Страдалец

Свет в комнате был приглушён, окна закрыты, даже старинные, оставшиеся ещё от прадедушки часы тикали едва слышно. Страдалец лежал на большой мягкой бархатной подушке и время от времени тяжело вздыхал, сложив лапки на животе. Нюхль мучился уже третий день и ничто, казалось, не могло ему помочь. Гладкая шёрстка утратила блеск, мягкий живот заметно уменьшился, на мордочке застыло самое несчастное выражение на свете.

Зверёк снова вздохнул, перевернулся на бок и прикрыл глаза. Ньют вытер пот со лба рукавом и выключил газовую горелку под маленьким походным котелком для зелий. Лекарство несчастному он готовил сам. Остудив густую, тёмно-бордовую жидкость простым заклинанием, магозоолог набрал её в пипетку и начал отмерять капли в большую ложку. Время от времени он бросал взгляд на еле шевелящегося пациента. Тот лежал, вытянувшись на подушке, всем видом показывая, как ему плохо.

– Давай, это тебе поможет, – Ньют подошёл к нюхлю с ложкой лекарства. Зверёк отвернул мордочку и закатил глаза. – Не упрямься! Не такая это и гадость! Не выдумывай!

Ньют решительно протянул руку и перевернул нюхля на бок, мордочкой к себе. Потом осторожно усадил его, одновременно пощекотав пальцами живот. Не успел нюхль возмутиться подобным самоуправством, как магозоолог влил всю порцию зелья ему в рот. Поняв, как жестоко его обманули, нюхль посмотрел на мучителя с презрением и вздохнул особенно горестно.

– Не нагнетай, уверен, что скоро всё пройдёт, – строго сказал Ньют, укладывая зверька и почёсывая ему живот, от чего несчастный нюхль только морщился. – Ты же сам виноват, я столько раз тебе говорил!

В этот момент дверь в комнату приоткрылась и туда заглянула его ассистентка Банти Бродекер. Взглянув на нюхля, она вздохнула.

– Никак? – осведомилась она. – Совсем похудел бедняга. Уже три дня не ест.

– Никак, – ответил ей Ньют. В этот миг лицо его просветлело, на губах появилась улыбка. – У меня есть идея! Ты просто гений, Банти!

Не обратив внимания на то, как порозовели щёки девушки, Ньют кинулся к письменному столу.

– Слушай меня внимательно. Эту записку ты отнесёшь мистеру Бекерсвиту. Обязательно дождись заказа. Скажи, что это срочно, вопрос жизни и смерти, – Ньют не глядя протянул сложенный вдвое кусок пергамента. Банти взяла и спрятала записку в карман, не до конца понимая, чем может помочь их знакомый пекарь. – Вторую записку отнесёшь мисс Лавдинг. И тоже дождись заказа.

– Хорошо, я всё сделаю, – кивнул Банти, забирая вторую записку. Она ничего не понимала, но была уверена, что Ньют знает, что делает. – Вот только…

– Этого должно хватить, – Ньют протянул Банти несколько маггловских банкнот. Девушку всегда восхищало, как ловко мистер Саламандер управлялся с маггловскими деньгами.

Когда Банти закрыла за собой дверь, Ньют присел рядом с нюхлем. Несколько минут он смотрел на откровенно страдающего зверька, потом усмехнулся и вернулся к письменному столу.

Банти возвратилась на удивление быстро, Ньюту оставалось только надеяться, что она не стала угрожать пекарю и хозяйке кондитерской, чтобы заставить их всё сделать за такой короткий срок.

– Мистер Саламандер, – Банти вошла в комнату, держа в одной руке коробку, а во второй – бумажный пакет.

– Отлично, Банти, просто отлично! – Ньют снова проигнорировал смущение своей ассистентки.

Взмахнув палочкой, он заставил коробку открыться, а пакет – развернуться. После чего взял слабо пискнувшего нюхля поперёк живота и поднял к груди. Зверёк икнул и безвольно повис в его руках.

– А теперь наклоните коробку и пакет так, чтобы он видел содержимое, – довольно улыбнулся Ньют. – И не шевелитесь!

Банти повиновалась без лишних вопросов. За время их совместной работы она привыкла ко всему. В коробке лежали пончики, залитые золотой глазурью так, что теста совершенно не было видно. В пакете же находились трюфельные конфеты, завёрнутые в золотую фольгу. Едва увидев всё это богатство, изголодавшийся нюхль потянулся к нему всеми лапками. В первый миг он ещё старался изображать умирающего, которому срочно нужно сладкое блестящее лекарство, но инстинкт оказался сильнее, и зверёк заворочался в руках Ньюта, пытаясь вырваться из его хватки.

Магозоолог позволил нюхлю выбраться на пару пальцев, потом перехватил снова – у самого низа живота. Зверёк продолжа тянуться, едва не падая, но Ньют держал крепко, умудряясь надавливать пальцами ему на живот. В какой-то миг нюхль перегнулся особенно сильно, Саламандер снова надавил, и зверёк, придушенно кашлянув, выплюнул перстень-печатку на пол.

Ньют отпустил своего пациента, тот тут же вскарабкался по ноге Банти, схватил пончик и впился в него зубами. Магозоолог поднял трофей, случайно проглоченный нюхлем три дня назад, и победно улыбнулся. Перстень тускло поблёскивал в его ладони.

– Знаете, мистер Саламандер, его всё-таки лучше будет почистить, – хладнокровно посоветовала Банти, укладывая конфеты, коробку с пончиками и намертво вцепившегося в один из них нюхля на ближайший стол.

– Разумеется, Банти, – Ньют буквально светился от счастья. Упрямец-нюхль никак не хотел выплёвывать перстень. И никакие зелья, призванные облегчить возвращение украденного, тоже не помогали. Зверёк готов был голодать, лишь бы не отдавать перстень.

– И вашему брату лучше не знать, где вы нашли его любимый перстень, – покачала головой Банти.

– Да, Тесеус будет в ярости, если узнает, что случилось с семейной реликвией, – Ньют подошёл к столу и взял из пакета конфетку.

Нюхль проводил её оскорблённым взглядом и притянул к себе поближе коробку с пончиками.

24 февраля, Воронеж.