмыкнул Марк.

– Призраки шляются по кампусу ночью, а доносы комендант пишет на нас, – загоготал Том. – Кстати, зачем им бродить, чего в комнате не сидится?

– Как зачем? – притворно возмутился Виктор. – Как и любой уважающий себя студент они требуют новых… – он выждал театральную паузу, – сплетен!

– Вы можете помолчать хоть минуту и дать Кларе закончить? – прошипела молчавшая до этого Оливия.

Высокая и темноволосая, в профиль похожая на греческую богиню, Оливия вызывала у Виктора странное чувство трепета и уважения. Рядом с ней поначалу было неловко шутить и даже хотелось держать спину прямее. С пышнотелой хохотушкой Анжелой общение ладилось куда проще и… продвигалось быстрее.

– Так вот, я нашла одну запись в отделе фольклористики, – продолжила Клара, торжественно открывая обложку. – Здесь описан ритуал, который, предположительно, может вызывать духов умерших! – радостно закончила она.

– Ты, видимо, ожидаешь оваций? – поинтересовался Виктор.

– Да бросьте! Это же так романтично, – взвизгнула Лидия.

– У вас, дамы, странные представления о романтике, – Марк с тоской глянул на дверь, из-за которой слышались смех и хоровое пение.

– А мне нравится, – отчеканила Оливия. – Что надо делать?

– Смотрите, – Клара воодушевленно вскочила и схватила с полки коробок спичек. – Все просто: зажигаем шесть свечей, по количеству усопших, – и она действительно принялась воспламенять фитили. Огоньки дрожали, в воздух поднялся темный дым дешевого искусственного воска. – Согласитесь, очень удобно, что нас тоже шестеро? – Никто не ответил, но девушку это явно не особо волновало. – Нужно прочесть заклинание и задуть свечи строго по часовой стрелке, с севера на юг.

– Будем читать стишки? – зевнул Виктор. – На стульчик нужно становиться? А угощение потом дадут?

– Предположим, мы выполним все правильно, хотя с вами. балбесами, я в этом сомневаюсь, – буркнула Оливия, – что потом? Мы ощутим присутствие духов? Призраки появятся прямо в комнате? Вселятся в кого-то из нас? Мне нужны четкие инструкции.

– А для этого…, – Клара поднялась и прошла в угол комнаты.

Виктор не сразу сообразил, что изменилось, пока она не сдернула простыню с высокого зеркала на ножках:

– Тоже обчистила барахолку?

– Позаимствовала у старосты этажа, – пожала плечами девушка. – По идее, мы должны увидеть его в зеркале.

– Старосту?

– Призрака! – рявкнула Клара. Она выключила свет и опустилась на пол.

Спорить было бессмысленно, все расселись на полу, пододвинув поближе свечки. Виктор ощущал себя идиотом.

– Что там за речовка? – спросила Оливия. В полумраке комнаты, подсвеченная резким светом снизу, она казалась еще красивее. Виктор невольно залюбовался ее отражением в старом зеркале.

– Станьте, дети, станьте в круг,

Слышен мертвых тихий стук.

Свет огня во тьме погас –

Призраки глядят на нас.

Зеркало откроет путь,

Чтоб ушедших нам вернуть, – полушепотом зачитала Клара.

Виктор прикусил внутреннюю сторону щеки, чтобы не засмеяться в голос. Он покосился на Тома – тот тоже едва сдерживал улыбку.

– Что теперь? – благоговейно спросила Лидия.

– Задуваем, – кивнула Клара. – Помните: строго по часовой стрелке. Я начинаю.

– Почему ты решила, что север там? – нахмурился Том.

– Заткнись и дуй, – Оливия стукнула его кулаком по ребрам.

За Кларой свечу погасил Марк, потом Оливия. Настала очередь Виктора. После него только Лидия, Том, и эта чепуха закончится.

