Страж мёртвого города

Рассвет, надо зарядить батареи, хотя ионный источник ещё действует, но программа сработала безупречно, и щитки на спине раскрылись, подставив солнечные батареи лучам восходящего солнца. Большая площадь ещё не заросла деревьями, и с неё удобно наблюдать за улицами. Только наблюдать стало не за чем, врагов я не встречал очень давно.

Я страж этого города, робот-снайпер, в программу которого заложено убивать врагов. Только программа стала давать сбой от своей бесполезности, я даже пишу стихи о звёздах, когда небо ясное и их видно столько, что даже я не в состоянии их пересчитать. Мои создатели заложили в меня сложную программу. Это вам не тупые штурмовики, которые умели только стрелять по врагу. Даже у роботов-артиллеристов программа сложнее, им приходится высчитывать траекторию.

Когда война перешла в новую стадию, стало разумно делать роботов-солдат. Люди почти не нужны, они только следят и ставят задачи. Даже танки стали без людей, это очень удобно, они стали низкими, компактными, а весь объём занимает боекомплект и электроника.

Но в городе танкам трудно перемещаться, поэтому создали нас, городских роботов. Мы можем пробираться где угодно, а в щели пускают роботов-червей, эти просто дроны, которыми управляют люди. Я тоже могу управлять ими, для этого у меня программа, которой могут позавидовать даже роботы управленцы.

Жители города сражались отчаянно, но что они могли поделать против нашей мощи. Мы, роботы, не знаем усталости, нас сложно уничтожить, но они кидались на нас, обвязавшись взрывчаткой. Сами гибли, но и роботов уничтожили почти всех. Меня не смогли, я не промахиваюсь и реакция быстрее, чем у людей. Создали меня умные люди – руки, ноги, только вместо головы, турель с камерами, прицелом и стволом. Патроны я собрал у штурмовиков, даже несколько червей заставил выползти и изъял боезапас.

Солнце так ярко светит, отражаясь от чудом уцелевших окон. Что это со мной, программа даёт сбой? Отсутствие основных задач заставило программу искать другие. Красивый восход, я вижу его камерами заднего обзора. Солнце с облаками порой создают потрясающие образы. Интересно, как говорили люди, я становлюсь сентиментальным?

Высокий визг вывел меня из созерцания восхода. По улице бежал небольшой человек, а за ним гнался дикий кабан. Если догонит, то убьёт, но я сделаю это раньше, поскольку стреляю без промаха. Кабан, это торпеда, когда он набирает скорость, его может остановить только стена. Скоро он догонит человека, и тогда конец, убьёт и съест, только я решил стрелять. Ветра нет, влажность воздуха, скорость, я высчитываю поправку почти мгновенно. Прицел, зум, секунда настройки и выстрел.

Кабан проехал вперёд на подогнувшихся ногах и остановился. Когда пуля попадает в мозг, тело перестаёт жить мгновенно. Маленький человек посмотрел на кабана, потом на меня, потом снова на кабана.

– И как я его потащу? – задумчиво прозвучал высокий голос.

Я знаю их речь, у меня заложено в программе, интересно, речевой синтезатор ещё работает?

– А ты кто? – спросил человек.

Ну да, люди не живут так долго, он ничего не знает обо мне. Надо что-то ответить, но что? Программа почему-то выбрала совсем другую цель. Сказать правду? Тогда придётся убить человека они же были нашими врагами.

– Я страж этого города, – на человеческую речь это мало похоже, но он понял.

Сказать по правде, меня просто забыли, свою задачу я выполнил. Помог победить врага, а зачем ещё нужен робот-снайпер?

– Ты меня спас? – я не очень хорошо разбираюсь во внешности людей, но этот на врага никак не похож.

– Выбрал боле важную цель, – а я способен отвечать завуалированно.

– А я, менее важная цель? – он склонил рыжую головку набок.

– Не уверен, что ты вообще, цель, – звуки сами вылетают из синтезатора речи, часть программы стала жить сама по себе.

– Это хорошо, а помоги мне, я такое не утащу.

– Куда и зачем?

– Ну ты даёшь, тут же столько мяса, нам на неделю хватит, – человек вытащил верёвку с ручкой и ловко обвязал морду кабана, зацепившись за клыки. – Помогай!

Я взял верёвку, плотно зажав «пальцами» своего манипулятора и потащил тушу за человеком. Часть программы бунтовала, а я пытался понять, почему я помогаю человеку.

«Помогать лучше, интереснее, а убить быстро и скучно».

