Стокгольмский синдром

Гётеборг, весна 1943 года.

Крупнейший порт нейтральной Швеции встретил меня не серым отчаянием Копенгагена, а деловитой суетой и запахом… свободы? Нет, скорее, запахом больших денег и скрытой тревоги. Швеция балансировала на тонкой грани между воюющими сторонами, извлекая выгоду из своего нейтралитета, но прекрасно понимая, что пожар мировой войны может в любой момент перекинуться и на неё. Гётеборг был переполнен судами под разными флагами, моряками со всего света, бизнесменами, дипломатами, беженцами и, конечно, шпионами всех мастей. Воздух здесь был густо пропитан интригами и недоверием.

Я сошёл на берег под видом Эйнара Ларсена, норвежского моряка, ищущего работу. Документы, выданные датским Сопротивлением, были неплохими, но легенда требовала подкрепления. Меня должны были встретить. Но кто и когда – оставалось неизвестным. Капитан «Ориона», выполнив свою часть сделки, лишь пожал плечами и посоветовал поискать удачи в портовых тавернах или обратиться в норвежское консульство (последнее было для меня исключено).

Я решил не светиться и снял дешёвую комнату в гостинице для моряков недалеко от порта – шумное, прокуренное место, где легче было затеряться. Первые пару дней я просто осматривался, изучал город, пытался понять его ритм, определить опасные зоны и возможные места для контакта. Гётеборг был не похож ни на мрачный Берлин, ни на меланхоличный Копенгаген. Это был город торговли, деловой хватки, но под этим фасадом чувствовалась напряжённость – шведская полиция SÄPO (Служба безопасности) работала активно, вылавливая и чужих агентов, и своих собственных радикалов. Нужно было быть начеку.

В один из дней, бродя по лабиринту улиц у гавани, я заглянул в небольшой букинистический магазин. Старая привычка – в таких местах иногда можно было найти не только интересную книгу, но и неожиданную информацию или даже тайник. Перебирая пыльные фолианты, я вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд. Тяжёлый, внимательный, изучающий.

Я медленно обернулся. В другом конце тесного помещения, у полки с редкими изданиями, стоял человек, который сразу привлёк внимание. Он был высок, строен, одет в безупречный, хотя и немного старомодного покроя, чёрный костюм. Но поражала не одежда. Он был альбиносом. Абсолютно белая кожа, длинные молочно-белые волосы, стянутые сзади простой чёрной лентой. И глаза… глаза у него были красными. Не воспалёнными, а именно ярко-красными, рубиновыми, и смотрели они на мир (и на меня) с каким-то странным, нечеловеческим выражением – смесью усталости, презрения и затаённой боли. В его облике было что-то завораживающее и одновременно отталкивающее, нездешнее.

Наши взгляды встретились на мгновение. Я почувствовал… странный холодок. Будто заглянул в бездну. Альбинос чуть заметно скривил тонкие бледные губы в подобии усмешки, кивнул – не мне, а скорее, своим мыслям – и, взяв с полки какой-то тонкий том в чёрном переплёте, направился к выходу. Проходя мимо, он бросил на меня ещё один мимолётный, но пронзительный взгляд своих красных глаз, и тихо произнёс, почти не шевеля губами, с едва уловимым французским акцентом:

– Интересное место… для охоты на призраков прошлого, не так ли, мсье?

И вышел из магазина, оставив меня в недоумении и с неприятным холодком вдоль позвоночника. Кто это был? Что за странные слова про «призраков прошлого»? Он обращался ко мне? Или просто говорил сам с собой? Альбинос с красными глазами… Что-то смутно знакомое шевельнулось в памяти, какой-то образ из забытой легенды или сна… Но я отогнал эти мысли. В этом городе хватало и реальных странностей, чтобы ещё обращать внимание на каждого эксцентричного иностранца. Хотя этот тип… определённо был не из простых.

Странная встреча в книжной лавке не выходила из головы, но времени на размышления о загадочных альбиносах не было. Сигнал от связного должен был поступить в любой момент, и нужно было быть к этому готовым. Я вернулся в свою гостиницу, прокуренную и шумную, как всегда. Сел за столик в углу общей залы, заказал кружку дешёвого пива и стал ждать, наблюдая за разношёрстной публикой – моряками, докерами, мелкими торговцами.

Контакт произошёл неожиданно и буднично. Ко мне подсел немолодой мужчина в затёртой кожаной куртке, похожий на портового рабочего или механика.

– Места свободные есть? – спросил он по-шведски с заметным норвежским акцентом. Я кивнул. Он сел напротив, достал кисет с табаком, начал сворачивать самокрутку. – Говорят, Ларсен, ты работу ищешь? На юг собираешься? В Осло нынче неплохо платят тем, кто с руками. Есть судно одно, угольщик, как раз набирает команду. Завтра утром отходит. Если интересно…

Он понизил голос.

– …капитан спрашивал, не найдётся ли кого, кто знает, пошла ли уже селёдка.

Вот оно! Пароль! Тот самый, который я получил в Копенгагене.

– Слышал, что неплохо пошла, – ответил я так же тихо, стараясь не выдать волнения. – Говорят, улов хороший. Сам думаю к югу податься, если подвернётся что.

Мужчина кивнул, прикурил самокрутку.

– Значит, верно говорят. Ждут тебя. Сегодня, в девять вечера. Адрес… – Он незаметно сунул мне под стол сложенный вчетверо листок бумаги. – Будь осторожен. Город тихий только с виду. Особенно для таких, как мы.

Он докурил свою самокрутку, кивнул мне и вышел так же незаметно, как и появился. Я развернул листок. Адрес какой-то квартиры в тихом жилом районе, недалеко от центра. Имя – Свенссон. Явка.

