Старый, но крепкий 2

Ночевать решили в этой же пещере. Развели костер, Кира заварила чай.

Чай, кстати, не лез в горло — выпил его через силу. Стоило позволить мыслям блуждать, и в голову обязательно лез труп. Я даже не мог сосредоточиться на простых задачах — разжечь огонь, поесть, потому что еды у меня не осталось, а огонь развели и без меня.

Я закрыл глаза и сосредоточился на воспоминании об увиденном трупе и на эмоциях. Я мог бы вырезать их, как поступал с эмоциями скелета, но не стал этого делать — если удалять каждое неприятное воспоминание, я никогда не приспособлюсь к этому миру. Вместо этого я густо замазал воспоминание серыми красками, ощущая, как меня отпускает тревога и уже не хочется орать матом. Воспоминание слегка поблекло, и увиденный труп не кажется таким жутким зрелищем. Целителю все равно хочется досадить и использовать ситуацию против него, но бедолага, которого притащил на себе Барт, сейчас не вызывал особых эмоций. Печально, что очередной человек умер и его труп с семенем в груди тащили наверх, но этого ведь сейчас не исправить, надо и о себе подумать.

Я поднялся на ноги и не торопясь отправился на выход.

— Куда? — спросил громила.

— В туалет, — спокойно сказал я. — Ваш драгоценный цветок в коробе, короб с собой не беру. Какая тебе разница, куда я?

Кира бросила на меня короткий взгляд, но ничего не сказала. Я натянул шапку, поднял воротник куртки и вышел на улицу.

Ветер снаружи стих. Ночь уже опустилась, укрыв Тянь-Шань темным бархатным покрывалом. Луна висела низко над горизонтом, заливая снег мягким серебристым светом. Ветер почти утих, лишь легкие порывы касались моего лица.

Было спокойно. О том, что мы находимся на горе, где водятся монстры, напоминал разве что труп, лежащий неподалеку.

Я отошел подальше и нашел закуток, который от пещеры не видно. Разгреб себе площадку на снегу, затем глубоко вдохнул горный воздух: холодный и свежий. Снял шапку, куртку. Несмотря на мороз, мне нужна была свобода движений.

Начал с простой разминки, а затем перешел к привычному комплексу упражнений. Движения были плавными и выверенными. Руки описывали дуги в воздухе, словно я чертил невидимые линии. Я чувствовал каждую мышцу своего тела, как они растягиваются и расслабляются. Ноги двигались плавно: шаг вперед, приседание, разворот на пятке — все это было похоже на танец в тишине ночи. Даже дыхание стало ровным и глубоким, синхронизированным с каждым движением.

Внутри нарастал жар. Лед в груди плавился и растекался по телу, направляемый движениями.

Я завершил серию движений кувырком и замер в этом положении на несколько мгновений. Под моими ногами тихо скрипнул снег.

Льда в груди стало куда меньше.

Ледяная защита: 7/100

Выходит, если заниматься без перерывов циклами «медитация — техника усвоения энергии», можно будет набрать необходимое за пару часов.

Только для подобного нужно будет отправиться сюда в одиночку.

Оправданно ли это?

Думаю, да. Лес можно пройти с попутчиками, а на ступенях я всего однажды встречал врагов: слабых Цзянши, от которых можно сбежать. Просто дойду до площадки, позанимаюсь, а если появятся враги, скачусь по горке. Слишком сильные твари до ступеней вряд ли спустятся: они предпочитают находиться поближе к вершине. Чем сильнее тварь или зверь, тем больше ему нужно духовной энергии.

Я повторил комплекс упражнений, и на этот раз система порадовала меня куда сильнее:

Вы перешли на 4 уровень Закалки!

Вы усердно тренировались, медитировали, попробовали коснуться ледяной Ци, укрепляли свое тело духовными травами. Вы взошли на 4 ранг стадии закалки. Вы получаете максимальные +2 балла к разуму!

Заболела голова. Секунды три боли, от которой хотелось сжаться в комок и скулить, зато потом, когда неприятные ощущения схлынули, я почувствовал себя куда… целостнее, что ли.

Вряд ли я стал умнее (повышение интеллекта в реальности стало бы жуткой способностью): не нахожу в себе силы решать в уме сложные уравнения и умножать в уме трехзначные числа, но какие-то изменения все же есть. Теперь либо заклинание на меня будет давить слабее (хотя за сопротивление, думаю, отвечает параметр духа), либо обращаться с «кражей памяти» и со своими воспоминаниями будет легче.

