Стражи Пограничья

Я висела над Невой, вцепившись в выгнутую решетку Троицкого моста. Все случилось настолько быстро, что я даже отреагировать не успела. Белый мерседес занесло на обледенелом мосту и потащило прямо на меня.

— Что ж ты делаешь, гад? — промелькнуло в моей голове.

А поначалу все было так красиво. Тридцать первое декабря, 23.55. Я в белой шубке, не спасающей меня от промозглого ветра, стуча зубами, романтично смотрю на звездное небо Питера и пишу в голове письмо деду Морозу. Понимая в душе: «Э как меня припекло».

Первое письмо. Дедушке Морозу, приносящему подарки хорошим деткам.

«Дорогой Дедушка ! Пишет тебе девочка Анжела тридцати годков. Я честно старалась быть хорошей Работала медсестрой в больнице, связей порочащих не имела, ( хотя и хотелось). Не жадничала —после смерти родителей забрала себе лишь летний сарайчик под названием дача, а старшей сестре с тремя детьми отдала трехкомнатную квартиру. Дедушка, милый, вот ни разу к тебе после семи лет не обращалась. Поэтому если можешь, исполни хотя бы одно из моих желаний, а лучше все сразу.»

«В лето хочу! Надоел уже холод этот. Мужа, можно принца заморского. Желательно на белом транспортном средстве. Дом хочу. Котика на толстых лапках, потому как сейчас с животными на съемную квартиру нельзя. Волшебства в своей жизни хочууу!» — полетел в небо крик моей души.

Потом у меня случился слуховой глюк. Зазвенели колокольчики, и народ вокруг исчез. Я осталась одна на мосту, а может и в целом городе. Нет, все таки не одна. Какая- то машина с ревом въезжала на мост. Вау, вот оно! Сработало!

Как и хотела - белый мерседес , скрежеща во всё автомобильное горло затормозил рядом со мной. Я уже начала принимать романтическую позу, когда его занесло и он, пробив задницей ограждение, столкнул меня вниз.

Вишу. Решетка, сволочь, скользкая, руки в перчатках — долго не продержусь. А вокруг никого, ну кроме этого придурка в машине, которого даже звать не хотелось— на фига мне такой неадекват. Я даже орать не стала, что воздух сотрясать зря. Блин, что ж мне так не везет.

В больнице премию получила. Шубу искусственную купила и рванула в Питер на Новый год.

Это все пронеслось у меня в голове мгновенно, когда рука стала скользить, а картинка перед глазами бликовать. Ночь начала меняться на день, железная решетка на дымящееся поломанное деревянное ограждение, а рукава белой шубы сменились на синюю ткань. От стресса я еще и головой поехала?

Вместо ночного шума подмерзшего города — крики и лязг оружия. И опять зазвенели эти долбанные колокольчики.

На фоне голубого неба высунулся простоватый встревоженный парень в странной одежде:

— Госпожа Анжи! Руку!

Я вцепилась в его лапищу. Что-то свистнуло. Парень, хотевший было уже меня вытянуть, замер, вытаращив голубые глаза. Из его рта потекла тонкая струя крови. Я с ужасом увидела торчащую из его шеи черную стрелу.

— Бегите, маркиза,— прошептал он еле ворочая языком, и обмяк.

А со мной случилась новая напасть, я как раздвоилась в голове, и во мне стали толкаться две особы : я — Анжела Котенкова и какая-то маркиза Анжи Котен. Слайд-шоу чужих воспоминаний, как сверхзвуковой самолет, пронеслось по моим мозговым клеточкам. Потом плюх и исчезло.

Я все также висела, вцепившись в покойника. Опять в ушах зазвенели джингл беллз.