В девять вечера я был на месте. Обычный доходный дом, ничем не примечательный. Поднялся на нужный этаж, позвонил условным сигналом. Дверь открыла пожилая женщина с добрым, но усталым лицом. Проводила меня в гостиную, где меня уже ждал человек – судя по всему, местный резидент Центра. Мужчина средних лет, интеллигентного вида, в очках.

– Товарищ… Ларсен? – спросил он по-русски, когда женщина вышла. – Прошу. Присаживайтесь. Меня зовут Петер. Рад, что вы благополучно добрались. Ваши материалы из Копенгагена получены. Центр высоко оценил вашу работу. И вашу стойкость. Мы скорбим о потере товарища «Виолин».

Я коротко кивнул, принимая соболезнования и оценку Центра. Разговоры о «Виолин» были сейчас лишними. Боль утраты ещё не утихла.

– Что дальше, Петер? – спросил я прямо. – Каковы инструкции?

– Инструкции… – Петер потёр стёкла очков. – Для начала – небольшой отдых и восстановление. Вам нужны новые, более надёжные документы. Легенда шведского инженера или коммерсанта. Этим займутся наши люди здесь. Пока побудете в этой квартире, она безопасна. А потом… потом будет видно. Центр решает, где ваши навыки потребуются больше. Возможно, вернётесь в Штаты. Возможно, останетесь в Европе. Война в самом разгаре, работы хватит всем.

– Есть какие-то сведения о том, что произошло на острове Мён после моего ухода?– спросил я. – О британской группе? Об их командире?

Петер покачал головой.

– Информация обрывочная. По нашим данным, британцы понесли потери. SOE запросило у датского Сопротивления (не у наших людей, у других ячеек) содействия в эвакуации остатков группы. Удалось ли им это – неизвестно. Командир группы, полковник… по некоторым данным, его фамилия действительно Грейсток… числится пропавшим без вести. Тело не найдено. Ходят странные слухи о том, что там произошло… о каких-то животных… или не животных… Но это скорее домыслы местных. Гестапо тоже проявило активность, но, похоже, они ничего конкретного не нашли. Мы считаем инцидент исчерпанным. Главное – «Никсэ». Данные, которые вы добыли, уже изучаются нашими специалистами. Они считают, что это действительно прорыв в акустике, возможно, связанный с инфразвуком. Очень опасная технология в руках врага. Ваш саботаж был крайне своевременным.

Значит, полковник Грейсток действительно пропал. И слухи… Значит, те следы в бункере заметил не только я. Что же там всё-таки случилось? И куда он мог деться? Мысли снова вернулись к странному альбиносу в книжной лавке. «Охота на призраков прошлого»… Не мог ли он иметь отношение к этим событиям? Маловероятно. Но слишком много странностей происходило в последнее время.

– Пока будете здесь, Петер, не могли бы вы кое-что для меня выяснить? – спросил я.

– Что именно? Если это в моих силах…

– Меня интересует один человек. Возможно, француз. Высокий альбинос с красными глазами. Одет в чёрное, держится… странно. Я видел его сегодня в городе. Возможно, это кто-то из эмигрантских кругов? Или кто-то, кем интересуется SÄPO?

Петер удивлённо поднял брови.

– Альбинос? С красными глазами? Здесь, в Гётеборге? Не слышал о таком. Очень приметная личность. Я поспрашиваю по своим каналам, но… звучит как персонаж из готического романа, а не реальный человек. Вы уверены, что не ошиблись? Усталость, нервы…

– Я уверен в том, что видел, – твёрдо сказал я. – Просто проверьте, если возможно. Без лишнего шума.

– Хорошо, Ларсен, я проверю, – кивнул Петер, хотя в его глазах читался скепсис. – Но не ждите быстрых результатов. В этом городе много странных личностей оседает. А теперь – отдыхайте. Вам нужно восстановить силы. Связь будем держать через хозяйку квартиры, фру Лундгрен. Она наш надёжный товарищ. Если что-то срочное – условный сигнал ей. Если новости будут от меня – она передаст. Всё ясно?

– Всё ясно, Петер. Спасибо.

– Не за что. Служите Родине, товарищ.

Резидент ушёл. Я остался в тихой, уютной квартире, которая на ближайшее время должна была стать моим убежищем. Фру Лундгрен принесла мне ужин, показала комнату. Впервые за долгие недели я мог спать в нормальной кровати, не вздрагивая от каждого шороха за дверью, зная, что я под защитой сети.

Но сон шёл плохо. Перед глазами стояли то зелёное сияние Кристалла, то холодные глаза Ла, то искажённое ужасом лицо Лило, то странные царапины на стене бункера… И образ красноглазого альбиноса, встреченного в книжной лавке. Кто он? И что означали его слова? А полковник Грейсток… жив ли он? Если да, то где он? И что он видел в том бункере?

Я снова достал портсигар. Повертел в руках. След когтистой лапы на внутренней стороне крышки. Что это? Символ какого-то тайного общества? Или личная метка? Я убрал портсигар обратно. Слишком много вопросов без ответов.

Отдых был необходим. Но я чувствовал – это лишь временное затишье перед новой бурей. Призраки прошлого, похоже, не собирались оставлять меня в покое. И встреча с альбиносом, и исчезновение Грейстока, и странные события на острове Мён – всё это казалось звеньями одной цепи, тянущейся откуда-то из глубин тьмы, переплетая реальность шпионской войны с чем-то иным, древним и опасным. Я засыпал с тяжёлым предчувствием, что Гётеборг – это не тихая гавань, а лишь очередной этап на моём пути сквозь шторм.