Стотысячетелый

Два месяца. Два месяца понадобилось этой твари, чтобы разгромить нас. Всего каких-то два месяца, и вся наша хвалёная цивилизация почти перестала существовать. А всё из-за этих яйцеголовых подонков, которые решили, что оставлять такое в живых — это хорошая идея.

Я перезарядил автомат, и с грустью заглянул в пустую разгрузку. Допрыгался. Ещё двадцать девять выстрелов в него, и один в себя. Уж лучше сдохнуть, чем попасть в плен…

— Прошу, не нужно глупостей. — прозвучал доброжелательный голос из-за стены ближайшего гаража. — Я не хочу тебе навредить. Мы не враги.

— Пошёл ты, гнида! — проорал я, судорожно водя автоматом в стороны.

— Повторяю, мы не враги. Сдайся, и останешься невредим. — уже другой голос, женский, но всё с такой же доброжелательной интонацией раздаётся из окна второго этажа здания с другой стороны. Я окружен.

В этот раз не отвечаю, лишь даю короткую очередь в то самое окно. Слышен стук падающего тела. Хотя бы какую-то его часть я заберу с собой…

— В этом не было необходимости, Витя. — сука, уже знает моё имя. Значит кто-то из моих знакомых уже…

Додумать мне не дали. Через чёрт знает как сохранившийся забор, за которым я прятался, перелетел какой-то небольшой объект, и я, на выработанных за долгие годы службы рефлексах, рыбкой прыгнул в противоположную от него сторону, ожидая взрыва. Однако никакого взрыва не последовало.

Обернувшись, я увидел лежащую на земле старую неубиваемую Нокию, которая зашипела динамиком, и заговорила голосом моей жены.

— Витя, пожалуйста, не сопротивляйся. Я не желаю тебе зла.

Сука… Всё желание отбиваться резко улетучилось. Этот гад уже поглотил мою жену, а это значит лишь одно — бункер, в который эвакуировали семьи военных, уже захвачен. Ни жены, ни сына больше нет.

— Тварь! — отчаянно проорал я, выдавая все оставшиеся в магазине патроны в сторону, откуда прилетел телефон, прямо сквозь забор, и остановился лишь когда автомат защёлкал. Не осталось даже патрона, который я приберег для себя. Всё, финиш.

Я отбросил ставший бесполезным автомат и потянулся к подсумку с гранатами. Хотя бы нескольких я должен с собой забрать, просто обязан.

— Я сдаюсь! — прокричал я, выдергивая чеку и прислоняясь спиной к забору. Гранату я положил под бедро, прижав им рычаг.

— Витя, выбрось, пожалуйста, гранату, я же всё вижу. — всё также дружелюбно проговорил голос. Другой, из окна пятиэтажки.

Конечно ты всё видишь, сука… Рука привычно потянулась к пачке сигарет в набедренном кармане, однако достав её я увидел лишь помятое нечто, в которое она превратилась. Ну да, я же уже с час скачу тут как горный козёл. Кое-как найдя в этом месиве половину сохранившейся сигареты, я похлопал по карманам в поисках зажигалки, но её не было. Да что же за день такой…

— Прикурить? — из-за забора вышел вихрастый паренёк, лет восемнадцати на вид.

— Пошёл ты… — повторил я свою коронную фразу, но уже как-то без огонька.

Тот проигнорировал мою грубость, достал зажигалку из кармана и протянул её мне. Щелкнув ей и закурив, я прислонился головой к забору и посмотрел на парня. Самый обычный на вид, да вот только его я узнаю везде. По глазам узнаю, суку.

— Ты же понимаешь, что я нас обоих сейчас подорву, а? — спокойно глядя ему в глаза сказал я.

— А зачем? — улыбнулся тот. — Я уже повсюду, так что одним трупом ты меня не остановишь. Да и сам подумай, что для меня один человек?

— Неужели тебе совсем не страшно умирать, чудовище? Неужели тебе хотя бы не жалко терять свою часть?