И вдруг мои руки еле видно засветились, а потом на самом краю моста возник из ниоткуда склизкий, худой, подсвеченный красным лягух. Задумчиво осмотрел меня и прыгнул прямо на мою бедную голову

Первая, совершенно тупая мысль была сбросить эту гадость с себя, что я и попыталась сделать. А вторая:

— Вот ты дура, Анжелка, зачем руки отпустила?— Но эта вторая, хорошая, которая, как говорится, приходит опосля, догнала меня, уже в полете, когда я падала в бурлящую воду.

Река подхватила меня и понесла вниз по течению. Я била руками по воде, судорожно хватая воздух во время моих коротких выныриваний. Гадостный лягух так и висел, вцепившись в мои волосы, одной лапой упершись в левый глаз, и стряхнуть его уже не было никаких возможностей.

Совсем рядом просвистели стрелы. Вторым, правым краем глаза я заметила продолжающийся бой на мосту. Несколько мужчин вскочило на коней и ускакало, а с десяток оставшихся лупили друг друга мечами и что-то орали.

Нет, стоп, орали не они. Орал прилепившийся ко мне лягух, причем человеческим голосом:

— К берегу греби, к берегу! Потону же в расцвете лет!

А я гребла и ошалевала от всего этого. Мой мозг отказывался принимать действительность. А что это было конкретно она, я не сомневалась ни на йоту. Когда у тебя по глазу топчется лапа говорящей жабы, а в рот и нос норовит залиться вода — тут даже щипать себя не надо.

Тяжелое платье тянуло вниз. Длинные светлые волосы болтались тут же и периодически залепляли единственный открытый глаз, а мне даже смахнуть их не получалось. Я била по воде руками и ногами и судорожно втягивала ртом воздух. Мимо проносились берега, поросшие камышами. Пару раз чуть не врезалась в огромные валуны, торчащие посреди стремнины, но в последние моменты я извернувшись, плыла дальше.

Минут через пять моих трепыханий плыть стало полегче. Скорость течения чуть снизилась, и я уже смогла послушаться своего наглого пассажира и начать грести к берегу.

Маленький просвет желтого песка среди густого ивняка дал мне возможность наконец-то причалить к земле. Я подплыла на мелководье, с трудом поднялась и, размахивая руками, шатаясь, стала выбираться.

Из носа лилась вода, я, кашляя и отплевываясь, вылезла на берег и тут же рухнула от усталости. Лягух наконец отпустил мои волосы и, спрыгнув на песок.

Я тупо смотрела на это зеленое чудо природы — он может говорить, и, похоже, это земноводное не умеет плавать. А это существо еще оказалось и телепатом, потому что он поднялся на тощие задние лапки, отряхнулся от песка и, недовольно смерив меня взглядом, пробурчал:

— Ну не умею и что?

Может, я все-таки сплю? Я потерла руками глаза и наконец убрала с лица мокрые волосы. Что? Подождите, я уставилась на длинную прядь, у меня всегда они были короткими. Потом стала рассматривать руки. Это были не мои руки. Тонкие запястья, длинные пальцы с единственным золотым кольцом. Эти руки явно не держали что-то тяжелее ложки, а тем более не вскапывали огород, как я на доставшейся в наследство от родителей и гордо именовавшейся ими фазенде.

Дачка моя любимая, кто же теперь тебя холить и лелеять будет. А клумба с пряными травами? А сарайчик мой с гордым названием летний дом? Закончив стенать по любимому делу всей жизни, оглядела себя. Размера на два меньше меня прошлой. Тощая совсем, топор даже не удержу. А я в той жизни была себе и чтец и жнец, и дрелью мастерец. — Эй, зверушка зеленая, ты вообще кто? И куда я попала и в кого, главное?— спросила я товарища по заплыву. Тот высокомерно окинул меня долгим взглядом:

— Сама ты зверушка. Фамильяр я твой.

— Ты кто? — переспросила моя растерянная персона.— Фамильяр? Значит я...

— А ты хозяйка моя, колдунья, магичка, как хочешь обзывайся, главное чтобы ты меня чтила и оберегала.