Юноша наклонился пониже, сбросил со лба челку, чтобы не подпалить, и набрал полную грудь воздуха. Он уже начал сдувать щеки, как вдруг резко повернул голову влево и дунул так, что вроде бы даже немного разбрызгал слюну.

Свеча Лидии потухла, его – осталась гореть, подкапчивая воздух.

– Ну ты и дубина! – всплеснула руками Клара.

Том захохотал, Марк хихикнул, но тут же прикрыл рот кулаком под гневным взглядом девушки, которая снова зажигала свечи. Теперь исключительно для атмосферы.

– Так и знала, что ты все испортишь, – буркнула Лидия.

– Ты должна радоваться – быстрее сыграешь в свою дурацкую бутылочку, – елейно ответил Виктор.

– Ладно, – Клара встала и направилась к холодильнику, – я приготовила тыквенный пирог. Давайте хотя бы поедим нормально, пока проклятье не начало действовать.

– Что за оно? – поинтересовался Марк.

– Без понятия, – покачала головой девушка.

– Давайте сначала сфоткаемся, – решил разрядить обстановку Виктор. – Все-таки это наш последний студенческий Хэллоуин.

– Согласен, традиции нарушать нельзя, – поддержал Том.

Виктор вытащил из сумки старый поляроид:

– Сторговал за десятку.

– Ты просто блошиный король, – поддел Том, – но фотик зачетный.

Все сгрудились в кучу, обнимаясь. Марк затребовал:

– Скажите Хэллоуин!

Все повторили.

Виктор тряс белым квадратиком, просушивая снимок. Несмотря на старость аппарата, картинка получилась довольно четкая. Только на месте лица Виктора белело засвеченное пятно.

– Нужно переделать. Качество хромает.

– Может, у тебя руки не из того места растут? – Том попытался отвесить ему щелбан.

Второй снимок получился еще хуже, лицо Виктора снова оказалось размыто, как если бы на него в последний момент лег чужой палец.

Затею решили бросить, принявшись ужинать.

– Клара, пирог – просто песня. Женись, Марк! – проговорил Том с набитым ртом, довольно размахивая вилкой в воздухе.

– Если сто́ит жениться за пироги, то я бы позвал замуж твою бабушку, – парировал Марк. – Вы знаете, как празднуют день мертвых мексиканцы? – он лениво ковырял ложкой тыквенную начинку. – На Día de los Muertos на столах раскладывают еду и сладости для умерших. Мол, дедушка любил мандарины – поставь ему тарелку, а то обидится. Если не положить, мертвый явится во сне – требовать свою порцию.

Лидия прыснула:

– Моя бабушка точно приходила бы за творожными ватрушками.

Взгляд Виктора зацепился за фотографию на тумбе, вот там он получился хорошо:

– Помните, как мы в том году разыграли Лидию? Вот визгу было.

– Мы? – нахмурилась девушка. – Я помню только Тома, – она улыбнулась смущенно.

– Да, вроде только Том был, – подтвердила Оливия.

– Издеваетесь? – возмутился Виктор. – Это я все придумал! Костюмы эти дурацкие нашел. Знал же, что клоунов боишься. Ты еще чуть не расплакалась.

Лидия несколько секунд молчала, а потом просто пожала плечами.

– Чай будете? Китайский улун, – пробормотала Клара, рассматривая упаковку. – Соседка подарила.

Она поочередно подала пять чашек и большой заварочный чайник.

– Я, конечно, понимаю, что сорвал вам магический ритуал, но это уже слишком, – Виктор возмущенно протянул руку, требуя напиток и себе.

– Да, точно, – Клара улыбнулась, извиняясь, и тут же продолжила. – А вы знаете, что фонари сначала делали не из тыквы. Брали репу, вырезали дырку, вставляли тлеющий уголек. Это был оберег, чтобы душа грешника Джека не пробралась в дом. Беднягу и в рай не пускали, и в ад не брали, так и скитался по земле.

– Я думал, у него тыква вместо башки была, – нахмурился Том.

