Старшина

Старшина

К вокзалу не спеша подкатил очередной воинский эшелон.

Из одной теплушки на насыпь ловко спрыгнул старшина, закинул на плечо туго набитый сидор и направился в город. Старшину окликнул начальник военного патруля:

- Старшина, ко мне!

Спросил подошедшего старшину:

- Почему покинули эшелон?

Старшина улыбнулся и пояснил, доставая из левого кармана гимнастерки документы:

- Прибыл на место назначения, на постоянное место жительства.

Старший лейтенант кивнул, глядя на грудь старшины - хорошо повоевал старшина, полный бант Солдатской Славы, две за Отвагу, Красное знамя. Молодой, а голова крепко сединой взялась. Сказал возвращая документы:

- Ты не забудь на учет встать, вон в том вагоне здесь военучёт.

Старшина козырнул:

- Сейчас же сделаю, товарищ старший лейтенант.

Пошёл к указанному вагону, что стоял на земле - колесами в землю врос. По деревянному крыльцу зашёл в вагон, навстречу жужжание голосов. Кто-то спросил:

- Чего хотел старшина?

Пояснил:

- На учёт надо встать.

- Вон у окна стол, туда иди.

Протискиваясь между столами, где и боком не пройдёшь, подошел к указанному столу. Сидящий за столом капитан поднял голову:

- Слушаю старшина.

Сказал подавая документы:

- Надо на учет встать.

Капитан посмотрел в документы, улыбнулся:

- Серёга, живой.

Сергей всмотрелся, точно Володя Черепанов, только шрам на лице и от этого лицо несколько изменилось. до войны его дом через забор от детдома был. Там он и жил с матерью, раньше не то что дружили, а так - я тебя не трогаю и ты меня не замай. Володя скоренько записал в какие-то книги и поднялся:

- Пойдём Серёга покурим, тошнит от этой писанины.

Левой рукой без ладони в железный ящик сгрёб со стола свои книги, встал.

Так же между столов выбрались на

улицу. Капитан присел на какие-то доски, протянул папиросы. Сергей мотнул головой отказываясь:

- Спасибо, не курю.

Володя закурил. Сергей присел рядом на доски:

- Скажи капитан, а где сейчас мой детдом? И шпиля усадьбы не видно.

Володя глянул на Сергея, опустил голову:

- Нет детдома, когда здесь немцы были, в усадьбе госпиталь для ихних летчиков делали, а у детей кровь брали. А когда мы их погнали, немцы усадьбу взорвали, а ребят в трофимовском овраге расстреляли. Потом взорвали промоину и похоронили всех, сейчас там сделали братскую могилу и памятник стоит.

Показал рукой без кисти где памятник.

Сергей встал и кругами вокруг досок заходил. Спросил:

- Может кто живой остался? Может не всех?

Капитан покачал опущенной головой:

- Нет Серёга, всех и тётю Нюру со всеми. Следствие было, я тоже участвовал, здесь уже был.

Сергей взял с досок свой вещмешок и пошел прочь. Пройдя немного увидел надпись "Магазин", остановился. Тихо сказал:

- Помянуть же надо.

Зашел в магазин. У молодой в кудряшках продавщицы спросил бутылку водки. Улыбаясь та отрицательно покачала головой:

- А нету, кончилась, сказали к вечеру может привезут.

Сергей растеряно осмотрелся:

- А как же... Мне вот помянуть надо...

- А ты на рынок пойди, там такой мордатый продаёт из под полы. Только смотри чтобы не обманул.

Сергей кивнул, вышел на крыльцо. А вон какой-то и правда мордатый возле женщины стоит лыбиться. Сергей подошёл хмуро спросил:

- Водка есть?

Сильней заулыбался:

- Смотря для чего, ежели с дамой на свиданку, так найдем.

Сергей сказал:

- Близких помянуть надо.

Не переставая улыбаться сказал сколько стоит. Сергей отчитал деньги, взял протянутую бутылку и пошёл где Володя говорил про памятник. Действительно стоит деревянная пирамида со звездой и доска на ней железная, а на доске фамилии. Подошёл читал знакомые фамилии, на фамилии Саши остановился. Присел рядом с холмиком на землю, из мешка достал пайковую селёдку, хлеб, кружку. Распечатал бутылку, насторожился, налил в кружку - понюхал. Не пахнет водкой, попробовал из кружки налитое - вода. И так горько стало, на войне так плохо не было.Что же с вами люди стало, ведь сказал для чего водка? Собрался, сидор за плечо и опять на рынок пошёл. Мордатого сразу увидел, опять возле женщины стоит, уже другой,лыбится. Подошёл со спины и вышагнул перед лицом. Не переставая улыбаться мордатый спросил:

- Ещё хочешь купить?

Сергей поймал летящий в лицо кулак, взял кисть на излом. От этого и матёрые эсэсовцы на цыпочки вставили. Тихо сказал:

- Не шуми - пойдём со мной.

И в бок упёр нож выдернутый из сапога.Как друзья ушли в близкие кусты, Сергей сказал:

- Дай водку.

Тот свободной рукой из под полы вытащил бутылку:

- Вот, хорошая.

Сергей кивнул, отпустил руку и тут же вбил нож в голову мордатого. Тот как бы пару раз попытался вдохнуть воздуха и тихо опустился на землю. Сергей придержал нож за рукоять и нож остался в ладони. Вытер лезвие о пиджак этого, а у него на подкладе пиджака карманы нашиты и в каждом бутылка. Взял свою и опять на могилу. Там открыл бутылку и первым делом проверил её. Расстелил на траве белую тряпицу из мешка, хлеб порезал и опять же селёдку, налил кружку. Выпил. Посидел вспоминая прошлое, головой качнул. Как же горько, что Саша не дождался его с войны. Как перед отъездом на фронт Саша просил остаться живым и приехать за ним, Сашей, чтобы вместе жить, братиком называл. В кустах услышал шевеление, глянул на то место где убитого оставил, а тело исчезло куда-то. Махнул рукой, ну их всех...

Третень, десятник хожалых услышал сбоку шевеление и сопение. Вот гадёныш, казначейский сынок опять вперёд лезет - себя показывает. Не глядя Третень ткнул кулаком на звук.

Сенька заблажил шёпотом:

- Ты чего, воевода узнает как ты молодь натаскиваешь.

Сидящий у холмика парень встал, подошёл - смотрел. Мужики в железных рубахах до колен, на головах остроконечные шлемы, спросил:

- Вы здесь кино делаете, как про Александра Невского? Не надо здесь, вон могила братская, нехорошо.

Сенька вскочил, уставил на парня копьё:

- А ну сказывай чьих будешь?

Парень как-то повернулся и копьё у него в руке, а Сенька на траве сидит, расшеперился. Парень подал Третьню копьё, Сеньке сказал:

- В следующий раз убить могу, не балуй.

Третьня же спросил:

- Ты старший?

Третень кивнул, парень поправил на голове смешную шапочку сплюснутую с боков, приставил ладонь к виску:

- Старшина Сергеев, демобилизовался, приехал к своим, а они все убитые. Вот сижу поминаю. Может и ты помянешь, если служба позволяет?

Третень кивнул. Подошли к накрытому, Сергеев подал кружку - хлеб с куском селёдки, кивнул. Третень по привычно вымахнул в рот из кружки и задохнулся. Парень похлопал его по спине:

- Дыши, непривычно, что крепкая?

Жуя хлеб с селёдкой Третень кивнул.

Третень присел на траву махнул десятку рукой чтобы по сторонам смотрели. Пояснил:

- Кряков давеча видели, ходим смотрим. Воевода послал смотреть. Ты вот таких видел?

Сгорбился, руки расставил и челюсть нижнюю сильно выпятил. Парень головой покачал:

- Нет не видел, чем опасны?

- Человеков едят если поймают.

Парень кивнул, э брат, да тебя это и не колыхнуло, только глаза острые стали как шилья в лицо уставились. Парень из мешка достал кожаный чехол - стал на пояс прилаживать осмотрелся, на мужиков глянул - суровые бородатые лица, рубашки из железных колечек, остроконечные шлемы на головах, в руках у кого копья, у кого луки, сказал:

- Мужики, как получилось, толи вы ко мне попали, толи я к вам попал?

Третень тоже огляделся:

- Да похоже ты к нам попал, вон убитого нет. Но ты не пугайся, к нам и раньше попадали и люди и вещи разные. У тебя там кто остался?

- Кто был, вон в могиле лежат.

Парень кивнул на могильный холмик.

- А среди живых нет никого, детдомовский я. Из детдома и ушёл на войну.

- У вас там война была?

- Ага, четыре года, Я последние два года с лишком в разведке был. Мечталось вернуться и Сашу из детдома забрать, хотел вдвоём с Сашей жить. Просил Саша меня живым вернуться, братиком называл, может по этому и жив я остался. А Сашу немцы убили и всех наших детдомовских.

Третень сочувственно сказал:

- Ты так сердце не рви себе по ушедшим, не уютно им становится лежать, как бы не доделанные дела остались здесь. Помнить конечно надо, но не рвать сердце. А то что могила тоже у нас оказалась - хорошо, будешь ходить, поминать.

Парень кивнул, перелил в железную баклажку из стеклянной бутылки, баклажку приладил на пояс, сказал:

- Значит будем жить.

Тут один из мужиков зашипел как бы по змеиному, мужики сразу распластались в траве. Парень присел за дерево, спросил шепотом Третьня:

- Кряки?

Лежащий на земле Третень согласно кивнул, пальцем показал в сторону кривой ёлки. Сергей вынул из сапога нож и показал Третьню в указанную сторону, мол разреши? Третень кивнул. Сергей двинулся в ту сторону и что удивило Третьня, сапоги у парня грубые и подошва толстая, а идёт - как плывёт над травой. Вот отошёл и прыгнул за ёлку. Тут же поднялся и рукой махнул приглашая других. Третень с десятком подошли, - под ёлкой беспамятный кряк лежит. Третень спросил:

- Как ты его, они же до последнего брыкаются.

- Он меня увидел, когда я на него уже падал, у него глаза расширились, я его рукояткой ножа. Связать надо, скоро в себя придёт.

Мужики сгрудились над кряком и вот лежит в салазки связанный и во рту палка рот раззявила, даже не замычит.

Один из мужиков предложил:

- Может спросить его про остальных?

Третень кивнул ослабил завязки палки на затылке и палка возле губы нижней закачалась. Третень тихо спросил:

- Где другие ваши, я вижу ты знаешь и понимаешь меня.

Связанный открыл рот чтобы вздохнуть и тут же Сергей воткнул ему в рот нож.

Третень было повернулся к Сергею, но тут же зашипел змеёй. Все упали в траву. Затихли. Чуть погодя слышны стали голоса и между деревьев показались несколько силуэтов. Подошли ближе и понятно - кряки идут. Злые, между собой не говорят, а порыкивают. Стучат дубинками своими по цветам на земле. Вот один видимо что-то обидное рыкнул соседу и тот ему дубинкой по голове. Получивший дубиной упал, а ударитель продолжал долбить его по голове. Тут один из остановившейся толпы рявкнул и ударитель с поклоном отошёл в сторону. Этот рявкнувший с сумкой из травы через плечо наклонился над упавшим и плоским камнем из сумки дернул по телу убитого. Выпрямился с печенью в руке, этим же камнем отрезал кусок печени и бросил кусок ударителю. Тот с поклоном поймал и стал есть, жадно слизывая кровь со своих рук. Другие волосатые сгрудились над телом убитого. И отошли от тела с кровавыми кусками в руках. Третень встал на одно колено и бросил своё копьё в здоровяка с печенью в руках. Копьё вонзилось в живот и новый обладатель копья завизжал. Другие кряки бросили мясо и похватав свои дубинки кинулись на вставших на ноги хожалых. Замелькали копья, стрелы, хожалые не позволяли крякам приблизиться вплотную. Держали на расстоянии копьями. Сергей из своего чехла вытащил железку и стал бахать в наиболее настырных. Те валились как подкошенные. Сергей что-то делал со своей железкой, и опять бахать. Кряк как ёж утыканный стрелами попытался подняться, Сергей бахнул в него вытянутой рукой и тот уткнулся в землю. Сергей постоял контролируя убитых, вон какие живучие, как в дерево рядом с его головой впилось копьё. Сергей как-то скрутился и нет его, исчез за деревом. Третень воззрился на копьё, заорал:

- Кто... кто кинул?