—Колдунья? Я что, колдовать могу?— и тут я вспомнила свои засветившиеся руки.

Лягух подошел поближе и внимательно всмотрелся в меня. Типа не шучу ли я, а может, вообще придуриваюсь.

Потом сорвав листик, примостил на него свою тощую попку и сказал:

— Все гораздо хуже, чем я думал. Ты призванная душа, а память хозяйки того, улетела. Сама их не увидишь, но показать я тебе могу малость.

Последние целые, и обучение имеется , видимо сильно вдалбливали. Присаживайся поудобней — фильму, как в твоем мире говорится, смотреть будешь.

И я, обхватив себя за мокрые плечи, увидела, что предшествовало моему вису на том злополучном мосту.

За три часа до…

Меня обуяло двоякое чувство: вроде я маркиза Анжи Котен, и вроде смотрю со стороны.

Худенькая невысокая девушка с большими серыми глазами сидела перед зеркалом. Через неделю ей исполнится восемнадцать. Синее платье подчеркивало прозрачность невинных глаз и белизну кожи. Служанка только успела заколоть шпильками ее волосы, закрученные в тугой узел на затылке, когда послышался громкий топот копыт.

— Странно, —подумала девушка,— кто это в такую рань к нам прибыл?

И она вспорхнув, как птичка, выглянула в окно. Двое мужчин в пыльной одежде быстро спешились и поспешили в дом. Одного из них Анжи знала, это был доверенный человек старого друга их семьи.

Что-то случилось. И девушка быстрым шагом двинулась к кабинету деду.

Юная маркиза осторожно постучала в дверь и, получив разрешение войти, шагнула внутрь. Мужчины раскланялись и поспешили уехать. Управляющий дедовым поместьем, присутствовавший здесь же кивнул:

— Всё будет исполнено.

И покинул помещение вслед за гостями.

Дед стоял бледный как смерть, и что-то обдумывал. Потом резко бросился к сейфу, спрятанному за большим портретом.

— Дедушка, что случилось! — робко окликнула его Анжи.

—Сейчас, Анжи, сейчас, — бормотал он, роясь в недрах хранилища.—Где же он, где? Вот беда беда.

—Дедушка!—чуть пискнула Анжи—я волнуюсь.

Старый маркиз взъерошенный как воробей обернулся к девушке держа в руках ветхий скрученный в трубочку свиток, с сургучной печатью.

— Вот,— он кинул его на стол.

— Да что случилось?— опять воззвала к нему Анжи, нервничая все сильнее.

Дед заходил в волнении по кабинету.

—Беда случилось Анжи. Бежать нам надо. Наш король, как взошел на трон —все гадателей стал приглашать. Корону он же получил только после того несчастного случая с семьей старшего брата. Это когда разбились в ущелье все, даже младенец с непробужденной кровью.

Анжи кивнула. Это случилось еще лет за десять до ее рождения, и она воспринимала эту историю как сказку.

— Так один раз мой друг, который служит при дворе, стал свидетелем одного гадания. Предсказали тогда королю нашему: « Если ты хочешь оставаться на троне, то должен уничтожить семя Исправителя».

—Это какой-то маг, живший в древности? У него еще сила странная была? — спросила Анжи.

— Именно так. И люди короля стали искать следы его потомков. А сейчас ,—он вздохнул—мой друг прислал своих людей, чтобы сообщить, что их нашли.

Анжи сжалась в комочек, боясь услышать последующие слова.

Дед вздохнул и кивнул.

— Да, девочка, это мы. И сейчас по нашу душу сюда мчится королевский отряд, чтобы уничтожить наш род, точнее что от него осталось. То есть тебя и меня. Хоть рассказывай им, хоть не рассказывай, что у нас магия не пробуждалась уже много поколений—у них приказ: « Найти и удавить».

— И что нам делать, дедушка?— пискнула маркиза, заломив руки.

