Стихия

Дочь Ветра

Когда первые лучи рассветного солнца коснулись её лица, Аэлина почувствовала, как в её золотых волосах затрепетали невидимые струи ветра. Каждая прядь была живой нитью, связывающей её с бескрайним небом, где рождались и умирали бури. Она стояла на краю облака, ощущая под босыми ногами прохладную бархатистость тумана, что был ей твёрже, чем камень смертным.

Корона из белого золота и жемчуга, подаренная ей матерью-Ветром в день совершеннолетия, мерцала в солнечном свете как россыпь звёзд. Тонкие узоры на белоснежном платье двигались сами собой — это древние руны ветра шептали свои заклинания, сплетаясь в орнамент из света и воздуха. Платье было соткано из самой ткани небес, меняя оттенки в зависимости от настроения своей хозяйки — от нежно-голубого в спокойные моменты до серебристо-серого в минуты раздумий.

— Сегодня ты должна сделать выбор, дочь моя, — прозвучал голос ветра в её сознании, голос, похожий на шелест листьев и отдалённый гул урагана одновременно. — Остаться с нами, в бесконечной пляске стихий, или спуститься в мир людей, чтобы принести им дар небес.

Аэлина закрыла глаза, чувствуя, как серьги-капли отзываются на каждое движение воздуха. В её власти было управлять штормами и ураганами, приносить дождь засушливым землям или развеивать тучи над праздниками. Но со властью приходила и ответственность, о которой ей напоминали морщинки у глаз — следы бессонных ночей, проведённых в наблюдении за смертными.

Внизу, в долине, она видела маленькие домики людей, их дымящиеся трубы и поля, где трудились крестьяне. Они не знали, что их судьба зависит от решения девушки, чьи волосы сплетены из солнечного света и небесного ветра. Аэлина помнила каждую улыбку ребёнка, которому она подарила прохладу в знойный день, каждую слезу матери, чьего сына она спасла, отгнав шторм от его корабля.

Мысль о расставании с родной стихией вызывала в её душе боль, подобную вырыванию корней из плодородной почвы. Но ещё больнее было представить себе страдания людей, оставшихся без её защиты.

Аэлина медленно открыла глаза. В них отражалась бесконечность неба, но в душе уже созрело решение. Любовь к людям оказалась сильнее зова родной стихии.

— Я выбираю их, — прошептала она, и в этот момент её корона на мгновение погасла, а затем вспыхнула с новой силой, сменив белое золото на тёплое сияние заката.

Первый шаг вниз, с небесных высот к земле, стал началом её новой жизни — жизни хранительницы погоды, защитницы урожаев и утешительницы моряков в штормах. Каждое утро она поднималась на восточный ветер встречать рассвет, каждым взмахом руки направляя воздушные потоки туда, где они были нужнее всего. Её смех превращался в ласковый бриз, а слёзы — в долгожданный дождь.

И каждый раз, когда люди чувствовали ласковый ветерок в знойный день или видели, как расходятся грозовые тучи, они не знали, что это Аэлина, дочь Ветра, следит за их благополучием с высоты своего небесного дома. Они просто улыбались, благодарные за милость природы, не подозревая, что природа эта имеет золотые волосы и глаза цвета летнего неба, и что каждое проявление её заботы стоит ей частички её собственного существа.

Но в глубине души Аэлина знала — её жертва не напрасна. Пока в мире есть место благодарным взглядам, обращённым к небу, и детскому смеху, летящему навстречу ветру, её существование обретает истинный смысл.