Когда я вернулся в пещеру, костер почти догорел. Внутри пахло дымом так сильно, что запершило в горле.

Кира и остальные сидели у огня. Девушка баюкала в руках кружку, Роган точил о ремень ножик. Ларн сидел сгорбившись и носом читал какую-то мелкую книжку. Любопытство вспыхнуло и погасло — над книгой не появилось никаких надписей, а значит, и спрашивать про нее бессмысленно.

Услышав мои шаги, все трое подняли головы. Роган отложил нож и уставился на меня:

— Проссался?

— Вашими молитвами, — ответил я быстрее, чем подумал. Намечающийся конфликт разрядил Ларн:

— Слушай, мы тут гадали: ты точно все правильно сделал? Я имею в виду с цветком. Правильно ли уложил цветок в шкатулку, не прищемил ли лепестки? И хорошо ли закрыл, не раскроется ли она, пока шагаем?

Я остановился у входа, стряхивая с обуви снег, и посмотрел на него без особого интереса.

— Посмотреть хочешь, что ли? — спрашиваю, приподняв бровь.

— Было бы интересно, — неожиданно подала голос Кира. Она пожала плечами, будто это было не так уж важно, но взглядом мазнула по моему коробу.

Я выдохнул и опустился на свое место у костра. Протянул руки к огню, наслаждаясь теплом.

— Контейнеры лучше без необходимости не открывать, — сказал я спокойно, но твердо. — Растение быстрее портится. Если готовы взять на себя ответственность перед целителем за испорченный цветок — открывайте сами. Сколько он стоит в золоте? Монеты три? Больше? Вот их мастеру Рику и уплатите.

Остальные явно не ожидали такого ответа. Роган задумался. Кира нахмурилась, чуть поджала губы.

Я повернулся к лучнице и наклонил голову чуть набок.

— Ты что, правда не знала? — спросил я с легким удивлением.

— Ты здесь травник, — пожала она плечами. — Я просто не думала, что все так серьезно.

— Иначе я бы не клал его в шкатулку, положил бы сразу в короб.

Разговоры стихли. Мы посидели у огня еще с десяток минут, а потом остальные отправились спать.

Я дежурил первым. Костер потрескивал, отбрасывая пляшущие тени на стены, а тепло огня постепенно прогоняло холод, накопившийся за долгий день. Я сидел ближе к выходу, спрятав ладони подмышками, и смотрел на темноту снаружи. Мысли крутились вокруг моей будущей судьбы. Как все повернуть так, чтобы по приходу к целителю меня в сверток не упаковали?

Кира тоже не спала. Она легла подальше от грабителей, подложила под руку лук и стрелу. Вертелась, крутилась, но так и не заснула, а к моменту, когда ей нужно было заступать на дежурство, позвала меня на выход.

— Не могу уснуть, — шепотом сообщила девушка, когда мы отошли подальше от пещеры. — У меня есть способность, чувствую опасность. И когда я начинаю засыпать, она срабатывает.

— Думаешь, кто-то из этих двоих желает тебе зла?

— Ну во-первых, не мне, а нам. А во-вторых не просто желает, а с готовностью перережет горло. Иначе бы способность не сработала.

— Думаешь, это приказал целитель?

— Нет. Думаю, что они хотят взять цветок себе и сбежать куда-нибудь, где его можно продать.

Поделившись со мной опасениями, Кира уселась у костра, а я отправился на боковую.

Опасался, что не смогу заснуть после таких откровений, но усталость была сильнее. Только лег и сразу вырубился.

Утро встретило меня хмурым взглядом Киры, что сидела у выхода и двумя не выспавшимися бандитами.

— Идем дальше, — скомандовал Роган.

Мы быстро собрали вещи, и, стараясь не терять времени, отправились вниз по тропе. Кира легко ускакала вперед, разорвав дистанцию с возможным источником неприятностей, а мы плелись за ней. Я шел позади и время от времени умудрялся сорвать травы, цветы или выкопать какой-нибудь корень, которые попадались мне на пути.

— Опять ты свои травы собираешь! — проворчал Ларн. — Нам вниз надо топать, а не растениеводство разводить.

— Эти травы могут спасти тебе жизнь, если ты вдруг свалишься с обрыва и сломаешь себе что-нибудь, — ответил я спокойно. Хотя, разумеется, в такой ситуации я бы ничем ему помочь не смог бы, да и не захотел. Эти травы должны были спасти жизнь мне, закрыв долг.

