Стать

Я пройду сто дорог,

И сто рек позади.

Но домой ворочусь

По осенней траве.

Как шагнул за порог

Дабы счесть все дали,

Так забыл про семью,

Но вернулся к тебе.

(из песни баянника)

Весна в этот год выдалась стремительной и солнечной, и к ночи Мириадов звёзд всё поместье уже отцвело — дорожки покрылись толстым слоем лепестков, и ветер всё срывал и срывал их с деревьев. И сквозь белый ковёр пробивались ярко-зелёная трава и желтые одуванчики, а на самых солнечных местах они уже превратились в пушистые комки — дунь и полетят. Мала как старшая княжиня отстранилась от многих дел, но продолжила наставлять дружину и зимой ходить на поснежную охоту. А вот Ясна приняла на свои плечи и суд для кметов, и хворые дома. Повседневные заботы же забрали Яр с Вереей, да и их чуть подросший сынишка Свет успевал то за матерью, то за отцом во всех уголках поместья побывать, и всё посмотреть да разузнать. Люди любили улыбчивого мальчонку и с теплом отвечали ему на все-все вопросы.

С утра в поместье чувствовался дух праздника — каждый торопился закончить дела пораньше и успеть подготовиться к вечеру. И даже в доме княжин с рассвета в печи стояли караваи, а в горшках томился пряный настой. Но младшая правительница всё же беспокоилась и то и дело спускалась по склону к воротам. Когда Ясна опять направилась к ним, её перехватила Мала и пошла рядом, а потом они остановились у края площади.

— Может расскажешь ему, что та печать была ненастоящей? — осторожно спросила Мала. Ясна покраснела и покачала головой. — Боишься, что уйдёт?

— Боюсь, — ответила сестра. — Боюсь, что наше недоверие его сильно обидело. Где как не у нас ему было искать поддержки, а мы?

— А что мы? Мы тогда едва-едва восстановили клан после нападения соседей. Да и хоть и два года минуло, а те дурные слухи ещё не утихли. Они и сейчас иногда оживают, но им больше ни у кого веры нет, а вспомнившего на смех поднимают. Нам надо было быть осторожными.

— Я это знаю. Но всё же…

— Он не дурак, давно уже понял. Да и бывший княжич поболе нашего о жизни клана знает.

Мала улыбнулась и тихо ушла, ведь в ворота, наконец, въехал Чеслав и дюжина воинов, охраняющих повозку. Волхв сразу же нашел взглядом Ясну и улыбнулся ей, коротко сказал что-то остальным и, спешившись, подошел к девушке.

— Княжиня, простите, мы задержались в дороге, — на радостном лице не было и тени раскаяния. — Зато всех объехали и дань выкупную собрали. И, вот… — Чеслав чуть смутился, когда достал из вретища завёрнутый в плат подарок. — Для целителя такой оберег будет в помощь.

Ясна осторожно взяла затейливый золотой колт и улыбнулась Чеславу:

— Красивый. Спасибо. Как передадите дань Яру, иди готовиться к празднику. И писем не было?

— Хорошо. Были, их Ивар княжине Мале передаст. Они в пути поспорили, вот, проиграл.

— Да, сестра бывает страшна, — хихикнула Ясна и замахала руками, мол, иди уже с данью закончи, а потом стремительными шагами ушла в сторону хворого дома.

Через два часа Ясна вернулась домой и застала сестру за разбором привезённых писем. Три пухлых послания от бывших пленных княжей девушка уже распечатала и пробежав наискось, отложила в шкатулу, решив оставить без ответа. Теперь она хмурилась над тонким письмом, исполненным таким мелким-мелким почерком, что слова почти в черточки слились.

— Значит Ивар всё же показал свою храбрость, — хихикнула Ясна.

— Да. Две части часа плясал у ворот, пока не набрался духа постучать.

— Ты столь ужасна, что половина дружины от тебя спрятаться готова.

— Зато тебя любят тем больше, чем сильней меня боятся. Но это пусть, усердней будут. Ты лучше на это глянь, — Мала протянула прочитанное письмо. — Зодчий не хочет браться за нашу просьбу и думает остаться у Горисветычей. Придётся лично к ним наведаться и выкуп за зодчего дать поверх награды.

— Это далеко. Может поищем поближе? — нахмурилась Ясна.

— Бесполезно, я уже искала. Они за Беспутный город ехать боятся. Этот первый согласился, может и потому что далеко от нас и дурная слава до него не докатилась. Так что придётся ехать.

— А не оскорбятся ли Горисветычи, что мы без приглашения явимся.