— Брось, это лишь небольшой порез на моем теле. Умрёт эта часть — появится десяток новых. К тому же я знаю тебя, Витя. — парень подошёл к лежащему на земле телефону и поднял его. Тот сразу же зазвонил, и из трубки раздался такой знакомый и любимый голос.

— Тебе больше не за что сражаться, а воевать просто так ты не будешь. Ты уже сдался, просто не хочешь этого признавать.

Я сглотнул предательский комок в горле. Он прав. Мне больше не за что бороться, нечего защищать и некуда возвращаться. Даже героически умирать расхотелось. Не хотелось больше ничего. Я аккуратно достал гранату из-под бедра и, размахнувшись, забросил её за гаражи. Раздался приглушенный взрыв. Плевать уже, что меня поглотят и переработают в часть себя. Хотя бы с женой и сыном буду…

— Рад, что ты принял правильное решение. — улыбнулся мне парень, глядя этими чёртовыми глазами. Глазами, которые одинаковы для всего его частей. — Прошу, пройдём за мной. Машина будет ждать нас в паре километров отсюда. Здесь, как ты понимаешь, она не проедет…

Он окинул взглядом разруху вокруг. Ха, ну да, этот город разбомбили ещё неделю назад, когда армия уже содрогалась в агонии, но ещё существовала.

Я встал и молча пошёл за ним. А зачем что-то говорить? Зачем вообще с этим уродом разговаривать, если совсем скоро я им стану? И как до такого дошло…

Чего я спрашиваю, сам ведь всё прекрасно знаю… Началось всё ещё давно, пять лет назад, когда в мире родился мальчик. Первый из своего вида… Мутант. Не такой, как в «Людях Икс» или похожей чепухе. Настоящий мутант, непонятный нам, простым людям.

В первый же свой день он заговорил. Да вот только не своим ртом, а ртом своей матери. Этот мальчик… Нет, эта тварь распространялась. Чёрт, да я сам не понимаю механизм его распространения. На курсе подготовки нам говорили, что для него человеческие тела — как конечности. Он может ими управлять, а от них получать ощущения, воспоминания, личности. Как лоскутное одеяло, к которому пришивают новый кусочек.

Если человек попадал к его «одеяло», то вырезать его оттуда было невозможно — это был уже не знакомый человек, это был тот самый мальчик, просто со всеми воспоминаниями человека. Так и получилось, что в первый день жизни его конечностями стали его отец, мать, доктор, принимавший роды и несколько медсестер.

Как удалось его захватить — загадка. Говорили что-то про то, что аппарат МРТ в соседнем кабинете замкнуло, и на токе короткого замыкания тот выдал такое магнитное поле, что связь между телами твари на время распалась, отчего те попадали на пол, и больницу эвакуировали из-за подозрения на утечку газа.

Что было дальше — неизвестно, всё было под грифами секретности, но на пять лет мальчик оказался заперт в катушке с током, что не давало ему влиять на других. Как выяснили яйцеголовые — мальчик своим телом создавал электромагнитное поле вокруг себя, да такой частоты, что микротоки в мозгах людей перестраивались под его, и бла-бла-бла. Никогда не был силён в науке.

Но вот только эти учёные не учли одного — мальчик рос, а вместе с ним росло и поле, им создаваемое. И на пятый год его жизни — оно превысило возможности сдерживать. Почему его не убили, когда поняли, что сдержать не получится — не знаю. Идиоты потому что.

В один день он просто замкнул катушку телом учёного, которого поглотил. Ненадолго, но ему хватило времени. Поглотив его, он узнал план всего здания, пароли, коды доступа. Он выбрался на свободу и начал поглощать. Его рост был экспоненциальным, и два месяца ему понадобилось только потому, что сильное поле создавало лишь основное тело, конечности же образовывали некую сеть, по которой распространялась информация к уже существующим звеньям со скоростью света. Он не мог быть во всех местах одновременно, чтобы поглощать всё человечество разом.

