Статист

День, определённо, должен закончиться хорошо. Вадька обещал скинуть проект на почту. Всё, что требовалось — ознакомиться — и вечером, томно вздохнуть в трубку, изобразив крайнюю утомленность, попросить парня написать ещё и текст. Ничего сложного. Пористая белая капля с рожка мороженого сползла на пальцы.

— Вот блин!

— Мечтай больше, — рассмеялась Вика, Викуся, подружка на все времена, слизывая жирный белый кусок со своего мороженого, — сейчас растает, уляпаешься!

А день-то какой! Вот-вот отгремят последние контрольные, сдастся годовой проект, правда усилиями Вадика-очкарика, но кого это беспокоит, правда? Солнце приятно пригревает спину, а раскаленные жарой блоки стали роскошной площадкой для встречи после школы.

— Машка, а Машка... — Викуся откусила здоровый кусок от вафли и теперь, кроша на высокую, не по возрасту грудь, довольно щурясь повернулась к подружке, — вы проект сделали?

— Сделали, конечно, — лениво протянула Маша, достала телефон из кармана рюкзака, — Вадька говорит, всё почти готово. Правда, он классный?

— Вот ты ушлая, — с завистью протянула Викуся, — как ты его заставила? Он, гад, даже списывать не даёт.

— Уметь надо, — многозначительно приподняв брови фыркнула Маша. Мороженое безнадёжно таяло вместе с вафлей. Жаль, нельзя так же как с людьми, прочувствовать, проникнуть в самую суть желаний, сыграть на них, как на пианино нужную пьесу. Тогда бы мороженое не таяло, пока Машка ему бы этого не позволила. Как с человеками. Боги, как с ними просто! А вот с техникой не очень. Но ничего, главное, есть те, у которых есть подход и к технике, и к учебе, а уж у Машки Иваньковой есть «ключики» к таким умникам. Проверено...

— Вон «волчара» пошла...- услышала Машка тихое и грубое. За решетчатой оградой, косясь на девушек на солнцепёке, прошла по тротуару учительница математики.

— Здрасьте, Валентина Пална! — крикнула Машка и для верности помахала рукой. В ответ суровое лицо математики смягчилось, и она милостиво кивнула, позволяя продолжить посиделки.

— Вот стерва, — злобно процедила Викуся, — она мне пару так и не исправила!

— Скажи ей, что хочешь заниматься — легко ответила Машка, решив, что пару секретов из своей копилки можно выдать, — она на своей математике двинутая. Возьми задание, она не откажет .

— Да, на кой мне это? — фыркнула Викуся, — все равно ниче не понимаю.

— Да, тут дело не в задачах, понимаешь? — Машка закатила глаза. Раскисший рожок, потерявший привлекательность, отправился в траву за блоки. — Её только помани, и она поплывёт, понимаешь? П — политика...

— Да, ну... — отмахнулась Викуся, но уже не так уверенно.

Машка победно улыбнулась. Кому как не ей знать все «ключики» к человеческим слабостям. Бабка с сарказмом цедила в спину матери, что это цыганская кровь замешалась. Может и так. Только вот с какой стороны, отцовой или материной никто не признает. Да и ладно. Главное — результат. Взгляд цеплялся за прохожих по ту сторону узорчатой ограды. Вон пошел физрук. Все думают, что он пьющий, а у него печень и собака больная дома. И вообще он нормальный мужик. А вон пошли десятиклассницы. Важные, как голливудские звёзды. В голове тряпки и статусы в соцсети. А вон новенький. Тихий какой-то. Невзрачный. И никак не прочитать его. Словно книга, закрытая на ключ. Машка видела такие на картинках, таких с запахом старины, пыли и плесени.

— Вик...

— А? — Викуся отвлеклась от телефона, подняла голову.

— А новенький был сегодня? На уроках? — Машка перебирала в голове произошедшее за день, и никак не могла вспомнить, видела его или нет. Вот же, даже в памяти соскальзывает, как слизень.