Шагнул к копью, глянул:

- Сенька, тварь громенская.

И пошёл на Сеньку, тот путаясь ногами в траве, отступая бормотал:

- Вон тот хотел подняться, я в него хотел, оно повернулось...

Третень прыжком достал Сеньку ударом свалил на землю несколько раз пнул. Сенька только повизгивал от пинков. Третень повернулся к найдёнышу:

- Словом или кровью извинения примешь?

Сергей качнул головой:

- Ладно, сам знаешь откуда у него руки растут.

Третень повернулся к Сеньке:

- Воеводе сам скажешь, что я выгнал тебя из десятка. Он же нам всем жизни сохранил. И ты Сенька если сможешь помолись что он тебя простил. Пошли в городище.

Выстроились цепочкой и пошли, Сергей привычно пристроился за Сенькой. На фронте так и ходили. Гуськом. Погодя стали попадаться пеньки, старые. Ещё прошли и вот ворота городища. Высокий забор из цельных заострёных брёвен стоймя и ворота так же из бревен. Подошли к воротам - открылись навстречу. Так же цепочкой зашли. Когда зашёл Сергей, ему в грудь уставились три копья, остановился посмотрел на Третьня, тот бросился на копья ударил ладонями по наконечникам:

- Вы что, охренели тут сидючи, а не хотите ли со мной в лес прогуляться?

Один из стражников в ответ:

- А чего ты на нас, твои дали сигнал, что новый и опасный с вами.

Третень крутнулся к десятку:

- Кто дал сигнал?

Тот же стражник показал рукой:

- Вон он пошёл, дал сигнал и пошёл, а ты орёшь на нас - со своими разберись.

Третень кинулся следом за Сенькой, с ходу дал ему оплеуху и опять же упавшего ногами воспитывать:

- Не смей даже подходить к десятку! Гадёныш!

Вернулся на проходную:

- Ладно, не сердись Михей на мои слова, этот выкормыш казначейский уже второй раз на найдёныша хвост поднимает. Ничего, придёт время и новенький пришибёт его.

Стражники с любопытством смотрели на Сергея как услышали, что он найдёныш. Вышли из проходной, Третень сказал:

- Пойдём ко мне, у меня поживёшь, а там как жизнь покажет.

По пути рассказывал:

- Ты не сердись и не обижайся на стражников, тоже служба не сахар, а этого ублюдка даже близко в десятке не будет. Я и раньше хотел пришибить его, он же что затеял гадёныш. У меня дочка, Марфа, в поре самой, так этот кусок дерьма пришёл и гордо так заявляет:

- Ты Третень десятник у хожалых, я сын казначея, тоже не последний человек, давай породнимся. Гад такой, не отца попросил посватать, а сам высунулся.

Третень плюнул на землю:

- Как шуганул его, вылетел из дома. А ты парень если чего замечу про Марфу ничего не буду говорить, а сразу прерву твою жизнь. Я вдовый, Марфа у меня за хозяйку и сын десяти лет ещё.

Сергей кивнул согласно, подошли к калитке, навстречу с высокого крыльца спустился парнишка лет десяти, а на крыльце стояла стройная девушка. Парнишка подбежал к отцу, принял от него копьё и с копьём на плече поднялся на крыльцо. Зашёл в дом. Третень сказал девушке:

- Марфа, это найдёныш сегодня перешёл, у нас пока поживёт, а там и найдём чего.

Марфа кивнула и зашла в дом. Третень скинул кольчугу на козла для пилки дров, шлем. Подошёл к корыту из цельного бревна, предложил:

- Умойся с дороги да пойдём чай пить, высохло всё внутри.

Умылись, Сергей по солдатски лицо вытер подолом гимнастёрки. Подошедшая Марфа как-то по домашнему попеняла:

- Чего подолом-то, люди увидят скажут полотенец у Третня нету

Третень засмеялся:

- А ты бы ещё дольше ходила.

Марфа тихо улыбнулась и накинула полотенце на плечо Сергея. Третень кивнул и пошёл в дом. Сергей с полотенцем на плече следом, Марфа за ними. В комнате Третень устроился на лавку за столом, пригласил жестом Сергея. Марфа от печи ухватом поставила чугунок на стол, по комнате поплыл аромат трав.Сказала отцу:

- Только батюшка нет сладкого, воевода всех пчельников в городище собрал у них мёда осталось только подкормить пчёл, не дают никому.

Третень досадливо крякнул:

- Вот же ж. Без сладкого мы остались парень, ну и ладно, так обойдёмся.

Сергей подошёл к своему сидору, что оставил у порога, раскрыл мешок и вернулся к столу с круглой железной коробочкой. Открыл коробочку, поставил на стол:

- Вот монпансье, к чаю. Вез Саше, а не пришлось угостить.

Марфа из коробочки взяла конфету, покатала во рту. Потом перед каждым местом положила по три леденца, коробочку закрыла подвинула к Сергею.

Сергей удивился:

-Ты что, это от меня к столу к чаю.

- Ты же вез какой-то Саше, может колесо повернётся и увидитесь ещё.

- Нет, уже не увидимся, убили Сашу немцы.

Марфа кивнула, встала и коробочку убрала на полку на стене, задёрнула занавеску. Зашёл давешний мальчишка:

- Батюшка, тут воевода с казначеем идут, не к нам ли.

- А хоть и к нам, ты вон садись чай пить. Сергей сладким угостил.

Мальчишка взял конфету и в рот, застыл на лавке, только глаза переводил с Сергея на отца. Марфа подала ему глиняную кружку с чаем.

Крыльцо заскрипело под тяжёлыми шагами, вошёл крупный мужик с мечом на поясе, на груди броня. Следом другой, мельче и без оружия, что сразу указывало его статус. Поздоровались и без приглашения угнездились на лавке у глухой стены.

Третень продолжал прихлёбывать из своей кружки. Пришедший военный спросил:

- Ты почему не пришел, не рассказываешь? Я должен у других спрашивать как сходил десяток?

- Вот чай попью и собирался к тебе, а тебе уже доложили? Через седьмицу ещё надо сходить, посмотреть.

Второй не выдержал:

- А ты с кем собрался идти-то. Десяток разогнал. С одним приблудышем пойдёшь?

Третень повернулся к говорившему:

- Ты казначейская твоя душонка кого приблудышем обозвал? Да если бы не найдёныш, сегодня десяток целым бы не вернулся. А наёбышу своему так и скажи, еще увижу возле десятка, уведу с собой, а в лесу ноги переломаю и там оставлю.

Казначей повернулся к воеводе:

- Ты послушай воевода чем он грозит?

Третень оборвал казначея:

- Ты почему Марфе не отдал положенное за месяц? А вместо этого стал курлыкать какой у тебя Сенька хороший, да как моя Марфа за его спиной жить будет, а твой Сенька сам пришёл ко мне сватать Марфу. Тебе стыдно за своего сына слово сказать? Или моя Марфа безродная какая?

Пояснил воеводе:

- Я этого жениха пинками из дома, так его наёбок на найдёныша два раза хвост подымал. А сейчас пошёл готовить мне жалование и вот Сергей, тоже будет у меня в десятке. чтобы через час сам всё привез. Сейчас пошел отсюда, здесь мужики свои дела будут решать.

Казначей было повернулся к воеводе, тот ему ладонью указал на дверь.

Казначей вымелся из дома, воевода повернулся к Сергею:

- Кто таков?

Сергей вскочил, привычно из за ремня пилотку на голову и ладонь к голове.

- Старшина Сергеев, демобилизовался после войны и у вас оказался.

Воевода одобрительно кивнул, спросил

- Чего хорошо умеешь делать?

- Научился хорошо воевать, последние два года с лишним в разведке был, до войны учился в школе.

Воевода кивнул на знаки на груди:

- Это награды за службу?

- Да, ордена и медали.

- Садись. Ладно, завтра с утра к князю поедем.

Пояснил:

- Всех найдёнышей надо князю показывать. Только бы тебя к себе не забрал, а так наших чему и научишь.

- Нечему учить ваших, чему бы и у вас поучиться.

Воевода кивнул согласно, спросил:

- Ты чем в кряков бахал?

Сергей из кобуры наган, показал:

- Вот этим, он со мной уже три года и не разу не подвёл, вот так нажмёшь и отсюда вылетает пуля и всё.

Показал патрон из барабана, воевода засомневался:

- Вот такая маленькая и насмерть?

Третень подтвердил, так и было.

Воевода спросил:

- Сергеев твоё родовое имя?

- Нет, это фамилия и имя Сергей, меня в детдом подбросили. Своей фамилии не знаю.

- А тебя ещё как называли?

- Ребята в роте Серым называли для краткости.

Воевода кивнул, сказал:

- Вот так и будем звать, Третень потом расскажет. Ладно, отдыхайте - завтра по свету поедем до князя. Третень, этот привезёт припасы, так его не нагибай.

Встал и из дома. Марфа из печи ухватом перенесла горшок на стол, по тарелкам варево разливала. Поели не спеша, Третень сказал Сергею вон на той широкой лавке сегодня спать. Марфа потом одеяло и подушку принесёт. Сергей присел на лавку обитую кошмой, спросил, чего это воевода сказал, что его будут Серым звать. Третень присел рядом:

- Видишь ли Серый, у нас есть такие священники, следят как мы живём. У нас в городище их нет, лес кругом, а в княжеском городе, не так сказал, не так шагнул. И грозят, что после смерти не попадём на небо, какой-то святой не пустит в рай, а наоборот скинут под землю и будут жарить на сковородках. Вот мы и берём себе второе имя, после кончины пусть разбираются куда Третьня сунуть, вниз или наверх. А я со своим чистым родовым именем на небо в рай, там говорят хорошо.

Третень подмигнул, толкнул шутливо Серого локтем в бок и поднялся:

- Ложись давай, если ночью приспичит, так во дворе направо скворечник стоит.

Через время вышел в комнату:

- Привёз казначей припасы, пойдём поможем, а то полночи будет шарошиться.

Серый вышел на улицу, телега, на телеге мешки, узлы. Подошел Третень заглянул в один мешок, в другой. Повернулся к казначею, протянул руку, тот в ладонь положил два мешочка, Один мешочек поменьше Третень перебросил Серому, тот поймал, убрал в карман. Ясно, что местные деньги.Казначей не прощаясь на телегу и укатил. Третень усмехнулся:

- Падаль, себя показывает, вот не знаю почему, а не лежит душа к его семейству.

Кивнул и ушёл куда-то в глубину дома.

Серый приготовился ко сну, портянки обернул по верх голенищ - за ночь высохнут. В правый сапог сунул наган, новое место, а если тревожно просыпаться придётся при обувании наган сам в руку прыгнет. И уснул, только краешек сознания по привычке смотрел, караулил. Утром проснулся выспаный и совсем не тревожно, что вот забросило куда-то. А что, здесь тоже люди живут и не просто жизнь проживают, а борются за свою жизнь, очень напоминает жизнь на фронте. Сам Сергей только и познал жизнь в полной мере так сказать только там, на фронте. До войны-то верил и фильмам про войну и книжкам какие попадались читать. Песни пели и всех побеждали, радостные. И только когда сам оказался в окопе понял что такое война. За первые полгода дважды попадал в окружение. И к нашим выходить старался с кем-нибудь, группой. Одиночек сильно смершевцы трясли, а спасало, что мог подолгу голодать. Когда второй раз выходил, так получилось, что самому пришлось группу выводить - детдомовская жизнь многому научила по части выживания и был в группе чин какой-то не мелкий, он и похвалил Сергея и отправили его в разведку. Там и закончил войну. Вспоминая Сергей, да какой уж Сергей, надо привыкать к Серому - имени, из сидора дстал бритвеное - умывальное и на улицу к тому бревну корыту. Младший Третьня тут же рядом сидит, палку строгает. Поздоровались, Серый пристроил зеркало на поленице дров, плеснул воды в стаканчик и стал взбивать пену. Поплыл запах хорошего мыла, удалось уже давненько добыть. Миша учуял - подошёл:

- Чем это пахнет ягодно?

- Вот мыло для бритья, когда ещё положил, а до сих пор пахнет.