Спустя часа три неспешной ходьбы мы добрались до ступеней и горки. Здесь я остановился. Взгляд скользнул вправо — именно туда когда-то вели следы.

— Я посмотрю кое-что и вернусь, — сказал я, кивая в сторону тупика.

— Чего? — Роган резко развернулся ко мне. — Ты издеваешься, травник? Мы и так теряем время!

— Нам нужно вниз, — добавила Кира, хотя ее голос звучал спокойнее. — Чем быстрее мы доберемся до деревни, тем лучше.

«И тем скорее расстанемся с этими парнями», — наверняка хотела сказать она.

— Это займет всего пару минут, — ответил я. — Я видел здесь следы, и хочу понять, куда они вели.

Роган шагнул ко мне ближе, глядя сверху вниз.

— Парень, у тебя будет все время мира, чтобы это узнать. Но для начала нам нужно вернуться в город и сдать Рику то, что нужно сдать Рику.

— Я ничего не забыл, — ответил я спокойно. — Но глянуть туда — минутное дело. Мы тут уже вторые сутки ходим

— Короб оставь и двигай. Раздражаешь.

Я кивнул, скинул короб в снег и двинулся по давно отсутствующим следам. Пришлось дважды продираться через густые кусты и перелезать через заснеженную каменную насыпь.

Через несколько минут я наткнулся на узкую расщелину между скалами. Она была почти незаметна издалека.

Подойдя ближе, я заметил веревку, закрепленную на кольях, вбитых в щели между камней. Веревка уходила вниз, теряясь где-то в глубине ущелья.

Я присел на корточки и осторожно потянул за нее.

Узлы держались крепко. Похоже, этот путь вел прямо к подножию горы.

— Интересно… — пробормотал я и отправился обратно.

— Нашел чего? — поинтересовался Ларн.

— Во-от такую гору золота! — развел я руками. Больше вопросов мне не задавали.

До города добрались всего за час: нас подбросил старик на повозке. И вскоре шли по узким улицам, мимо редких прохожих. Каменные мостовые были влажными от мороси, а в воздухе витал тяжелый запах мокрой земли, дыма и почему-то пряных специй.

Я шел в середине группы. И когда я направился к проулку, ведущему совсем не к целителю, это сразу заметили.

— Нам было велено сразу идти к Рику, — хмуро пробасил Роган, придержав меня за плечо своей лапищей. Его голос звучал так, будто он вот-вот сожмет руку и раздавит мое плечо.

— Мы и пойдем сразу, — миролюбиво улыбнулся я, не замедляя шага. — Только зайдем кое-куда по пути.

— Зачем? — вмешалась Кира.

— Мне надо кое-что уладить, — ответил я уклончиво. — Это не займет много времени.

— Уладить? — Роган фыркнул. — Ты забыл о задании, щенок, или снова тянешь зачем-то время?

— Не забыл, — спокойно ответил я. — Просто я не помню, чтобы кто-то ставил нам временные рамки. Я просто отдам травы в лавку. Это займет пять минут, не более — лавка буквально в двух шагах.

Роган скрестил руки на груди. Кира переводила взгляд с него на меня, ничего не говоря.

Вмешался Ларн:

— Пусть идет. Но коробок с цветком оставь нам. В наших интересах проконтролировать, чтобы ты случайно не продал или не испортил духовное растение, за которым нас отправили.

Я остановился и обернулся к нему.

— Отдать вам цветок? — переспросил я, прищурившись. — Я сам его срезал. И сам отдам целителю.

— Тогда пошли отдавать, — пробасил Роган. — Потому как я тебя с духовным цветком в лавку не пущу.

Я вздохнул и засунул руку в короб:

— Ладно. Оставлю вам его, чтобы вы не переживали.

Протягиваю шкатулку Кире. Девушка берет ее осторожно, словно боится сломать.

Я бы и ей ничего ценного не доверил, — подумал я про себя. — Но остальным двум веры и того меньше.

— Доволен? — бросил я Рогану и, не дожидаясь ответа, развернулся и пошел через проулок.

Лавка Роя находилась действительно в двух шагах. На цепях болталась слегка покосившаяся вывеска со схематично нарисованным букетом.

Я вошел внутрь и сразу почувствовал себя немного спокойнее. Это место отдавало уютом, и взведенная внутри меня пружина начала расслабляться.

Где-то в углу слышался тихий скрип пера. Я пошел на звук.

Рой поднял голову, увидел меня и доброжелательно спросил:

— Опять ходил в горы? Сколько набрал?