— Кто? — Не разу поняла Викуся, словно и не помнила, что пару недель назад в класс пришел новенький. Его зовут... Кажется ... Вадим...

— Вадим Курицын что ли? — на это Викуся прыснула от смеха, а потом громко расхохоталась. Да так, что новенький, успевший уйти на приличное расстояние, повернул к ним голову.

— Керцин, тупица!

— Сама тупица! — стало весело, и захотелось, чтобы вот этот невзрачный тип смотрел на Машку Иванькову с тем же обожанием, что и остальные парни в классе. А она бы обливала его презрением. Вот это тема. Надо заняться прямо завтра.

***

Спустя несколько дней Машка не могла себе не признаться, что новенький не обращает на неё внимания, сколько усилий бы она не прилагала, а ещё он откровенно её пугал. Сначала на уровне предчувствия, потом до выстуживающего животного ужаса. Нет, он никому не угрожал, ничем не выделялся, но что-то в нём было... зловещее. Большую долю тревоги вызывал факт, что она никак не могла его «прочитать». Если прочие одноклассники и учителя были перед ней, как раскрытая книга, то этот был похож на ящик со старым ржавым, но крепким замком, ключ от которого потерян навсегда. Как у тётки Иры, что стоит в кладовке. На вопрос, что в нём, никто не может ответить и открыть нельзя. Стрёмный тип. Викуся на это только смеялась, что мол, «не всем парням за тобой бегать, подруга». Но видно, что ей тоже хотелось этот невзрачный приз. В пику подруге.

Но что же не давало в этом парне покоя, Машка себе ответить не могла. Учится средне, даже хуже, чем средне. С виду — обычный. Весь невыразительный какой-то. На лицо — ничего особенного. Такого на улице увидишь — сразу забудешь за ненадобностью. В разговоре — обычный. Просто парень, каких много вокруг. Даже хуже. Статист. Но что не даёт покоя. Что?

Измученная домыслами решила для себя, что обязательно докопается до правды. Для начала, узнать, где живёт. Проще простого. Подошла к классной, Ирине Валерьевне, поулыбалась, сделал комплимент насчёт причёски, поделилась сомнениями по поводу будущей защиты проекта. И невзначай спросила про новенького. Ирина Васильевна кокетливо заправила прядь волос за ухо.

— Ой, да зачем тебе, Машенька? Приезжие они... Отец вроде военный, вот и катаются по стране. Хороший мальчик, перспективный...

Перспективный, значит. Классная ответов не дала, придётся идти на амбразуру самой. Викуся в этом деле не подмога. Прилипла к Сашке Козлову, местному вундеркинду, как клещ. «Помоги, да помоги с математикой», ой, не математика её нужна, иначе для чего расстегнула верхнюю пуговку на рубашке. А Сашка дуб-дубарём, но ничего, Викуся его раскрутит. Пускай развлекается.

После уроков Машка тихонько пошла следом за новеньким. Керцин, значит. Если заметит, можно сказать, что идёт к подруге. Сослаться на попутную дорогу, да что угодно можно!

Сначала преследование было похоже на шпионское кино. Машка даже представила себя героиней одного из фильмов про Бонда. Новенький спокойно шел, Машка топала следом, попутно отмечая, что живёт он совсем не близко. Уже пара кварталов позади. И с чего бы семье военного отдавать предпочтение обычной школе? Потом началась чертовщина. Цель с потертым брезентовым рюкзаком по которому Машка вычленяла нужную спину из толпы, просто исчезла. Вот так... Шел, и спустя мгновение пропал. Даже моргнуть не успела. По инерции прошла ещё несколько шагов. Куда пропал? Улица без переулков и тупиков. Вон тетка с коляской как шла, так и идёт. А новенького, как инопланетяне украли. Машка пометалась по улице в поисках скрытых дверей и переулков. Нет, нету. Походу, голову припекло ей. Не бывает такого, чтобы шел и пропал! Рассказать Викусе — не поверит.