Серый правил бритву на кожаном поясном ремне. Миша подошёл ближе, увидел себя в зеркале, аж отшатнулся.

Серый спросил:

- Чего ты Миша шарахнулся от зеркальца?

Миша пальцем показал на зеркало:

- Это как, как так видно хорошо?

У Нюры дочери воеводы тоже есть, только из красного железа и не так видно.

Серый взял в руки зеркало, подал Мише, тот смотрелся - головой качал.

- Скажи Миша, а у вас мужики когда бреются, тоже в зеркала смотрятся?

- Мужики у нас не бреются, так ходят с бородой.

Серый согласно гумкнул добривая щеку, а ему никак без бритья. Было дело, прижали группу за линией фронта и чтобы не возиться, огнемётом стали выжигать из заброшенного коровника. Серому и шибануло пламенем по щеке, потом много возни было. Серому же и удалось огнемётчика гранатой зашибить. И сгорел гавнюк. Серый потом ходил к врачам, спрашивал чего щетина так стала расти, какими-то клочьями. Сказали какие-то луковицы запеклись и уже ни чего не сделаешь. А так внешне и не видно, щека как щека. Вот и стал Серый искать хорошую бритву и мыло с хорошим запахом для бритья. Потихоньку собрал чего хотел и бритьё даже доставляло удовольствие. На крыльцо вышла Марфа, окликнула Мишу:

- Миша заточи кончик, у иглы обломился.

Подала Мише большую иглу. Миша тихонько стал рассказывать Марфе, косясь на Серого. Марфа подошла:

- Миша говорит у тебя зерцало яркое есть?

Серый кивнул, показал Марфе зеркало.

Подошла - посмотрелась, машинально поправила локон на щеке, вздохнула отошла. Серый умылся. Из дома вышел Третень, окликнул:

- Серый, ты поспеши с делами нам ещё позавтракать надо на дорогу. Сейчас воевода заявится.

Серый поспешил в дом к своему сидору, уложил своё умывательное. Из глубины достал деревянную шкатулку и зеркало, гораздо больше бритвенного и в рамке узорчатой, сказали рамка пластмассовая. Подошёл к Третьню:

- Третень, у меня вот есть кое что, Марфе в хозяйстве может пригодиться

Я не знаю, у меня может и не взять.

Третень взял шкатулку, открыл. деревянные катушки разноцветных ниток. бумажка свёрнутая. Третень одной рукой стал разворачивать бумажку, Серый предостерёг его:

- Осторожно, там иголки завернуты.

Третень глянул на Серого кивнул, окликнул Марфу:

- Марфа, глянь-ко чего Серый для тебя передаёт.

Подошедшей Марфе подал шкатулку, зеркало. Марфа посмотрела на Серого, спасибо сказала и взяв протянутое отцом, ушла куда-то в комнаты.

Третень довольный кивнул:

- Спасибо Серый, у тебя бы не взяла, строго у нас с этим.

Серый вспомнил, из сидора достал танковый шлем, зимний - мехом подбитый - подал Третьню:

- На вот отдай Мише шапку на зиму, сносу не будет.

Третень взял шапку, предостерёг:

- Смотри парень, всё раздашь сам с чем останешься.

- Я этот шлем Саше вёз, думал с Сашей вместе жить. А вон как получилось, ты отдай Мише, помянет добрым словом, хорошая шапка, теплая. Я кое что собрал по мелочи, что рассказывали на гражданке нет. Я же не знал жизнь в городе как стала, разное пополнение рассказывало. За крупным-то следили, а вот на мелочи не обращали внимания. Вот и набрал в сидор помаленьку, ребята в роте сохранили, когда меня миной хлопнуло - потом привезли в госпиталь. Я же из за этой мины и припозднился демобилезоваться. За неделю до победы гнались за одной группой, там чины были большие. Они оставили заслон, а сами наутёк. Заслон и давай миномётиком взводным швыряться, одна мина и воткнулась мне в спину, не взорвалась. Ребята принесли в санбат, сначала саперы мину обезвредили, потом врачи занялись.

При разговоре Серый продолжал рыться в сидоре, вот что-то нащупал, осветился улыбкой:

- Не, ну ты смотри куда завалилось, я уж думал потерялось.

Вытащил и показал как брикет какой из нескольких небольших квадратиков. В прозрачной упаковке. Попросил:

- Третень, ты ещё попроси подойти Марфу, вот ещё нашлось. Я уж грешным делом думал пропало, а оно в запасные кальсоны закрутилось. Мыло это женское, ароматное. Я же думал, когда Сашу буду на себя переписывать и если какая на дыбки встанет, так я ей и подарю как взятка была бы.У нас женщины детьми заведовали.

Третень позвал Марфу, подошла. Серый о колено сломал упаковку прозрачную и правда свежесть по комнате. Третень ухмыльнулся:

- Гляди Марфа, как бы имя истиное не сказала, столько подарков.

Марфа стриганула отца взглядом, взяла мыло, спасибо Серый и ушла. Третень усмехнулся:

- Обиделась, не отец бы это сказал, так ухватом бы получил.

С улицы забежал Миша:

- Батюшка, воевода приехал зовёт.

Третень подосадовал:

- Вот же без завтрака остались. Ты как Серый без завтрака?

-Да я с фронта не завтракаю, привык - боялся на сытый желудок чего в живот получить. Видел я как люди тяжко умирали.

- Тогда поехали, Миша, на вот тебе дядя Серый какую шапку подарил- померяй.

Надел на Мишу шлем, только наоборот, Серый поправил и довольный Миша спросился:

- Батюшка, можно я со двора к ребятам сбегаю?

Третень кивнул и Миша стриганул из дома. Третень по доброму усмехнулся вслед:

- Хвалиться к ребятам побежал. Ну и мы пошли.

Вышли из дома, у ограды воевода стоит - вожжи держит. Попенял:

- Вы чего мало копошились, конечно, воеводе делать же больше нечего как вас ждать.

Третень усмехнулся:

- Ну вот вышли мы и что? От радости плясать станешь? Садись вон на телегу и поехали.

Устроились на сене в телеге и к воротам, воевода вожжи сунул Третьею:

- На-ко вот, а то сидишь как боярин.

Серый спросил:

- А вот у вас эти бояре есть? у нас по истории было, что плюнуть некуда, в боярина попадёшь.

Воевода ухмыльнулся:

- Есть эти пузатые, только они все в столице пасутся. Здесь на краю им и выгоды большой жить нету и жить страшно.

- А чего страшного, живут же люди.

- Ага, и люди живут и вон смотри такие падальщики живут.Мы-то приспособились, а им страшно.

Серый глянул, на обочине стоит высокий человек, не то в тёплом халате, не то в пальто длинном - до земли. Стоит не шелохнётся, чуть оглоблей в лицо не уткнулись - только голову убрал, а шагнуть не шагнул. Мимо высокого проезжали, Серый увидел у него пистолет за ремнём и ремень с немецкого солдата, тот, где на пряжке про бога написано. Пистолет затворной рамой стоит на задержке, так и заткнут за ремень с голым стволом наружу. Проезжая мимо, Серый сказал, показывая пальцем на пистолет:

- Ты сбрось с задержки, чего так носишь.

Высокий встрепенулся, догнал уже проехавшую телегу сказал Третьню, а говорит хоть и по-русски, но с каким-то пришепетыванием и языком как бы прищёлкивает:

- Остановись, а ты посмотри.

Подал Серому пистолет, тот привычно магазин вытащил, сбросил задержку - затвор дернулся, но не встал на место.

Сбоку вмятина на щечке, Серый ладонью понудил затвор и тот с лязгом встал на место. И на рукоятке следы засохшей крови. Отдал высокому. Тот стоял за телегу держался, видимо боялся что уедут:

- С гляжу ты новый, раньше тебя не было здесь, посмотришь, у меня ещё есть много. Чего увидишь мне не нужное - себе возьмёшь. А ?

И вот это "А" даже с какой-то угрозой что ли прозвучало. Воевода встрепенулся:

- Он сейчас не может смотреть, князь его зовет, а потом посмотрит. Поехали Третень.

Третень тряхнул вожжами, лошадка прибавила ходу. Высокий остановился, вслед сказал:

- Ждать буду.

Воевода пробурчал под нос себе:

- Жди, жди, мы прямо торопимся.

Серый полюбопытствовал:

- Кто это и откуда у него это оружие?

- Так это падальщик, ты думаешь ты один к нам попал? Много чего к нам закидывает и машины бывают всякие и человеки по разному. Бывает, что и тронуть противно, а падальщики роются, выискивают чего. Найдут и уходят куда-то, через время опять появляются. Они похожи друг на друга, у всех лица щербатые, как оспой болели, и глаза красные, как песком надуло. Да ну их нахрен, тупые по уму своему. Наши по первости их обманывали, а когда они понимали, что их обманули - мстили, хозяйство разоряли. Вон приехали уже, княжеский город.

Серый посмотрел - среднего размера селение, на ближнем к приехавшим краю стоит высокий терем, вокруг народ клубится. Воевода улыбнулся довольный:

- День торговый сегодня, смотри сколько народу. Посмотрите, может чего и купите, я до князя побежал, время найдёт для нас.

Подъехали к коновязи, воевода сказал стражнику с мечом на поясе:

- На доклад к князю.

Стражник кивнул. воевода привязал лошадь и торопливо ушёл. Серый спросился у Третьня:

- Схожу погляжу.

Третень развалясь на сене:

- Только смотри не пришиби кого, за мертвого виру спросят.

Серый кивнул и к прилавкам, тут его подёргали за подол гимнастёрки. опустил глаза - стоит девочка лет семи - восьми, худенькая. Уж голодающих детей Серый за войну насмотрелся:

- Что хочешь девочка?

- Дяденька, а ты добрый?

- Не знаю.

- Добрый, ты меня не толкнул, вшивой не обозвал, а у меня вошек нет, я голову чешу, мне тётя Оля гребень дала.

Показала в грязной ладошке деревянный гребень с обломанными зубьями.

- Дяденька, а у тебя маленькая денежка есть? У меня жеванка кончилась, Шарик плачет, кушать хочет. В том городе мне тётя Оля давала что в трактире оставалось, а здесь я не знаю никого.Эти пришли сюда и напились вон.

Махнула рукой на двух пьяненьких мужиков, что старательно не смотрели на Серого с девочкой. Ладно, если подстава, пришибу обоих. Присел перед девочкой:

- Ты покажи где продают молоко и хлеб.

Показала рукой. Серый взял детскую ладошку и туда. Попросил у продавцов молока и свежего хлеба, спросили по пол серебрушки. Отдал одну, сами разделите какой нибудь, черепок спросил, дали. Спросил где Шарик, залезла куда - то под прилавок, достала тряпичный узел, развернула.

Маленький щенок чуть слышно запищал. Серый накрошил хлеб, залил молоком, ткнул носом щенка, тот облизал нос и давай наворачивать из черепушки. отломил хлеб, подал молоко девочке:

- Только не торопись и жуй хорошо.

А сам держал этих двух взглядом, что уже подошли совсем близко. Вот один помахивая палкой утыканной гвоздями

прохрипел:

- Слышь, ты чего чужих детей приманиваешь? Заплати потом и корми.

Серый спросил у девочки:

- Знаешь их?

Кивнула, прожевала хлеб, сказала:

- Они не отпускают меня, я песенки зазывалочки пою и они грозят Шарика убить.

А вот и второй с ножом в руке, Серый метнулся к нему и ноженосец упал захрипев. Серый ко второму, и этот свалился за прилавок. Люди кругом чуть отодвинулись в стороны и жизнь продолжалась. Серый повернулся к девочке:

- Никто больше вас не обидит, ни тебя, ни Шарика. Тебя как зовут?

- Не знаю, эти по разному звали.

- А давай тебя буду звать Саша, а большая вырастишь Александрой будут звать.

Кивнула продолжая молоко с хлебом кушать. Шарик уже поел, да и много ли маленькому надо и ползал по прилавку.Серый взял на руки Сашу, подал ей Шарика и счастливый пошёл к телеге. Вот и дочь есть. Навстречу торопились воевода с Третьнем:

- Вот он довольный, люди сказали какой-то зелёный двух ларёшников за малым не пришиб за девочку.