– Это у тебя вместо башки – тыква, – ответил Марк. – А слышали эту городскую легенду про девушку, чей призрак голосует на обочине возле реки? Говорят, несчастную убили в канун Дня всех святых.

– Это не легенда, – прошептала Лидия. – Год назад действительно пропала девушка. Я знаю, потому что она училась на моем факультете философии, только на курс старше. Ее тело так и не нашли…

– Жуть какая, – Оливия передернула плечами. – Я только слышала легенду про отель на перекрестке. Туда попадают те, кому суждено умереть на дороге. Если туда попал – уже не вернешься.

– Кто ж тогда рассказал эту историю?

Все дружно немного испуганно уставились на Виктора. Тот неловко поерзал, поудобнее опираясь спиной о кресло:

– Я свой чай дождусь?

– Извини, – Клара встала, задумчиво потирая лоб.

– Чьи это ботинки? – спросил Марк.

– Я думала, твои, – Клара непонимающе уставилась на парня.

– Я не ношу такое, ты же знаешь. К тебе кто-то приходил?

– Да, я засунула любовника в шкаф, – язвительно прошипела Клара, – только вот обувь забыла припрятать.

Виктор посмотрел на дверь. Мартинсы стояли ровно, носками в сторону комнаты. Ему вдруг захотелось подойти и провести пальцем по желтой прошитой строчке.

– Знаете, это уже не смешно! – Он встал. Понятно, что друзья наказывают его за выходку со свечкой, но это уже перебор. И когда только успели сговориться? – Вы прекрасно знаете, что это мои ботинки! – Ребята смотрели на него как-то странно, словно прислушиваясь. – Ладно, развлекайтесь, а я побуду у Анжелы, пока вы не перестанете вести себя, как идиоты.

От Тома он такого не ожидал. Шесть лет дружбы псу под хвост. Предатель. Пускай остается сидеть со своей Лидией-мидией.

Проходя мимо зеркала, Виктор заметил что-то странное.

Сначала показалось, что стекло затянуло дымкой, как будто на нем осел пар. Он наклонился ближе, выдохнул и понял, что дело не в дыхании. В глубине отражения мерцали огоньки, будто по ту сторону зажгли свечи.

– Ребята, вы это видите? – крикнул он через плечо.

Ответа не последовало. Виктор повернулся и едва не ударился лбом о холодное стекло. Комната, друзья, смех – все осталось там, за гладкой зеркальной поверхностью. Голова кружилась, воздуха не хватало. Виктора словно затягивало в густой туман.

Теперь он стоял в другой комнате. Та же планировка, но стены обуглены, потолок чернел копотью, пол был в трещинах. В воздухе пахло гарью, как будто пожар случился вчера, а не десятки лет назад. Шестеро студентов сидели полукругом. Перед каждым стояла зажженная свеча.

Одежда их была необычной: длинные свитера, широкие брюки, рубашки с воротниками. Девушки с высокими прическами, парни с короткими стрижками, как на пожелтевших фотографиях из библиотечных альбомов.

Они улыбались и смотрели прямо на Виктора.

– Эй! – выкрикнул он. – Ребята, вы что, прикалываетесь?

Ему показалось, что Клара, Томи все остальные должны быть рядом. Он резко обернулся, но увидел за спиной только зеркало. По ту сторону отражались его друзья. Они сидели в целой, светлой комнате, смеялись над чем-то. Клара наливала чай. Никто не замечал, что Виктора больше нет рядом.

Он ударил ладонью в зеркало. Стекло было холодным, а звук непривычно глухим. Он постучал сильнее, закричал:

– Эй! Я здесь! Вы слышите?! – и принялся колотить по зеркалу.

Клара протянула Лидии чашку и что-то сказала. Том откинулся на спинку кресла, засмеялся. Они его не слышали.

Взгляд Виктора упал на фотографию в деревянной раме, стоящую на комоде. Веселые студенты в костюмах, с подведенными черным карандашом глазами.

Виктора на ней не было.