Торчать на улице без цели глупо, и Машка повернула назад, твердо вознамерившись завтра повторить эксперимент.

Скучающий взгляд скользнул по витринам за спиной и отражениям в них. Среди спешащих прохожих и газующих автомобилей Машка четко увидела знакомую фигуру с потертым рюкзаком через плечо. Что? Как новенький оказался за спиной? Машка перевела взгляд на фигуру перед собой. Так и есть. Это он... Только...

Новенький спокойно встретился с ней взглядом. Прямо на глазах лицо его изменило черты. Переносица стала шире, а глаза словно бы «разъехались» в стороны, поменяли разрез, словно лицо было пластилиновым. Спустя секунды все вернулось на место. Стало жутко до обморока. Машка была готова себя убедить, что все привиделось, да только новенький улыбнулся однокласснице, глядя в глаза, приподняв уголки губ и оставив все остальное неподвижным. Как «чужой» или робот. Такого зрелища девушка не выдержала, приспустила вдоль улицы прочь, позабыв про свою цель, и совершенно не подумав достать телефон, чтобы иметь хоть какие доказательства.

***

— Точно тебе говорю!

Как и ожидалось, Викуся не поверила ни единому слову.

— Пруфы? — лениво протянула подруга, вытягивая жевательную резинку языком.

— Пошли со мной! — горячо прошептала Машка. — Я его боюсь теперь.

— Ну и дура ты, подруга, — отмахнулась Викуся — повелась на элементарный развод.

— Да иди ты! — стало даже обидно. — А вдруг он, как в фильмах? Типо пришелец?

— Фи-и-ильмы, — протянула Викуся, — меньше телек смотри. Совсем чокнешься...

Совсем оборзела Викуся, а ещё подругой называется. А может, она завидует? Например, тому, что «волчара», Валентина Павловна, жалует Машку Иванькову больше прочих, и химичка, и физик, и даже директриса. Со стороны кажется, всё даётся легко. Мало кто знает про Машкин секрет, пожалуй, Викуся, да родители. Сказать про ощущение пустоты внутри новенького? Может, он и правда робот? Электрон три тысячи. Даже не смешно. С ним точно что-то не то.

— Пойдем со мной, получишь свои пруфы...

***

— Чего ты хочешь? — удивился новенький, когда подружки подступили к нему на перемене. Теперь он выглядел очень обычно. Совершенно как все.

— Вадь, улыбнись, а? — ласково пропела Машка, мило улыбаясь, а Вика сделала страшную рожу.

На это новенький растянул губы. Ну, совсем не страшно! Даже жалко. И по прежнему глухо, не прочесть его совсем. Как книга со склеенными страницами.

— А ты откуда, Вадь? — Машка твердо вознамерилась не сдаваться и доказать Викусе, что с этим новеньким что-то не то.

— Из N, — угрюмо ответил новенький, отодвигаясь от слишком плотно налегающей на него Викуси. — Что вам нужно?

— А чего вы сюда переехали?

— Эй, Машка, отстань от человека! — крикнула от двери Олька, давняя Машкина соперница в борьбе за влияние в классе, — не всем тебя на руках носить!

— Я не поэтому!

— Вот и отстань!

— Тебя не спросили! — Огрызнулась Викуся, не без кокетства приподнимаясь с парты, и ловя восхищённые взгляды парней с соседнего ряда. На это Олька надулась и подошла ближе, решив отбить эту крепость.

— Ты за словами следи!

— Сама бы последила!

— Это было необходимо, Мария... — вставил новенький торопливо. — Именно сейчас.

Машка только мельком взглянула на него и снова замерла. Лицо его одновременно и потеряло привычные черты, и возвращалось к ним, словно невидимый скульптор на ходу исправлял недочёты работы. Но никто не видит! Даже Вика! Словно он и не человек вовсе! Рептилоид какой-то! Желание разговаривать сразу пропало, зато появилось убеждение, что надо бежать.