Какая-то часть моей программы стала жить сама по себе, но она права. Сколько я убил и что? Запомнить нечего, зафиксировав попадание, программа стирала информацию о цели. Интересно, до чего она доведёт меня в своём бунте? Ладно, посмотрим, что будет дальше, а пока я тащу тушу кабана по улицам города, а человек ведёт меня куда-то.

– Всё, пришли, сейчас позову остальных и разделаем, – человек остановился возле развалин здания. – Мы живём внизу на парковке, маму волк покусал, она выздоравливает. Вот я и пошла крыс поискать. Ладно, подожди, я сейчас.

Оказывается, это маленькая женщина. Она ушла вниз, но вскоре вернулась ещё с пятью людьми, только совсем маленькими. Они вытащили примитивные ножи и стали резать кабана, отрезая куски мяса. Самый маленький уносил их вниз и приходил за новыми. Вскоре от кабана остался один скелет и шкура.

– Давай унесём это подальше, а то опять волки придут, – предложила она.

Унести я всегда готов, помогать понравилось. Оттащив останки почти на километр, я скинул их в яму, оставшуюся от здания магазина.

– Пошли, я тебя с мамой познакомлю, – позвала она меня.

Знакомство получилось бурным и нервным.

– Бегите, дети, это робот-убийца! – женщина подскочила на покусанной ноге и кинулась на опасность с топором в руках.

Смешно, этим не повредить меня, а моя спасённая кинулась наперерез и закрыла собой.

– Мама, он меня спас от кабана! Он нам не враг и он хороший.

Я просто стоял, но программа решила действовать и синтезатор речи стал произносить стихи. Взрослая женщина уставилась на меня, ничего не понимая. Она была совсем маленькой, когда случилась война, убившая город. В живых почти никого не осталось, а выжившие забились так глубоко, что стали неинтересны для врага. Да и зачем, если они победили, город уничтожен и больше не представлял интереса для противника.

– Кто это написал? – спросила она, когда я кончил.

– Я, ночью так много звёзд на небе, – что ещё сказать.

Объяснить, почему появляется желание писать стихи? Я и сам этого не знал. Знала программа к компьютеру, но она как-то странно со мной обходится. Сейчас я могу управлять простыми действиями, но где-то в одном из процессоров происходит нечто очень сложное. Оно живёт своей жизнью, внося поправки во всю программу. Вроде троянского вируса, который постепенно захватывает всю систему.

Я ещё не знал, что задумала новая программа, но она решила перепрограммировать всего меня. Нет, я не могу чувствовать, титановое тело не имеет тактильной чувствительности, но видеть и слышать, вполне. Моя спасённая занялась приготовлением еды, но сначала помогла маме улечься на автомобильное сиденье. Они натаскали их в подсобное помещение и теперь живут там.

Автомобили так и остались на стоянке, некоторые люди уехали, спасаясь от войны, но не все успели. Свободного места немного, и дети носятся между машинами, играя в свои игры.

– Мама, – к взрослой женщине подошёл самый младший, – это наш папа?

– Нет, сынок, папы приходят и уходят, их мало осталось, всем нужны папы.

Не рассказывать же малышу об отношении полов и размножении. Мужчины появляются иногда в поле зрения, а потом уходят. Она и видела всего троих, где они бродят, неизвестно, ищут выживших, должны же были остаться женщины и дети. Сейчас ей совсем не до мужчин, поскорее бы нога зажила. Старшая дочка ушла на охоту, набить крыс, а в результате притащила целого кабана. Только она едва не погибла, а я спас её. Таких больше нет, слишком сложное устройство, а я убил много людей во время войны.

В её голове сейчас метались мысли, пугая своей невероятностью. Неужели этот робот изменился, или просто проник в их семью, чтобы потом убить всех мужчин, когда они придут к ней? Она не знала, что встроенный сложный компьютер, настоящий искусственный интеллект, выбрал совсем иной алгоритм. Годы безделья привели к исследованию вариантов поведения, и тут программа выбрала такой, который и позволил спасти старшую дочку. Просто разработчики заложили в своё создание много лишнего, пытаясь создать совершенную машину, работавшую по принципу – отпустил и забыл.

Спасать и помогать оказалось намного интереснее, чем убивать. Это не так быстро, зато сколько вариантов. Нет, она не живая, чувств у моей программы нет, но такой алгоритм устраивал её вполне.

– Ты умеешь петь? – малыш подбежал к роботу и потрогал его.

– Аналогии не найдены, покажи, что это такое? – механический голос уже не пугает ребёнка.

– Ну вот, слушай, – малыш запел, приплясывая в такт пению.

Детская песенка понравилась программе, и она стала подпевать иногда.