Но это ему было и не нужно. С каждым поглощённым человеком, он получал всё новые и новые знания. Представьте, стоило ему поглотить одного профессионального военного, как все его конечности стали такими. Одного гения математики — и все становились гениями. Жутко. Действительно жутко, когда ты чувствуешь, что воюешь против одного организма. Его части не разговаривают между собой, действуют идеально синхронно и безошибочно. Они почти не убивают людей, каждого стараются взять в плен, причём чаще всего мирно. Чаще всего люди сами убивают себя, чтобы не попасть к нему…

Когда в государстве поняли, чем это грозит миру — вся информация о нём, все документы, все данные были распространены по всем доступным каналам информации. Высокие чины поняли, что играть в секретность уже поздно, но это им не помогло. Он поглощал дипломатов, психологов, религиозных лидеров, и начала уже свою информационную атаку, основанную на полученных знаниях. В мире стали появляться его культы, призывающие присоединиться к великому, так что даже заморским странам не повезло укрыться он его влияния. Он рос, как раковая опухоль. Как бурлящая масса, старые клетки которой отмирали, но им на смену приходили сотни и сотни новых.

— Пришли. — сказал парень, останавливаясь, и в этот же момент из-за угла, рыча двигателем выехал Джип, в который меня вежливо попросили сесть. Внутри было ещё несколько таких же бедолаг, как и я. Нас отлавливают как бродячих собак, ха-ха…

О чём это я… Когда люди спохватились и стали пытаться создавать ополчения, было уже поздно. Он нарастил себе достаточный «кадровый ресурс», и обладал такими знаниями, которыми не должен был. Ядерные ракеты были уничтожены, всё, что могло ему навредить выводилось из строя. В мире началась тотальная паранойя. Каждый мог оказаться им, и люди боялись. А он этим страхом пользовался, профессионально и хладнокровно бил по всем слабым точкам человечества.

Мы развалились. Он разбивал нас на малые группы и поглощал, почти не прибегая к насилию. Просто пользовался тем, что у людей есть недостаток, которого не было у него — разобщенность. У него была идеально выстроенная бесперебойная логистика, новые люди доставлялись к нему беспрерывно. Он действовал как одно целое, в то время как мы даже тогда продолжали грызть глотки друг другу…

Машину подкинуло на кочке, и я выглянул в окно. Что же, дорога была недолгой, мы уже подъезжаем к бункеру. Тому самому. Наверное, тварь захотела тут обосноваться, чтобы спрятать своё основное тело. Место действительно неплохое, одно из самых защищенных в стране.

Нас аккуратно вывели из машины, и не дав времени одуматься повели к пустырю над бункером. Видимо, будут поглощать прямо сейчас. Хотя чего ему тянуть… Парень вёл нас по территории объекта так, как будто жил тут всю жизнь, чёрт, он бы прошёл тут и с закрытыми глазами.

Вокруг сновали люди. Абсолютно разные, но одновременно такие одинаковые… У всех, женщин и мужчин, детей и стариков — одинаковая походка, одинаковое выражение лица, этот чертов одинаковый доброжелательный взгляд,. И все ходят по идеальным траекториям, от пункта А к пункту Б. В идеальной тишине. Ни слова…

— Пришли. Пожалуйста, прилягте на землю и не переживайте. Ощущение будет немного странное, но совсем безболезненное. — наш провожатый улыбнулся и отошёл в сторону, наблюдая за нами. Вокруг не было ни охраны, никого, кроме него. Но она не нужна, ведь стоит одному из его конечностей увидеть, что мы пытаемся навредить основному телу, как сюда сбегутся сразу все.

Скорее всего мальчик прямо под нами, в бункере. Не хочет показывать своё основное тело не своим конечностям, опасается…

Я лёг. Смысла сопротивляться, как и сил на это, не было хотелось просто поспать. Впервые за два месяца выспаться, не боясь ничего. Я лежал на земле и смотрел на проплывающие по небу облака. Интересно, а растворяться — это больно?..