— Пойдем, Вик, — Машка потянула подругу в сторону. — Пошли...

— Ну, ты чего? — Викуся, недовольная капитуляцией, никак не хотела сдаваться.

— Пошли, говорю!

***

— Да, как ты не видишь? — Машка прикрыла глаза ладонью, как говориться, «рука-лицо», — он точно пришелец!

— Как скажешь, — вздохнула Викуся, устав спорить. — Ну и зачем он прибыл в наш Зубодрищенск? Не знаешь?

— Откуда мне знать? — Машка вздохнула тоже, — но я его никак не раскушу...

— Так и скажи, что на крючок никак не насадишь, охотница! — рассмеялась Викуся.

— Дело-то не в этом! А вдруг он, как в кино? Типо прибыл с какой-то целью?

— Меньше телевизора! — пропела подруга.

Точно, меньше...

***

— Считай до трёх... — дыши, дыши... А не получается. Это не кино, и даже не театр. И не ясно, чем закончится, ведь не ты главный герой этого сценария. Ты просто статист. А статисты гибнут первыми. Всегда.

Хочется задержать дыхание, запретить себе даже думать, чтобы вокруг образовалась тишина. Закрыть глаза, стереть этот день из памяти. В коридоре слышны неторопливые шаги. Топ. Топ. Топ. Стертый старый линолеум не приглушает шагов. За партой кажется безопасно. Но это до поры, пока не скрипнет дверь, и шаги не станут осязаемыми. Словно кто-то идёт по влажной от пота спине, оставляя след из колких мурашек. Топ...

Он остановился!

— Тихо... — шепчет Марьяна Викторовна, географичка. Ей тоже страшно, но она старается держаться. Говорят, сразу после университета пришла работать в школу. Машке Марьяна Викторовна нравилась. Видно, что предмет свой она любит и детей любит, не как грымза по русскому, у которой и жизнь не сложилась и работа опостылела.

Все молча сидели за партами, даже телефоны большинство поубирали. В школе стрелок. Непонятно, как он пронес ружьё, но от выстрелов где-то в соседнем кабинете с начала стало любопытно и весело, потом страшно. Марьяна Викторовна вышла из кабинета, потом быстро вернулась, велела всем спрятаться и не подходить к окнам. Говорят, полиция и служба спасения в пути. Только они далеко, а Он близко. Стоит за дверью, отчего сбивается дыхание и само бытие сворачивается в узел где-то под ребрами.

— Спокойно, ребята, — голос у Марьяны почти не дрожит.

— Что делать, Марьяна Викторовна? — прошептал Колька Силиверстов. Он, кажется, в секцию какую-то ходит. Плечищи у него ничего так, широкие.

— Не геройствуем, Коля, — спокойно осадила его географичка. — Ждём спасателей.

Топ... Грохот открываемого замка почти оглушил, когда щеколда отошла из гнезда. Он заходит!

Все замерли, даже Марьяна.

Выстрел оглушил, словно мир раскололся на части. Запахло порохом и бетонной пылью. Кто-то сдавленно вскрикнул. И мысль: «кто из статистов не выжил? Кто?» И нарастающая паника. Они не статисты! Каждого Машка знает, как себя! Почти родные, теперь родные, даже Олька. Пусть живут!

— Выходите, — услышали все срывающийся юношеский голос. — Все...

— Олег, — это Марьяна, она встала первой. Боже, как страшно! И рядом с ней новенький! Страшный, непонятный новенький! — Ну, зачем? Положи ружьё. Отойди, Вадим...

— Я всё, Марьяна Викторовна, — всхлипнул невидимый пока стрелок. Машка с ужасом обвела всех, кто ещё прятался в убежище, взглядом. Никто не погиб? — Теперь всё... Простите меня, я должен... Я не виноват...