Я молча снял короб с плеча и поставил на стол. А потом — поднял руку, призывая травника к тишине.

— Рой, простите, но не сейчас. Мало времени и мне нужно многое рассказать.

Он нахмурился, но ничего не сказал. Я перевел дыхание и начал говорить быстро, почти тараторя:

— Целитель Рик заставляет носить в горы трупы. Там из них выращивают духовные травы. И… — голос дал петуха. Я глубоко вдохнул и продолжил уже спокойнее:

— Если я пропаду, и если у вас будет возможность и желание придавить этого гада, используйте эту информацию, пожалуйста.

Рой молчал, внимательно глядя на меня.

Я открыл короб и достал шкатулку с «Ледяным сердцем». Поставив ее на стол, я открыл крышку. Листья мягко засияли синим в тусклом свете лампы.

— Именно это росло на телах, — сказал я тихо.

Рой нахмурился еще сильнее и протянул руку к растению. Он осторожно коснулся одного из листьев кончиками пальцев, словно боялся обжечься.

— Ледяное сердце, — сказал он после долгой паузы. Его голос звучал мрачно. — Запрещено к выращиванию и обороту. Очень ценное, но очень опасное.

— Что оно делает? — спросил я.

Рой посмотрел на меня так, словно раздумывал, стоит ли мне знать правду.

— Его используют для создания тоника «Кровь зверя». Очень сильное средство: оно делает человека значительно сильнее на час-два. Есть побочные эффекты: человек на это время теряет разум и контроль над собой. Тоник сильно бьет по печени и почкам, приходится восстанавливаться минимум месяц, принимая недешевые эликсиры. Но есть один несомненный плюс: часть силы от этого тоника остается навсегда.

Я почувствовал холодок где-то глубоко внутри.

— И это делают из тел? — спросил я медленно.

Рой кивнул.

— Не слишком распространенный факт. Именно почему оно запрещено.

Я закрыл шкатулку. Вытряхнул все, что было в коробе, на прилавок, и засунул три имеющиеся шкатулки обратно.

— Спасибо за информацию, Рой. Я сейчас отправляюсь к целителю, не передать ему траву я не могу. Пожалуйста, если я не вернусь…

Рой не стал останавливать меня, не стал суетиться и предлагать десятки необдуманных решений. Он просто медленно кивнул, но мне этого было более чем достаточно. Надеюсь, дядька перевернет этот город.

Как только я вышел из лавки и прошел через переулок, взгляд упал на пустые руки троицы. Точнее, у Киры и у Ларна они были пусты, а вот Роган сжимал чехол лучницы.

Шкатулки у Киры больше не было. Кира стояла чуть в стороне от этих двоих, бледная, как полотно. Ее глаза метались по сторонам и на меня девушка не смотрела.

Меня будто кипятком окатило, когда я это увидел. По спине пробежал холодный пот.

Я чуял, что это дело пахнет подставой, иначе бы троица отправилась со мной в лавку.

Мелкий выглядел невозмутимым, будто ничего не произошло. А вот здоровяк скалился, как волк перед броском.

Я открыл рот, чтобы что-то сказать, но Кира опередила меня. Её голос дрожал:

— Китт…

Она сделала шаг навстречу мне, но здоровяк тут же грубо толкнул её в плечо. Лучница пошатнулась, отступила.

— У вас ещё будет время поговорить, — прорычал он. Голос его был низкий и хриплый, как скрежет железа по камню. — Пацан идёт с нами к целителю, а ты, красавица, иди к себе в гостевой дом. Мы сами доложим господину, как всё прошло, — и, наклонившись к девушке, добавил, — и имей в виду: если попытаешься сделать то, чего не следует, умрёшь. Поняла?

Кира замерла. Я видел, как её губы дрогнули, будто она хотела возразить, но передумала.

— Прости… — пробормотала лучница, так и не посмотрев на меня, и быстрыми шагами ушла в переулок. Её фигура растворилась в тенях, оставив меня одного с этими двоими.

Я мог бы задать глупый вопрос: «А где контейнер, ребята?». Но зачем? Ответ я и так знал: «Он у тебя, Китт, ведь это ты зашёл с ним в лавку».

— Двигайся, — буркнул здоровяк и кивнул в сторону улицы. — И шест сюда дай, тяжелый он для тебя. Я понесу.

Мелкий толкнул меня в спину и повел вперёд. Рослый и мелкий шли по бокам — как конвой. Я чувствовал их взгляды на себе: они буравили мне спину, словно на ней висела мишень, а они ждали команды стрелять.