— Мы? — Мала внимательно посмотрела на сестру и хмыкнула. — Пусть будут «мы». Не оскорбятся, за несколько дней письмо вышлем, да и не по их дела мы едем, а к загостившемуся зодчему. Но дружину мы возьмём почти всю с собой. Княжини мы или нет!

После заката, когда звёзды полетели по небу, на привычном месте вокруг костровища собрался почти весь клан. Люди с гордостью носили подвесы с копьём, птицей и братиной и дважды в год ждали ночи Мириадов звёзд, когда княжиня Ясна скажет несколько слов и всех их вновь свяжут пущенные по кругу хлеб и братина.

Но в этот раз княжиня Ясна передала братину не сестре и не Ярам с Вереей, она, переглянувшись с Малой, протянула тяжелый ковш Чеславу.

***

Мала хлопотала у печи. Она достала горшок с настоем и разлила питиё по кружкам, а потом накрыла и убрала обратно в загнёток. В это время как раз в дверь постучали и через сени прошли Яр, Блажик и Чеслав. Два Яра тепло и почти по семейному, хоть и с большим почтением, поприветствовали волховицу, и приняв из её рук кружки, уселись за стол. Чеслав остался стоять у порога, даже не дойдя до матицы, и смотреть в пол.

— Да проходи уже, садись, — улыбнулась ему Мала. — А то стоишь будто чужой.

Волхв от удивления посмотрел прямо в глаза княжине и, увидев в них лишь лёгкую, но грустную смешинку, всё же прошел и пристроился с уголка на краешке скамьи. Мала пожала плечами и через Яра передала и оставшемуся гостю вар, а сама села во главе стола.

— Ночь отпраздновали, можно сразу к делам переходить. Через две недели мы с сестрой собрались наведаться в волость Горисветычей. А это путь не близкий, если с купеческими обозами, то пол лета в одну сторону уйдёт, а коль свой караван соберём, то быстрей обернёмся. Яр, вы с Вереей останетесь в ответе за поместье. — Мала достала и протянула загодя приготовленный железный знак, такой же, как у них с Ясной. — Блажик, собери самых сильных и умелых из дружины и подготовь к путешествию. И ты едешь с нами, а оставшихся воинов, пары дюжин хватит, и Яр возглавит. Чеслав, ты тоже едешь с нами. В оставшееся время поможешь Блажику управиться и расскажи об у старших кланов принятых порядках, чтоб и нам не сплоховать.

— Княжиня, а стоит ли? Может оставить поболе дом сохранять? Да и столько рук забираем. — Осторожно спросил Яр, а Блажик кивнул, соглашаясь с его словами.

— Руками кметы поделятся. Птах остаётся в поместье, да и живику по деревням уже отправили. А соседушки побоятся и коль умереть не решились, к нам и носа не сунут, не то чтоб дружину привести. Я тогда вспылила и на всех на них печать поставила. Да и — Мала хихикнула — они теперь вместо байки про принесённое из Перерождающегося мира сокровище, верят будто я в любой миг по первому зову вернуться могу.

— А это не так? — спросил Блажик.

— Нет. Не подвластно мне такое.

— А как же тот год?

— Врата в любое место вернуть могут, и кто выбрался из Перерождающегося мира часто рядом с домом оказывались, куда стремились и где их ждали. Может меня ждали сильней, вот и вернулась ровно в поместье. — Девушка пожала плечами и сделала большой глоток из кружки. — Мы постараемся обернуться поскорей, может удастся по рекам пройти, если сперва под сенью гор, а потом по Крайкрае. И на этом пути защита ой как понадобится.

— Может тогда разослать вперёд письма, заверить, что с миром едем и дозволить по волостям пройти? — тихо спросил Чеслав.

— Было бы у кого дозволения просить. Один нам уже проиграл, а за ним хватает вольницы, которой те письма лишь время сил стянуть и нас на прочность проверить. Быстрей пройти и сильней ударить, тогда и не тронут.

Они проговорили ещё почти час, обсуждая мелкие проблемы, а потом разошлись. В следующие дни поместье охватила суета — легко ли это, княжиню Ясну в такую долгую дорогу снарядить! Это старшую Малу привыкли провожать и встречать, а Яснушка домоседкой казалась. Но тем с большей любовью собирали обоз. Да и сами княжини сложа руки не сидели. Младшая своих девушек-лекарок наставляла, боясь, что не справятся без неё, а старшая по площадке гоняла и тех, кто с ними отправится, и тех, кто дома останется.

От автора