Улыбаясь Серый сказал:

- А вот познакомьтесь, дочь моя - Саша зовут.

Саша спросила:

- А тебя дяденька как зовут?

Третень поторопился:

- Папа его зовут, и ты называй папой.

Саша свободной рукой обняла Серого за шею:

- Я послушная папа, и много не ем.

Серый сморгнул слезу с ресницы:

- Ну чего ты Саша, ладно.

Третень встрепенулся:

- Пойдём папаша, надо переодеть Сашу.

Серый свой кошель сразу отдал Третьню и тот усвистал по прилавкам. вернулся с узлом:

- Вон баня, пошли.

Третень возле бани остановил одинокую женщину, попросил внучку вымыть - вот денежка на баню, вот одежда для внучки. Сами с Серым уселись на груду пиленых дров. Уходивший воевода вернулся, присел рядом:

- Я сказал князю что позже придём, дела у нас семейные. Князь было хотел за ларёшниками погоню послать, да где там - усвистали.

Серый кивнул поглаживая на коленях уснувшего Шарика.

Спросил:

- А что за ларёшники?

Третень ответил:

- Ходят по поселениям такие с ларём, только не ларь это, а представление показывать. Раскинут ларь свой и сказки рассказывают или песенки поют. Только не любят их, они детишек чем-то подпаивают и дети ходят с ними. Песенки зазывалочки поют, деньги собирают. Детям-то больше дают. А люди если узнают про детей, пришибают этих ларёшников.

Серый слушал не спуская взгляда с дверей бани. Вот вышла Саша, осмотрелась и бегом к папе:

- Папа, меня тётя вымыла, только ту одежду сказала пожечь надо.

Погладила Шарика:

- Шарик не плакал?

- Нет, так и уснул.

Подал Шарика Саше, Сашу взял на руки и пошли за дядей воеводой. Пришли в высокий дом, встретил крепкий мужчина, пригласил присесть.

Серый Сашу усадил в мягкое кресло и Саша после бани уснула, разморило. А папа с дяденьками тихо разговаривали, обсуждали. Наконец, Серый на руки взял Сашу с Шариком и на выход. На улице Третень устроил Сашу на сено на телеге и поехали. Саша проснулась, интересно на телеге ехать, первый раз.

И домой поехали, только останавливались пару раз по нужде Шарика, много поел с голодухи, маленький. Приехали домой, Марфа с Мишей на крыльце встречают. Третень высадил Сашу:

- Вот знакомьтесь, дочь Серого, зовут Саша.

Марфа подошла, поцеловала Сашу, сказала:

- Саша у меня в комнате жить будет.

Миша увидел Шарика, аж взвизгнул от радости, Третень пояснил:

- Редкость у нас собаки. А ты Миша тихонько, маленький он. Зовут Шарик.

Зашли в дом, Марфа быстренько собрала на стол и усадила кушать.Покушали, Марфа с Сашей прибрали и ушли в свою комнату куда-то в глубину дома. Третень присел на лавку рядом с Серым:

- Заскучал?

Серый пожал плечами, Третень предложил:

- Ты вот ловко с ножами можешь, пойдём до кузни, скажешь кузнецу какие ножи тебе надо.

Кивнул согласно Серый, пошли. По дороге Третень рассказывал:

- Раньше кузня у стены строили, пожара боялись, а кто прибежит с набегом на нас обязательно кузню жгут. Стали в серёдке городища строить. Конечно и беспокойно как бы, шум, но бережно стоит.

- А что много охотников к вам в набеги?

- На сытый посёлок всегда охотники найдутся. Вот через седмицу мохши прибегут на своих ящерицах. Они думают нам бабы нужны только для работы на огородах. Мол посадили огороды, отдайте нам своих баб. Мы им дадим по мордам и до следующего года.

- А что у них со своими женщинами плохо?

- Так если в горах зима голодная, они жен своих съедают. Вон глянь за ограду, видишь старое кострище на бугре, большое. Вот там каждый раз и раскидывают свой шатер родовой... Пришли, здравствуй Демид, лёгкого труда тебе.

Здоровенный кузнец вышел из избы без одной стены, поздоровался, спросил о причине прихода, Третень пояснил, что вот Серый ловко с ножами управляться может, так надо сделать как он скажет. Кузнец ушел, вскоре вернулся в руках десяток разных ножей:

- На вот, побросай вон в стену, какой глянется такие и сделаем.

Серый взял в обе руки ножи и раз-раз - все ножи в стене и рядком воткнуты.

Демид только крякнул. Серый попросил

- Ты Демид мне сделай вот такой нож, лезвие как листик ивы, рукоятка круглая, сантиметров двадцать длины. очень удобно работать.

- Ты мне своими сантиметрами голову не забивай, не знаю я такое, вон доска на верстаке и мел. Нарисуй натурально, сделаю.

Серый пошёл в глубину кузни, вот взгляд зацепился за что-то знакомое, но не здешнее. Остановился, не отпуская взглядом это место, сделал пару шагов назад, спиной вперёд. Точно, ружейный ремень. Наклонился, потянул ремень и вот он МП-40 немецкий, за ним потянулась сумка с магазинами. Взял в руки, оно. Спросил Демида:

- Откуда здесь это?

Тот глянул, рукой махнул:

- Да ребятишки на днях принесли, в лесу нашли. Знают указ князя, всё железо кузнецу. Я им крючков рыбалить дал взамен. Довольные. У меня руки не доходят расплавить железо это.

- Повезло, что руки не дошли.

Спросил какую тряпку, Демид дал,смотрел уж заинтересовано. Быстренько раскидал автомат, тоже приходилось с ним побегать. Собрал - щелкнул в холостую, поставил магазин, спросил Демида куда можно стрельнуть. Тот махнул рукой на стену. Серый и дал одиночным. Вообще эта трещётка только очередями может, но опыт не пропьёшь - навострился в прошлом. Посмотрел на мужиков, спросил Деимида, что хочешь за железо. А тот как бы охреневший от выстрела руками замахал:

- Так бери, ведь хотел на днях заняться этим железом, а у меня двое детей. Спасибо Серый.

Серый кивнул и ещё в стену короткую очередь, чтобы в дальнейшем осторожней был Демид. Договорились, что если какое железо попадёт к Демиду, надо сначала показать Серому.

А ножи Серый нарисовал, кузнец обещался сделать. Потихоньку домой пошли, Серый стал рассказывать по просьбе Третьня про автомат, обещал научить как пользоваться. Зашли в ограду, на ступеньку крыльца устроились. Серый помявшись попросил:

- Третень, ты спроси воеводу, может в городище есть дом пустой? Скажи воеводе, я отслужу, ты ведь с воеводой в хороших отношениях?

Третень кивнул:

- Побратим он мне, а тебе чем мой дом не глянулся?

- Да неудобно уже, я тут, а сейчас и Саша...

- Скажи Серый, ты почему считаешь, что можешь меня и мою семью оскорблять безнаказанно? Не вздумай подобное сказать при Марфе, ушибёт ухватом. Знаешь они как ловки с ним?

А Марфа если услышит что-то подобное от тебя - на куски порвёт. Вот поженитесь с Марфой и будете спокойно жить. Только подождать надо с недельку что ли.

Ошарашенный Серый только и спросил:

- Почему ждать?

- А если сейчас объявить, разговоры пойдут, что заторопились грех молодых прикрыть. Я всё же известный человек, на всякий роток не накинешь платок. Да что вы, вон подружка Марфина, Нюра - дочь воеводы, они с сыном князя уже второй месяц маются. Генка верхами день да через день сюда наведывается.

Опомнившийся Серый спросил:

- А ну как Марфа не согласится за меня, да и не знаете меня вы хорошо.

- Ты глупости-то не говори, думаешь без слова Марфы я это сказал? А что не знаем тебя, так знаки доблести на груди у тебя, так просто дали? А Саша сегодня, ведь не прошёл мимо? Так что не болтай чего лишнего. Пойдем-ка в дом.

Зашли в дом, Третень прошёл дальше к закрытой двери, кивнул приглашая за собой. Зашли - длинный коридор и ряд дверей Третень стал показывать рукой на двери:

- Вот эта комната Миши, вон в той пока Марфа с Сашей живут, вы с Марфой будете вон в этой жить. Раньше мы здесь с покойной женой жили, сейчас у меня вон там комната - не могу в этой бывать. А Марфина комната Сашиной будет.

Кивнул приглашая за собой. Зашли, большая комната, пожалуй больше столовой будет. Третень присел на приступочек у стены, позвал Серого, тот рядом устроился. Третень потрогал стену за спиной:

- Вот потрогай, теплая. Ищем вот такие карманы и строим дома, стоит дом и внутри больше чем снаружи.

В комнату заглянула Марфа:

- Батюшка, воевода прибежал чего-то. Он в общей сейчас.

Глянула на Серого, улыбнулась. Пошли в столовую, там воевода сидит, пальцами по столу постукивает. Вскочил навстречу:

- Мужики, там к воротам этот падальщик пришёл, спрашивает нового в зелёном. Что думаете?

Переглянулись с Третьнем, кивнули, Серый сказал:

- Пойдём, спросим чего надо ему.

Третень посоветовал воеводе:

- Ты пойди лошадь приготовь, если ехать куда, так не пешком чтобы. Мы пойдём с Серым, спросим.

Воевода кивнул и торопливо ушёл. Третень с Серым к воротам городища. Подошли, навстречу стражник, что раньше перед ним Третень извинялся за свою горячность.

- Этот стоит возле ворот с той стороны, ждёт.

По знаку стражника открыли одну воротину, Серый с Третьнем вышли. К ним торопливо почти подбежал падальщик:

- Я думал не выйдете до утра, боитесь.

Третень буркнул:

- Не болтай непотребное, говори чего надо.

Падальщик к Серому:

- Ты говорил, посмотришь моё. Пойдём, а то опять бахнет.

Серый смотрел, а падальщик-то бледный и руки трясутся.

- Говори, случилось чего?

Тот мелко затряс головой:

- Там Ибор потянул железо, я говорил не тяни, а он тянул и бахнуло, сейчас Ибор на дереве, а найденного совсем разбросало. Пойдём, а то опять бахнет, чего я домой принесу?

Из ворот вышел воевода, спросил. Ответил Третень:

- Просит с ним куда-то.

- Поехали.

Ушел в городище, вернулся на телеге.

- Показывай куда ехать.

Падальщик торопливо засеменил в лес, широко шагать длинный подол одежды не позволял. Воевода направил лошадь за падальщиком.

Окликнул Серого с Третьнем, сказал на телегу садиться. Довольно долго пришлась ехать, падальщик уже и скорость сбавил - притомился и лошадка сориентировалась, тоже нога за ногу. На какую-то поляну выехали, Серый принюхивался, Третень спросил,ответил - сгоревшей взрывчаткой пахнет. Падальщик остановился, рукой стал показывать. Сломанное дерево и длинные щепы растопырились - на одной щепе человек висит, со спины нанизанный на эту щепу. А рядом с деревом куски человека разбросаны, лежалое тело, даже здесь чуется. Серый сказал своим чтобы сидели на телеге, сам спрыгнул и не подходя близко, смотрел. Видно, что одежда у лежалого немецкого парашютиста, зимняя куртка - порванная, кровью залитая, десантная двухсторонняя, маскировочная. А этот на дереве свеженький, кровь ещё вон капает. Походил смотрел и понятно стало как было. У парашютиста ещё и висок прострелян. Видимо парашют раскрылся у самой земли - вон над трупом висит купол полураскрытый, вот немца и ударило о дерево, сломал вершину. А себе или ноги или спину сломал, потом понял что спина у него сломана от удара, положил под себя гранату и застрелился последним патроном. Видимо сначала стрелял из пистолета, привлечь хотел к себе внимания, вон гильзы кругом, а потом понял, что не будет помощи и сам себе голову прострелил. Вот откуда у падальщика пистолет с затвором на задержке. А этот на дереве видимо решил чем поживиться и сшевелил тело. И вот сейчас на дереве и веси.Походил ещё, спросил падальщика:

- Этого на дереве будешь хоронить?

- Нельзя его трогать в крови он. Кровь на проход попадёт, проход закроется - много должен буду, не расплатиться.