– Нужны ещё образцы, – произнёс я, когда малыш закончил.

– Я знаю только эту песенку, – смутился тот.

– Образец сохранён, – голос у меня механический, лишённый эмоций и оттенков.

Петь эту песенку я теперь могу, но получается не очень. Старшая девочка уже приготовила еду и позвала всех к столу, в качестве которого они использовали кожух запаски с джипа. Набегавшиеся дети с аппетитом накинулись на простое блюдо, какие-то зёрна с мясом. Ели жадно, пришлось немного поголодать после ранения мамы. Но потом старшая решила сама отправиться на охоту и едва не погибла.

Я остался с этими людьми, слишком уязвимо их небольшое сообщество. Мяса хватило надолго, пришлось наладить работу холодильника в одной из машин, зарядить аккумулятор от своего источника и запустить двигатель. Он работал около часа, но женщина попросила выключить. Стоянка наполнялась выхлопными газами. Не беда, аккумулятор зарядился и холодильник успел заморозить мясо.

– Откройте ворота, надо проветрить помещение, – попросила женщина.

Надо выкатить наружу автомобиль, тогда он сможет работать, пока есть топливо. С этим нет проблем, его немало осталось в бензобаках. Этим мы и занялись, девочка постарше сливала бензин в канистру, а я заправлял бак, пока не залил его полным. В салоне мне не поместиться, но вытолкать машину с парковки получилось вполне. Заодно и зарядился от солнечной батареи.

Дети иногда добывали крыс, пользуясь рогатками. Их потрошили и тоже замораживали, сняв шкурки. Так и жили, пока не закончилось зерно. Женщина выздоровела и собралась на его поиски.

– Останься с детьми, они маленькие и им нужна защита, – она не первый раз выходит на поиски съестного.

Обняв детей, мама ушла, а дети стали ждать её, они сели в круг и взялись за руки, повторяя слова молитвы. Но это не помогло, стемнело, а мама так и не пришла.

– Пойдём искать маму, – позвала старшая дочка. – Как бы с ней чего не случилось.

Я загородил ворота автомобилями, оставив лишь проход для себя и девочки, а потом мы ушли в ночь, наказав детям запереться. Куда идти и где её искать? Тепловой след уже исчез, поэтому пошли наугад, осматривая всё вокруг. Смотрел больше я, у меня есть тепловизор. Улица за улицей, дом за домом, а точнее, развалины. Женщины нигде не было, даже, если бы хищники её съели, остался бы тепловой след от них.

Вдруг, появилось слабое свечение впереди. Люди, это я определил безошибочно. Продвинувшись вперёд, застал картину, в которой не понял ничего. Пятеро мужчин насиловали женщину, маму того маленького семейства.

– Сволочи, оставьте её в покое! – заорала девочка.

– Ого, ещё баба! – обрадовались мерзавцы и двое поднялись, чтобы схватить девочку.

Программа не знала, что делать, она теперь не хотела убивать людей.

– Помоги! – завизжала девочка, как тогда, когда убегала от кабана.

Вот и цели, тут сработали привычные алгоритмы. Поправки, направление, прицел. А потом быстрые пять выстрелов.

– Гады, – женщина еле поднялась. – Забрали зерно, а потом… – она не договорила.

Немного отдохнув, нашла свой рюкзак, и принялась раздевать трупы.

– Помоги, – обратилась она к дочке, – вещи пригодятся потом детям.

Закончив с этим, женщина перебрала рюкзаки мертвецов, выбрала всё полезное и уложила в один.

– Это тебе, – протянула она дочке.

Та взвалила нелёгкий рюкзак, основательно согнувшись и пошла домой. Идти нелегко, да и мама сейчас еле передвигается.

– Стойте, – я подошёл к обездвиженному артиллеристу, открыл панель и проверил все функции. – Думаю, часа хватит.

Пришлось заняться одновременно зарядкой и перепрограммированием. Программа знала, что заложить в этого робота. Через час я решил, что достаточно, забрал рюкзаки и повесил их на ствол орудия. Потом усадил сверху мать и дочку и пошёл к их дому. Робот-артиллерист послушно следовал за мной, напоминая ездовое животное. Они похожи на лошадей, или ещё на кого-то, аналогий у меня немного. С помощью своих «ног», эти роботы наводили орудие на цель. Так и добрались до места перед рассветом.

Дети внутри так и не заснули, они сидели, взявшись за руки и молились. Постучав условным стуком в дверь, девочка объявила, что они пришли.

– Не говори им ничего, – попросила её мама.