Дед резко остановился, взял снова в руки брошенный на стол старинный манускрипт и заговорил:

—Значит пришло время этому. Свиток этот настолько древний, что не помнил никто когда он появился в нашей семье. Передают его на восемнадцатилетие.—маркиз грустно улыбнулся,— через неделю тебе должен был вручить. Когда роду будет угрожать гибель, надо сорвать печать и заглянуть внутрь. Ты готова?

Анжи судорожно кивнула.

Сломанная печать засветилась.

Дед и внучка развернули скрученный лист бумаги и заглянули внутрь:

«Люди должны жить. Призванный в последнего из рода должен исправить содеянное».

Прочитали раз, потом еще раз и непонимающе посмотрели друг на друга. Вдруг список заискрился, и истлел.

—Так и должно было быть?— провожая взглядом медленно планирующий на пол пепел, прошептала бледная маркиза.

— Я не знаю,— пробормотал дед, растерянно смотря на внучку.— Пойдем. Нам надо бежать. Деньги уже погрузили. Куда направляться –потом решим, главное подальше отсюда.

И он, схватив меч, выбежал с молодой маркизой из дома. Экипаж уже стоял перед входом. Здесь же толпились вооруженные слуги и с тревогой оглядывались.

Где-то уже недалеко послышались звуки боя. Маркиз резко остановился, потом покачал головой и сделал знак людям.

Плачущую девушку посадили внутрь. Человек десять вскочили на лошадей. Окружили тронувшийся экипаж и рванули в сторону хлипкого деревянного моста, протянутого над бурлящей рекой.

Они уже въехали на него, когда по ним ударили магическими шарами. Видимо, их поджидали.

Анжи в ужасе наблюдала, как нескольких сопровождающих снесло вместе с лошадьми. Оставшиеся спешились и приготовились биться, прикрывая бегство маркизы. Но атакующие не дали им такой возможности.

Светящийся алым шар ударил в заднее колесо, экипаж занесло, и он, выламывая ограждение, накренился.

Дверь распахнулась, и молодая девушка вывалилась наружу, в последний момент успев вцепиться в деревянные перила, и с искаженным от ужаса лицом повиснув над бешено несущей свои воды рекой.

Ну да, а в следующий миг меня забросило в это тело.

Дедушка Мороз как тот джин исполнил сразу два моих желания. Лето и волшебство. Два в одном. Только, пардон, не то имелось в виду.

Я порылась в новоприобретенном мозгу. Всплыли умения читать и писать. Душой маркизы и не пахло, как и ее памятью.

— Эй, лягух, а куда ее душа-то делась?— вопросительно посмотрела я на единственного источника информации. Мой зеленый компаньон задумчиво возвел глазки к небу. — А шут его знает. Может на перерождение улетела, а может в твое тело.

Я поднялась и стала отжимать на себе одежду:

—Получается, что за мной сейчас охотятся? А с тобой что будет если меня убьют?

Только я спросила, как на другом берегу послышались голоса. Я обернулась. Помянешь черта—рожки вылезут. Королевские охотники явились, не запылились.

Загалдели и попробовали зайти было в воду, но передумали и поскакали вниз, видимо брод искать. Лягух застывший вначале, отмер и захлопав глазами, заозирался испуганно:

— Это... Хватит тебе тут отдыхать. Нам бежать надо. Тебя убьют— и я исчезну. Потом сиди в безмирье, жди новую хозяйку.

Погода была, блин, как заказывала теплая, одежда на мне должна была быстро просохнуть, только туфли слетели, а это была печально. Я со вздохом посмотрела на босые ноги в порванных чулках. Далеко я так не убегу. Купить бы где. Только где и на что? И не сейчас, потом, когда от погони избавимся.

Обещанные Анжи дедом деньги остались в экипаже. Что можно продать? Кольцо есть золотое. В ушах? Нащупала сережки-гвоздики. На шее? Тонкая цепочка с капелькой. Не густо, но жить можно.