Серый перевернул парашютиста, вернее, что осталось от него после взрыва. Падальщик взвизгнул и спотыкаясь убежал. А Серый поднял пулемёт немецкий МГ, неплохая машина. В начале войны немцы оружие отдельно десантировали, в контейнерах, это уж в конце войны крепили на десантниках.

Порылся ещё, морщась от запаха, нашел в коробках три ленты патронные и два запасных ствола. Это же богатство неописуемое в нынешних условиях. Падальщик понял, что ничего не взорвётся и вернулся - рядом стоял - жадно смотрел, что делает Серый. Понял уже что Серый понимает. Серый снял с парашютиста лопатку и вырыл могилу, по любому солдатом до конца был.

Закрыл могилу - постоял. Повернулся к падальщику:

- Сам видишь нет ничего для тебя.

Падальщик подбородком указал на пулемёт

- Так видишь же в крови он, если хочешь - можешь взять.

Падальщик испуганные глаза сделал, Серый продолжал:

- Это всё твоё богатство? Если всё, то мы домой.

Падальщик затряс головой:

- Вот там есть ещё пойдём.

Показал рукой в сторону и туда пошёл. Серый подхватил пулемёт, даже не обтирал, смотри ещё падальщик чистый прихватит, а такое богатство нам самим нужно. Ремень на плечо накинул, а если запачкаюсь, постираю. Воевода направил телегу за падальщиком, Серому кивнул, мол давай железо в телегу. Серый отрицательно мотнул головой. Что-то много всяких стало ползать по земле, нагана может и не хватить в случае чего. У пулемёта потянул затвор, взвёл на всякий случай. Идти пришлось довольно долго, падальщик совсем притомился, шёл уже за телегу держался - воевода не разрешил на телеге ехать, - лес, плохая дорога лошади трудно. Потом падальщик жаловаться стал, хотя с ним никто не заговаривал и всё больше к Серому обращался:

- Я здесь уже четыре седмицы, ничего ещё не принёс этим волосатым. А мне уж и бабу хочется и вино. Вино это такая вода - выпьешь и плевать на всё и на волосатых. Волосатые моего брата уговорили здесь в холода остаться, проверяли до каких холодов можем терпеть. У нас кровь застывает от холода , а брату обещали много шарков дать, брат хотел купить себе ещё одну жену, ему шарки нужны были. Он и остался до ваших морозов. вы вот так ходите, а я и сейчас мёрзну. Вот остался брат, волосатые ждут - радуются что брат долго здесь может быть. Уже стали говорить, что местных захватят и слугами сделают.

Падальщик остановился и видимо сделал какой-то ихний оскорбительный жест:

- Вот им! Зазвонил колокол, открыли дверь и брат на коленях стоит, ноги до колен мургул съел. Кровь попала на дверь и дверь захлопнулась, сейчас ходим сюда через щель, если щель закроется - всё. Придётся мне за всё платить, не пустят домой. Но как же вина охота.

Серый снял с пояса свою фляжку подал падальщику:

- На вот нашего попробуй.

Тот взял, вертел - не знал как открыть.

Серый отобрал - открыл подал. Падальщик жадно присосался. Серый с трудом отобрал фляжку:

- Да ты брат алкашина.

А падальщику водка видимо совсем в голову шибанула, заулыбался закивал головой. И идти совсем перестал, Серый окликнул воеводу, показал на алкаша, мол вон что. Воевода этого как мешок в телегу опрокинул, падальщик только бормотал. Потом видимо оклемался немного голову поднял:

- Хорошее у тебя вино зелёный, а вас всё равно надо будет потом убить. Вы другим расскажете, а мне отдали жену брата с племянником по обычаю - корми их. Племянник жрёт в три горла как не в себя, жена в постели ничего не умеет, только хрюкает. Зелёный, хочешь бабу отдам?

Серый засмеялся:

- На тебе боже, что нам не гоже?

Падальщик загрустил:

- И тебе такая не нужна.

Замахал руками, чуть не упал с телеги:

- Стойте, вот здесь оно. Сам ищи.

Показал на груду деревьев, сам отошёл в сторону, прилёг на землю и уснул. Серый со своими раскидали небольшие деревья, Серый оторопев смотрел на радиатор виллиса - машинки, что бегали по фронтовым дорогам. Сказал товарищам, чтобы отошли подальше, мало ли что. Сам заглянул в машину, на заднем сиденье патефон лежит и автомат, наш - советский ППШ. Родненький, сколько с ним пришлось шагать и рядом ремень с двумя магазинами - дисками в подсумках. Но Серый не стал хватать увиденное, кто знает почему лежит и кто оставил. Потихоньку стал ходить вокруг машины, вот какой-то бугор брезентовый. Наступил и нога соскользнула с брезентом. Открылся горбатый футляр швейной машинки. точно такая была в детдоме, тетя Нюра обучала девочек женскому делу на такой машинке и если случалось что с машинкой от неловких детских рук, тетя Нюра Сергея звала и как-то получалось у него вернуть машинке жизнь. Ну уж это никак не отдам этому уроду. Поднял брезент, а под ним и не словом сказать ни в кино показать. Гранаты - лимонки россыпью, ящики с тушёнкой, вот ящик с водкой бутылками и ни одна не разбилась, ниже ящики с минами противотанковыми и ствольными. Самих миномётов нет. А вот стеллаж деревяный, на полках пять парашютов упакованых и гимнастёрок три связки. На гвозде на стеллаже висит шинель офицерская с погонами старшины. Видимо хомяк был старый хозяин склада. Ясно же что здесь часть склада какого-то аэродромного. Взгляд зацепился за какой-то картонный чемоданчик - открыл. Патефонные пластинки. Вспомнилось как у патефона внутри, приходилось заглядывать под диск на котором пластинка крутится. Сейчас бы верёвочку или шнур какой. Вот плащпалатка - из строчёного уголка выдернуть шнур и всё. С патефона снял диск, за проволочку зацепил шнур, поставил диск на место. Завёл патефон минут на пять дал крутиться. Остановил - отрезал накрученый шнур и распустил его со стерженька. К свободному концу привязал кольцо лимонки - выпрямил усики. Уложил лимонку в выемку, куда устраивали головку звукоснимателя - закрепил. Не закрепляя шнур, в чемодане нашёл пластинку с Руслановой ее знаменитые " Валенки" пустил играть. Раздался пронзительный голос певицы. Мужики порскнули в разные стороны, а падальщик проснувшись аж на четвереньках отбежал в сторону, уткнулся головой в дерево и завизжал видимо от страха. Серый засмеялся держа в руках патефон. Падальщик видя смеющегося Серого, осторожно подошёл:

- Где баба поёт?

- Вот в этом диске чёрном.

Падальщик и так и эдак смотрелся в пластинку.

- Нет её.

- Тебе баба нужна или музыка? Ты этой музыкой волосатым волосья повыдёргиваешь.

- А как нести?

- Вот так и отдашь. Погоди чуток.

Серый остановил пластинку, снял диск, закрепил шнур, собрал всё на руках падальщика, пустил музыку, подтолкнул:

- Иди, набей им морды.

Падальщик держа в руках патефон пошёл к кривому дереву - прошел под кривулиной и исчез. Серый скоренько в сторону, окликнул мужиков:

- Давайте ко мне и ложитесь на землю.

Прибежали, рядом легли, воевода повернул голову:

- Что будет?

Прозвучал приглушённый взрыв и из под кривулины дерева вынесло пыль с кровавыми ошмётками. Серый встал подошёл к дереву и пнул оторванную руку:

- Всё, запечатали им сюда дорогу. Многие на русских пасть раскрывали, только в зубы получали.

Вернулся к машине, вокруг неё освободил место и за руль - приходилось на фронте рулить такой.

В отрытом бардачке нащупал ключики, подобрал - вставил, повернул. Качнулись стрелки на маленьких приборах. Значит ещё живой аккумулятор. Нащупал ногой трубку стартёра, подкачал педалью газа бензин в карбюратор. Нажал стартёр - взвизгнул и заработал мотор.

Выпрыгнул из машины и исполнил танец индейцев тумба юмба. Конечно такое получить. Сломал ветку и в бензобак - проверить количество бензина. Почти полный. Закрыл бензобак, стал вокруг уже шарить. Подозвал мужиков и по его команде мелкое и не тяжёлое на телегу носили. Что крупней и тяжелей в машину, багажник тоже забили битком. Много чего нашлось, если всё перечислить не на одну страницу хватит. Дай бог здоровья прежнему хозяину склада и чтобы домой живым вернулся... Всё, Серый даже стеллаж разобрал найденным топором и на крышу брусья пристроил - ещё походил, гвоздь кривой нашёл положил в карман, скомандовал ехать. Впереди лошадка телегу тащила, следом потихоньку Серый рулил. наконец выбрались на дорогу и оказались совсем рядом с городищем. Серый вышел из машины, попросил воеводу вперёд проехать, а то стражники чем шарахнут по машине. Засмеялись и пошли к воротам. Пешком шли, лошадке и так тяжело было тащить, а в машину и Третьня и воеводу некуда было посадить, всё вещами занято. Серый подрулил к воротам, стражники высыпали из ворот, окружили машину, но близко не подходили. Серый заехал в городище, за машиной закрыли ворота, а Серый домой. Подьехал к ограде, на крыльце Марфа с детьми стоит - смотрят. Серый сказал что это машина такая, не страшная. Покивали, но от Марфы не отошли. Серый разобрал ограду, заехал во двор, а тут и воевода с телегой подкатил. Стали разгружаться и в дом носить. Носили, носили, аж устали по ступенькам крыльца топать. Закончили. Серый стал делиться с воеводой. Один парашют, ещё один раскрыл и на Марфу облаком купол выбросил, стоит как в сугробе по колено. На платья самое то будет. Ну и остальным поровну, по едокам. Поставил чайник привезёный с водой на печь, чай сейчас будем пить. Открыл на каждого по банке тушёнки, посреди стола высыпал галеты. Шарик учуял запах тушёнки, забегал в ногах. Марфа попробовала тушёнку, запретила Шарику давать. Вон сколь пряное мясо, потом Шарик ничего не будет есть, маленький. Зашумел чайник, каждому по кружке, Шарик попросился к Серому, этот добрый дяденька обязательно вкусненькое даст Шарику. Серый взял Шарика на колени, тот потянулся к столу. Серый дал ему галету - на грызи и Шарик забыл про тушёнку. Стало темнеть на улице, Серый запалил найденый аэродромный фонарь, ночью освещать взлетно- посадочную полосу. Светло стало в комнате. Да и надо показать воеводе как с получеными вещами обращаться. Воевода довольнёшенек быстренько домой собрался и укатил на телеге. Третень вслед усмехнулся:

- Заторопился, как бы обратно не отобрали чего, передумав.

А Серый стал показывать и рассказывать как необходима швейная машинка в женском хозяйстве. Попросил у Марфы два лоскута ткани - сшил. Марфа с Сашей горячо дышали в шею Серому, вопросы разные. Марфа подняла Серого на ноги, поцеловала. Саша сказала, чтобы папа женился на Марфе и Саша Марфу будет мамой звать. И Марфа хочет замуж за тебя папа, она сама мне говорила. Третень сказал:

- Молодец Саша, а то бы сколько ещё валандались бы.

Серый буркнул:

- Сам же сказал подождать, я то здесь причём.

Третень подошёл, поцеловал Марфу в лоб и со словами:

- Устраивайтесь.

Вышел на крыльцо. Серый стал с найденным возиться, что можно без пригляду оставить, а что надо убрать подальше от детей в новую спальню.

Утром Серый проснулся, что кто-то мокрым тыкался в лицо, открыл глаза и отшатнулся. Саша с Шариком забралась на постель и мокрым холодным носом Шарика тыкала в лицо папе. Увидела что папа проснулся, спрыгнула с широкой кровати, отбежала к двери, засмеялась:

- Мама сказала поднимать тебя папа, и мы с Шариком пришли. Проснулся?

Серый кивнул, сам удивлённый, что так долго спал. Сказал Саше чтобы пошла и сказала маме, что папа проснулся.

Саша убежала с Шариком, а Серый по утренним делам. Потом в столовую вышел - поздоровался. Третень от стола и Марфа от печи ответили. Тоже присел за стол. Марфа завтрак подала. Поел. Третень сказал:

- Воевода с утра прибегал, беда у нас.