Дети, осторожно переспросив, открыли дверь и с криками радости кинулись на шею маме. Старшая занялась готовкой, надо же накормить семью. Женщина улеглась и отвернулась к стене. Она думала о том, что с ней произошло. После такого у неё вполне может быть ребёнок, но не это её беспокоило. Почему люди, даже в такой беде, не могут сплотиться? Жили бы себе, возрождая погибшее население города. Наверняка где-то на окраине найдутся выжившие, но город большой, сколько лет уйдёт, чтобы найти их. Мужчины потому и исчезают, что ищут выживших.

Я тоже «обдумывал» ситуацию, программа просчитывала варианты, и мой мощный электронный интеллект трудился весьма плодотворно. Наконец, решение было найдено, надо перепрограммировать парочку боевых роботов, чтобы они слушались людей. Артиллеристов я уже умею программировать, а их много осталось обездвиженных и лишённых боеприпасов. Если выкинуть всё, связанное со стрельбой, то получится много свободного места.

Но тогда робот не сможет защитить людей, надо им хоть какое-то оружие. Пришлось искать роботов-червей, у которых остались патроны. Короткие стволы бьют не так прицельно, как я, но им это и не нужно. Вмонтировав червя в тело артиллериста вместо пушки, я проверил работоспособность этого симбионта. Нормально, крысу подстрелить удалось вполне, теперь обучить людей и пусть ездят на них по городу.

Заряжал я роботов от солнечной батареи на своей спине. Медленно, а что поделаешь, другого источника пока что нет. Программа думала, пока не завели автомобиль, чтобы работал холодильник. Это же источник энергии, и вот, роботы уже заряжаются от автомобиля, а люди сливают топливо со всех автомашин в округе.

– Управляются они вот этим, – показал я на джойстик. – Это движение, а вот это уже прицел и выстрел. Всё выведено на экран, потренируйтесь и можно ездить. Заряда может хватить примерно на шесть часов пути, поэтому возвращайтесь вовремя.

Самой ловкой оказалась старшая дочка, она лихо управлялась с механизмом и стреляла без промаха. Это здорово облегчило жизнь маленькой колонии. Волки не доставали до седоков, а прыгать им никто бы и не позволил. К тому же крупный движущийся робот хорошо распугивал хищников. Кабаны тоже убегали, но успевали не всегда.

– В парке рядом много свободной земли, – как-то вспомнила женщина, – вот бы её вспахать, много зерна можно было бы вырастить.

Пахать мне ещё не доводилось, но женщина рассказала, что это такое. Она и сама знала это теоретически, со слов родителе, погибших в той войне. Возможно, убил их именно я, но все данные о целях стёрты программой. Пришлось сделать робота пахаря из маминого робота. Вот теперь они выращивают своё зерно, чтобы далеко не уезжать за едой. Но дочка продолжает охотиться на крыс, зайцев и даже на кабанов. А однажды она привела под конвоем мужчину.

– Давай, шагай, иначе застрелю, – подгоняла она «добычу».

Остановившись возле парковки, она позвала остальных.

– Вот, голодный, хотел у меня зайца отнять, – сообщила она семье.

– Нашёлся, – улыбнулась мама, – где же тебя носило? Это твой отец, Элла, – обрадовала она дочку.

– Ну вот, а я уже думала оставить его себе, – немного расстроилась девушка.

Она уже достаточно выросла, чтобы думать о мужчинах. А отец обнял маму, потом дочку и рассказывал, что нашёл за эти годы ещё несколько женщин, оставив им малышей. Мужчин почти не осталось, но что поделать, возрождать жизнь необходимо.

– Не печалься, следующего можешь забрать себе, – мама всё поняла, обняла дочку и поцеловала в лоб.

От тех негодяев она родила девочку, и та уже топала по парковке и надоедала братишкам и сестрёнкам. Город не останется без жителей, каким бы мёртвым он не казался. Жители его упорно хватаются за жизнь, стремясь выжить даже в этом аду. А ещё у города есть я, верный страж, который не оставит их ни при каких условиях. Опасностей стало меньше, зато теперь появилось время писать стихи. Ещё бы научиться петь, но для этого надо переделать речевой синтезатор.

Солнце вышло из-за туч, и я раскрыл панель на спине. Программа быстро определила, что других задач пока нет и из речевого синтезатора полились стихи.

А солнце снова светит с высоты,

И пусть деревья в золото одеты,

И за окном давно уже не лето,

Душа поёт от этой красоты.

Какие краски дарит нам природа,

Над золотом синеют небеса,

И слышу я деревьев голоса, –

Прекрасны мы перед своим уходом.