Улицы тянулись и тянулись. Люди шагали мимо, кто-то смеялся, кто-то спорил — обычная жизнь продолжалась вокруг нас, но для меня всё это словно было за стеклом. Я шагал, сопровождаемый уродами, и ничего не мог сделать.

— Я бы на вашем месте забрал шкатулку и как можно быстрее валил из города, — посоветовал я мужикам, но дождался только тычка в спину:

— Во-первых, я не знаю, о чем ты говоришь. А во-вторых, завали.

Мы подошли к дому целителя и беспрепятственно вошли во двор. Прошли мимо аккуратно подстриженных кустов, мимо небольшого пруда, у которого ели вареное пшено лебеди. Всё выглядело спокойно, даже уютно.

Здоровяк толкнул меня вперёд.

— Не тормози, — рявкнул он.

Мы подошли к массивной дубовой двери. Роган прислонил к стене шест и громко постучал.

Дверь открыл слуга — сухопарый мужчина. Он быстро окинул нас внимательным взглядом, задержавшись на моем коробе.

— Мастер Рик вас ждёт, — сказал он ровным голосом и отступил в сторону, пропуская нас внутрь. — Я провожу.

Мы вошли в дом. Коридоры освещались мягким светом масляных ламп. Слуга шёл впереди, его шаги были почти бесшумными. Я старался держаться прямо, хотя сердце колотилось так, что казалось, его слышно всем вокруг.

Наконец мы дошли до кабинета. Слуга открыл дверь и жестом пригласил нас войти.

Целитель сидел за массивным столом из тёмного дерева. Столешница была завалена бумагами, совсем не как у травника. Впрочем, у известного целителя и забот должно быть больше, чем у Роя.

Рик поднял взгляд на нас, но не прекратил работать — его пальцы продолжали скрести карандашом по журналу.

— Где растение? — спросил он спокойно, не отрываясь от бумаг.

Я ощутил, как взгляды всех присутствующих устремились на меня. Здоровяк и мелкий не проронили ни слова, просто смотрели. Я выждал пару секунд, и когда тишина стала затянутой, хлопнул себя по лбу:

— Ах да! Простите, мастер Рик, задумался. Тут всё, как вы просили.

Я полез в короб за пазухой и достал нужный контейнер.

Глаза здоровяка чуть расширились — он явно не ожидал такого поворота. Мелкий тоже выглядел удивлённым, но быстро скрыл это за маской безразличия. А вот Рик даже бровью не повёл. Он взял контейнер из моих рук, открыл его, мельком заглянул внутрь и захлопнул крышку:

— Молодцы. Отличное качество. Китт, есть ещё чем меня порадовать?

Я с трудом удержался от того, чтобы не фыркнуть вслух. Пусть жена тебя радует, говнюк.

— Увы, больше ничем порадовать вас не могу, — ответил я.

Рик махнул рукой:

— Тогда свободен.

Я уже повернулся к двери и сделал шаг вперёд, когда его голос вновь остановил меня:

— Ты ведь понимаешь, что о том, что ты видел на горе, стоит молчать?

В комнате было трое человек кроме меня: Рик, здоровяк, мелкий. И я точно знал — стоило Рику отдать команду, и грабители позаботятся о том, чтобы я отправился на гору, удобрять ледяные сердца.

Я развернулся к нему лицом и постарался изобразить максимальное спокойствие:

— Разумеется, господин Рик. Я прекрасно представляю, что может случиться с человеком, который решит вас расстроить.

Он смотрел на меня долго и пристально — так долго, что я начал сомневаться в своих словах, и чуть было не отвел взгляд. Но наконец он кивнул:

— Ладно, я верю тебе. А теперь — иди.

Я вышел из кабинета и направился по коридору к выходу. Шаги мои были медленными и размеренными — я специально замедлялся, потому что внутри меня всё кричало «беги!».

Я боялся услышать за спиной шаги или окрик — любой знак того, что меня решат остановить.

Миновав коридор, я толкнул входную дверь и оказался во дворе. Схватил шест и пошел дальше столь же спокойным шагом. Наконец, целую вечность спустя, я толкнул калитку и вышел из дома целителя.

Ожидал чего угодно: выстрела из лука в спину, рыка здоровяка за спиной или атаки Ларна из темноты… Но ничего такого не произошло. Я выбрался.

Ноги сами понесли меня прочь. Лишь оказавшись достаточно далеко от дома Рика, я позволил себе остановиться и перевести дух.