Серый глаза на Третьня.

- К воеводе казначей со сранья прибежал, сказал лаврентьевские Генку, княжича схватили, когда тот вечером домой верхом поехал. Лаврентьевские Сеньку казначейского в лесу поймали и велели передать от Лаврентия чтобы мы Генку обменяли на машину. Банда у нас здесь пасётся уже два года, стражники было затевали их ловить, так лавреньевские в болота свои уходили. Вот сейчас совсем нагличать стали, вон сказали если мы не согласны, через три дня Генку без головы получим.

Серый слушал уперев взгляд в пустую тарелку на столе. Поднял голову:

- Кто же им сказал про машину, ведь уже вечером приехали. И потом, Генку-то надо выпасти, он же не в одно время от воеводиной Нюры уезжает. Кто у вас здесь докладывает лаврентьевским о делах в посёлке?

Третень тоже замер, стал говорить:

воевода прибежал ещё по темну, ему казначей сказал, что Сенька поздно был в лесу, берёзу для оглобли новой искал. Это в темноте что-ли оглоблю искал? Мы домой прикатили уже в сумерках ранних. Вот так вот. Пошли к казначею.

Пошли, Серый не знал где казначей обитает, за Третьнем шёл. Прошли по закоулкам - между жердевых оград. Вот возле дома Сенька стоит с топором в руке - жердинку обтёсывает.

Сам казначей на брёвнышках каких-то сидит. Серый перемахнул через ограду и к Сеньке, тот уронил жердинку на землю и топор перехватил поудобней.

Серый к Сеньке, качнулся влево - вправо, Сенька махнул перед Серым топором и упал на землю выронив топор. Казначей сорвался с брёвен с криком:

- Ты чего творишь, смерти ищешь?

Серый встретил казначея ударом ноги в живот, тот повалился на спину. Серый наклонился над Сенькой взяв его руку стал не спеша ломать пальцы:

- Говори, как княжонка заложил и кому?

- Где эти лаврентьевские обитают?

- Ты им сказал про машину и привезённые вещи?

Казначей было вставший, сунулся освободить Сеньку, Серый наотмашь ладонью казначея, тот упал. И скуля сказал:

- Он же нас всех убьёт, это же племянник Лаврентия.

Серый приостановился:

- Тогда ты рассказывай, поторопись. У Сеньки четыре пальца осталось. Кто из вас сбегал к этому Лаврентию и доложил?

- Сенька сбегал, а послал я его. Я же сам видел сколько и на чем вы привезли. А я для этого и сижу здесь.

Высунулся Третень:

- Это как же князь разрешение подписал на твоё проживание здесь?

- Князь и не знает про меня, у Лаврентия писец есть, любую подпись сделает.

- Ты знаешь где схрон Лаврентия? Чего глаза пучишь? Место где хоронится этот Лаврентий?

- Да знаю, надо пройти до белой скалы и там помахать руками, в белой скале пещера есть, но это не пещера, а проход сквозной к стоянке Лаврентия. Там шалаши и землянки. В проходе всегда три человека с луками сидят Всё что найдут туда тащут. А если их прижмёт стража, там дальше болота и они знают тропы там. Ты только не убивай нас, Сенька племяник Лаврентия, а моя жена сестра Лаврентия.

Серый кивнул, мол принял к сведению.

Подошёл торопливо воевода :

- Я у вас был, Марфа сказала вы к казначею пошли.

Третень тихонько стал рассказывать что узнали от этих. Посидели на брёвнышках, Серый спросил:

- Есть какое место чтобы это семейство запереть?

Воевода кивнул:

- В доме у меня холодная есть в подполье нарочно сделанная.

Ушёл в казначейский дом, вышел с женщиной средних лет и задержанные безропотно пошли впереди воеводы. Только Сенька как бы приседал постоянно от боли и скулил - нянчил свои руки. Третень сказал воеводе как отведёт этих, чтобы шёл к ним домой. Дома Серый приготовил автоматы, себе взял ППШ, Третьню подал МП, рассказал как с ним работать в случае нужды, пощёлкал в холостую. поставил магазин, пару гранат - лимонок в карманы. Как говорил командир, боезапаса не может быть много, просто больше уже не унести.

Вышел к машине, проверил - завёл прогреть. Тут и воевода прибыл, спросил чего надумали? Серый попробовал объяснить, воевода заворчал, Серый показал автоматы и упёрся на своем. Воевода согласился ,но поедет с ними, остальное на тебе Серый. Вышел Третень подал Серому его автомат и в машину. Воеводу на заднее сиденье, Третень рядом с Серым устроился - дорогу показывать. Поехали, Серый своим не сказал до свидания, зачем тревожить. Третень судорожно держался за ручку перед сиденьем, показывал как лучше проехать между кустами. Вот приехали по слову Третьня, Серый погудел клаксоном, не размахивать же руками. Смотрели на пещеру в белой скале - пока как говорил казначей. Серый приготовил автомат и встал за открытой дверцей - луки у них и кто знает, что с головами.

Вот показались трое из пещеры, не спеша подошли. У одного в руках лук с наложенной стрелой и строит как он считал видимо, страшные рожи. А у самого подошва сапога веревочкой подвязана. Подошёл и сразу:

- А где барахло, мы как договаривались?

- Мы с тобой никак не договаривались.

Зови Лаврентия.

- Я Лаврентий, говори.

- Ты сначала сапоги в порядок приведи и не позорь своим видом атамана.

Этот с луком дернулся своим оружием, Серый ему прикладом в морду и упал шустряк. К остальным двум:

- Если чего не так сделаете, атаман вас потом на ленточки распустит. Зовите Лаврентия. Скажите, всё что надо привезли, сюда пусть идёт и княжича ведёт.

Один буркнул:

- Ну ты не сильно нагличай, Лаврентий решит, так меж двух берез разорвём. Подумаешь, Никитке дал по морде, ему только ленивый не хлещет.

Однако повернулся и к пещере пошёл. Оставшийся с любопытством смотрел на машину. Не удержался от вопроса:

- А внутри тепло когда едешь в ней?

- Конечно, от ветра закрыто всё.

От пещеры к машине шли люди, человек двадцать. Чуть позади двое отдельно вели парня, высокий, плечистый - руки связаны за спиной, Сын князя - лица не разобрать, далеко.

Серый будто машинально поправил автомат на плече, чуть вздёрнуть ствол и с плеча всех разом. Отошёл от машины в сторону, если стрелять так всех захватить одной очередью. Подошли, впереди идёт в каком-то узорчатом халате, в красных сапогах -на шее золотые цепочки висят. Если каждая грабленая, то скольких же ограбил, чтобы на свою шею нацепить. Подошёл, улыбается. Третьня за руку вытащил из машины, воеводе сказал с издёвкой:

- Что, мягонько сидеть в моей машине? Вылазь давай, а то вот выкинем.

Толпа разношерстных мужичков захохотала. Лаврентий к Серому:

- Ты править будешь, договоримся?

Серый пожал плечами:

- Может и договоримся

Лаврентий обернулся к толпе:

- Ну что мужики, машину князь нам отдал, вот поедем к нему в гости и кресло княжеское отдаст.

Толпа взревела, Серый вскинул автомат и тот застрекотал не прерываясь. Те, что ещё не попали под пули, растерянно смотрели на товарищей, которые с криками падали на землю. Непонятное что-то этот залётный делает железкой и падают с криками мужики. Остались только двое, что караулили княжича. Серый аккуратно двумя короткими очередями положил сторожей, смотрел - может кому добавки надо будет. Всё чисто. Вот такое должно быть воспитание. Посмотрел на своих, они тоже стояли ошарашеные скорой расправой. Воевода посмотрел на Серого:

- Это какая же война у вас была, что столько человек разом убить можно?

Серый пожал плечами:

- Надо сходить к ним на стоянку, может ещё кого найдём.

Третень предложил:

- Садись в тарахтелку, может сможешь доехать до прохода. Держись моего следа.

Снял ремни с княжонка, тот стал разминать руки. Пошёл Третень к пещере, выбирая дорогу для машины. Серый аккуратно за Третьнем доехал до пещеры, воевода догнал машину - запыхался. Прошёл вперёд.

Серый вышел из машины - дорогу посмотреть. А можно проехать, -прежние хозяева почистили, самим чтобы ноги в камнях не ломать. Поехал дальше и в скорости опять из пещеры выехал. Стоят несколько шалашей, две землянки. Вышел из машины, больно уж грязно на стоянке. Вон сколько костей обглоданных валяется, ещё какая кость проткнёт колесо не дай бог. Подошедший княжич направился в сторону:

- Вот Ласка моя, траву вокруг дерева подъела, а напоить не напоили. подошёл к роднику - копанке в сторонке, взял там ведро зачерпнул воды. А Ласка аж повод натянула навстречу. Третень спросил:

- Чего не съели-то? Вон сколько рож было.

- Они вчера лося добыли, Ласку на сегодня оставили. Они как меня взяли-то. Верёвку натянули и подсекли ноги Ласке. Она на скаку навернулась и я с ней. Навалились на меня - связали. Только откуда узнали когда я домой, я же старался по разному ехать.

Воевода пробурчал оглядывая стоянку:

- Ага по разному, а дорога -то одна. Ладно, хорошо всё кончилось, и этих докладчиков взяли и князь поди свадьбу сыграет - прекратит ожидание ваше, сколько уже тянуть-то. Я скажу своё слово.

Генка залыбился во всю свою молодую морду продолжая держать ведро с водой перед Лаской. Серый с Третьнем заглядывали в шалаши, ничего интересного нет, тряпьё всякое.

Вот Серый пошёл в землянку, княжич сказал Лаврентьевская. Вот здесь какие-то коробки, и ящики для военной упаковки. Здесь уже внимательно смотрели. Ремни армейские - больше немецких, вот под подушкой пистолет ТТ лежит в застёгнутой кобуре, проверил магазин - полный и запасной из кармашка торчит. Заглянул в ствол, а там пыль прямо, дунул в ствол и облачко пыли появилось. Хмыкнул, стал опять чего искать. Ящик с лимонками, грудой навалены. Заглянул под нары, а там два парашюта лежат. И винтовка наша, советская - мосинка и патроны в обоймах в ящике деревянном. Вот это нам пригодиться. Нашлось ещё по мелочи, немецкие штык-ножи. Восемь штук. Ещё перебирал, ничего интересного. Подозвал княжича, показал - рассказал про пистолет, почистили - сказал-показал как пользоваться. Сказал выстрелить вон в жердинку. Выстрелил, жердинка сломалась - кивнул, сказал чтобы этим отбивался если что, а не плетью - волкобоем. Пристроил кобуру на пояс ему. У княжича кажется сейчас от радости штаны лопнут. Воевода тоже одобрительно кивнул. Найденное в машину погрузили. Воевода затеял поджигать стоянку, пояснил - если так оставить, кто нибудь обязательно займёт, а мне не нужно на земле чьё-то гнездо. Загрузились в машину и домой, княжич на своей Ласке верхом. Тела воевода не разрешил хоронить, только снял с Лаврентия цепочки и кольца, отдал Генке - сказал отцу передать. Приехали домой, воевода озаботился княжича домой отвезти к отцу, чего князь нервы трепать будет. Ласка здесь останется - завтра перегоню домой. Ну раз решили, Серый спросил Марфу, может чего купить надо в городе, они туда поехали. Нет, ничего не надо, сами не пропадите. Саша услышала что папа с дедом куда-то едут на машине, запросилась с ними и Мишу подговорила. Серый согласился и Саша у деда на коленях, а Миша с Геной на заднем сиденье. Восторга до верхушек сосен. И воевода с ними на заднем сиденье, мягком. Поехали. По дороге ребята просили папу ещё быстрей ехать, Третень запрещал, ребята смеялись:

- Дедушка боится быстрей ехать.

Третень и не оправдывался, вон сколь счастливы дети. Приехали, Серый тихо подкатил к терему княжескому, Генка из машины и домой, за ним воевода. Моментально толпа собралась вокруг машины. Князь вышел, Серому спасибо сказал, руку пожал. Серый из багажника один из лаврентьевских парашютов князю вручил - подарок для жены. Поехали домой, довольные. Воевода похвалился, что через неделю Генка с Нюрой сойдутся и жить будут у нас в городище. Гордо дополнил; я не согласился чтобы они где отдельно жили, а тут при пригляде будут. Все довольные домой приехали.