— Эй, друг мой склизкий, вообще у тебя имя есть?

Лягух обиделся:

— Сама ты склизкая, может, я болею, а ты обзываешься. Зови меня Ляшей. И вообще, хватит вошкаться. Бери меня на руки и потопали.

Я вздохнула, подняла лягуха на руки, и мы пошли в темный лес куда глаза глядят, только подальше от скачущих по пятам убийц.

. Когда мы до него добрели, потому что бежать босиком у меня не получалось, я посадила фамильяра на плечо, чтоб свободными руками ветки отодвигать.

— Ляш, кстати, а что у меня за магия? Что я делать умею?— пришла мне в голову запоздалая мысль.— Может, я летать умею или кроссовки себе наколдовать смогу?

Над ухом задумчиво запыхтели:

— Не знаю. Чувствую, что магия есть и ее много, а какая — не понимаю. Пробовать надо.

Я брела по лесу и занималась фигней:

— Хочу летать.— меня даже на сантиметр не приподняло. Понял – не дурак.

— Хочу кроссовки.— Та же реакция.

— Хочу пламенем кидаться,— ноль.

Я шла и шла, фантазия моя иссякла, и варианты уже начал подсказывать лягух, но и они не срабатывали. Минут через тридцать моего героического забега через чащу лесную иссякли и физические силы. Да, маркиза Анжи была совсем не спортивная девушка, соплей перешибешь таких. Только и могла наверное книги душещипательные читать, да на полную луну выть о властном брутальном женихе.

— Ты чего?— поинтересовался лягух, когда я уселась на первый попавшийся пенек и вытянула ноги.

— Устала, — буркнула я. — Иди вон попрыгай на лужайке, зарядку сделай, ноги разомни.

Захотелось есть и пить. Подошвы покрылись царапинами. Обмотать бы их чем-нибудь. Но чем? От платья кусок оторвать? Так это только в книгах героиня легко отдирает от бархатного платья полоску. А у меня ни ножа, ни даже вилки нет. Карманы хоть есть?

Карманы были, пустые.

Я тяжело вздохнула и принялась наблюдать за фамильяром.

Лягух внял мне и на мягком мху занялся зарядкой. Чем-то он был похож на нашего врача ЛФК в больнице. Такой же худой и зазнаестый. Я устало смотрела за его перетеканиями из позы лотоса в позу тигра, потом сказала, приглядевшись:

— Ляша, а знаешь что, ты неправильный какой-то.

Фамильяр аж вскинулся:

— С чего ты взяла?

— Чувствую, а еще ты красной аурой светишься. И вот еще что уточнить хотела, Анжи в бегство подалась, потому что в ней Семя Исправителя оказалось. А что это за зверь? И что я должна по пророчеству исправить?

Лягух замер в позе ласточки и задумался, глядя на меня:

—Хм, да. Этот момент я упустил как-то. Что исправить предстоит – не знаю . А исправители — это такие маги, с которыми связываться никто не хочел потому что сила у них бракованная. Меняли людей и не людей так, что не всякий рад будет.

Я грустно хмыкнула:

— Чует мое сердце, что со своими тупо сформулированными желаниями, умудрилась получить я его магию— вспомнила я свое феерическое висение над Невой.

Лягух сглотнул, обошел меня кругом, настороженно всматриваясь внутрь меня, любимой:

— Вот не хотелось бы. Только как проверить?

— Да проще простого, — я, не задумавшись, сделала то, о чем завопили внутри меня магические инстинкты,— дотронулась до фамильяра рукой и выкрикнула: — Исправить.

Лягух не успевший даже пискнуть, превратился в светящийся шар.

Когда магическое пламя исчезло, я, хлопая глазами, уставилась на творение своих рук.

Ёлки зеленые! Разве такое в природе встречается?