Стекло в автобусе

Утро началось с серых туч, числа тринадцать на календаре, там же присутствовала и пятница. Свинцовые тучки натужно выплевывая из себя по одной снежинке, явно заканчивали свою зимнюю смену распространения вокруг уныния. Они вроде бы и собирались уходить на покой, но им кто-то не давал, держал над городом, закрывая весеннее солнце, которое могло бы принести хоть частичку радости поутру.

А так, настроение, под стать всему утру, падало куда-то в бездну уныния и мелкой злости на всё окружающее. Раздражало всё - пятница, хотя сегодня выдавали зарплату. Круг общения в вайбере, который вроде бы бодро булькнул сообщением с радостным криком "Доброе утро", но от которого хотелось запустить смартфон в стенку. Даже кофе с молоком, которое обычно подымало, хотя бы чуток, подымало настроение, тягуче влилось и где-то болталось в желудке, судорожно пытаясь не проникнуть в организм. Да и еще новости, там опять обстреляли в соседней стране свои же мирные кварталы, были убитые и раненые. Все было не так и не для дальнейшего дня. Не хотелось выходить из дому, было желание нырнуть в постель и просто пережить там день, прячась в ней, как в подвале от бомбежки неприятностями.

В итоге, чуть не опоздав на рейсовый автобус, плюхнулся мешком на свободное место у окна. Автобус, натужно кряхтя и выплевывая черный дым, сорвался дальше по маршруту. Уселся у окна, да так, чтобы видеть всё, что уплывало за спешавшим транспортом. Сам рейсовик был знакомым, на нем ездил я на работу уже пару лет. Все было знакомо, обивка сидений и предметы, пассажиры которые утонули в своих смартфонах, сменный кассир, бегающая с машинкой, которая пищала что-то вроде того - "и тебя пометим". Но что-то раздражало глаз, выпадая из той постоянной картины, которую видел почти каждое утро.

И только повернув голову к окну, увидел, в чем было изменение. Стекло в автобусе, у которого сидел, было другим. Более светлым, другие были затемнены прозрачной пленкой, не позволяющей солнцу бить по глазам. Более треснутым, мелькая трещина шла по диагонали, не ломая стекло, а как бы прочерчивая его извилистой траншей окопов. И в верхней левой части, как раз над началом окопов, было пробито отверстие. Смотрелось, как от пули, с выходом внутрь салона.

Но было что-то еще. Было непонятно, зачем менять целое стекло на такое поле боя. И что-то заставляло вглядываться в побитое окно и искать нечто, что выпадает из привычной колеи поездки. И только кинув взгляд на нормальное стекло рядом, я понял, в чем было дело. Побитое, все что отображало за собой, сдвигало по времени на секунду-другую. Так заплывая с целого в побитое, автомобиль исчезал на секунду, потом выдуваясь из границ, въезжал перед мною, пересекал трещину, и опять исчезал в точке, чтобы выехать через некоторое время в последующем окне.

Смотрелось жутко, как будто побитое вбирало в себя, всё что было за ним. И на мгновенье задерживая, пережевывая и изменяя, выбрасывало в соседние окна. И казалось, что в окнах автобуса, что были рядом, прошедшее через побитое - автомобили, люди, деревья, дома тихо менялись, обрастая темнотой. Дома, сплющиваясь и стремясь к земле дзотами и огневыми точками, преобразуя окна в амбразуры, начинали плеваться огнем. Деревья, сгорали на глазах, становясь одинокими сгоревшими спичками на тротуарах. Люди, одежда которых преобразовывалась в камуфляж, обрастали подсумками и оружием... И росла уверенность в душе, что если ничего не делать, то всё это произойдет. Наступит время темноты, время войны.