Саша побежала маме рассказать как ездили в город с дедом и Мишей, как папа рулил машиной, в следующий раз обязательно тебя возьмём с собой,мама. Марфа на ужин позвала, пошли - Серый банку тушёнки детям открыл, - разделил пополам, кушали. Шарик опять к доброму Серому на колени и получил свою галету. Утолили первый голод и уже в растяжку продолжили чай пить, Третень стал говорить, что завтра надо за дровами на вырубку пойти - заготовить на зиму, пока погода позволяет. Позже дожди пойдут, а там и снега по колено. Согласились что надо, решили завтра по утру и пойти. Серый спасибо жене сказал и спать направился. Шарик за ним - Марфа засмеялась, мол угостил вкусненьким и спать уложи мягонько.

Сказала чтобы Шарика к стенке уложил спать, она придёт, чтобы не беспокоить никого. Кивнул на слова и пошли с Шариком. В постель лёг, потянулся с улыбкой и уснул. Утром сквозь сон почуял как Шарик карабкается по Серому, пробираясь к краю постели. Проснулся - Шарика спустил на пол и сам поднялся - зверя надо на улицу вести. Саша приучила. Марфа уже встала и в общей комнате, в столовой так сказать возле печи. Возилась. Поздоровались и Серый заторопился за Шариком к двери - надо ещё с крыльца спустить - не умеет Шарик по ступеням - маленький, да дверь открыть. Выпустил на улицу, присел на ступеньку, ждал. Вышел Третень, посмотрел - кивнул и к умывальнику, перевесили на улицу из дома. Серый подождал как Шарик свои дела сделает - помог ему подняться на крыльцо и впустил в дом.

Там Марфа покормит, а сам умываться и бриться затеял. По окончанию процедур так сказать домой завтракать. Третень уже поел, ждал, не торопил. Серый попросил Третьня чтобы тот взял у воеводы телегу - прицепим к машине и возить дрова будем. Третень сказал, что надо ещё заготовить дров на вдову Славы Тёхина. Три года как погиб в стычке с мохшами. Вот ещё докука, время уже мохшами первыми здесь быть. Смотреть надо. Пояснил на вопрос Серого, что сначала прибегают на своих ящерицах безродные да всякие

веса не имеющие среди мохшей так сказать и вынюхивают что за зиму изменилось. Ну и надеются кого из местных прихватить. Если удавалось кого местного ухватить сразу поднимался среди своих. Ладно, пошли. Вышли из дома и к воротам городища. Серый по привычке на пояс кобуру с наганом, Третень на плечо немецкий МП. В руках пила дружба-два так сказать, двуручная и топоры.

Вышли из городища и Третень направился в лес Серый за ним. Немного прошли и вот пеньки и лес подсоченный уже года два стоит ждёт. Третень пояснил:

- Сейчас подсохший лес повалим, потом на удобные вот такие чурки распустим и на телегу домой. Скажи Серый, а на чём твоя машина работает? Ну вот лошадь чтобы работала надо сеном кормить, а ты свою машина чем кормишь?

- Бензином, жидкость такая, пока есть в баке - надо использовать, а если беречь - испарится из бака рано или поздно и будет бесполезно. Так что будем дрова возить до упора, пока этот бензин не закончится. Под разговор повалили десяток деревьев, стали на чурки распускать. Третень поднял голову, посмотрел позади Серого, задержал пилу и тихонько:

- Глянь за спину, не делай резких движений.

Серый глянул под свою руку, стоит мужик, в руке копьё для броска готово.

Серый отпустил пилу, тихонько обернулся и стал левой рукой отряхивать штаны на коленях от опилок. Мужик оскалился в улыбке, подкинул в руке копьё. Мол молодец, понимаешь что я успею. Серый кивнул, а правой рукой в кобуру, мужик копьё взял в обе руки, как для тычка и шагнул ближе. Серый наган из кобуры и выстрелил в лоб мужику. У того только голова дернулась и куклой упал на спину. Серый спросил у Третьня:

- Это и есть мохша?

Третень поднял с земли свой автомат:

- Ага, значит рядом ещё есть.

Серый подошёл к убитому. Убогонько,

В грубую шкуру завёрнут, из такой же шкуры и типа лаптей на ногах. На поясе нож уж совсем убогий, каменный на шнурке висит и только копьё тщательно сделано и наконечник вроде как бронзовый. Третень оглядываясь вокруг сказал:

- Осторожно, здесь близко его ящерица должна быть, поймёт, что хозяин убит - кинется. Клыки ядовитые у них, близко к себе не подпускай.

Раздался толи вой, толи рык какой и из кустов выскочила как бы ящерица на дыбах и двигается на задних ногах. Ростом с лошадь, и ломится сквозь кусты на мощных задних лапах, переднии маленькие лапы вперёд выставила видимо для хватания. Серый сорвал с плеча Третьня автомат и в это чудище очередь. Зверина как споткнулась налетев на пули и перевернулась через голову мотнув в воздухе длинным хвостом. И с затихающим воем растянулась на земле. Серый осмотрелся вокруг, спросил:

- Ты говорил они по несколько штук первые приходят?

- Ну да, другие видимо в стороне сейчас - этот на шум пришёл.

Серый из барабана нагана вытряхнул использованную гильзу, вставил новый патрон:

- Пойдём посмотрим вокруг.

Третень согласно кивнул и автомат в руки. Пошли в глубь леса поглядывая вокруг. Вот Третень белочкой затрещал, рукой показал куда смотреть. Метрах в сорока среди деревьев какая-то масса пробирается меж деревьев в их сторону. Присели за деревьями, затихли. Через время из чащи на поляну вышли ещё три ящерицы, на шеях у них люди сидят, одеждой на убитого похожие. Серый жестом попросил у Третьня автомат, получил и стал одного за другим стал убивать ящериц с всадниками. Повалились длиннохвостые придавливая седоков. А вот двое успели соскочить с падающих ящеров и с копьями кинулись на Серого который стоял на открытом месте, чтобы успеть всех зацепить пулями. Успокоил и этих двоих шустрых. Третень сказал с досадой:

- Вот же пропасть... Не успели с дровами. Сейчас надо всё стадо ихнее ждать. Пошли домой.

Пошли домой, Серый предложил:

- Давай сегодня хоть заготовленное привезём.

Третень согласился и заторопились ногами перебирать. Пришли домой, не задерживаясь Серый в машину и с Третьнем в лес. Там чурки запихали в багажник и на заднее сиденье. В привязанную телегу навалили и потихоньку домой, Серый боялся, чтобы оглобли на телеге не поломать, но потихоньку приехали. Привезли домой, а на крыльце воевода сидит, с Шариком играет:

- Вы чего заторопились-то с возвращением, случилось чего?

Помог выгрузить привезённое, Третень рассказал про мохшей. Серый же разгрузив дрова в дом ушёл. В своей комнате стал перебирать укрытое от детей. Взял нужное, позвал Третьня - сказал что ещё нужное взять и к машине. Выехали из городища и Серый к кострищу старому на бугре, уточнил у Третьня, точно ли мохши всякий раз здесь шатёр ставят? Третень кивнул и воевода подтвердил, что так и есть - дня через два приволокутся. Серый расстелил привезённый с собой брезент и стал копать в кострище яму. Землю с лопаты сбрасывал на брезент.Выкопал яму и на дно положил тротиловую шашку - бикфордов шнур уложил в канавку прокопанную к ограде городища. Когда чистил склад, бухту шнура бикфордового чуть не потерял - под машиной лежала. Когда уж машину тронул с места и осматривался - не забыл ли чего, увидел, поднял. Противотанковую мину, на шашку, две ствольные мины, всё равно миномёта нет, на них уложил две лимонки. Кто знает как получится, а жалеть железо пока не приходиться.

Шнур протянул до ограды городища, прикинул необходимую длину - в щель протиснул шнур, просыпал землёй потревоженное. Оставшуюся землю на брезенте отнёс к городской ограде и высыпал под брёвна. Сказал садитесь и поехали домой. По дороге рассказал что может получится, если задуманное удастся. Поулыбались и заехали в городище. Воевода стражникам на воротах пальцем погрозил, сказал про мохшей. Стражники покивали и глаза навострили. Приехавшие разошлись - разъехались по домам. Дома встретила сердитая Саша - чего это папка с дедом ездили куда-то, а Сашу с Мишей не взяли прокатиться. Серый извинительно развёл руки, мол вот только за ограду и ездили, не интересно. Саша согласилась, что да совсем не интересно и ушла в дом с Шариком на руках. Третень вслед сказал как бы строго, что не зачем собаку на руках нянькать. Саша засмеялась на слова деда, спустила Шарика с рук на верхней ступени крыльца и в дом убежали. Третень засмеялся, попросил Серого быстрей ещё одного внука или внучку деду подарить. Серый опять же руками развёл и в дом вслед за Третьнем. В доме ещё порылся в своих захоронках - бинокль взял и винтовку. В полотняный мешочек положил десяток обойм к мосинке в карман коробок спичек и вышел в столовую, там Третьню сказал:

- Надо покараулить, может у мохшей чего изменится.

Марфа услышала, в корзину положила поесть - попить, протянула Серому:

- Возьми, перекусите на досуге.

Серый сказал Марфе чтобы детей не отпускала со двора и других женщин предупредила - мохши появились.

Вышли с Третьнем со двора, Третень сказал, что надо на вышку пойти, на месте ранешней кузнецы вышку поставили, хоть и не велика, а всё же выше ограды поставлена. Серый возле вышки походил - искал протиснутый в щель бикфордов шнур, нашёл. Прикинул по времени сколько шнуру гореть и отрезал лишнее. Пошли к вышке - забрались на площадку, Серый осмотрелся - добротно сделана и скамейки по бокам , а посреди стол поставили. На стол поставил принесёное и поднёс бинокль к глазам - окрестности осматривать. Третень заинтересовался - подал, рассказал. Третень бинокль к глазам, глянул и выронил, ладно ремешок на шею Серый накинул. Засмеялся извинительно и опять стал окрестности смотреть. Серый же присел за стол - винтовку стал обихаживать. Зарядил винтовку и положил на стол. Сидел - задумался. Третень рядом присел не выпуская из руки бинокля:

- О чем думаешь Серый?

- Да как-то вот получается у меня, и там на войне был и здесь война.

- Устал что ли?

Серый пожал плечами, у винтовки поправил прицельную планку:

- Не то что устал, а как-то...

- А мы как? Тоже с возраста и до старости с мечом да топором под подушкой спим. Нельзя нам уставать, на нас надеются люди, они хотят спокойно жить, детей ростить, а у нас вот такая судьба. Я не знаю как сказать, я знаю что просто надо делать наше дело.

Серый кивнул согласно:

- У меня был командир, тоже говорил - никто за нас нашу работу не сделает. Нет, ну конечно попробует сделать, но может не так хорошо получится как у нас. А надо хорошо делать, мы-то знаем что хорошо сделаем. За последний год у нас в роте и потерь не было. Так что будем делать. Третень вон глянь в бинокль - там на фоне леса вроде ящерица прыгает.

Третень посмотрел:

- Ага, их там несколько попрыгунчиков, видимо узнали про тех убитых. Сейчас у ограды крутиться будут, угрозы орать. Какой знатный будет, так копьё в нашу сторону бросит, только копьё без наконечника, так, жердинка острая.

Серый кивнул, мол понял. Третень не унимался, видимо занервничал:

- Ты чего хочешь сделать- то?

- Пока ничего, надо ждать пока они свою палатку установят.

- Ага жди, вон факелов набросают.

- А у меня вот винтовка на этих бросателей, любого - достану.