— Олежа... — Машка зажала уши ладонями и зажмурилась. Волнами накатывало отчаяние стрелка и страх одноклассников, наполняющий воздух. Пусть так, пусть так, не видеть, не слышать, не дышать!

— Нет! Нет! Олежа! — послышалось глухое, умоляющее, — не стреляй! — и всё равно выстрел, разрывающий вселенную на до и после, крики, толкотня.

Топот вокруг Машка скорее почувствовала, чем услышала. Все бегут. Открыв глаза в дыму, дыша копотью, пылью и бетонной крошкой, Машка рванула следом за всеми. На полу распростерлось тело с развороченной выстрелом головой. Это новенький... Вадим Керцин. Статист. А они гибнут первыми. Марьяны не видно, а стрелок лежит на полу придавленный коленями бронированных спецназовцев. Его уже обезвредили. Опасность миновала. Бежать! Бежать!

***

Следующие дни Машка в школу не пошла. Классы опечатали. Попросили сохранять бодрость духа и настоятельно рекоммендовали обратиться к штатному психологу.

Но вид разбитой головы из памяти не вытравить. Почему он? Почему Керцин? За что? Они мало общались, но отчего так гадко на душе?

Марьяна в группе мессенджера всем написала ободряющие слова, что она в больнице, что стрелок целился в неё, но Керцин вовремя её толкнул, а сам попал под пулю, Марьяну лишь чуть задело. Завтра её выписывают. В новостях сказали, что во время нападения на школу никто серьезно не пострадал. Лишь лёгкие ранения у учителя и некоторых учеников. Про Керцина ни слова. Словно его нет и не было. От нелепых подозрений Машка полезла в интернет. Перерыла все соцсети. Вадим Керцин прибыл из ниоткуда и исчез в никуда. Статист.

От отчаяния написала Марьяне Викторовне. Как так? Почему никто не пострадал? А новенький? Почему про него ни слова?

На это Марьяна написала, попросив никому не говорить, что да, Керцин был там, повел себя безрассудно, спас от пули её саму, сам погиб. Массовое помешательство. Был человек и пропал. Марьяна пребывала в недоумении и была готова сама позвонить родителям. Но из информационной базы школы все данные о Керцине исчезли. И теперь все выглядит словно его и не было. Никогда не приезжал, и никогда не существовал.

Человек... Может, и не человек вовсе...

Потом Машка написала Викусе. Та с живостью подхватила тему и сообщила, что её тетка работает в скорой, и из школы не вывозили ни одного тела, а значит, и правда, никто не погиб. То есть Керцин просто исчез. Буквально. Мистика какая-то. Как можно просто забыть про человека? Что он там испарился что ли?

Разболелась голова. Машка легла в постель, продолжая листать новостную ленту. Ничего... Там человек погиб... или не совсем человек? Может, как по телеку, правительство захватило его тело для опытов? Машка смахнула ладонью с лица наваждение. Да, нет, чушь какая-то. Какой заговор? Какое правительство? Ерунда... Привиделось... Ведь видела же она, что остальные искренне ничего в нем не замечают. Просто статист...

***

... Отчёт от —.—.----....

«Миссия успешно завершена в указанном комиссией Комитета коррекции временном промежутке. Объект жив и функционирует. Предотвращено уничтожение объекта. Альтернативная временная линия открыта и свободна для освоения. Репликационное тело подлежит самоликвидации после завершения операции.

Примечание — 1. Необходимо усилить контроль за подключением лицевых мускулативов. Во время операции начались сбои в пластическом модуле, что вызвало подозрение и излишний интерес у предвремениатов. Усильте контроль. Последующие миссии по коррекции будущего могут быть под угрозой.

Примечание — 2. Объект «Мария Сергеевна Иванькова» подлежит постоянному наблюдению с целью последующего привлечения к деятельности Комитета в указанных временных рамках.

Конец отчёта.

„Вадим Керцин“.

Опознавательные литеры репликанта МК2025.01.35- 03.»