Пока разговаривали, подскакали к забору пять ящериц с седоками на плечах. Один с разгона хотел было на своей ящерице видимо перепрыгнуть через забор. Дёргал повод заставляя свою животину прыгнуть через ограду. Ящерица у самых брёвен ограды резко остановилась и всадник с визгом слетел с ящерицы, влажно шмякнулся о брёвна ограды. Другие ещё громче заорали, кулаками затрясли Серому и Третьню. Те стояли молча - смотрели. Вот ещё один прямо с седла своей ящерицы подпрыгнул - ухватился за верх ограды, подтянулся - уселся на остриё бревна, оскалился в улыбке. Серый взял винтовку, хлопнул выстрелом и этот залезавший слетел с бревна. Другие видимо сразу и не поняли, что этот шустрый уже мёртвый - засмеялись, издевательски заулюкали. Вот ещё один так же стоя на седле выставил голову поверх ограды схватился за острия брёвен и после выстрела упал под ноги своей ящерицы. До других наконец дошло, что нельзя трогать ограду и отъехали от ограды в сторону, сгрудились разговаривая. Отъехали от ограды совсем ничего, метров на тридцать. Всё же ума не достало связать хлопки выстрелов с убийством своих соратников. Поняли только что ограды нельзя касаться. Товарищей-то осмотрели, проверили не слезая со своих зверюг и оставили так же лежать. Серый присел на скамейку, вертел головой стараясь расширить обзор, вот один с ящерицей в повод в сторону вдоль ограды подался. Серый взял винтовку и стал выпасать этого путешественника - ещё чего в стороне придумает. Вот путешественник этот как-то ловко на ящерицу свою вспрыгнул, дернул было повод и после выстрела свалился под ноги своей животине. Ящерица прямо на хвост свой вздыбилась, взревела по дурному с подвыванием - у неё вокруг шеи надулся какой-то как багровый воротник и взвыв кинулась на остальных всадников. В несколько мощных прыжков достигла всадников и схватила ближайшего за голову. С каким-то воплем, толи ящерицы или ухваченного всадника сорвала его с седла. Ящерица схваченного схватила нападавшую за надутый воротник и стала трепать его разбрызгивая кровь. Другие ящерицы почуяли кровь и тоже бросились в схватку. Всадники попрыгали с ящериц и разбежались в стороны. А ящерицы рвали друг друга, кровь хлестала уже струями из рваных ран ящериц. Всадники отбежали в стороны и сгрудившись выставили копья в сторону своих ящериц. Третень с Серым стояли на вышке ошарашенные увиденным - воплями ярости ящериц и как они кувыркаясь рвали друг друга клыкастыми пастями. Вот одна за другой ящерицы затихали на земле, обессилив от ран. Бывшие всадники один за другим подходили к лежащим ящерицам и копьями приканчивали раненых. Походили вокруг мёртвых своих ящериц, поругались между собой - погрозили друг другу копьями и пошли пешком в сторону опушки леса. А из леса им навстречу уже толпа верхом на ящерицах. Пешие бегом в стороны от пути вновь прибывших. И вот даже отсюда видно и понятно, что не простые всадники прибыли. На уздечках ящериц какие-то камни поблескивают в лучах солнца и ящерицы не прыжками двигаются, а как-то ногами перебирают - шагают. И одежда на всадниках узорчатая, хоть и и видно, что заношенная сильно и грязная. Так же не спеша толпа докатилась до трупов мертвых ящериц, остановилась. Один из всадников что-то сказал и притащили бывших владельцев. Серый по первости ещё запомнил одного в синем халате из этих, спешенных из винтовки. Вот он сейчас и стоит на коленях перед этим всадником. Не долго говорили и вот замелькали копья и приведённые попадали на землю. И все эти разбирательства происходили на глазах местных. И прибывшие знали, что местные смотрят, но из зо всех сил делали вид, что и в упор не видят местных. Третень негромко сказал:

- Они всегда так, кого-нибудь обязательно как бы в жертву принесут и только потом установят свой шатер и нажрутся, а к утру прыгать будут - дразниться.

Серый кивнул молча.

Забегали мохши, видимо слуги или чином поменьше, как муравьи, привели ещё ящериц, только видимо вьючных - на ящерицах какие-то вьюки, жердины. И вот как-то быстро уже на месте старого кострища расстелен огромный полог, быстренько его подняли на жердинах и понятно, что стоит огромная палатка и дымок костра из отверстия в крыше. Всадники слезали со своих ящериц и заходили в палатку. И вскорости уже и нет вновь прибывших всадников на улице, все в палатке, а туда стали носить какие-то кувшины большие подносы. Третень качнул головой:

- Ну вот, устроились. Сейчас до утра затихнут, нажрутся - напьются и чтобы их никто не тревожил до утра.

Спать будут.

Серый кивнул, быстренько слез с вышки и к бикфордовому шнуру. Пару спичек прижал к наискосок срезанному шнуру и чиркнул коробком. С минуту смотрел как огонёк побежал внутри шнура и скрючивался прогоревший кончик, скоренько к Третьню на вышку. Предупредил Третьня, что погодя сильно грохнет на месте этой палатки и может вышку тряхнуть. Постояли, Третень было уже повернулся вопросительно к Серому как с грохотом взлетела палатка и забегали и мохши и сорвавшиеся с привязи испуганные ящерицы. На месте палатки большущая дымящаяся яма и тела окровавленные вокруг. Слуги мохши бегали вокруг воронки - кричали, но близко к яме не подбегали. Видимо боялись вдруг ещё грохнет. Ящерицы тоже метались, но далеко не отбегали, а тут же крутились увеличивая суматоху. Третень повернулся к Серому и перекрикивая шум от мохшей сказал:

- Не думал что такое сотворится.

Снизу окликнул воевода, Третень его поманил рукой на вышку. Воевода залез, смотрел, а Третень этак гордо рукой повёл в сторону воронки и как будто это он сотворил:

- Видал чего получилось?

Воевода спросил Серого:

- Это вот от того, что ты закапывал?

Серый согласно кивнул, на всякий случай не выпуская из рук винтовку - кто их знает чего могут сотворить со страху-то. А у мохшей какой-то старик с палкой в руке наводил порядок, колотил палкой по головам, кричал. Стали ловить ящериц, собирали тела,вьючили на ящериц. Но к воронке от взрыва близко не подходил, какие тела копьями подтаскивали к себе чтобы на ящериц погрузить. Погодя собрались и под крики старика с палкой уныло пошли от городища оставив свою палатку на месте взрыва. Воевода тряхнул им вслед кулаком:

- Несколько годов сюда не покажетесь.

Третень возразил:

- Каких годов, навсегда. Их сказители печалки об этом петь будут.

Пояснил Серому:

- О позапрошлом годе у них какой-то князь пьяный упал с ящерицы и насмерть, так до нонешней поры пели печальку какой он мудрый был и добрый. И ведь сами уже верят о чём поют. Прошлым летом было, один сказал на пение, что мол князь пьянь был и тупой и не мог командовать охотничьим отрядом, так вон тот седой с палкой его копьём запорол. Пояснил на вопрос Серого:

- Ну а как же конечно знаю их язык, как без языка службу править. Конечно говорю совсем не чисто, но понимаю хорошо - сколько уж раз с ними приходилось сталкиваться. Ладно, ушли они, нам спокойней будет. Хотя надо будет всё же поглядывать по сторонам, вдруг какие останутся поразбойничать, у них с послушанием-то не очень. Всяк себя князем мнит, пока от старших по башке палкой не получит. Посмотрим - покараулим какое-то время, а там и к зиме готовиться будем. Пошли поди по домам, чего здесь сидеть, уползли сегодняшние. Этот старик у них как колдун что ли, слушаются его. Видишь без ропота ушли все, а завтра с утра и посмотрим. Всё, пошли.

Серый стоял, в бинокль смотрел, сказал:

- Вон глянь толпа задних всё больше отстает. И все без ящериц, пешком. Вы идите, я задержусь, покараулю. Третень, там у меня в комнате под кроватью пулемёт лежит, так ты принеси его мне. И там же банки такие круглые, там патроны в лентах - тоже захвати. А то вон смотри эти уже повернули обратно к нам идут и копьями трясут - угрожают. Поняли наверное, что это мы сотворили. А может просто нас решили обвинить, да что-то поиметь с нас, а у меня только винтовка. Знакомая картинка, бандитская.

Третень кивнул согласно, скользнул с вышки и скоренько домой, за ним воевода. Так же скоренько Третень вернулся, на плече пулемёт, позади воевода торопится - из рук ленты пулемётные свисают. Видимо любопытствовал про патроны в банках, а уложить обратно не сумел. Серый спустился с вышки к пришедшим, взял у Третья пулемет, поставил на землю на ножках - присел перед ним на колени. Скоренько проверил, взял у воеводы патроны, поправил ленты, заправил в пулемёт решил проверить. Потянул рычаг затвора, отпустил. Направил ствол на ограду, нажал на спуск. Пулемёт басисто зарокотал, задёргался прижатый на сошках к земле. Серый отпустил спуск, наступила тишина, остро пахло кордитом. Серый с пулемётом на вышку, поставил на стол. Чуть пригнулся прижимая приклад к плечу - удобно, можно и на скамейку присесть ожидая этих гостей. На голоса внизу глянул вниз на старших. А они стояли у ограды возле того места куда Серый проверял пулемёт, щупали пробоины от пуль - в отверстия палочки вставляли, проверяли глубину пробоин.

Серый ухмыльнулся поправляя пулемёт на столе. На вышку поднялись Трутень с воеводой, присели рядком на скамейку, воевода вздохнул. Серый повернул к нему голову:

- Что-то не так воевода?

Воевода качнул головой:

- Нет, всё как бы так. Только мы замаемся закапывать их. Да и зверьё на падаль соберётся. Ты же их всех уложишь?

- Ну да, их сюда никто не звал, сами нашли свою смерть. А ты как бы и жалеешь их?

- Ты глупостей-то не болтай - жалею. Через них мы с Третьем и овдовели. Пять лет уж прошло, как они тогда пришли. И ведь потихоньку поначалу приходили, вот наши жены и попали им под стрелы. Ходили сок берёзовый сочить. Тогда они за доблесть считали подстрелить хоть кого из местных. Вот и подстрелили, мы потом с Третьнем выходили за ограду - тризну надо было справить по жёнам. Справили достойно, два года боялись они сюда приходить, потом со временем видимо отлегло от задницы, опять заползали.

- Ничего постараемся так делать, чтобы внукам своим заказали сюда соваться.

Серый наметил ориентиры, выставил на прицеле дистанцию. Вот сейчас приходи фашист - шанешкой угощу, подавишься. Присел за стол - приклад к плечу. Ещё раз дернул рычаг затвора продёргивая ленту в пулемете. И сейчас просто сидел, выжидал когда эти уроды подойдут на нужную дистанцию. Вот передние дошли до намеченного куста, Серый приложился к пулемёту и нажал на спуск. Повалились передние, а не задетые не понимая что происходит так же продолжали идти перешагивая через тела убитых. И показалось Серому, что дрогнуло вокруг и он опять отбивает атаку пьяных эсэсовцев. Было однажды под Берлином. Вот дрогнуло опять и снова эти дикари падают под его пулями. Та толпа, что оставалась у леса, тоже кинулась к городищу. Серый усмехнулся - ничего, и вас проредим.

И опять загрохотал пулемётом. А вот эти уже поняли что происходит и ящериц своих стали заворачивать. Нет ребята, вы пришли нас убивать, так какие могут быть обиды. Вот осмотрелся, вроде чисто. А нет, вон шевелятся - надо поправить. Дал туда очередь, довольный кивнул, стал менять в пулемёте ленту. Оставил на столе пулемёт, тот шелестел остывающим стволом, сам взял бинокль - смотрел.

Да, опыт есть. Третень перекрестился:

- Господи, натворили-то сколько.

Воевода проворчал:

- Их сюда никто не звал. Ладно Серый, вроде всё чисто, ты иди домой отдыхай. Я сейчас людей соберу да пойдём закопаем их.

Серый кивнул:

- Вы когда пойдёте, автоматы возьмите с собой.

Сам спустился с вышки и домой. А и правда, как-то устал что ли сильно. Давит на плечи какая-то тяжесть. Пришёл домой, присел на ступеньку крыльца. Вышедшая на крыльцо Марфа спросила про накормить, отрицательно мотнул головой - устал.

Марфа присела рядом, прижалась плечом и отпускать стало, легче становилось. И тяжесть с плеч исчезла. Из дома выскочила Саша с Шариком на руках, ввинтилась между мамой и папой, взяла их за руки и положила ладони родителей на свои коленки. Ишь ты и платье у Саши новое из парашютного шелка. Здесь семья и дом у Сергея и никто не смеет помешать счастью.

Конец.